ВС посчитал, что премия юристам в виде процента от взысканных в суде средств является «гонораром успеха»

Суд не согласился с выводом нижестоящих инстанций о том, что выплата дополнительного вознаграждения непосредственно связана с действиями по оказанию юруслуг, а не поставлена исключительно в зависимость от решения суда

Представитель юрфирмы Иван Пирогов отметил, что ВС не выразил запрета на установление цены договора на оказание правовых услуг в процентах от взысканной суммы, но подчеркнул, что необходимо устанавливать и отражать в судебных актах связь между действиями исполнителя по оказанию правовых услуг и достигнутым положительным эффектом для заказчика, каковой выражается во взыскании суммы с ответчика.

Верховный Суд вынес Определение по делу № 78-КГ19-32, в котором разбирался, можно ли предусмотреть договором об оказании юруслуг дополнительную премию юристам в виде процента от взысканных в гражданском споре средств в пользу их клиента.

Условие о премии

1 июня 2015 г. между ООО «Юридическая фирма “ЛексТерра”» и Яковом Ерошевским был заключен договор № З-ЮФ/15, в соответствии с которым юрфирма обязалась оказать ему комплексные юридические услуги, в том числе услугу по представительству в Санкт-Петербургском городском суде по вопросу апелляционного/кассационного обжалования решения Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 27 мая 2015 г. по гражданскому делу. Также юрфирма обязалась оказать услугу по представительству в правоохранительных органах, иных учреждениях и организациях, в том числе в службе судебных приставов, а заказчик – принять и оплатить оказанные услуги в порядке и на условиях, предусмотренных договором.

1 октября 2015 г. между ними был заключен договор № 4-ЮФ/15, в соответствии с которым юрфирма обязалась оказать Ерошевскому комплексные юридические услуги, в том числе услугу по представительству в судах общей юрисдикции и в арбитражных судах по вопросу взыскания долга по договору займа, заключенному между заказчиком и гражданином В. Бугаевым, в правоохранительных органах, иных учреждениях и организациях, в том числе в Службе судебных приставов, а заказчик – принять и оплатить оказанные услуги в порядке и на условиях, предусмотренных договором.

В абз. 4 п. 3.1 договоров отмечалось, что по окончании оказания услуг заказчик выплачивает исполнителю премию в размере 10% от суммы, взысканной в пользу заказчика в результате оказания услуг по договору.

В связи с образовавшейся задолженностью юрфирма обратилась в суд с иском к Якову Ерошевскому, в котором просила взыскать задолженность по договорам в размере более 27,5 млн руб., а также неустойку в размере более 1 млн руб. и расходы по оплате государственной пошлины. Яков Ерошевский подал встречное исковое заявление о признании недействительными условий, содержащихся в абз. 4 п. 3.1 договоров, и взыскании компенсации морального вреда.

Суды поддержали юрфирму

Изучив материалы дела, Петроградский районный суд г. Санкт-Петербурга отказал в части взыскания задолженности по договору № З-ЮФ/15, так как перечень услуг был превышен, а в соответствии с п. 1.3 договора, если перечень услуг превысит указанный в п. 1.1–1.2, то это должно быть отражено в дополнительном соглашении, которое станет приложением к договору, с указанием стоимости дополнительных услуг. Суд указал, что доказательств заключения сторонами дополнительного соглашения не представлено.

Разрешая требования юрфирмы о взыскании задолженности и процентов по договору № 4-ЮФ/15, суд исходил из того, что по гражданскому делу Василеостровского районного суда г. Санкт-Петербурга в пользу Ерошевского были взысканы денежные средства по договору займа и проценты. Общая сумма на день исполнения судебного решения составила более 2 млн долларов США.

Таким образом, первая инстанция пришла к выводу, что в пользу юрфирмы подлежат к взысканию денежная сумма в качестве премии в размере более 14 млн руб., а также проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 22 августа 2017 г. по 1 февраля 2018 г. в размере более 550 тыс. руб.

Отказывая Якову Ерошевскому в удовлетворении встречных исковых требований, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания абз. 4 п. 3.1 договоров недействительными, поскольку размер вознаграждения исполнителя и обязанность заказчика по оплате услуг в части выплаты премиального вознаграждения определены сторонами при заключении договора путем свободного волеизъявления и не поставлены в зависимость от судебного акта либо решения государственного органа, которое будет принято в будущем.

С этим выводом суда первой инстанции согласилась апелляция, указав, что спорные условия договоров не противоречат основополагающим принципам российского права (публичному порядку РФ), требованиям ст. 779, 781 ГК, так как фактически предусматривают обязанность заказчика уплатить исполнителю оставшуюся часть вознаграждения, помимо авансовых платежей, от установленной цены договора. При этом выплата дополнительного вознаграждения непосредственно связана с действиями общества по оказанию услуг, а не поставлена исключительно в зависимость от положительного решения суда.

Верховный Суд усмотрел в премии неправомерный «гонорар успеха»

Не согласившись с вынесенным решением, Яков Ерошевский обратился в Верховный Суд, Судебная коллегия по гражданским делам которого нашла жалобу обоснованной.

ВС, заслушав доводы сторон, напомнил, что Конституционный Суд в Постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П указал: предполагается, что стороны в договоре об оказании правовых услуг, будучи вправе в силу диспозитивного характера гражданско-правового регулирования свободно определять наиболее оптимальные условия оплаты оказанных услуг, в том числе самостоятельно устанавливать порядок и сроки внесения платежей, не могут, однако, обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения. В системе действующего правового регулирования, в том числе положений гражданского законодательства, судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (ст. 128 ГК), ни предметом какого-либо гражданско-правового договора (ст. 432 ГК).

Согласно постановлению КС включение в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству (п. 2 ст. 1 ГК), поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом предмета договора. Кроме того, в этом случае не учитывается, что по смыслу п. 1 ст. 423 ГК оплата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей.

Кроме того, ВС сослался на п. 43 Постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», в котором разъяснено, что условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в ст. 1 ГК, другими положениям Кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (ст. 3, 422 ГК).

В постановлении Пленума указывается, что при толковании условий договора в силу абз. 1 ст. 431 ГК судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (п. 5 ст. 10, п. 3 ст. 307 ГК), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения. Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду. При этом значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора. Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

Верховный Суд отметил, что в своих возражениях относительно заявленных юрфирмой требований ответчик указывал, что из буквального толкования абз. 4 п. 3.1 указанных договоров следует, что условие о премии, выплачиваемой заказчиком исполнителю, является именно условием о «гонораре успеха», так как размер этой премии определяется в процентах от суммы, взысканной в пользу заказчика в результате оказания услуг исполнителем, в данном случае – от суммы, взысканной Василеостровским районным судом Санкт-Петербурга.

«Таким образом, размер вознаграждения, предусмотренный спорными пунктами указанных договоров, поставлен в зависимость от результата рассмотрения судебного дела и принятия в будущем судебного решения о взыскании денежных средств в пользу заказчика. Следовательно, условие о выплате такой премии является условием о выплате “гонорара успеха” в том смысле, который придается данному понятию постановлением Конституционного Суда», – посчитала высшая инстанция.

ВС отметил, что первая инстанция в опровержение данного довода указала, что выплата, предусмотренная абз. 4 п. 3.1 договора № 4-ЮФ/15, заявлялась самим заказчиком при подаче иска и рассчитывалась им от цены иска, однако мотивов, по которым он пришел к этому выводу, не привел и не отразил в своем решении, в том числе почему данные условия не являются «гонораром успеха».

Суд указал, что Яков Ерошевский ссылался на то обстоятельство, что сумма выплаты является взыскиваемой, что указывает на определение размера данной суммы судом при полном или частичном удовлетворении иска, так как принудительное взыскание возможно только по решению суда. Кроме того, оспариваемые договоры не содержат каких-либо указаний на расчет размера выплаты, предусмотренной абз. 4 п. 3.1 указанных договоров, исходя из цены иска.

Таким образом, посчитал ВС, довод Ерошевского о том, что выплата, предусмотренная п. 3.1 договоров, является условием о «гонораре успеха», судом первой инстанции не опровергнут, а правовая оценка спорных условий договоров, отраженная в обжалуемом судебном акте, противоречит правовой позиции Конституционного Суда, содержащейся в Постановлении № 1-П.

По мнению Верховного Суда, апелляция указала, что спорные условия договоров фактически предусматривают обязанность заказчика уплатить исполнителю оставшуюся часть вознаграждения, помимо авансовых платежей, от установленной цены договора, при этом выплата дополнительного вознаграждения непосредственно связана с действиями общества по оказанию услуг, формально сославшись на довод юрфирмы, изложенный в возражениях относительно встречного иска, и не учла, что по смыслу п. 1 ст. 423 ГК плата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей.

Вместе с тем, отметил Суд, обстоятельства, имеющие значение для дела и свидетельствующие о придании сторонами именно такого смысла договору в нарушение требований ст. 198 ГПК, судом апелляционной инстанции не исследовались и не получили оценки.

Таким образом, ВС определил апелляционное определение отменить в части оставления без изменения решения Петроградского районного суда г. Санкт- Петербурга об удовлетворении требований ООО «Юридическая фирма “ЛексТерра”» о взыскании с Якова Ерошевского задолженности по договору, процентов, расходов по оплате государственной пошлины на общую сумму почти 15 млн руб. и отказе в удовлетворении встречных исковых требований о признании условий договоров недействительными, и направил дело в данной части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Комментарии представителя юрфирмы и экспертов «АГ»

В комментарии «АГ» юрист юридической фирмы «ЛексТерра» Иван Пирогов, представляющий компанию, указал, что ВС не выразил запрета на установление цены договора на оказание правовых услуг в процентах от взысканной суммы. «При этом Верховный Суд подчеркнул, что необходимо устанавливать и отражать в судебных актах связь между действиями исполнителя по оказанию правовых услуг и достигнутым положительным эффектом для заказчика, каковой выражается во взыскании суммы с ответчика», – отметил Иван Пирогов.

Он посчитал, что Верховный Суд согласился с позицией юрфирмы о том, что критерием отнесения условий договора к «гонорару успеха» является указание в договоре на то, что размер вознаграждения зависит исключительно от конкретного судебного решения вне связи с осуществлением определенной деятельности со стороны исполнителя, в результате чего судебное решение или иной акт государственного органа становится сам по себе предметом гражданско-правового договора и объектом частного правоотношения. «Однако в нашем случае, как посчитал ВС, суды нижестоящих инстанций не подкрепили свои доводы о том, что спорное условие договора не является “гонораром успеха”, результатами оценки доказательств, имеющихся в материалах дела», – указал Иван Пирогов.

Юрист отметил, что в Определении от 26 сентября 2019 г. № 309-ЭС19-14931 ВС выделил следующие критерии, согласно которым цена договора на оказание правовых услуг может быть установлена в процентах от взысканной суммы: правовые услуги были получены в целях взыскания с ответчика, данная цель достигнута благодаря оказанным юридическим услугам, и, подписывая договор, заказчик согласился с его условиями, в том числе с размером и порядком расчетов за оказанные услуги.

Адвокат, управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов отметил, что суды до сих пор не понимают природу «гонорара успеха» и не признают его права на существование, ссылаясь в числе прочего на правовые позиции Конституционного Суда, изложенные в Постановлении от 22 января 2007 г. № 1-П. «К сожалению, сегодня превалирует подход правоприменителя, при котором договорные условия о “гонораре успеха” противоречат правовым позициям Конституционного Суда. Более того, суды считают, что включение в текст договора условий о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства и, следовательно, не подлежит применению», – посчитал Алексей Иванов.

«Можно сколько угодно рассуждать о праве на существование “гонорара успеха”, свободе договора, тем не менее суды по-прежнему будут усматривать порочность “гонорара успеха” и отказывать во взыскании ровно до тех пор, пока этот институт не получит свое законодательное подтверждение», – указал адвокат.

Советник АБ «Бартолиус» Сергей Будылин отметил, что за несколько дней до вынесения данного определения судья ВС Елена Зарубина вынесла отказное определение, фактически утвердившее позицию нижестоящих арбитражных судов, что исчисление суммы оплаты как процента «от взысканной сумvы» является допустимым (дело № А76-26478/2018). «Однако все это происходило во “вселенной арбитражных судов”. Что касается “вселенной судов общей юрисдикции”, то, похоже, время там остановилось в 2007 г., т.е. на постановлении КС. Позиции ВАС для судов общей юрисдикции – все равно, что позиции марсианского Верховного Суда: “очень интересно, но какое это имеет к нам отношение?”» – полагает Сергей Будылин.

Он напомнил, что главной из заявленных целей ликвидации ВАС называлась необходимость унификации судебной практики. «Данное дело демонстрирует, что эта цель достигнута не была», – подчеркнул эксперт.

Марина Нагорная