Адвокаты и юристы об искусственном интеллекте в судопроизводстве

Эксперты «АГ» прокомментировали доклад Виктора Момотова о судебной власти в условиях современных цифровых технологий

Юристы и адвокаты обсудили возможность замены судьи нейросетью, высказались относительно применения в судах общей юрисдикции системы видео-конференц-связи и оценили качество работы ГАС «Правосудие».

Как уже сообщала «АГ», 4 апреля в ходе пленарного заседания VI Московского юридического форума «Российская правовая система в условиях четвертой промышленной революции» председатель Совета судей России Виктор Момотов выступил с докладом на тему «Судебная власть в условиях современных цифровых технологий».

Виктор Момотов отметил, что одними из ключевых элементов четвертой промышленной революции являются «повсеместное внедрение современных технологий в экономику и социально-политическую жизнь, перевод в цифровую форму почти всех общественных коммуникаций и отношений».

По его мнению, применение современных технологий придаст новый импульс таким базовым принципам судопроизводства, как независимость судей, законность, доступность правосудия, рассмотрение дел в разумные сроки, состязательность, открытость и гласность. «Применительно к каждому из этих положений судебная власть в лице Верховного Суда выступает с конкретными модернизационными предложениями», – указал председатель Совета судей.

Об автоматизированном распределении дел, видео-конференц-связи и электронном документообороте

Виктор Момотов отметил, что повышению независимости судей будет способствовать внедрение автоматизированных систем распределения дел между судьями, позволяющих формировать судебные составы с помощью компьютерной программы с учетом уровня нагрузки и специализации каждого судьи. «Это позволит исключить любые предположения о возможном участии человеческого фактора в формировании состава суда. Данные системы будут в обязательном порядке применяться с 1 сентября 2019 г. – соответствующий закон, подготовленный при участии судейского сообщества, принят в прошлом году по инициативе президента», – подчеркнул он.

Председатель Совета судей указал, что в настоящее время все федеральные суды оборудованы системами видео-конференц-связи, позволяющей дистанционно участвовать в судебном процессе.

Советник ФПА РФ Елена Авакян положительно отнеслась к тому, что Совет судей признает необходимость диджитализации процесса и электронного распределения дел. «Обращает на себя внимание, что приведенные доводы относятся только к судам общей юрисдикции. Было бы справедливо отметить, что система видео-конференц-связи со сторонами, а не с СИЗО, как сегодня, в основном реализована в системе судов общей юрисдикции, в арбитражной системе существует с 2010 г. (в некоторых судах и с 2008 г.), равно как и электронное распределение дел между судьями. Однако тот факт, что эти наилучшие практики внедряются в суды общей юрисдикции, не может не радовать», – отметила Елена Авакян.

Виктор Момотов указал, что повысить доступность правосудия и сократить сроки судопроизводства позволит внедрение в судебную деятельность электронного документооборота, цифровых механизмов передачи информации. По его мнению, активно развивается электронное правосудие, которое существенно упрощает и ускоряет подачу документов, снижает временные и финансовые затраты сторон, облегчает ознакомление с материалами дела и работу по подготовке процессуальной позиции.

Также он отметил, что с целью оптимизации процедуры истребования дел из нижестоящих судов и экономии бюджетных средств, а также обеспечения неизменности и сохранности материалов дел судейским сообществом поставлен на обсуждение вопрос о переводе в электронную форму обмена документами между судами. «Применение новых технологических решений, например блокчейн-технологий, станет заслоном от любых недобросовестных действий», – подчеркнул он.

Партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов по этому поводу отметил, что ранее неоднократно упоминал о том, что система электронной подачи документов в судах общей юрисдикции работает некачественно, в связи с чем все юридическое сообщество, по его словам, по старинке использует электронную почту.

Нейросеть вместо судьи

Председатель Совета судей указал, что в последние годы в экспертной среде все чаще обсуждается вопрос о том, можно ли автоматизировать весь процесс отправления правосудия, т.е. заменить судью компьютерной программой или нейросетью, способной анализировать фактические обстоятельства дела, давать им правовую оценку и выносить соответствующее решение. В Китае, США, Великобритании, Франции и некоторых других странах такие программы уже начинают использоваться, однако в настоящий момент они служат вспомогательным инструментом для анализа документов и не заменяют собой судью.

Виктор Момотов напомнил, что в декабре 2018 г. появился первый международный акт, специально посвященный использованию искусственного интеллекта в правосудии, – Европейская этическая хартия о применении искусственного интеллекта в судебных системах, утвержденная Европейской комиссией по эффективности правосудия Совета Европы.

Он отметил, что в Хартии сформулированы пять принципов применения искусственного интеллекта, при этом особый интерес представляет принцип пользовательского контроля, согласно которому судья должен иметь возможность не согласиться с решением, предложенным искусственным интеллектом, и принять собственное решение по делу, а участнику спора должны быть предоставлены возможность прямого обращения к суду без применения искусственного интеллекта и право оспорить решение, принятое последним.

Ранее, комментируя принятую Хартию, директор по акселерации юридических технологий Фонда «Сколково» Антон Пронин указывал, что имеющиеся вопросы дискриминации, поставленные в документе, могут вызвать некоторые осложнения. «Проблема, которую я вижу в Хартии, заключается в том, что практически в любых накопленных массивах данных, с которыми работает искусственный интеллект, можно узреть дискриминацию какого-либо рода. Конечно, это зависит от того, какой тон или характер заложен в данных, – отмечает он. – Если вдруг выяснится на большом объеме данных, что по какой-то категории преступлений, скажем, женщин оправдывали чаще чем мужчин, то это будет являться паттерном для искусственного интеллекта (он так обучился). И на базе этого паттерна он и далее будет применять решения».

Председатель Совета судей указал, что процессуальное законодательство требует от судьи при оценке доказательств руководствоваться своим внутренним убеждением, которое является гораздо более сложной категорией, чем программные алгоритмы. В зависимости от конкретных обстоятельств одни и те же доказательства могут быть в одном деле отвергнуты, а в другом деле, наоборот, приняты за основу. «Поэтому говорить о замене судьи искусственным интеллектом как минимум преждевременно, а скорее всего невозможно», – посчитал Виктор Момотов.

Он отметил, что при рассмотрении бесспорных требований в приказном производстве не исключается применение искусственного интеллекта, поскольку такая работа не связана с анализом правоотношений сторон и в большей степени носит технический характер. Председатель Совета судей добавил, что в некоторых регионах такие системы уже внедряются.

Старший партнер Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Роман Речкин считает, что то, как российские судьи оценивают обстоятельства дела, вызывает у общества массу вопросов. В качестве примера он указал на постановление, которым судья назначил 25 суток ареста за пост 77-летнему Льву Пономареву. «Также неясно, какой “разумностью” и “справедливостью” руководствовалась судья Мосгорсуда, ограничившаяся снижением в апелляции срока его ареста до 16 суток, тем самым признав сам арест пожилого человека справедливым и разумным наказанием. И таких случаев, когда приговор российского суда абсурден, неразумен и даже просто нелеп, можно вспомнить массу», – указал юрист.

По его мнению, не более «разумным» и «справедливым» было решение Тимирязевского районного суда г. Москвы, которым на 4,5 года за разбой был осужден 28летний Антон Мамаев. «“Разбойник” при этом страдает прогрессирующей спинальной мышечной атрофией, передвигается на инвалидном кресле и весит всего 18 кг. Но это не помешало суду продержать его под арестом полгода, а потом приговорить к колонии. Это дело вызвало резонанс, и под его влиянием инвалида отпустили на свободу. Но в суде при этом настаивали на справедливости прежнего приговора, поскольку “заболевание Мамаева не входит в специальный перечень, по которому лишение свободы не должно применяться в качестве наказания”», – рассказал Роман Речкин.

«Поэтому мнение Виктора Момотова о том, что разумные и справедливые судебные постановления могут выносить только судьи-люди, вызывает серьезное сомнение. Решения российских судей зачастую необъяснимы с точки зрения здравого смысла и человечности, запредельно формальны. При этом все сомнения и неясности толкуются в пользу государства, бюджета, правоохранительных органов. В такой ситуации введение судей-роботов чем-то недопустимым уже не кажется, другое дело, что вопрос изменения принципов формирования российского судейского корпуса с искусственным интеллектом, конечно, прямо не связан», – указал юрист.

По мнению члена Совета АП г. Москвы, руководителя практики АК «Аснис и партнеры» МГКА Дмитрия Кравченко, было бы странным отрицать ценность цифровизации и новых технологий во всех сферах жизнедеятельности, в том числе в области правосудия. «Вместе с тем я полагаю необходимым двигаться последовательно: когда стороны на сегодняшний день каждый раз при кассационном обжаловании должны получать на руки заверенные и сшитые секретарем копии судебных актов, когда архивный документ можно получить два раза в неделю в строго отведенные часы или когда для получения судебного акта апелляции или протокола надо дождаться, когда дело физически поступит в первую инстанцию, говорить об искусственном интеллекте явно несколько преждевременно. К задачам более высокого порядка я бы переходил только после того, как пройдены базовые вопросы», – отметил адвокат.

Дмитрий Кравченко указал, что настороженно относится к автоматизированному правосудию: «Правосудие предполагает наличие правового спора, и у меня есть огромные сомнения, что сегодняшний искусственный интеллект сможет его правильно разрешить. Другое дело, что бесспорные вопросы не должны доходить до этапа правосудия в этом смысле. Вроде бы речь ведется об этом, но это несколько разные терминологические подходы. И введение “автоматического правосудия” как понятия и как института, на мой взгляд, может быть на сегодняшнем этапе довольно опасным», – отметил он.

О картотеках судебных решений

Говоря о цифровых технологиях, Виктор Момотов указал, что в настоящее время в Банке решений судов общей юрисдикции, созданном на базе ГАС «Правосудие», содержится примерно 50 млн судебных актов, а в Банке решений арбитражных судов системы «Мой арбитр» – свыше 37 млн. Для удобства пользователей предусмотрена возможность поиска по тексту судебных актов, по категориям дел и по иным параметрам.

По его мнению, это огромный массив юридической информации, который не только обеспечивает максимальную открытость правосудия, но и активно используется для изучения судебной практики по конкретному вопросу и формулирования правовой позиции по делу.

Роман Речкин указал, что сложно не согласиться с Виктором Момотовым в том, что будущее судебного делопроизводства – это электронный документооборот. «И российская судебная система в этом вопросе выглядит очень достойно за счет эффективно работающей системы электронного документооборота, реализованной ВАС РФ в системе “МойАрбитр”. Более того, “МойАрбитр” на сегодня не имеет аналогов в мире, опережая по функционалу, удобству работы и полноте аналогичные системы любых иных стран, включая Германию и Великобританию. Тем разительнее диспаритет системы “МойАрбитр” с применяемой судами общей юрисдикции ГАС “Правосудие” – неполной, неэффективной, плохо работающей. В дополнение к этому существует и системная проблема с размещением судами общей юрисдикции принятых судебных актов», – отметил юрист.

Он указал: обращая внимание на приведенную статистику о размещении судебных актов, необходимо учитывать, что суды общей юрисдикции рассматривают в год почти в 12 раз больше дел, чем арбитражные (например, за 2017 г. в суды общей юрисдикции поступило 22,6 млн исковых заявлений, против 1,9 млн исков – в арбитражные суды), но судебных актов судов общей юрисдикции в интернете размещено всего лишь в 1,35 раза больше. «Вопрос с отставанием цифровизации судов общей юрисдикции, как в отношении применяемой ими системы ГАС “Правосудие”, так и в отношении систематического неисполнения требования закона о размещении судебных актов, нужно озвучивать и решать, а не обходить молчанием», – подчеркнул Роман Речкин.

Сергей Гревцов считает, что поиск по судебным актам как в арбитражных судах, так и в судах общей юрисдикции равносилен «поиску иголки в стоге сена». По мнению адвоката, имеются явные недочеты в алгоритме поиска и ограниченности его функционала. Именно поэтому сейчас и набирают популярность такие сервисы, как Сaselook и Консультант (сервис поиска по архиву судов общей юрисдикции).