ВС: Компенсация морального вреда не может считаться неосновательным обогащением реабилитированного

Суд отменил решение апелляции, которая посчитала, что при определении размера компенсации нужно исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному, но и не допустить его неосновательного обогащения

Представитель истицы Евгений Бадич в комментарии «АГ» отметил, что Верховный Суд Республики Коми при апелляционном рассмотрении дела не дал оценки целому ряду обстоятельств, что, по его словам, характерно для этого суда. Эксперты «АГ» обратили внимание, что при десятикратном снижении размера компенсации апелляция косвенно указала на статус ответчика по иску, т.е. государства, из казны которого должна производиться выплата, однако довод о том, что необходимо учитывать, что казна пустеет и формируется из налогов, не выдерживает никакой критики.

Верховный Суд опубликовал Определение № 3-КГ21-7-К3 от 8 февраля, в котором указал, что присужденные судом денежные средства в счет компенсации морального вреда в связи с реабилитацией не могут считаться неосновательным обогащением стороны, в пользу которой состоялось решение суда.

Апелляция в 10 раз снизила размер компенсации за незаконное уголовное преследование

В ноябре 2017 г. в отношении Людмилы Колодочки было возбуждено уголовное дело по подозрению в совершении мошенничества, в мае 2018 г. ей предъявили обвинение по ч. 1 ст. 159.2 УК и избрали меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. 24 января 2020 г. мировой судья Седьюского судебного участка г. Ухты оправдал женщину в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

Людмила Колодочка обратилась в Ухтинский городской суд Республики Коми с иском к Минфину РФ о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, в размере 500 тыс. руб. Женщина указала, что в период уголовного преследования было ограничено ее право на свободу передвижения, она была вынуждена сменить место работы, испытывала нравственные страдания, а длительное стрессовое состояние привело к ухудшению здоровья.

Удовлетворяя иск в полном объеме, суд первой инстанции указал, что необоснованно предъявленное обвинение и последовавшее за ним незаконное уголовное преследование привели к нарушению личных неимущественных прав истицы, что причинило ей нравственные страдания. По мнению суда, длительный период предварительного следствия с осознанием Людмилой Колодочкой того, что ее подозревают, а затем и обвиняют в мошенничестве, не мог не породить у нее недоверие, страх, ощущение унижения и несправедливости, которые оказали негативное влияние на эмоциональную сферу и самочувствие. В период с момента допроса Людмилы Колодочки в качестве подозреваемой до постановления оправдательного приговора в отношении нее проводились следственные действия, в которых она вынуждена была доказывать невиновность, неоднократно допрашивалась, отстаивала свою невиновность в суде, а потому находилась в психотравмирующей ситуации, испытывая беспокойство и волнение, воспитывая при этом малолетних детей. Суд пришел к выводу, что в связи с уголовным преследованием Людмила Колодочка вынужденно сменила место работы, поскольку в сложившейся ситуации не имела возможности далее занимать должность на своем месте работы.

Между тем Судебная коллегия Верховного Суда Республики Коми посчитала, что обязанность по соблюдению предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов, с тем чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан. При этом апелляция указала на необходимость учитывать, что казна России формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

Апелляция заключила, что, определяя размер компенсации морального вреда, суд должен исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, но и не допустить неосновательного обогащения потерпевшего. В связи с этим она посчитала, что сумма компенсации морального вреда в размере 50 тыс. руб. с учетом фактических обстоятельств дела, длительности уголовного преследования, того факта, что в отношении истицы не избирались какие-либо меры пресечения, отсутствия доказательств того, что Людмила Колодочка вынужденно сменила место работы, а также степени нравственных переживаний и страданий соответствует требованиям разумности и справедливости. С такими выводами согласился кассационный суд общей юрисдикции.

Верховный Суд РФ указал на несостоятельность доводов апелляции

Людмила Колодочка обратилась в Верховный Суд, который, изучив материалы дела, отметил, что в данном случае размер компенсации морального вреда был определен судом первой инстанции на основании оценки и исследования представленных доказательств и конкретных обстоятельств дела, каждому из которых дана оценка в судебном акте. Для определения размера компенсации в ином размере апелляционной инстанции надлежало опровергнуть установленные первой инстанцией обстоятельства, что должно было получить оценку в апелляционном определении, однако этого сделано не было.

«Так, суд апелляционной инстанции не дал оценки тому обстоятельству, что длительность уголовного преследования в отношении Л.Л. Колодочки от даты возбуждения уголовного дела и до вынесения апелляционного постановления Ухтинского городского суда составила период с ноября 2017 г. до 21 мая 2020 г., т.е. 2 года 6 месяцев и 20 дней, этот срок значительно выходит за рамки установленных законом процессуальных сроков рассмотрения уголовного дела на стадиях предварительного следствия, в судах первой и апелляционной инстанций», – указывается в определении.

По мнению ВС, не получил оценки со стороны апелляционной инстанции и довод истицы о том, что причинение морального вреда лицу, незаконно обвиняемому в совершении преступления, компенсация морального вреда при причинении вреда здоровью, нарушении трудовых прав могут рассматриваться судами как общеизвестные факты, которые не подлежат дополнительному доказыванию в соответствии со ст. 61 ГПК.

Верховный Суд посчитал: апелляция не учла, что в ходе предварительного следствия вынесено представление о принятии мер по устранению причин и условий, способствующих совершению преступления, которое было направлено, в том числе, по месту работы истицы. Тем самым в отношении Людмилы Колодочки были распространены сведения, порочащие ее честь, достоинство и деловую репутацию, поскольку органами предварительного следствия в данном представлении был констатирован факт совершения истицей преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159.2 УК, еще до постановления приговора суда.

ВС обратил внимание на то, что доводы Людмилы Колодочки о том, что ее увольнение было вынужденным, а органами предварительного следствия грубо нарушены ее конституционные права, предусмотренные ст. 49 Конституции, согласно ч. 1 которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, оценки со стороны суда апелляционной инстанции также не получили. «В рамках рассмотрения настоящего дела нельзя признать правильным и вывод суда апелляционной инстанции о том, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции должен был исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, но и не допустить неосновательного обогащения потерпевшего», – подчеркивается в определении.

ВС сослался на п. 1 ст. 1102 ГК, согласно которому лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 данного Кодекса. «Между тем требование компенсации морального вреда в связи с реабилитацией основано на законе, предметом судебного разбирательства является обоснованность размера компенсации морального вреда, заявленного реабилитированным гражданином и основанного на совокупности конкретных фактических обстоятельства, а также норм материального и процессуального права, соответственно, присужденные судом денежные средства в счет компенсации не могут считаться неосновательным обогащением стороны, в пользу которой состоялось решение суда», – заметил Суд.

ВС посчитал, что выводы апелляционной инстанции также не соответствуют материалам дела: апелляционное определение содержит указание на то, что в отношении Людмилы Колодочки не избиралась какая-либо мера пресечения, как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства уголовного дела, однако судом первой инстанции установлено, что в отношении истицы была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Верховный Суд отменил судебные акты апелляции и кассации и направил дело на новое рассмотрение во вторую инстанцию.

Довод о том, что нужно учитывать, что казна пустеет и формируется из налогов, не выдерживает критики

В комментарии «АГ» представитель истицы юрист Евгений Бадич, который был ее защитником по уголовному делу (в настоящее время статус адвоката прекращен. – Прим. ред.) рассказал, что Людмиле Колодочке вменялось мошенничество, поскольку она, будучи в отпуске по уходу за ребенком, работала и получала социальные выплаты. Евгений Бадич отметил также, что следователь в нарушение закона и Конституции по окончании следствия направила в ПФР и ФНС информацию о том, что Людмила Колодочка совершила преступление и надо принять меры. «Мировой судья вынес оправдательный приговор, апелляция оставила его без изменений. Мы уже взыскали материальный ущерб, а сейчас взыскиваем моральный вред», – пояснил он.

Евгений Бадич указал, что ВС РК не дал оценки целому ряду обстоятельств, что характерно для этого суда. Кроме того, суд указал, что в отношении Колодочки не избиралась мера пресечения, хотя в действительности была подписка о невыезде. Юрист добавил: ранее Верховный Суд РФ в одном из своих определений отметил, что суды при рассмотрении дел такой категории должны принимать во внимание, что такой иск не должен быть сопряжен с неосновательным обогащением, и он в кассационной жалобе в ВС РФ указывал именно на это: «Верховный Суд согласился со мной».

Старший юрист АБ «ФОРТиС» Ольга Овчинникова отметила, что тема определения размера морального вреда весьма субъективна и носит оценочный характер, отчего судами всегда решается по-разному, в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств дела, поскольку суду необходимо рассчитать в денежном эквиваленте размер вреда неимущественного характера. По ее мнению, Верховный Суд РФ справедливо усмотрел серьезные нарушения нижестоящими судами норм материального и процессуального права.

«Абсолютно очевидно, что нижестоящие суды, уменьшая размер компенсации морального вреда с 500 тыс. до 50 тыс. руб., субъективно указали на статус ответчика: мол, моральный вред будет компенсироваться за счет казны государства, которая пополняется за счет налогоплательщиков, поэтому суд должен исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред, но и не допустить неосновательного обогащения. Также суды допустили грубую неточность, указав, что в отношении истицы не избирались какие-либо меры пресечения», – заметила юрист.

Адвокат Нижегородской областной коллегии адвокатов Александр Немов удивился апелляционному определению Верховного Суда Республики Коми, а точнее основанию для снижения размера компенсации: «Подобные основания – редкость для существующей практики. В основном суды указывают на какие-либо формальные признаки изменения размера компенсации, вроде того, что недостаточно оценен характер причиненного вреда или что-то подобное».

По мнению адвоката, довод о том, что нужно учитывать, что казна пустеет и формируется из налогов, не выдерживает никакой критики. Кроме того, он не основан ни на одной норме права. «Действующий ГК содержит совершенно понятные обстоятельства, которые надлежит устанавливать и оценивать судам. В ГК нет обязанности учитывать, что причинителем вреда является государство. Главная задача суда по таким спорам – полное возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием», – считает Александр Немов.

Марина Нагорная