ЕСПЧ присудил 17,5 тыс. евро за «прослушку» телефонных разговоров

Суд заметил, что ни один оригинал решения суда не предъявлялся во внутригосударственных разбирательствах, при этом регламент Верховного Суда требовал, чтобы оригинал решения хранился в канцелярии, а заверенная копия содержала подпись судьи и печать суда

Адвокат Сергей Богданов, представляющий интересы заявителей в ЕСПЧ, отметил, что Европейский Суд остается последней надеждой на справедливость, что и подтвердило принятое решение. Однако, заметил он, наступившее через 8-10 лет признание во многих случаях теряет свою актуальность.

Европейский Суд опубликовал Постановление по делу «Ачилов и Иванов против России», в котором заявители жаловались на «прослушку» телефонных разговоров без санкции суда.

«Прослушка» разговоров правозащитников

С 2005 по 2012 г. Зуфар Ачилов и Владимир Иванов работали в Геленджикском правозащитном центре. Одним из их видов деятельности была проверка законности построек в Геленджике. Они представляли интересы граждан в судах, направляли жалобы в различные инстанции.

В один из дней Владимир Иванов был задержан по подозрению в совершении преступления. Тогда Зуфар Ачилов уведомил муниципалитет о том, что намерен провести пикет 26 ноября 2009 г. возле городского управления ФСБ с тем, чтобы привлечь внимание общественности к незаконному задержанию. Ссылаясь на п. 2 ст. 12 Закона о массовых мероприятиях и ст. 294 УК, муниципалитет предложил Зуфару Ачилову воздержаться от проведения мероприятия, поскольку он может быть привлечен к административной ответственности.

Тем не менее Зуфар Ачилов провел пикет, в связи с чем он был оштрафован на 2 тыс. руб. за нарушение ч. 2 ст. 20.2 КоАП. Мировой судья постановил, что он нарушил общественный порядок, и назвал его действия равносильными «оказанию давления на правосудие по конкретному уголовному делу». 20 января 2010 г. Геленджикский городской суд Краснодарского края оставил постановление без изменения. Он посчитал, что целью митинга было косвенное вмешательство в отправление правосудия по уголовному делу в отношении Владимира Иванова.

Постановлениями от 3 октября 2011 г. судья Октябрьского районного суда Новороссийска разрешил прослушивание разговоров Ачилова и Иванова по трем номерам мобильных телефонов в течение 180 дней. В решении, касавшемся Владимира Иванова, упоминалось, что согласно информации УФСБ по Краснодарскому краю в отношении него велось дело оперативного учета, а полученные данные указывают на то, что он участвовал в организации экстремистского сообщества, что является преступлением по ст. 282.1 УК.

20 февраля 2012 г. Зуфар Ачилов и Владимир Иванов были задержаны в связи с иным уголовным делом по ст. 159 УК. В период с февраля 2012 г. по август 2013 г. они содержались либо в изоляторе временного содержания Геленджика, либо в СИЗО Новороссийска.

О прослушивании телефонов Ачилов и Иванов узнали в июне 2012 г., когда изучили материалы уголовного дела. При этом в деле не было судебных постановлений от 3 октября 2011 г. Только 8 октября 2012 г. Краснодарский краевой суд рассекретил эти решения: прокурор представил выдержки из постановлений, но при этом в документах не было имени судьи или печати суда. 27 ноября 2012 г. прокурор обратился в суд с просьбой затребовать от ФСБ эти постановления, и в тот же день ведомство предоставило их фотокопии, однако на документах была только печать УФСБ.

30 апреля 2013 г. суд признал Зуфара Ачилова и Владимира Иванова виновными. Он постановил, что перехват звонков был законным, а обстоятельства для отклонения записей как недопустимого доказательства не выявлены. Областной суд оставил приговор без изменения, а кассация отклонила жалобу осужденных.

УФСБ отказалось предоставить Владимиру Иванову информацию о проведенном в его отношении ОРМ. 13 июля 2016 г. УФСБ сообщило, что оригиналы судебных решений о «прослушке» находились в деле, которое в октябре 2013 г. было уничтожено.

Рассмотрение жалобы Зуфара Ачилова

Зуфар Ачилов обратился в ЕСПЧ, посчитав, что решение муниципалитета по поводу пикета и его административное преследование были нарушением ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гарантирует право на свободу мирных собраний.

Европейский Суд заметил, что муниципалитет не обосновал вывод, что пикет помешает отправлению правосудия в отношении Владимира Иванова, и не показал, как именно Зуфар Ачилов мог вмешаться в деятельность суда. Таким образом, не было установлено, что вмешательство в права заявителя было соразмерно цели предотвращения преступления.

Точно так же суды не представили оснований того, что проведение демонстрации возле здания ФСБ препятствовало отправлению правосудия. Они даже не приняли во внимание заявления, сделанные во время пикета. ЕСПЧ посчитал: не было убедительно продемонстрировано, что вмешательство было необходимо в демократическом обществе для достижения законной цели, и, следовательно, имело место нарушение ст. 11 Конвенции в отношении Зуфара Ачилова.

Зуфар Ачилов также жаловался на нарушение ст. 3, п. 1 и 3 ст. 5, ст. 8 (в отношении «прослушки») и ст. 13 в сочетании со ст. 3 Конвенции. Правительство России в 2016 г. представило одностороннее заявление, в котором признало данные нарушения. Власти обязались выплатить заявителю 10 тыс. евро в течение трех месяцев с момента уведомления о решении Суда в соответствии с ч. 1 ст. 37 Конвенции. Тогда заявитель не был удовлетворен этим заявлением, поскольку оно не способствовало цели пересмотра его уголовного дела.

Европейский Суд учел признание нарушения в заявлении и заметил, что предлагаемая сумма компенсации соответствует суммам, присужденным в аналогичных делах, а потому целесообразно исключить эти нарушения. ЕСПЧ посчитал, что нет необходимости проверять, действительно ли принятие одностороннего заявления властей помешало бы Зуфару Анчилову ходатайствовать о возобновлении производства по его уголовному делу. В связи с этим Суд не стал рассматривать вопрос о приемлемости и существе остальных жалоб по ч. 4 ст. 5 и ст. 8 Конвенции.

Рассмотрение жалобы Владимира Иванова

Жалоба Владимира Иванова в целом была аналогична жалобе Зуфара Анчилова. При этом, хотя власти признали нарушения ст. 3, запрещающей бесчеловечное обращение, и ст. 13, гарантирующей право на эффективные средства правовой защиты, Конвенции в отношении первого заявителя и сделали одностороннее заявление по этому поводу, они не выдвинули никаких аргументов, касающихся каких-либо фактических или юридических элементов, которые могли бы отличить положение Владимира Иванова. Суд посчитал, что жалоба приемлема, имели место нарушения ст. 3 и 13 Конвенции.

Также Владимир Иванов жаловался, что прослушивание его телефонных переговоров нарушило ст. 8 Конвенции. Правительство обратило внимание, что заявитель опоздал с жалобой, поскольку обратился с ней только в 2014 г. Сам Владимир Иванов утверждал, что в конце 2012 г. у него возникли подозрения о том, что его телефонные разговоры прослушивались без получения оперативниками должной санкции суда на это, и он пытался получить соответствующую информацию в суде. В ответе районного суда от 18 ноября 2013 г. указывалось, что тот не располагает какой-либо информацией по этому поводу. Именно после этого Владимир Иванов и обратился в ЕСПЧ.

Европейский Суд заметил, что ни один оригинал решения районного суда о разрешении ОРМ в отношении Владимира Иванова с подписью судьи и печатью этого суда не предъявлялся во внутригосударственных разбирательствах. При этом правила Верховного Суда требуют, чтобы оригинал решения хранился в канцелярии, а его заверенная копия содержала подпись судьи и печать суда. ЕСПЧ счел, что письмо районного суда от 18 ноября 2013 г. подтвердило подозрения заявителя в отношении подлинности решения, представленного ФСБ. По мнению ЕСПЧ, попытки Владимира Иванова выяснить правду, приведшие к этому письму, должны быть приняты во внимание для применения правила о шестимесячном сроке подачи жалобы в Европейский Суд.

ЕСПЧ отметил, что в решении от 3 октября 2011 г. Октябрьский районный суд г. Новороссийска не упомянул ни одного факта или информации, которые могли бы убедить объективного наблюдателя в том, что Владимир Иванов мог совершить преступление, предусмотренное ст. 282.1 УК. Нет никаких доказательств того, что в этот суд была представлена какая-либо информация или документы, подтверждающие подозрение в его отношении. Следовательно, длительное и масштабное скрытое наблюдение за ним не было оправдано. Принимая во внимание это и то, что власти РФ признали аналогичное нарушение в отношении первого заявителя, Суд указал, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции в отношении Владимира Иванова.

Суд согласился с предлагаемой правительством выплатой Зуфару Ачилову в 10 тыс. евро и присудил Владимиру Иванову 7,5 тыс. евро.

Решение соответствует устоявшейся практике

Адвокат НО «Краснодарская коллегия адвокатов» Сергей Богданов, представлявший интересы заявителей в ЕСПЧ, рассказал, что им регулярно выписывали штрафы в 2-3 тыс. руб. или назначали несколько суток административного ареста за их деятельность. Адвокат отметил, что ни одну стройку в Геленджике правозащитники остановить не смогли, но их заявления и жалобы существенно осложняли жизнь застройщиков. «Почти 10 лет прошло, но я остаюсь уверенным, что обвиненные в вымогательстве и мошенничестве Иванов и Ачилов стали жертвами плохо организованной провокации», – считает он.

По мнению Сергея Богданова, ЕСПЧ остается последней надеждой на справедливость, что и подтвердило принятое им решение. Однако, заметил он, наступившее через 8-10 лет признание нарушений во многих случаях теряет свою актуальность. Он отметил, что решение Европейского Суда, несомненно, защищает общечеловеческие ценности, в том числе право на свободу собраний и тайну частной жизни. «Однако решение, посвященное событиям 2009 и 2012 гг., вызывает у меня не столько правовой интерес, сколько ностальгию. В 2009 г. одиночный пикет воспринимался не более чем детская шалость, если на плакате пикетчика не было совсем уж оскорбительных выражений. Тогда пикетчика Зуфара Ачилова всего лишь попросили отойти от здания ФСБ на 20 м. Только после часовых уговоров его отвели в участок. Интересно, сейчас сколько минут или секунд простоит пикетчик, и насколько поможет этому пикетчику практика ЕСПЧ по событиям 2009 г.?» – задается вопросом Сергей Богданов.

По поводу «прослушки» телефонов адвокат указал, что при ознакомлении с материалами уголовного дела в конце 2012 г. были обнаружены стенограммы телефонных переговоров Владимира Иванова и Зуфара Ачилова, имевших место почти за год до возбуждения уголовного дела. К постановлению о рассекречивании материалов ОРМ прилагалась никем не заверенная выписка из решения районного суда. «В 6 строчках выписки из судебного решения было допущено около 20 грамматических ошибок, даже прокурор поддержал ходатайство защиты об истребовании копии решения. На следующий день в суд была представлена копия судебного решения о разрешении “прослушки”, заверенная печатью районного отдела ФСБ и подписью оперативника. При этом текст решения существенно отличался от текста выписки, якобы из этого же решения, и написан был таким корявым слогом, на который не способен самый неграмотный помощник судьи. Необходимость “прослушки” телефонов Иванова мотивировалась его причастностью к экстремистской деятельности, хотя ни одного факта или доказательства такой деятельности в решении указано не было. Резолютивной частью разрешалась “прослушка” двух номеров, принадлежащих Иванову, однако это не помешало заодно прослушивать телефон Ачилова и представить стенограмму его разговоров. Следующий запрос суда о представлении заверенной судом копии решения остался без ответа, что не помешало суду отказать в исключении результатов “прослушки” из числа доказательств. Только спустя полтора года настойчивому Иванову удалось получить ответ об отсутствии подлинника решения о “прослушке”. Фактически власти признали незаконность “прослушки” телефонных разговоров, предложив Зурафу Ачилову еще три года назад 10 тыс. евро», – отметил Сергей Богданов.

Адвокат пояснил, что единственной целью многочисленных обращений и жалоб, в том числе в Европейский Суд, для Владимира Иванова и Зуфара Ачилова была отмена вынесенного в отношении них в 2013 г. приговора. ЕСПЧ признал допущенное прослушивание телефонной связи нарушением ст. 8 Конвенции и поставил на этом точку. При этом Суд не указал, что вывод о допущенных нарушениях является основанием для пересмотра приговора. «Можно надеяться, что российские суды воспримут решение ЕСПЧ как указание на использованные при вынесении приговора недопустимые доказательства, что, в свою очередь, станет основанием для его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако, учитывая отношение к обязательности решений ЕСПЧ, даже содержащих прямые указания на допущенные нарушения, можно с уверенностью сказать, что вероятность пересмотра приговора в отношении Иванова и Ачилова близка к нулю. Отечественная судебная действительность выработала алгоритмы реагирования на подобные решения ЕСПЧ: выявленные нарушения не связаны с предъявленным обвинением, не повлияли на законность принятого решения, не привели к искажению правосудия», – указал адвокат.

Адвокат Центра международной защиты прав человека Сергей Князькин отметил, что решение представляет собой продолжение существующей в Европе практики защиты прав на свободу мирных собраний (ст. 11 Конвенции) и по вопросу незаконной «прослушки» телефонных переговоров (ст. 8 Конвенции).

«Необходимо отметить, что по нарушениям прав первого заявителя по ст. 11 Конвенции власти России использовали возможность процедуры мирного урегулирования сторон, согласились выплатить компенсацию 10 тыс. евро до вынесения судебного решения. Убежден, что такая тенденция должна активно развиваться. Для любой страны гораздо выгоднее разрешать любой судебный конфликт, не доводя его до судебного решения, это позволяет защитить репутационные риски на международном уровне», – посчитал он.

Что касается незаконной «прослушки» телефонов Владимира Иванова, Европейский Суд указывает один аргумент по данному вопросу: суды не привели ни одного факта, что заявитель мог совершить преступление по ст. 282.1 УК, отметил Сергей Князькин. По его мнению, это странный аргумент. Тем не менее он полагает, что в дальнейшем это заставит правоприменителей в России более внимательно относиться к доказательной базе обвинения, включая законность доказательств «прослушки» телефонных переговоров.

Эксперт по работе с Европейским Судом Кирилл Коротеев назвал решение очевидным и отметил, что оно не могло быть другим, поскольку основано на твердо устоявшейся практике. Он с сожалением указал, что такие нарушения продолжаются, поэтому последуют еще сотни подобных дел.