КС: Налоговая льгота для объектов с высокой энергетической эффективностью к гостинице неприменима

Как пояснил Суд, законодательство не обязывает присваивать классы энергетической эффективности нежилым зданиям, а предусмотренная НК льгота не предназначена для объектов коммерческой недвижимости

По мнению одного из адвокатов, определение КС отражает политику государства, направленную на отказ от налоговой льготы, связанной с энергетической эффективностью объектов. Другой полагает, что оно иллюстрирует противоборство права и закона, и целесообразнее было бы не исключать возможность применения налоговых льгот для реальной экономической деятельности.

2 июля Конституционный Суд РФ вынес Определение № 1831-О по жалобе организации на неконституционность п. 21 ст. 381 НК РФ, предусматривающего льготу по налогу на имущество для объектов с высокой энергетической эффективностью.

ООО «Северный Автовокзал» имеет в собственности гостиницу, зданию которой был присвоен класс энергетической эффективности «В» (высокий). Отраженные в энергетическом паспорте на здание сведения вошли в заключение Мосгосстройнадзора о соответствии объекта требованиям технических регламентов и проектной документации. Впоследствии ведомство выдало обществу разрешение на ввод гостиницы в эксплуатацию.

По результатам двух камеральных проверок за 2015 г. обществу был доначислен налог на имущество. Свое решение налоговая инспекция обосновала тем, что налогоплательщик неправомерно воспользовался льготой, предусмотренной п. 21 ст. 381 НК, в отношении гостиничного здания. Впоследствии вышестоящий налоговый орган поддержал инспекцию, а арбитражные суды (первая и апелляционная инстанция) отказались признавать решение налоговиков недействительным.

В жалобе в Конституционный Суд общество указало, что оспариваемая норма НК позволяет освобождать организации от уплаты налога на имущество в течение трех лет со дня постановки на учет вновь вводимых объектов с высокой энергетической эффективностью на основе перечня таких объектов, утвержденного Правительством РФ. Такая льгота, отметил заявитель, может быть получена и в отношении вновь вводимых объектов, имеющих высокий класс энергетической эффективности, если для них предусмотрено определение данных классов. По мнению общества, спорная норма неконституционна, поскольку она в контексте правоприменительной практики фактически лишает налогоплательщиков права использовать предусмотренную ею льготу.

Изучив материалы жалобы, КС отметил, что обязательным условием применения указанной налоговой льготы является возможность определения класса энергетической эффективности объектов налогообложения, когда такая возможность следует из действующего законодательства. Проанализировав соответствующее законодательство, Суд пришел к выводу, что классы энергетической эффективности действуют лишь в отношении товаров и многоквартирных домов. Следовательно, законодательство не обязывало и не обязывает вводить правила присвоения классов энергетической эффективности нежилым зданиям и предусматривать налоговые льготы в отношении них. Со ссылкой на практику Верховного Суда РФ (Определение от 28 ноября 2018 г. № 286-ПЭК18 и Обзор судебной практики № 4 за 2018 г., утвержденный Президиумом ВС 26 декабря 2018 г.) Конституционный Суд указал, что льгота, предусмотренная п. 21 ст. 381 НК, не предназначена для объектов коммерческой недвижимости.

КС также отметил, что отсутствие налоговых льгот само по себе не может быть признаком нарушения прав налогоплательщика. В то же время он признал, что доводы заявителя применительно к правомерным ожиданиям налогоплательщиков небеспочвенны, поскольку спорная норма вводилась в целях формирования благоприятных налоговых условий инновационной деятельности, а предусмотренное ею налоговое поощрение энергетической эффективности в отношении нежилых зданий остается недоступным.

«Более того, с 1 января 2019 г. объектом налога на имущество организаций остается лишь недвижимое имущество ввиду изменений, внесенных Федеральным законом от 3 августа 2018 г. № 302-ФЗ в п. 1, 2 и 4 ст. 374 того же Кодекса. Это делает соответствующее налоговое освобождение едва ли не беспредметным, поскольку многоквартирные жилые дома в целом не предназначены быть объектом указанного налога», – указано в определении.

Тем не менее КС отказался принимать жалобу заявителя, сославшись на то, что конституционному контролю подлежат законы как состоявшиеся акты законодательной власти, а не вся законотворческая деятельность в любых ее частях и аспектах. «Не относится к объектам конституционного контроля и деятельность органов исполнительной власти, в частности разумность и качество принимаемых ими решений в правовом и техническом регулировании, – подчеркивается в документе. – В отношении же п. 21 ст. 381 НК РФ у Конституционного Суда РФ нет достаточных оснований предполагать, что он нарушает конституционные права ООО “Северный Автовокзал”». Примечательно, что аналогичные выводы содержатся и в Определении КС от 2 июля № 1832-О, вынесенном по жалобе схожего содержания.

Комментируя определение, адвокат, партнер КА5 Вячеслав Голенев отметил застарелый характер рассмотренной КС проблемы. «Действительно, гл. 30 НК не содержит определения понятия “класс энергетической эффективности”, которое раскрывало бы состав объектов основных средств в целях применения налоговой льготы, равно как не устанавливает условия, при соблюдении которых класс энергетической эффективности признается высоким», – пояснил он.

Эксперт отметил, что, по мнению налоговых органов, предусмотренная п. 21 ст. 381 НК льгота не предназначена для объектов коммерческой недвижимости, а представленный обществом паспорт энергоэффективности гостиницы составлен самим налогоплательщиком в отсутствие установленных законодательством критериев для определения классов энергетической эффективности нежилых зданий, строений, сооружений. «При этом применение такого энергетического паспорта свидетельствует о предоставлении индивидуальных налоговых льгот, что недопустимо в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 56 НК», – добавил он.

Адвокат считает, что противоречия отраслевого законодательства, включая фактическое отсутствие понятия энергетической эффективности, также неоднократно помогали налоговым органам обосновывать недопустимость применения льгот применительно к коммерческой недвижимости (что было продемонстрировано в Определении ВС от 3 августа 2018 г. № 309-КГ18-5076 по делу № А60-7484/2017).

По мнению эксперта, КС не видит для себя полномочий по устранению соответствующих пробелов законодательства в силу отсутствия полномочий на проверку соответствия Конституции всей правотворческой деятельности законодательных и исполнительных органов власти. «То есть законодатель мог еще и не ввести льготу в действие, отложить ее действие или, предусмотрев возможность ее существования, не устанавливать конкретных условий ее применения. Эта позиция заслуживает понимания, ведь она соответствует дискреции КС, отраженной в Конституции и соответствующем федеральном конституционном законе», – подчеркнул Вячеслав Голенев.

«На мой взгляд, такая ситуация – противоборство права и закона. По праву (“по справедливости”) следует искать защиту для добросовестного налогоплательщика в законе, пусть и несовершенном, а не исключать возможность применения льгот и налоговых прав для реальной экономической деятельности. Иначе утрачиваются стимулы экономического развития, драйвером которого выступает именно добросовестный бизнес», – заключил он.

Партнер налоговой практики АБ КИАП Андрей Зуйков считает, что определение отражает государственную политику в отношении налоговой льготы, связанной с энергетической эффективностью, в рамках вектора на отказ в ее применении.

«В делах такой категории нарушается принцип правовой определенности и правомерных ожиданий, ведь целью установления налоговой льготы является стимулирование отдельных отраслей экономики таким образом, чтобы последняя могла быть применима налогоплательщиками. Данная цель, как видно из определений КС, ни законодателем, ни правоприменителями достигнута не была», – пояснил он.

Эксперт с сожалением констатировал, что КС, будучи последней инстанцией, которая могла бы изменить подходы к применению данной льготы, ограничился лишь формальным отказом в рассмотрении вопроса по существу.