ВС напомнил, что встречное предоставление отменяет безвозмездный характер передачи имущества

Как указал Верховный Суд, чтобы предоставление считалось встречным, оно необязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и первоначальный дар, а может выступать предметом отдельной сделки, в том числе с другим лицом

В комментарии «АГ» одна из адвокатов выразила надежду, что позиция ВС позволит «сдвинуть с мертвой точки» процесс «застоя» при оценке судами доказательств в строгом соответствии с требованиями закона, особенно показаний свидетелей. По мнению другого, рассмотрение ВС данной жалобы свидетельствует о недостаточном понимании нижестоящими судами того, что именно считать встречным предоставлением в рамках рассмотрения аналогичных дел, и в каких случаях оно будет являться основанием для признания договора дарения недействительным по основанию притворности.

Верховный Суд опубликовал Определение от 11 августа 2020 г. № 5-КГ20-44, в котором указал, что любое встречное предоставление со стороны одаряемого или другого лица ведет к признанию договора дарения недействительным.

Спор о притворности договора дарения

В феврале 2009 г. Надежда Малышева по просьбе Людмилы Гусевой зарегистрировала в своей квартире ее дочь Екатерину Пустовалову, заключив с ней договор пользования жилым помещением. Нуждаясь в денежных средствах, Малышева в ноябре 2010 г. согласилась продать Пустоваловой ¼ доли в праве собственности на квартиру за более чем 1,2 млн руб. Стороны договорились, что часть денежных средств (700 тыс. руб.) Малышева получит от Гусевой сразу, остальное – через год.

Поскольку денежные средства передавала Гусева, во избежание дальнейших претензий со стороны супруга Пустоваловой сделку решено было оформить договором дарения, который был заключен 3 ноября 2010 г. 1 декабря того же года Гусева передала Малышевой 700 тыс. руб. и 7 сентября 2011 г. – 570 тыс. руб.

В 2011 г. Людмила Гусева стала настаивать на переоформлении на нее оставшейся 3/4 доли в праве собственности на квартиру. Получив отказ, она потребовала возврата уплаченной ею ранее денежной суммы. 29 ноября 2013 г. Гусева телеграммой направила Малышевой требование о возврате денег до 2 декабря 2013 г. как уплаченных ошибочно

Надежда Малышева обратилась в Бабушкинский районный суд г. Москвы с иском о признании договора дарения недействительным в связи с его притворностью, применении последствий недействительности ничтожной сделки, а также о применении к сделке правил о договоре купли-продажи. Кроме того, истец просила перевести на Пустовалову права и обязанности по договору купли-продажи 1/4 доли в праве собственности на жилое помещение с установлением цены договора в 1,27 млн руб. Истец указывала, что, совершая платежи, Гусева действовала в интересах дочери, знала о действительном характере возникших между ней и Пустоваловой обязательств, по условиям которых личного исполнения Пустоваловой обязанности по выплате денежных средств не требовалось.

Разрешая спор, суд пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска, поскольку допустимых доказательств притворности оспариваемой сделки суду не представлено. Также первая инстанция указала, что истец не представила доказательств принятия ответчиком Пустоваловой на себя встречных обязательств по договору дарения. Кроме того, суд согласился с доводами ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

Апелляция оставила данное решение в силе. Не согласившись с решениями судов, Надежда Малышева обжаловала их в Верховный Суд. Определением судьи ВС от 16 августа 2019 г. было отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам, однако заместитель председателя ВС Василий Нечаев отменил определение об отказе и направил дело на рассмотрение Коллегии.

ВС разъяснил основания недействительности сделки по основанию притворности

Рассмотрев жалобу, Верховный Суд указал, что согласно п. 1 ст. 572 ГК по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или третьим лицом. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением – к нему применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 Кодекса.

ВС отметил, что в силу п. 2 ст. 170 ГК (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) притворная сделка – то есть совершенная с целью прикрыть другую сделку – ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа применяются относящиеся к ней правила.

Таким образом, резюмировала высшая инстанция, по основанию притворности недействительной может быть признана сделка, направленная на достижение других правовых последствий и прикрывающая иную волю всех ее участников.

При этом Верховный Суд заметил, что в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона и иных правовых актов, а также условий обязательства или его существа не следует обязанность должника исполнить обязательство лично. В таком случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

«По смыслу данной нормы должник вправе исполнить обязательство, не требующее личного исполнения, самостоятельно или, не запрашивая согласия кредитора, передать исполнение третьему лицу. Праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение», – подчеркивается в определении.

Высшая инстанция пояснила, что в силу указанных правовых норм квалифицирующим признаком дарения является безвозмездный характер передачи имущества, заключающийся в отсутствии встречного предоставления. Любое встречное предоставление со стороны одаряемого ведет к признанию договора дарения недействительным. Чтобы предоставление считалось встречным, оно необязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и первоначальный дар, и может выступать предметом отдельной сделки, в том числе с другим лицом. В данном случае, отмечается в определении, должна существовать причинная обусловленность дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого, при наличии которого будет действовать правило о притворной сделке.

Так, указал ВС, Надежда Малышева ссылалась на то, что в момент совершения сделки воля сторон не была направлена на возникновение соответствующих дарению гражданских прав и обязанностей, между истцом и ответчиками была достигнута договоренность о поэтапной выплате денежных средств за 1/4 доли в праве собственности на принадлежащее истцу жилое помещение.

Высшая инстанция подчеркнула, что при разрешении спора суд указал на отсутствие доказательств, подтверждающих возмездный характер спорной сделки. Между тем в обжалуемых судебных постановлениях не содержатся доводы, по которым суд отверг показания свидетелей, подтвердивших объяснения Малышевой о том, что она получила от Гусевой деньги за продажу доли. «Кроме того, как следует из материалов дела, судом не выносился на обсуждение вопрос о причине пропуска Малышевой Н.А. срока исковой давности, ей не было предложено представить доказательства, свидетельствующие об уважительности причин пропуска данного срока», – сообщается в определении.

Таким образом, заключил ВС, при рассмотрении данного дела в нарушение ч. 2 ст. 12 ГПК судами не были созданы условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения закона, что привело к неправильному разрешению спора. В итоге решения нижестоящих судов были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Адвокаты убеждены, что дополнительные разъяснения ВС положительно повлияют на судебную практику

Комментируя «АГ» определение, адвокат АП ХМАО – Югры Елена Чуднова отметила, что предмет доказывания в делах данной категории крайне сложен. «ВС, мотивируя свои выводы о грубых нарушениях норм процессуального права при оценке доказательств нижестоящими судами, подчеркнул, что при разрешении спора суд указал на отсутствие доказательств, подтверждающих возмездный характер сделки. Между тем в обжалуемых судебных постановлениях не содержатся доводы, по которым суд отверг показания свидетелей, подтвердивших объяснения истца о том, что она получила от одной из ответчиков денежные средства за продажу доли в праве на квартиру», – заметила она.

Отсутствие доминирующей положительной судебной практики по делам данной категории, добавила эксперт, вызывает немало сомнений у адвокатов – например, в том, какие доказательства будут наверняка приняты судом, так как письменным доказательствам суды отдают безусловный приоритет перед свидетельскими показаниями (как и в данном случае). «При этом практически во всех случаях только свидетельскими показаниями возможно доказать, например, фактическую передачу денежных средств, их количество, состав участников сделок, обстоятельства, послужившие основанием для заключения притворной сделки, и т.д. И если свидетель не уличен судом в заведомой заинтересованности в исходе дела либо в даче заведомо ложных показаний и свидетельские показания не противоречат остальной совокупности письменных доказательств, суд обязан оценивать их в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, принимая во внимание, что в силу ст. 69 ГПК они являются доказательствами по делу наравне с иными доказательствами, представленными сторонами», – пояснила Елена Чуднова.

«Анализ позиции ВС позволяет надеяться, что процесс “застоя” при оценке судами доказательств в строгом соответствии с требованиями закона, в их совокупности – особенно свидетельских показаний – наконец сдвинется с “мертвой точки”, – убеждена адвокат. – Верховный Суд не только разъяснил, как необходимо применять нормы материального права в делах данной категории, но и жестко указал на многочисленные нарушения нижестоящими судами норм процессуального права при оценке доказательств, представленных сторонами, что не может не радовать адвокатское сообщество, поскольку свидетельские показания добыть бывает так же сложно, как и письменные».

По мнению управляющего партнера Содружества земельных юристов, адвоката Дениса Литвинова, рассмотрение Судебной коллегией по гражданским делам данной жалобы свидетельствует о недостаточном понимании нижестоящими судами того, что именно считать встречным предоставлением в рамках рассмотрения аналогичных дел, и в каких случаях оно будет являться основанием для признания договора дарения недействительным по основанию притворности.

«Судебная коллегия пришла к обоснованному выводу, что встречное предоставление, о котором указано в абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК, может быть не только предусмотрено в первоначальном договоре дарения, но и выступать предметом отдельной сделки с третьим лицом, которое по определенным причинам было заинтересовано в получении дара. Иная позиция по данному вопросу привела бы к появлению многочисленных лазеек, позволяющих обойти требование законодательства о безвозмездном характере данного вида договора, что, в свою очередь, подрывало бы суть института дарения», – пояснил он.

Эксперт добавил, что в качестве критерия для выявления таких сделок ВС предложил критерий причинной обусловленности дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого. «То есть договор дарения должен быть признан судом недействительным в случае, когда основанием для передачи вещи стало не намерение дарителя “облагодетельствовать” одаряемого, как указывал Президиум ВАС РФ в Постановлении от 4 декабря 2012 г. № 8989/12 по делу № А28-5775/2011-223/12, а иное основание, вытекающее из экономических отношений сторон. Таким основанием, в частности, может стать возмездная сделка, заключенная с третьим лицом», – подчеркнул Денис Литвинов.

Адвокат обратил внимание, что ранее ВС в своих определениях (например, в Определении от 21 августа 2018 г. по делу № 33-кг18-4) неоднократно указывал, что для признания сделки недействительной по мотиву притворности необходимо установить, на что была направлена воля сторон. «Однако в определении от 11 августа 2020 г. приведены дополнительные разъяснения, касающиеся произведения встречного предоставления третьим лицом, что в целом должно позитивно сказаться на судебной практике по аналогичным делам», – резюмировал Денис Литвинов.

Марина Нагорная