ВС напомнил, что для оценки негативных отзывов о работе врача нужна лингвистическая экспертиза

При этом Суд указал, что нельзя просто принять во внимание мнение сотрудника экспертного учреждения без назначения самой судебной экспертизы

По мнению одной из экспертов «АГ», финальное разрешение этого дела будет способствовать формированию единой судебной практики по аналогичным категориям споров. Другой отметил, что такая категория дел подразумевает значительные трудности для юристов и необходимость назначения экспертиз.

Верховный Суд опубликовал Определение
от 28 марта по делу
№ 5-КГ22-147-К2, в котором напомнил о необходимости проведения лингвистической экспертизы для оценки опубликованного в Сети негативного отзыва о работе врача.

ООО «Медрейтинг» является учредителем и редакцией сетевого СМИ, целью которого является содействие пациентам в информированном выборе медицинской организации и врача. В июне 2018 г. на сайте издания был размещен анонимный негативный отзыв о враче московской поликлиники Галие Мирхайдаровой о том, что она якобы отказывалась принимать пациента, заявляла о том, что ее рабочее время закончилось, испортила больничный лист, указав ошибочную дату его закрытия, а также назначила пациенту лекарства вопреки информации о наличии аллергии. В отзыве также указывалось, что врач во время приема вела себя неэтично по отношению к пациенту и нарушила деловую этику.

Галия Мирхайдарова впоследствии обратилась в суд иском к предполагаемому автору этого отзыва Олесе Антоненко и обществу «Медрейтинг» о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда. Она просила суд, в частности, обязать Олесю Антоненко опровергнуть опубликованные сведения, а «Медрейтинг» – удалить отзыв с сайта, а также просила взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда свыше 3 млн руб.

Суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что субъективное мнение пациента сформировалось под влиянием несогласия с осуществляемой истцом деятельности врача и качеством оказанных медицинских услуг. Кроме того, суд указал, что истцом не доказано распространение этих сведений именно Олесей Антоненко. Апелляция и кассация поддержали это решение. При этом апелляционный суд отметил, что негативная информация в спорном отзыве была выражена в форме субъективных суждений, а эмоциональная составляющая мнения автора не влияет на оценку размещенных на сайте сведений, поскольку они могут быть как положительными, так и отрицательными. Апелляция добавила, что истец не воспользовалась правом на проведение лингвистической экспертизы на предмет установления характера спорных сведений, а также оценки их восприятия.

Рассмотрев дело по кассационной жалобе Галии Мирхайдаровой, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ напомнила, что реализация гражданином права на свободу слова, свободу выражения мнений и свободу массовой информации не должна нарушать права других граждан на защиту чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации. В то же время право на неприкосновенность частной жизни не может ограничивать обсуждение в СМИ вопросов профессиональной деятельности отдельных граждан, представляющей общественный интерес.

Со ссылкой на Постановление КС РФ от 25 мая 2021 г. № 22-П Суд также напомнил, что в России гарантируются защита достоинства граждан и уважение человека труда, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, поэтому никто не должен подвергаться унижающему человеческое достоинство обращению, а сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. В то же время каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, провозглашается свобода массовой информации, запрещается цензура.

Персональные данные медицинского работника, публикуемые в интернете, а равно отзывы о его профессиональной деятельности, размещаемые на сайте пользователями, должны рассматриваться как относящиеся к сведениям о его частной жизни, подлежащей конституционной защите наравне со свободой слова и свободой информации, заметил ВС. Поскольку жизнь и здоровье человека относятся к общепризнанным ценностям, гарантируемым Конституцией, то обсуждение вопросов о состоянии здравоохранения и качестве медпомощи, безусловно, имеет большое общественное значение. В свою очередь, общественный интерес представляет именно достоверная информация. Распространение же недостоверной, не соответствующей действительности информации, способной создать у общественности ложное представление о профессиональных качествах медицинского работника или о качестве услуг, оказываемых медорганизацией, такому интересу противоречит.

Верховный Суд также пояснил, как следует поступать с комментариями, которые предположительно содержат не соответствующие действительности утверждения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию медработника, в том числе подпадающие под признаки клеветы. В этом случае редакция СМИ обязана в разумные сроки после поступления соответствующего обращения принять меры, необходимые для подтверждения недостоверности такой информации, с целью ее последующего удаления (изменения) или опубликования опровержения в установленном законом порядке. Для предотвращения дальнейшего бесконтрольного распространения такой информации редакция на время проверки может как временно ограничить доступ к адресу в интернете, по которому размещен комментарий, так и обратить внимание пользователей Сети на его спорный характер.

Как отметил Суд, редакция средства массовой информации, зарегистрированного в форме сетевого издания, обязана предоставить медицинскому работнику или медицинской организации организационно-техническую возможность реализовать гарантированное законом право на ответ, например разместив на интернет-сайте совместно с критическим отзывом об их деятельности ответ на него, что призвано обеспечить как защиту прав затронутых таким отзывом лиц, так и общественный интерес в получении наиболее полной и объективной информации о медицинских услугах и условиях их оказания. При этом медицинский работник и медицинская организация не должны допускать разглашения сведений о факте обращения гражданина за медицинской помощью, о состоянии его здоровья и диагнозе, иных полученных при его медицинском обследовании и лечении сведений, составляющих врачебную тайну, поскольку они не были добровольно раскрыты для неопределенного круга лиц в самом критическом отзыве, отмечено в определении.

ВС также указал, что при возникновении спора о том, является ли распространенная информация порочащей честь, достоинство или деловую репутацию и соответствует ли она действительности, этот вопрос окончательно разрешается судом. При этом выражение негативного отношения к нарушению другим лицом закона, к совершению им нечестного поступка, к нарушению деловой этики и т.д. может не исключать, а, напротив, содержать утверждение о том факте, по отношению к которому высказывается мнение.

Как заметил Верховный Суд, нижестоящие инстанции в данном деле сочли, что перечисленные в отзыве высказывания являются эмоциональным выражением субъективного мнения и взглядов пациента о враче и оказанной им медицинской помощи. При этом они не дали оценки тому, могут ли содержащиеся в исследуемом отзыве высказывания быть проверены на предмет соответствия действительности.

ВС напомнил, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в области оценочной деятельности, суд назначает экспертизу по ходатайству участников спора или по своей инициативе. Между тем в материалах дела нет данных о том, что в ходе рассмотрения дела истцу разъяснялось ее право заявить ходатайство о проведении лингвистической экспертизы. Кроме того, нет данных и о том, что судом по собственной инициативе ставился на обсуждение сторон спора вопрос о назначении такой экспертизы, а также с учетом предусмотренного законодательством об охране здоровья особого порядка предоставления сведений, содержащих врачебную тайну, исключающего возможность их получения по требованию третьих лиц и защищающего тем самым право каждого на тайну частной жизни, обсуждался вопрос об истребовании соответствующих доказательств. «В то же время суд апелляционной инстанции, приняв во внимание выводы эксперта АНО “Лаборатория лингвистических исследований и экспертиз”, фактически признал необходимость специальных знаний для правильного разрешения настоящего спора», – подчеркнул Суд, вернув дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина
согласилась, что нижестоящие суды допустили нарушение норм процессуального права. Она пояснила, что из положений ст. 152 ГК РФ и разъяснений Постановления Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» следует, что при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению, является характер распространенной информации, т.е. установление того, является ли эта информация утверждением о фактах либо оценочным суждением, мнением, убеждением.

«Полагаю, что суд, не обладая специальными познаниями в настоящем споре, должен был в порядке ст. 79 ГПК РФ назначить экспертизу по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе, а в случае отсутствия ходатайства или согласия на назначение экспертизы со стороны участников спора разъяснить возможные последствия такого неназначения. Однако судом этого сделано не было. Ситуации с размещением отзывов на интернет-ресурсах о работе медицинских работников с негативной оценкой, не всегда соответствующей действительности, встречаются на практике. Однако мало кто обращается за защитой в суд. Разрешение этого гражданского дела будет способствовать формированию единой судебной практики по аналогичным категориям дел», – заметила адвокат.

Юрист Дмитрий Прохоров отметил: тот факт, что такая категория дел представляет значительные трудности для юристов, подразумевает необходимость назначения различных экспертиз – лингвистических, судебно-медицинских, контроля качества. «При этом судебное решение невозможно спрогнозировать. Имея медицинскую специальность, врачебную и юридическую практику, могу с уверенностью сказать, что большинство жалоб инициируют сами же медицинские работники. При этом в самом конфликте медицинские работники, как правило, занимают пассивную позицию. Часто в медицинской документации не содержится указание на конфликт, или запись ограничивается общими фразами, что в дальнейшем часто ставит сторону в неравную позицию при рассмотрении спора. Подробное описание в медицинской документации обстоятельств конфликта и дословных выражений мои коллеги по врачебному цеху находят непрофессиональным и даже смешным. При этом ВС уже прямо указывает на юридическое значение письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписи», – подчеркнул он.

Зинаида Павлова