Адвокаты добились оправдания доверителя, обвиняемого в мошенничестве и отмывании денег

Суд указал, что, хотя организация и не обладала парком уборочной техники и не имела в штате необходимого количества сотрудников для исполнения госконтрактов, доказательств того, что она получила оплату за невыполненную работу, нет

Один из защитников оправданного отметил, что в ходе допроса свидетелей в суде устанавливались обстоятельства, которые были искажены в сторону обвинения, что позволило сделать однозначный вывод о невиновности доверителя. Другая подчеркнула, что спорные работы действительно выполнялись, что и нашло свое подтверждение в суде в полном объеме.

27 октября Куйбышевский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес оправдательный приговор в отношении гражданина К., который обвинялся по ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ. Его защитники, адвокат АП Санкт-Петербурга Алла Рябова и адвокат АП Ленинградской области Давид Караев, рассказали «АГ» о том, как им удалось добиться оправдания.

Обстоятельства дела

К. был генеральным директором общества по продаже и обслуживанию строительного оборудования, Ч. – компании, занимающейся управлением эксплуатации жилищного фонда за вознаграждение. В 2017 г. предприятие Ч. выиграло конкурс на заключение государственных контрактов по уборке земель общего пользования в Санкт-Петербурге, цена которых составляла более 88 млн руб., в связи с чем был заключен договор субподряда с обществом.

В мае 2018 г., еще в ходе исполнения госконтракта, в отношении Ч. и К. были возбуждены уголовные дела.

По мнению следствия, К. и Ч., имея умысел на совершение мошенничества, то есть хищения бюджетных денежных средств путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, с причинением ущерба в особо крупном размере, вступили в преступный сговор. Так, каждый из них должен был создать условия для участия в конкурсе и заключения государственных контрактов, при этом они знали, что оба общества не имеют необходимой уборочной техники и штата сотрудников. После победы в конкурсе были заключены, как посчитало следствие, фиктивные договоры субподряда с аффилированными организациями. При этом необходимый объем работ фактически не выполнялся, уборка внутриквартальных земель осуществлялась ненадлежащим образом.

На счет компании от СПб ГКУ «Жилищное агентство Невского района Санкт-Петербурга» были переведены деньги в сумме более 35,6 млн руб. Ч. якобы вывел в наличный оборот 17 млн руб. и передал их К., который распорядился ими по своему усмотрению, еще 8,9 млн руб., по мнению следствия, были переведены на расчетный счет организации, подконтрольный К.

В последующем генеральный директор одной из субподрядных организаций – Д., являющийся зятем К., приобрел в лизинг автомобиль «Порше Кайен Дизель» на общую сумму более 6 млн руб. В период с 21 февраля 2018 г. по 28 мая 2018 г. на счет лизинговой компании поэтапно были переведены деньги в сумме более 3,6 млн руб. То есть, полагало следствие, К. с целью придания видимости правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами вывел их в теневой оборот и совершил их легализацию.

Сторона обвинения посчитала, что всего в период с 25 декабря 2017 г. по 28 мая 2018 г. К. и Ч. совершили хищение денежных средств СПб ГКУ «Жилищное агентство Невского района Санкт- Петербурга», перечисленных в счет частичной поэтапной оплаты госконтрактов, на сумму более 18,6 млн руб., то есть в особо крупном размере.

Таким образом, К. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 174.1 УК РФ.

Стоит отметить, что приговором Куйбышевского районного суда г. Санкт-Петербурга от 12 ноября 2020 г. Ч. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК. Приговор был вынесен в порядке ст. 317.7 УПК, то есть с Ч. было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.

Защита настаивала на отсутствии вины и состава преступления

В суде К. вину в совершении преступления не признал. Он сообщил, что Ч. заключал государственные контракты самостоятельно, без какого-либо принуждения. У него был заключен договор субподряда с компанией Ч. на часть работ, которые он намеревался выполнить собственными силами и силами субподрядных организаций. На момент заключения договора на балансе организации К. находилось несколько единиц техники, были заключены договоры с организациями, осуществляющими ручную уборку. Никакого контроля за действиями Ч. он не осуществлял. Все обращения граждан о некачественной уборке отрабатывались и исправлялись. К руководству организации Д. его общество не имеет отношения. Подсудимый указал, что денежные средства наличным расчетом от Ч. не получал, автомобиль не приобретал и в пользовании он не находился.

В ходе судебного разбирательства одна из защитников К., адвокат Алла Рябова, касательно обвинения по ч. 4 ст. 159 указала, что состав преступления «мошенничество» подразумевает у виновного лица прямой умысел: то есть лицо заранее понимает, что оно, заключая договор, не собирается выполнять условия договора и даже не может его выполнить. Однако К., являясь субподрядчиком исполнителя, не только намеревался исполнить, но и выполнил его.

Так, К. имел все возможности исполнения договорных условий, поскольку на балансе общества имелась спецтехника, что подтверждено материалами уголовного дела. Защитник отметила, что после подписания договора субподряда наряду с другими генеральными директорами организаций-субподрядчиков К. участвовал в проведении смотра людей и техники. Также он проводил работы по уборке территории.

Адвокат обратила внимание на то, что неотъемлемым признаком мошенничества является причинение материального ущерба. «Несмотря на то что в середине предварительного следствия был проведен допрос представителя потерпевшего, которая указала, что ущерба нет и денежные средства выплачивались только за выполненные работы, следствие делает запрос в адрес потерпевшего и получает ответ о том, что было снижение суммы, и выплата была только за выполненные работы, а за невыполненные работы выписаны штрафы, которые не оплачены, в связи с чем они обратились в арбитражный суд», – подчеркнула Алла Рябова.

В части обвинения по ч. 2 ст. 174.1 УК защитник указала, что неотъемлемым признаком легализации является имущество, полученное преступным путем, что в данном случае отсутствует. О том, что уборка проводилась, свидетельствуют не только субъективные данные – показания свидетелей, но и приобщенные к материалам уголовного дела объективные данные – сведения мониторинга передвижения спецтехники, заметила адвокат.

Другой защитник подсудимого, адвокат Давид Караев, в прениях указал, что конкурс проводился в рамках Закона о контрактной системе в сфере закупок товаров, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, а потому повлиять на тендер было нельзя.

Адвокат отметил, что дело построено на предположениях и сомнительных показаниях Ч., который признал себя виновным в совершении преступления, но так и не ответил на вопрос, какие действия, по его мнению, являлись преступными. При этом он подтвердил, что работы по государственным контрактам фактически выполнялись, территория убиралась.

Давид Караев обратил внимание на то, что даже передача денежных средств К. никак не квалифицирует его действия в соответствии нормами УК РФ, так как при отсутствии обмана и причиненного ущерба, а также установленном факте выполненных работ преступность деяния исключается. Полное признание вины Ч. как обязательное условие рассмотрения его уголовного дела в особом порядке, без исследования надлежащим образом всех обстоятельств уголовного дела, не делает преступными действия К.

Адвокат заметил, что Д., являющийся зятем К., подтвердил, что работы выполнялись по госконтрактам, в том числе с применением необходимой техники. Он как директор и руководитель организации принимал все решения самостоятельно, о чем свидетельствуют его осведомленность и компетентность по вопросам финансово-хозяйственной деятельности организации, а также по вопросам, касающимся уборки по указанным выше контрактам, что опровергает версию обвинения о его фиктивности и подконтрольности К. Защитник указал, что сведения из системы «ГЛОНАСС» о передвижениях техники указывают достоверность факта выполнения работ. Показания Д. полностью исключают в действиях К. наличие даже признаков преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 174.1 УК РФ. «А родственные связи Д. и К., о которых указывается в обвинении и преподносится как нечто преступное, в соответствии с действующим законодательством РФ не могут служить основанием для признания данных отношений аффилированными и признания в связи с этим дохода преступным», –заметил адвокат.

Также Давид Караев указал, что представителем потерпевшего не дан ответ относительно суммы ущерба и его наличия как такового. «Фактически она согласилась с тем, что рассчитало следствие, при этом следствие никаких расчетов не представило», – подчеркнул он.

Суд согласился с доводами защитников

Суд отметил, что не доверяет показаниям подсудимого относительно того, что он не осуществлял фактическое руководство деятельностью компании Ч., а являлся одним из его подрядчиков, а также в том, что денежные средства наличными он от Ч. не получал, поскольку в указанной части эти показания опровергаются показаниями Ч. и свидетелями.

Так, из показаний Ч. в судебном заседании усматривается, что именно К. предложил ему участвовать в конкурсе на уборку территорий. Его компания ранее занималась выполнением ремонтных и строительно-ремонтных работ и была переименована по указанию К. Так как компания не обладала техникой и необходимым количеством сотрудников, К. от имени компании заключил субподрядные договоры. Никаких денег от исполнения госконтрактов лично для себя Ч. не получил.

Суд указал, что мошенничеством признается хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. При этом, согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Следовательно, отметил суд, обман или злоупотребление доверием являются способами хищения чужого имущества и при отсутствии признаков хищения состав мошенничества не образуют. Однако из представленных стороной обвинения доказательств не усматривается, что при проведении торгов и определении победителя были нарушены требования закона.

Не усматривается из представленных стороной обвинения доказательств и то, что компания получила оплату по госконтрактам за невыполненную работу, хотя суд и признал обоснованным довод стороны обвинения, что указанная организация не обладала соответствующим парком уборочной техники и не имела в штате необходимого количества сотрудников для исполнения государственных контрактов.

Суд также указал, что нет свидетельств того, что договоры субподряда совершались для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, то есть носили мнимый или, как его определяет сторона обвинения, – фиктивный характер, поскольку стороной обвинения не доказано, что условия указанных сделок сторонами не выполнялись; наоборот, по утверждению свидетелей, техника предоставлялась, работы выполнялись, оплата, пусть и не в полном размере со стороны компании, но производилась. Кроме того, из показаний свидетеля А. усматривается, что до конца марта 2018 г. его организация помогала в уборке территории по просьбе К. при отсутствии письменного договора.

В этой ситуации, заметил суд, принадлежность общества К. и наличие родственных связей между ним и генеральным директором организации Д., а также влияние, оказываемое подсудимым на хозяйственную деятельность общества, на что указывают в своих показаниях свидетели и что сторона обвинения определяет как аффилированность, при условии исполнения договора с компанией не свидетельствует о нарушении подсудимым уголовного закона.

Суд обратил внимание на то, что из показаний свидетелей прежде всего усматривается, что дворники свою работу выполняли в течение всего рабочего дня. Сопоставление же указанных ими участков производства работ с картой территории позволяет утверждать, что в принципе компанией уборка осуществлялась. Также, указал суд, из показаний большинства свидетелей усматривается, что официально трудовые отношения с ними не оформлялись. В связи с этим суд пришел к выводу, что нельзя признать обоснованным довод стороны обвинения о том, что отсутствие в штате подрядчика или субподрядных организаций дворников свидетельствует о невозможности осуществления ручной уборки территории.

Он также отметил, что стороной обвинения не представлен какой-либо расчет инкриминируемой подсудимому суммы похищенных средств, который суд мог бы проверить, кроме оценочного понятия «некачественная уборка», критерии оценки которого также не представлены. Кроме того, представитель потерпевшего показала в судебном заседании, что приемка работ подрядчиком осуществлялась с учетом фактически выполненного объема, а оплата производилась с применением коэффициента снижения выплат по контрактам.

Суд подчеркнул, что при условии отсутствия доказательств получения обществом оплаты по государственным контрактам за невыполненную работу установленный судом факт обналичивания Ч. как лично, так и при помощи иных лиц части полученных обществом денежных средств и их передача подсудимому К. не свидетельствуют об их хищении и распоряжении похищенным имуществом.

Стоит отметить, что сторона обвинения посчитала, что имеются основания, предусмотренные п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК, для возврата уголовного дела прокурору в связи с отсутствием расчета ущерба, однако суд назвал их необоснованными. «Мошенничество, связанное с хищением безналичных денежных средств, считается оконченным с момента перечисления этих денежных средств со счета потерпевшего, и местом его совершения признается место открытия банковского счета потерпевшего. Соответствующая информация содержится в обвинительном заключении. Отсутствие в обвинительном заключении иной информации, в том числе расчета ущерба, не исключает возможности постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения. Кроме того, возврат уголовного дела прокурору после длительного предварительного и судебного следствия существенным образом затянул бы вынесение итогового решения по уголовному делу и являлся бы нарушением требований ст. 6.1 УПК РФ о разумном сроке уголовного судопроизводства», – заметил суд.

Таким образом, Куйбышевский районный суд г. Санкт-Петербурга оправдал К. по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, и признал за ним право на реабилитацию.

Защитники назвали приговор справедливым и объективным

В комментарии «АГ» Давид Караев назвал приговор справедливым, а выводы суда – логичными и правильными. «Учитывая обвинительный уклон нашей судебной системы, были сомнения в окончательном решении суда, но объективность и факты невозможно скрыть за пеленой мнимого преступления, совершение которого упорно доказывало следствие и государственное обвинение. Задача стороны защиты заключалась в расстановке необходимых акцентов и тщательном исследовании доказательств. Последовательно допрашивался каждый свидетель, в суде устанавливались обстоятельства, которые были искажены в сторону обвинения, что позволило сделать однозначный вывод о невиновности подсудимого», – указал адвокат.

По его мнению, в данном деле каждый довод имел существенное значение, но ключевым являлся факт подписания актов выполненных работ, однако и его необходимо было доказывать. Защитник отметил, что решение суда обжаловано, прокуратура подала апелляционное представление.

Алла Рябова также назвала приговор объективным. Она подчеркнула, что работы действительно выполнялись, что и нашло свое подтверждение в суде в полном объеме.