КС указал, как апелляции выяснить о нарушениях при вынесении вердикта присяжных

Суд заметил, что проверка предполагаемых нарушений осуществляется непосредственно в заседании суда апелляционной инстанции в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона и правовыми позициями, выраженными в Постановлении КС от 7 июля 2020 г. № 33-П

В комментарии «АГ» представитель заявителя указал, что правовая позиция КС существенно сужает права и возможности защитников по оспариванию вердиктов присяжных по процессуальным основаниям, в том числе по сбору доказательств о воздействии на коллегию присяжных. По мнению одного из адвокатов, Конституционный Суд в очередной раз напомнил прописные истины, которые игнорируются судами общей юрисдикции в угоду стороне обвинения. По мнению второго, возможность опроса послужит дополнительным рычагом давления со стороны обвинения и увеличит вероятность отмены приговора.

27 сентября Конституционный Суд вынес Постановление № 35-П/2022, которым счел возможным получение судьей суда первой инстанции, под председательством которого рассматривалось уголовное дело, пояснения присяжных заседателей.

По запросу апелляции первая инстанция отобрала пояснения у присяжных

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей Брянский областной суд признал Владислава Борисова виновным в совершении ряда преступлений. После вынесения приговора защита опросила трех присяжных и выяснила, что старшина в перерыве судебного заседания неоднократно высказывал свое мнение. Кроме того, одна из опрошенных пояснила, что после заполнения вопросного листа в четвертый раз все были настолько уставшими, что заполнение происходило под диктовку старшины. При этом он в категорической форме указал, что никакие поправки и пометки в вопросный лист они вносить не будут.

Апелляция сделала запрос в суд первой инстанции, чтобы провести служебную проверку. Изучив объяснения присяжных, отобранных единолично судьей, апелляция приняла их в качестве доказательств и пришла к выводу об отсутствии достоверных данных, подтверждающих доводы стороны защиты. Кассация оставила решение апелляции без изменений. Судья Верховного Суда отказал в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума ВС.

Владислав Борисов обратился в Конституционный Суд. В жалобе он указал, что осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании. Такое право является непременным условием использования судом тех или иных доказательств для принятия на их основе правосудных решений. Иное, указал Владислав Борисов, не позволяло бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникающие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия. Со ссылкой на
Постановление КС от 25 апреля 2001 г. № 6-П заявитель отметил, что доказательствами служат процессуально оформленные сообщения, а также документы или другие предметы, которые правомерно использовать в судопроизводстве для установления фактов, учитываемых при вынесении судебных решений. Соответственно, доказательства, добытые с нарушениями статей УПК для обоснования обвинения при разбирательстве уголовного дела в суде, должны по смыслу УПК и Конституции признаваться недопустимыми и не могут быть положены в основу выводов и решений по уголовному делу.

Согласно ст. 63 УПК повторное участие судьи в рассмотрении одного и того же дела в судах первой, второй и надзорной инстанций в указанных в данной статье случаях является недопустимым (Определение КС № 326-О/2004). Следовательно, указал Владислав Борисов, получение объяснения от присяжных заседателей судьей первой инстанции не может являться допустимым доказательством в апелляции. Заявитель попросил Конституционный Суд признать ст. 56 и 74 УПК не соответствующими Конституции в той части, в какой они по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, допускают возможность суду апелляционной инстанции использовать в качестве доказательств объяснения присяжных заседателей, полученные судьей суда первой инстанции, под председательством которого рассматривалось уголовное дело.

Суд оснований для признания норм не соответствующими Конституции не нашел

Изучив материалы дела, КС указал, что предметом его рассмотрения являются ч. 1, 2 п. 1 ч. 3 ст. 56 и ст. 74 УПК в той мере, в какой на их основании решается вопрос об обращении суда апелляционной инстанции в суд первой инстанции для опроса коллегии присяжных заседателей по доводам апелляционной жалобы или представления стороны, оспорившей приговор, о предполагаемом нарушении тайны их совещания или об иных нарушениях уголовно-процессуального закона при обсуждении и вынесении вердикта и о принятии полученных объяснений в качестве доказательств.

КС отметил, что информация о высказывании присяжными своих мнений по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта, об их общении с лицами, не входящими в состав суда, по поводу обстоятельств этого дела, о собирании данных по делу вне судебного заседания, о стороннем воздействии на них при обсуждении вердикта и при голосовании, о присутствии в совещательной комнате других лиц, помимо присяжных, свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона либо ином противоправном поведении самих присяжных или других лиц и не может расцениваться в качестве сведений, ставших известными присяжным в связи с участием в производстве по уголовному делу, применительно к п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК. Не является она и сведениями, составляющими тайну совещания присяжных, а потому такая информация может стать предметом изучения и оценки суда апелляционной инстанции, в том числе с привлечением осведомленных лиц, каковыми могут быть и присяжные.

Специфика разрешения ими вопросов и тайна их совещания делают их зачастую единственно возможным (допустимым) источником информации о нарушениях, имевших место при обсуждении и вынесении вердикта. Тогда суд апелляционной инстанции лишь в ходе непосредственной и устной проверки сообщенных присяжными сведений, при их сопоставлении как между собой, так и с иными фактами, имеющимися в его распоряжении, может прийти к внутреннему убеждению о необходимости (либо об отсутствии таковой) исправить ранее допущенную судебную ошибку.

Вместе с тем – учитывая распространение гарантий независимости и неприкосновенности судей на присяжного, осуществляющего правосудие, а также принимая во внимание взаимосвязанные положения ст. 29 и 30, гл. 42 УПК, – присяжный, входящий в состав суда, рассматривающего уголовное дело, не может в том же самом деле иметь статус свидетеля, а потому вызываться на допрос и давать показания по правилам ст. 187–190, 278, 278.1 и 389.13 Кодекса, указал КС. Иное противоречило бы предназначению суда, разделению процессуальных функций участников судопроизводства, как они определены Конституцией, и разделу II УПК. Равным образом возможность последующего вызова присяжного в качестве свидетеля на допрос, предполагающий обязательность явки, допустимость привода или денежного взыскания за неявку без уважительных причин, была бы несовместима со статусом лица, осуществляющего правосудие.

Конституционный Суд отметил, что невозможность пригласить присяжных в заседание суда апелляционной инстанции делала бы затруднительной проверку сведений, изложенных в апелляционных жалобе или представлении, а потому беспочвенно ограничивала бы возможности этого суда по исследованию в заседании объяснений, мешала бы оценить их по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и совестью (ст. 17 УПК). Вызов же присяжного на допрос в качестве свидетеля не отвечал бы независимости присяжных. Поэтому Конституционный Суд, дав в
Постановлении от 7 июля 2020 г. № 33-П истолкование п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК, признал правомочие суда апелляционной инстанции по обоснованному ходатайству стороны, оспаривающей приговор, постановленный судом с участием присяжных, пригласить присяжных в судебное заседание для выяснения обстоятельств предполагаемого нарушения тайны их совещания или иных нарушений уголовно-процессуального закона при обсуждении и вынесении вердикта, но подчеркнул, что это не означает придания присяжным процессуального статуса свидетеля и предполагает именно их право, а не обязанность дать пояснения суду апелляционной инстанции по поводу таких обстоятельств, не разглашая при этом сведения о суждениях, имевших место во время совещания, о позициях присяжных при голосовании по поставленным перед ними вопросам.

Суд указал, что содержащееся в Постановлении № 33-П истолкование является концентрированным выражением пределов привлечения присяжных к сбору сведений о возможных нарушениях при вынесении вердикта, с учетом требуемого баланса между необходимостью выполнения апелляцией своей конституционно значимой процессуальной функции, с одной стороны, и гарантиями статуса присяжных – с другой. Никаких других правовых форм, в которых возможно с согласия лица, бывшего присяжным, получить от него пояснения об обстоятельствах предполагаемого (указанного в апелляционных жалобе или представлении) нарушения уголовно-процессуального закона при обсуждении и вынесении вердикта, ни названное постановление, ни какая-либо норма закона не устанавливают (за исключением случаев расследования преступлений против правосудия, когда получение соответствующих сведений также допустимо).

При этом, как отметил Конституционный Суд в Постановлении от 14 июля 2017 г. № 21-П, требования инстанционности уголовного судопроизводства исключают выполнение судом первой инстанции процессуальных действий и принятие процессуальных решений после завершения им производства по делу, когда его итоговые решения оспорены и подлежат проверке в вышестоящем суде и тем более само дело уже находится в таком суде. Это обусловлено как самой логикой уголовного процесса, так и необходимостью не допустить коррекцию судом своих действий и решений, в сохранении юридической силы которых он заинтересован и правомерность которых подлежит оценке вышестоящим судом.

Конституционный Суд отметил, что, поскольку указанные в апелляционных жалобе или представлении доводы о нарушениях в ходе обсуждения и вынесения присяжными вердикта не были и не могли быть предметом рассмотрения первой инстанции, апелляция не вправе уклониться от их самостоятельной проверки и оценки. Вынесение судом апелляционной инстанции решения без непосредственного выяснения обстоятельств предполагаемого нарушения – в том числе путем приглашения им лиц, участвовавших в деле в качестве присяжных, для дачи ему пояснений – противоречило бы требованиям непосредственности и устности судебного разбирательства в апелляции. «В этом смысле значимым является и то, что стороны могут задавать данным лицам вопросы, и реакция на них вносит свой вклад в формирование того внутреннего убеждения, на основе которого суд выносит свои решения», – отмечается в определении.

КС указал, что получение судом первой инстанции объяснений от присяжных по запросу апелляции в связи с подготовкой дела к слушанию способно затруднить получение информации от этих лиц уже в качестве доказательств: они могут после дачи объяснений в нижестоящем суде не явиться по приглашению суда апелляционной инстанции, так как у них отсутствует соответствующая обязанность. Содержание же собранных судом первой инстанции объяснений – даже если таковым статус доказательств не придается и они не пропущены через процесс судоговорения, когда стороны могут ставить их под сомнение своими уточняющими вопросами, – само по себе не может не влиять на формирование позиции суда апелляционной инстанции, которому это содержание будет, безусловно, известным, поскольку объяснения собирались по его обращению.

Суд признал ч. 1 и 2 п. 1 ч. 3 ст. 56 и ст. 74 УПК не противоречащими Конституции, поскольку они не дают суду первой инстанции возможность получить в порядке служебной проверки от присяжных заседателей объяснения о предполагаемом нарушении тайны их совещания или об иных нарушениях уголовно-процессуального закона при обсуждении и вынесении вердикта, в том числе по запросу суда вышестоящей инстанции в связи с исследованием последним вопроса о таких нарушениях, а если из материалов апелляционных жалобы или представления стороны, оспорившей приговор, усматриваются основания для предположений о наличии такого нарушения, то выяснение соответствующих обстоятельств должно осуществляться непосредственно в заседании суда апелляционной инстанции в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона и правовыми позициями, выраженными в Постановлении КС от 7 июля 2020 г. № 33-П.

При этом Суд заметил, что в заседании апелляционной инстанции два опрошенных члена коллегии присяжных представили различающуюся информацию в отношении воздействия на позицию членов коллегии, на которое указывала сторона защиты, а вопрос об основаниях для отмены приговора в апелляционном порядке разрешен непосредственно в судебном заседании с учетом этой информации. При таких обстоятельствах даже приглашение всех других присяжных в заседание суда апелляционной инстанции объективно не позволит сформировать иной, чем в ранее состоявшемся заседании, массив сведений для оценки судом по внутреннему убеждению. Тем самым пересмотру уголовного дела был бы придан, по сути, формальный характер, а потому КС посчитал, что судебные акты по делу заявителя не подлежат пересмотру.

Мнение адвокатов о позиции КС

Представитель заявителя, адвокат АП Московской области Андрей Алешкин негативно оценил постановление КС. Он указал, что правовая позиция Суда существенно сужает права и возможности защитников по оспариванию вердиктов присяжных по процессуальным основаниям, в том числе по сбору доказательств о воздействии на коллегию присяжных. «Фактически этим постановлением это делать запрещено. Видимо, предстоит найти новые механизмы установления и доказывания воздействия на коллегию присяжных», – отметил он.

По мнению адвоката АБ «Китсинг и партнеры» Алексея Лямина, Конституционный Суд в очередной раз напомнил прописные истины, которые игнорируются судами общей юрисдикции в угоду стороне обвинения. «Очевидно, что принцип непосредственности и устности судебного разбирательства (ст. 240 УПК) предполагает заслушивание присяжных заседателей самим судом апелляционной инстанции. Так, и только так, у суда может сформироваться внутреннее убеждение относительно сообщаемых ими сведений», – полагает он.

Адвокат добавил, что не может не радовать, что Конституционный Суд последователен в своей позиции и не позволил аннулировать применение ранее принятого им Постановления № 33-П/2020, которым, собственно, и было разрешено получение сведений от присяжных.

Адвокат АП Калининградской области Оксана Миркина полагает, что при появлении возможности самостоятельного опроса судом присяжных заседателей исчезнет состязательность сторон. «Если и проводить опрос присяжных заседателей, то только исключительно в суде апелляционной инстанции и в присутствии всех участников процесса. Хотя я придерживаюсь позиции, что присяжный заседатель – это судья, и он не должен подлежать опросу», – указала она.

Оксана Миркина уверена, что возможность опроса послужит дополнительным рычагом давления со стороны обвинения и увеличит вероятность отмены приговора. «Обвинительный уклон судов всех уровней очевиден. Поэтому мне заранее понятно, что в случае заявления ходатайства об опросе присяжных в апелляционной инстанции стороной защиты ей, вероятнее всего, будет отказано. А в случае указания такого нарушения в прокурорском представлении, вероятно, такое пожелание будет удовлетворено», – полагает адвокат.