ЕСПЧ: Истечение срока давности – не повод для отказа в возбуждении уголовного дела

Европейский Суд подчеркнул, что постановление прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности фактически указывает на виновность в отсутствие приговора

Представитель заявителя Игорь Телятьев отметил, что постановление ЕСПЧ примечательно тем, что позволяет найти выход из распространенной на практике ситуации, когда суды общей юрисдикции фактически игнорируют правовую позицию КС и в итоге признают действия прокуратуры обоснованными и законными.

29 января ЕСПЧ вынес Постановление по делу № 31816/08 «Стирманов против России», заявитель по которому Роберт Стирманов выразил несогласие с решением прокуратуры о прекращении его уголовного преследования в силу истечения сроков давности привлечения к ответственности за инкриминируемое ему деяние.

Обстоятельства дела

В 2005 г. директор унитарного госпредприятия обратился в прокуратуру с заявлением о совершении в 2003 г. его сотрудником Робертом Стирмановым преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ (самоуправство). По мнению директора, Стирманов, будучи председателем комиссии по урегулированию споров о выплате зарплаты отдельным сотрудникам предприятия, превысил свои полномочия и нарушил установленную процедуру.

Прокуратура отказалась возбуждать уголовное дело в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности. Однако суд удовлетворил жалобу Роберта Стирманова, отменив это постановление и указав, что в соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного преследования возможно только с согласия подозреваемого, и поручил прокуратуре устранить выявленные нарушения.

Тем не менее прокуратура опять отказалась от уголовного преследования гражданина по тому же основанию – оно вновь было обжаловано. Суд в очередной раз отменил постановление прокуратуры, однако прокуратура и в третий раз отказалась возбуждать дело. Соответствующее постановление прокуратуры от 26 апреля 2006 г. не было доведено до сведения Роберта Стирманова – тот узнал о нем лишь в конце следующего года. При последующем обращении в прокуратуру он получил ответ, в котором ведомство сообщило, что уголовно-процессуальное законодательство не обязывает органы прокуратуры информировать лицо, в отношении которого проводится проверка, об отказе в возбуждении уголовного дела, принятого по ее итогам.

При очередном оспаривании постановления прокуратуры Роберт Стирманов выразил несогласие с тем, что его сочли виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 330 УК. Однако суд отказался удовлетворять его требования, отметив, что ч. 2 ст. 27 УК применима только в отношении уже расследованного уголовного дела, в то время как в данном случае расследование не производилось. Впоследствии окружной суд поддержал выводы первой инстанции.

Доводы сторон в ЕСПЧ

В июне 2008 г. Роберт Стирманов обратился в Европейский Суд с жалобой, в которой указал на нарушение российскими правоприменителями принципа презумпции невиновности, установленного ст. 6 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод. По мнению заявителя, прокуратура, по сути, признала факт совершения им преступления, а российские суды не устранили указанное нарушение.

В своих возражениях Правительство РФ отметило, что заявитель не исчерпал средства правовой защиты, поскольку не обжаловал последнее решение окружного суда в Верховный Суд РФ. Также российская сторона указала, что против заявителя не было возбуждено уголовное дело, в отношении него не избиралась мера пресечения. В обоснование своей позиции правительство сослалось на Постановление КС РФ от 28 октября 1996 г. № 18-П, касающееся конституционности ст. 6 УПК РСФСР относительно прекращения уголовного дела вследствие изменения обстановки.

В возражениях на доводы правительства Роберт Стирманов пояснил, что его репутации был нанесен ущерб, поскольку коллеги узнали, что правоохранительные органы фактически признали его виновным по ст. 330 УК. Он добавил, что разъяснения КС, выраженные в Постановлении № 18-П, являются неполными и ошибочными в свете Постановления от 2 марта 2017 г. № 4-П (о котором ранее писала «АГ»).

Причиненный ему моральный вред Роберт Стирманов оценил в 5 тыс. евро, а также попросил компенсировать судебные расходы в сумме 2 тыс. евро.

Выводы ЕСПЧ

Европейский Суд изучил обстоятельства дела в рамках общего принципа презумпции невиновности, который является одним из элементов справедливого уголовного судопроизводства.

Как пояснил Суд, исходя из природы права на справедливое судебное разбирательство, необходимо установить материальное, а не формальное соответствие предъявленного обвинения в совершении преступления требованиям в соответствии со ст. 6 Конвенции. В этой связи только лицо, которое было задержано по подозрению в совершении преступления, а также подозреваемое или обвиняемое в соответствии с национальным уголовно-процессуальным законодательством, может считаться обвиняемым в совершении преступления согласно указанной статье и требовать защиты в ее рамках.

ЕСПЧ пояснил, что презумпция невиновности может быть нарушена путем незаконного признания вины обвиняемого – в частности, посредством нарушения его права на защиту. В силу того что заявитель не был осужден по ст. 330 УК, Суд пришел к выводу, что характер постановления прокурора от 24 апреля 2006 г. не оставлял сомнений в виновности заявителя. Также отмечается, что термины, используемые прокурором, выходят за допустимые рамки в отношении установления вины заявителя. Кроме того, ЕСПЧ подчеркнул важность репутации и ее публичного восприятия при прекращении уголовного дела.

С учетом вышеизложенного Европейский Суд признал нарушение ч. 2 ст. 6 Конвенции в отношении заявителя и присудил ему 5 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда, а также 500 евро в качестве компенсации судебных расходов.

Оценка значимости постановления

Юрисконсульт Северной региональной организации Российского профессионального союза моряков Игорь Телятьев, представлявший интересы Роберта Стирманова в ЕСПЧ, в комментарии «АГ» отметил, что постановление было для него ожидаемым и является справедливым и обоснованным. По его мнению, оно примечательно тем, что позволяет найти выход из распространенной на практике ситуации, когда суды общей юрисдикции фактически игнорируют правовую позицию КС и в итоге признают действия прокуратуры обоснованными и законными.

«Если имеется официальный документ прокурора о том, что человек совершил преступление, но его освобождают от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, как можно не рассматривать данный документ в качестве официального обвинения в совершении уголовного преступления? – задается вопросом юрист. –Соответственно, не согласному с этим человеку должно быть обеспечено судебное рассмотрение предъявленного ему официального обвинения, так как только суд может установить его виновность или невиновность в совершении преступления».

По мнению Игоря Телятьева, в данном деле российские суды сочли, что прокурор может официально обвинить человека в совершении преступления без соответствующего судебного решения и без согласия обвиняемого с тем, что он виновен.

Адвокат Валерий Шухардин согласился с тем, что постановление ЕСПЧ весьма интересно: «В этом документе Суд раскрывает очень интересное понятие “обвиняемый”, которое в смысле ст. 6 Конвенции является автономным и поэтому оно значительно шире, чем предусмотрено УПК РФ». По словам эксперта, в указанную категорию также попадают лица, привлеченные к административной ответственности по правонарушениям, за которые предусмотрен административный арест или значительные штрафы, равнозначные уголовному наказанию.

«ЕСПЧ подчеркнул, что необходимо давать оценку содержанию и последствиям процессуальных актов прокурора, касающихся уголовного преследования, и указал на смысловую разницу в содержаниях подобных документов: эти акты, не являющиеся приговором суда, по смыслу должны не указывать на виновность лица в совершении преступления, а лишь подчеркивать, что имелось только подозрение в том, что лицо могло совершить преступление», – пояснил Валерий Шухардин.

По его словам, Суд правильно указал, что имеющийся в деле процессуальный акт прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела фактически указывает на виновность заявителя без надлежащего судебного приговора, что недопустимо с точки зрения реализации права на презумпцию невиновности.

Валерий Шухардин выразил надежду, что постановление будет способствовать правильной формулировке органами государственной власти и правоохранителями своих решений – не затрагивая основных конституционных и конвенционных прав граждан.