Защита трижды добилась оправдания предпринимателя, обвинявшегося в убийстве, сопряженном с вымогательством

При последнем рассмотрении уголовного дела присяжные не усмотрели в инкриминирумых подсудимому деяниях события преступления

В комментарии «АГ» защитник оправданного адвокат Мажир Кучмезов подчеркнул, что в ходе процесса защита большое внимание уделяла максимально полному и точному изложению присяжным фактических обстоятельств дела.

Как стало известно «АГ», Тамбовский областной суд в третий раз вынес оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных, в отношении предпринимателя, обвинявшегося в убийстве двоих трудовых мигрантов, сопряженном с вымогательством у них крупной денежной суммы, а также в незаконном хранении оружия и угоне автомобиля (процессуальные документы по данному делу имеются у редакции).

Доводы обвинения

По версии следствия, в феврале 2016 г. предприниматель Г.С., проживающий в Москве, узнал о том, что граждане Украины Г.В. и Н.В., работающие на строительстве птицефабрики в Тамбовской области, имеют значительные доходы, и решил совершить вымогательство. С этой целью он привлек знакомого Я.С., а также приискал орудие – пистолет калибра 9 мм и патроны к нему.

В ночь с 13 на 14 апреля 2016 г. мужчины на арендованном автомобиле прибыли в рабочий поселок в Тамбовской области и, угрожая Г.В. и Н.В. пистолетом, а также уничтожением принадлежащей им строительной и иной техники, потребовали 900 тыс. руб. Поскольку требуемой суммы у тех не оказалось, Г.С. и Я.С. потребовали подготовить ее к 17 апреля.

В условленный день в безлюдном месте на автотрассе «Тамбов – Кариан – Токаревка» у заранее выкопанной для устрашения ямы в форме могилы прошла новая встреча, в ходе которой Г.С., угрожая пистолетом, вновь потребовал передачи денег, однако Г.В. и Н.В. вновь попросили отсрочку до 5 мая. Когда Г.С. и Я.С. вновь приехали в Тамбовскую область, то узнали, что мигранты уехали на Украину.

После этого, по версии следствия, Г.С. решил убить Г.В. и Н.В., для чего привлек еще одного человека, личность которого не была установлена. Через некоторое время, полагая, что украинцы вернулись в Россию, соучастники прибыли по месту их временного проживания. Не получив требуемой суммы, Г.С. и его пособник связали мигрантов антенным кабелем, скотчем и веревкой, после чего Г.С. выстрелил в обоих. От сквозных пулевых ранений головы мужчины скончались на месте. Убедившись, что они мертвы, Г.С. с пособником погрузили трупы в автомобиль, принадлежавший одному из потерпевших, привезли к пруду и затопили.

Впоследствии Г.С. было предъявлено обвинение по п. «в» ч. 3 ст. 163, ч. 1 ст. 222, п. «а», «ж» и «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 166 УК РФ и избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

Первый оправдательный приговор

На первом круге рассмотрения уголовного дела Г.С. защищали адвокаты АБ «Мусаев и партнеры» Адам Абубакаров и Надежда Ермолаева.

В судебном заседании с участием коллегии присяжных заседателей подсудимый свою вину не признал, считая доводы обвинения нелогичными и абсурдными. Он пояснил, что не был знаком с потерпевшими и никогда их не видел; ему также неизвестно не установленное следствием лицо, вместе с которым он якобы совершил инкриминируемые деяния. Также ему ничего не известно о пистолете, из которого были застрелены потерпевшие. Относительно доводов обвинения о затоплении трупов Г.С. пояснил, что потерпевшие были довольно рослые и крепкого телосложения в сравнении с ним, поэтому вытащить на руках из дома их трупы, затолкать в багажник автомобиля и затопить в пруду для него не представляется возможным.

В суде Адам Абубакаров отмечал, что обвинение построено на трех основных доказательствах: генетическом следе обвиняемого на рулевом колесе, данных трекера, установленного на прокатном автомобиле, и показаниях скрытых свидетелей.

Что касается первого доказательства, пояснял защитник, то согласно экспертным заключениям однозначно определить принадлежность смыва с рулевого колеса не представляется возможным. Не обнаружено потожировых следов подсудимого и на других вещдоках, изъятых с места преступления.

Утверждение о том, что подсудимый получил сведения о существенных доходах потерпевших, не только не подтверждается, но и опровергается исследованными в судебном заседании доказательствами и показаниями свидетелей. Пистолет, который якобы приискал Г.С., в действительности существует только в протоколах следователя, и это связано лишь с тем, что потерпевшие были убиты из огнестрельного оружия. Сам пистолет обвинением не представлен. Адвокат подчеркнул, что защита не оспаривает, что потерпевшие были застрелены, однако взаимосвязь подзащитного с орудием преступления обвинением не доказана.

Защитник также обратил внимание, что потерпевшие, у которых, по версии следствия, в течение месяца вымогали деньги, угрожая расправой и убийством, не обращались в полицию и не принимали никаких мер по предотвращению такого произвола. Кроме того, добавил Адам Абубакаров, доводы обвинения о том, что убийство совершено 14 апреля 2016 г., не согласуются с детализацией звонков, согласно которой в этот день ни одного входящего или исходящего звонка между подсудимым и потерпевшими не зафиксировано.

В свою очередь Надежда Ермолаева добавила, что большинство обстоятельств, на которые ссылается обвинение, либо не имеют отношения к подсудимому, либо вообще не связаны с обстоятельствами дела. Так, патроны к пистолету, из которого якобы убиты потерпевшие, были обнаружены в ходе обыска в жилище обвиняемого в дамской сумочке его жены. Кроме того, как показали результаты экспертизы, потерпевшие были убиты металлическими пулями из патронов калибра 9 мм, а изъятые при обыске патроны были травматическими с резиновыми пулями. Данные трекера, сопоставленные с другими доказательствами по делу, в том числе с местами обнаружения улик, не подтверждают версию обвинения об участии подсудимого в убийстве потерпевших. Кроме того, экспертам не удалось установить время наступления смерти потерпевших – они могли быть убиты в любой промежуток времени с 14 до 20 мая 2016 г.

Также защитник критически оценила версию обвинения о том, что потерпевшие были убиты по месту проживания, – в доме не было обнаружено следов пуль, крови и мозгового вещества; никто из находившихся неподалеку не слышал звуков борьбы и выстрелов. Кроме того, ряд доказательств свидетельствуют о том, что трупы потерпевших не помещали в автомобиль и не перевозили на нем. Особо подчеркнула адвокат отсутствие у подзащитного мотива к убийству.

В результате приговором Тамбовского областного суда от 18 сентября 2018 г., вынесенным на основании вердикта присяжных, Г.С. был признан невиновным в связи с неустановлением события преступления (п. «в» ч. 3 ст. 163, ч. 1 ст. 222 УК) и ввиду непричастности к его совершению (п. «а», «ж» и «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 166 Кодекса). Кроме того, суд вынес частное постановление в отношении руководителя СУ СКР по Тамбовской области, допустившего при производстве расследования ряд нарушений, повлекших признание недопустимыми доказательствами 17 протоколов опознания в связи с крайне низким качеством предъявленных опознающему фото, которые, по мнению судьи, не позволили определить не только схожесть лица, но даже пол и возраст.

Отмена первого приговора

В апелляционной жалобе жена одного из убитых, признанная потерпевшей, просила отменить оправдательный приговор и направить дело на новое рассмотрение. Как пояснялось в жалобе, суд указал на ясность и непротиворечивость вердикта присяжных, в то время как ряд обстоятельств свидетельствует о его неясности и противоречивости. При этом председательствующий не предложил присяжным вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Указанные процессуальные нарушения УПК, отметила апеллянт, ставят под сомнение как объективность ответов и на другие последующие вопросы, логически связанные между собой идеальной совокупностью преступлений (убийство, сопряженное с вымогательством), так и сам оправдательный приговор. Также апеллянт просила отменить частное постановление в адрес следователя.

Приговор был также обжалован прокуратурой. Как отмечалось в апелляционном представлении, при рассмотрении дела были допущены существенные нарушения УПК, которые ограничили право прокурора на представление доказательств и повлияли на содержание ответов присяжных. Кроме того, по мнению гособвинителя, оправдательный вердикт вынесен незаконным составом коллегии, а в ходе судебного заседания сторона защиты оказывала незаконное воздействие на присяжных.

В возражениях на апелляционные представления и жалобу защита оправданного посчитала изложенные в них доводы необоснованными и просила суд оставить приговор без изменения.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 января 2019 г. приговор и частное постановление были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение. При этом ВС пришел к выводу, что, как следует из материалов дела, требования УПК и разъяснения Пленума ВС, изложенные в Постановлении
от 22 ноября 2005 г. № 23, соблюдены не были. В частности, включение в состав коллегии присяжных кандидата, скрывшего имеющую значение информацию, ставит под сомнение законность и объективность суда, рассмотревшего дело, пояснил Верховный Суд.

Кроме того, отмечалось в апелляционном определении, как усматривается из протокола заседания, во время исследования допустимых доказательств отдельные участники неоднократно делали заявления юридического характера, подвергали сомнению соблюдение уголовно-процессуальной процедуры их получения, тем самым формируя у присяжных негативное отношение к допустимым доказательствам, а председательствующий не во всех случаях пресекал подобные нарушения и не всегда разъяснял присяжным необходимость оставлять подобные высказывания без внимания.

Верховный Суд также поддержал доводы апелляционного представления о том, что совокупность допущенных в ходе рассмотрения дела нарушений могла оказать незаконное воздействие на присяжных и, следовательно, их ответы на поставленные вопросы.

Отменяя частное постановление, ВС сослался на Определение
Конституционного Суда от 25 января 2005 г. № 68-О, в котором указано, что председательствующий судья при вынесении приговора ссылается лишь на обстоятельства, признанные присяжными установленными, но не должен обосновывать принятое ими решение собственными аргументами. Вместе с тем судья, постановив оправдательный приговор, указал в частном определении, что присяжные были вынуждены анализировать и оценивать экспертные заключения, имевшие как внутренние противоречия, так и противоречившие друг другу, что порождало у коллегии обоснованные сомнения в достоверности данных доказательств. Таким образом, судья в нарушение УПК и разъяснений КС фактически привел аргументы в обоснование вердикта и сделал выводы, основанные на предположениях, поскольку не присутствовал в совещательной комнате при вынесении вердикта и не мог знать, как проходили обсуждение и принятие решения.

Пересмотр дела и снова оправдание

«При новом рассмотрении дела создавались большие препятствия для стороны защиты в представлении и исследовании доказательств, – рассказал адвокат МКА “Солидарность” Мажир Кучмезов, защищавший предпринимателя на втором и третьем кругах судебного разбирательства. – Председательствующий судья вопреки возражениям подсудимого привлек к рассмотрению дела защитника по назначению, создав, по сути, условия для удаления из процесса защитника по соглашению, чем и воспользовался во время прений сторон. Он не позволил мне – защитнику по соглашению – изложить позицию по делу, прервал выступление и удалил из зала заседания, когда я перешел к изложению доказательств, полностью опровергавших версию обвинения о причастности подзащитного к убийству и о недоказанности совершения вымогательства и хранения и перевозки оружия, а также перевозки тел убитых к пруду и их затопления».

Адвокат пояснил, что данные им в ходе прений оценки степени достоверности предъявленного обвинения, а также некоторых исследованных с участием присяжных доказательств оценивались председательствующим судьей как попытка опорочить доказательства и поставить под сомнение их допустимость. «Председательствующий неоднократно указывал “на недопустимость выражения сомнений в достоверности доказательств, представленных в обоснование версии обвинения”. При этом он не ограничивал прокурора, когда тот оценивал показания подсудимого как “небылицы”, – заметил Мажир Кучмезов. – Заявленные мной возражения оценивались им как пререкания и неподчинение суду. Также игнорировались мои ходатайства о разъяснении смысла сделанных председательствующим замечаний и их правовом обосновании».

Поводом для удаления из зала заседаний, по мнению Мажира Кучмезова, послужило то, что он оговорился и назвал подлинную фамилию одного из засекреченных свидетелей. «Оговорка была вызвана тем, что для всех участников процесса являлось очевидным, кем на самом деле являлся этот засекреченный свидетель, который в деле фигурирует как под подлинными данными, так и под псевдонимом. Более того, в своих показаниях он говорил о себе в третьем лице, называя подлинное имя», – пояснил защитник. Он добавил, что председательствующий не указал, на какой период удалил адвоката. Не удалось защитнику прояснить это и в перерывах между заседаниями.

«После моего удаления гособвинитель просил предоставить время для подготовки к репликам, чтобы оценить ту часть моего выступления, которую мне удалось озвучить. Выступая с репликой, сторона обвинения оценивала как искажения достоверные и точные ссылки на исследованные с участием присяжных доказательства, фактически искажая их содержание, что не получило оценки со стороны председательствующего. Таким образом, подсудимому не была предоставлена возможность подготовиться к последнему слову и согласовать его содержание с защитником по соглашению. Кроме того, после удаления было принято решение об отказе в дальнейшем участии в прениях сторон, так как позиция защиты была полностью подготовлена и сформулирована мной. Однако адвокат по назначению вопреки воле обвиняемого все же выступил с краткой речью», – отметил Мажир Кучмезов.

Тем не менее, добавил он, присяжные сумели объективно оценить представленные по делу доказательства и вынесли оправдательный вердикт. Приговором Тамбовского областного суда от 27 мая 2020 г. Г.С. вновь был оправдан по тем же основаниям, с правом на реабилитацию. «На оправдательный приговор вновь были поданы апелляционные жалоба и представление, по результатам рассмотрения которых 9 сентября 2020 г. судебной коллегией по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции вынесено апелляционное определение об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство», – отметил Мажир Кучмезов.

Защита подала кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам ВС. «В подготовительной части судебного заседания 15 декабря 2020 г. прокурор ходатайствовал о прекращении производства по кассационной жалобе, которое было удовлетворено», – пояснил защитник. Судебная коллегия, в частности, указала, что «адвокатом обжалуется апелляционное определение, которым отменен приговор Тамбовского областного суда с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство. Данное решение не является итоговым, поскольку уголовное дело по существу не разрешено, а направлено на новое рассмотрение, в связи с чем оно не подлежит пересмотру в рамках сплошной кассации».

В передаче надзорной жалобы защиты в Президиум ВС также было отказано.

Присяжные вынесли оправдательный вердикт и в третий раз

«С учетом характера и содержания состоявшихся ранее судебных процессов, а также оснований, которые были использованы апелляционными инстанциями, мы решили в ходе данного процесса максимально учитывать сложившееся в судебной системе толкование правовых норм, регламентирующих рассмотрение дел с участием присяжных, – пояснил Мажир Кучмезов. – Фактически мы решили не нарушать те произвольные ограничения права на защиту, которые сложились в практике апелляционного рассмотрения данных дел. Поскольку одним из оснований для отмены предыдущего оправдательного приговора послужило якобы ограничение права прокурора на представление доказательств, в ходе данного процесса мы заявили только два письменных и подробно аргументированных ходатайства о признании недопустимыми доказательств».

Он добавил, что поскольку основанием избрания данной формы судопроизводства послужило именно доверие к присяжным, сторона защиты всеми своими действиями демонстрировала, что полностью доверяет им. «Именно поэтому при отборе коллегии присяжных мы не заявили ни одного отвода кандидатам. При опросе нами выяснялись многие вопросы, в том числе о том, имеются ли среди них лица, знакомые друг с другом, имеются ли у них родственники и близкие знакомые, работающие в правоохранительных, следственных органах, судах и прокуратуре. Получив от некоторых кандидатов положительные ответы, при персональном опросе мы выясняли у них, повлияет ли данное обстоятельство на формирование их позиции по данному делу. Содержание ответов и то, как они их озвучили, не вызвали у нас сомнений в объективности и непредвзятости кандидатов», – подчеркнул адвокат.

Очередное рассмотрение дела также прошло в закрытом режиме, как и все предыдущие, рассказал защитник. При этом в ходе судебного разбирательства в отношении подсудимого не были установлены какие-либо меры пресечения – он самостоятельно и добровольно приезжал из Москвы в Тамбов на все судебные заседания, а в ходе судебных заседаний находился в зале рядом с иными участниками процесса, в отношении которых – по мнению стороны обвинения – якобы существовала угроза их безопасности.

В речи в прениях защитник отметил, что в данном деле очевидным является лишь факт убийства двоих граждан Украины, работавших в России. События двух инкриминируемых преступлений – вымогательства и незаконного приобретения, хранения, перевозки и ношения огнестрельного оружия, боеприпасов – защита сочла недоказанными, добавив, что поэтому о какой-либо причастности и виновности подсудимого говорить не приходится. Также защита сочла неустановленными и недоказанными как время, так и место совершения убийства, – по мнению адвоката, потерпевшие были убиты в иное время и в ином месте, где Г.С. не присутствовал. Недоказанной, по мнению Мажира Кучмезова, являлась и причастность подсудимого к угону автомобиля, поскольку данное преступление неразрывно связано с убийством потерпевших.

Также, по его словам, одними из основных доказательств по делу были показания засекреченных свидетелей. «Первый из них появился в деле на следующий день после задержания Г.С. вместе с братом и супругой. Брату также было предъявлено обвинение, а супругу привлекли к делу в качестве подозреваемой. Однако их уголовное преследование было прекращено в связи с непричастностью к убийству, – отметил Мажир Кучмезов. – Первый появившийся в деле засекреченный свидетель дал показания о том, что слышал разговор братьев о том, как они ездили в Тамбовскую область, где убили двух украинцев. При этом следствие проигнорировало очевидный факт, что данный свидетель не знал карачаевского языка, на котором братья общались между собой. Далее в деле появились и другие засекреченные свидетели, двое из которых утверждали, что являются очевидцами поездок Г.С. в Тамбовскую область. При этом показания данных свидетелей полностью вписывались в версию обвинения, но при этом противоречили имеющейся в материалах дела информации о передвижении и стоянках арендованного автомобиля».

В результате присяжные в третий раз вынесли оправдательный вердикт, признав недоказанными события вымогательства у Г.В. и Н.В., их убийства, угона автомобиля, а также получения во владение огнестрельного оружия калибра 9 мм и патронов к нему. Приговором от 12 августа 2021 г. Г.С. вновь был оправдан ввиду неустановления события преступления.

Комментируя оправдательный приговор, Мажир Кучмезов подчеркнул, что в ходе процесса защита большое внимание уделяла максимально полному и точному изложению присяжным фактических обстоятельств дела. «Присяжные могли убедиться, что, в отличие от стороны обвинения, мы ничего не утаиваем и не искажаем, а также предоставляем им более точные и полные данные», – резюмировал он.

В заключение защитник добавил, что областная прокуратура вновь обжаловала приговор и просила направить дело на пересмотр в тот же суд со стадии формирования коллегии присяжных.