КС подтвердил отсутствие запрета на пронос адвокатами телефона в здания МВД

При этом Суд указал, что должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, вправе определять возможность использования соответствующих функций телефона при производстве предварительного расследования

В комментарии «АГ» заявитель жалобы, адвокат Иван Фролов указал: теперь на уровне постановления Конституционного Суда разъяснено, что п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции не может служить основанием для запрета прохода адвокатов в связи с оказанием юридической помощи в уголовном судопроизводстве в административные здания органов внутренних дел с мобильным телефоном, имеющим функции аудио- и видеофиксации, а также выхода в интернет. Вице-президент ФПА Вадим Клювгант посчитал, что позицию КС, заложенную в обсуждаемое решение, можно было бы назвать самоочевидной и в силу этого единственно возможной, если бы не такое активное и даже агрессивное отстаивание противоположной и откровенно незаконной позиции силовиками, порой при поддержке судов.

26 мая Конституционный Суд вынес Постановление № 21-П, в котором разъяснил, что п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции не устанавливает запрет на пронос адвокатами телефона в ОВД и никакой приказ этого сделать не может.

Адвоката не пустили в здание полиции с телефоном, и суд признал это законным

Как ранее писала
«АГ», в конце октября 2019 г. Иван Фролов по прибытии в ГУ МВД по Саратовской области для оказания юридической помощи доверителю столкнулся с требованием сдать телефон на входе. Дежурный сослался на указание руководства в распоряжении для служебного пользования, согласно которому запрещен проход в подразделения ведомства посетителей, не сдавших технические средства фото- и видеофиксации, средства связи в специальные камеры хранения.

Позднее, в ответе на обращение адвоката представитель ведомства сослался на положения Закона о противодействии терроризму, Закона о государственной тайне и Закона о полиции. Он сообщил, что пронос средств фото- и видеофиксации на охраняемые объекты органов внутренних дел возможен для их использования участниками уголовного судопроизводства в процессе ознакомления с материалами уголовного дела (снятия копий) в порядке, предусмотренном ст. 216, 217 УПК, по согласованию с руководителем следственных подразделений и организации дознания. При этом в остальных случаях посетителям предлагается сдать находящиеся при них технические средства в специальные камеры хранения. В случае отказа – проход на территорию отдела запрещен.

Представитель ведомства также ссылался на Инструкцию о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах ГУ МВД России по Саратовской области и УМВД России по г. Саратову, утвержденную приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 3 апреля 2017 г. № 502дсп (с изменениями, внесенными приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 5 августа 2019 г. № 1097дсп).

В феврале 2020 г. Иван Фролов обратился в Кировский районный суд г. Саратова с административным исковым заявлением, в котором просил признать действия областного ГУ МВД России незаконными. Однако суд посчитал, что запрет соответствует требованиям действующего законодательства, направленным на обеспечение режима секретности, безопасности и антитеррористической защищенности отделов полиции, и прав заявителя на владение и пользование его имуществом не нарушает.  

Апелляция поддержала адвоката

Рассмотрев апелляционную жалобу Ивана Фролова, Саратовский областной суд указал, что из буквального толкования ст. 6 Закона об адвокатуре и п. 7 ч. 1 ст. 53 УПК следует, что адвокат, защитник вправе самостоятельно фиксировать с помощью технических средств информацию, содержащуюся в материалах дела, в том числе снимать копии с материалов уголовного дела. Данное право адвоката корреспондирует обязанности должностных лиц, осуществляющих следственные действия, предоставить ему возможность пользоваться своими техническими средствами для реализации прав.

Апелляционный суд посчитал необоснованной ссылку административных ответчиков на ведомственную инструкцию о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах ГУ МВД России по Саратовской области и УМВД России по г. Саратову, поскольку она разработана для служебного пользования сотрудниками полиции, но не адвокатами, следующими в здание полиции для оказания юридической помощи подзащитным. Он также указал, что обязанность по соблюдению государственной и иной охраняемой законом тайны при оказании юридической помощи установлена для адвоката п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре. Кроме того, вопросы охраны государственной тайны, обеспечения безопасности и антитеррористической защищенности объектов органов внутренних дел урегулированы соответствующими законами, не содержащими запрет для адвокатов на пронос своих технических средств для фиксации следственных действий в отношении их подзащитных.

Кассация посчитала, что ведомственный приказ имеет большую силу, чем УПК и Закон об адвокатуре

Первый кассационный суд общей юрисдикции отменил апелляционное определение и оставил в силе решение первой инстанции. Он посчитал, что при рассмотрении дела не были установлены нормативные правовые акты, регулирующие порядок пропуска на территорию органов внутренних дел лиц, обладающих статусом адвоката, имеющие большую юридическую силу, чем Инструкция, утвержденная приказом дсп, которой руководствовались при осуществлении своей деятельности сотрудники полиции.

По мнению кассации, запрет на пронос и использование на территории административных зданий и на охраняемых объектах ГУ МВД России по Саратовской области и УМВД России по г. Саратову телефонов с функциями фото-, видеозаписи установлен в целях обеспечения режима собственной безопасности подразделения МВД, защиты служебной информации и сведений, составляющих государственную тайну, что соответствует требованиям законодательства о защите государственной и иной охраняемой законом тайны, не может рассматриваться как нарушение принципа открытости для общества деятельности полиции, а также как нарушение прав, свобод и законных интересов административного истца, в том числе права на владение и пользование принадлежащим ему имуществом.

Отказывая в передаче кассационной жалобы Ивана Фролова на рассмотрение судебной коллегии, судья ВС отметила, что поскольку в данном случае адвокат должен был участвовать не в ознакомлении с материалами уголовного дела, а в следственных действиях, проводимых в отношении подзащитных, то нарушений уголовно-процессуального закона, которые привели к невозможности или ограничению реализации Иваном Фроловым своих прав, закрепленных в ст. 53 УПК, не установлено. Заместитель председателя ВС посчитал, что оснований для несогласия с определением судьи ВС не имеется.

Доводы жалобы в Конституционный Суд

В жалобе Иван Фролов поставил перед КС РФ вопрос о неконституционности п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции. Он указал, что требование полиции о соблюдении пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых ею объектах, которое регламентировано неопубликованной Инструкцией, в том числе о сдаче адвокатом технических средств, необходимых для осуществления полномочий, предусмотренных п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре, в силу ч. 3 ст. 15 Конституции является незаконным.

Адвокат подчеркнул, что положения приказа с грифом «дсп» и утвержденной им Инструкции применяться не должны, так как затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина, а именно: право на получение квалифицированной юридической помощи; право на владение и пользование личным имуществом; право на ознакомление с материалами дела, предусмотренное уголовно-процессуальным законодательством и законодательством об административной ответственности как граждан, в отношении которых ведется преследование, так и адвокатов, оказывающих им юридическую помощь.

По мнению Ивана Фролова, данное требование лишает адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве, полномочий, предоставленных п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК. Также оно ставит осуществление полномочий адвоката в зависимость от усмотрения должностного лица, в чьем производстве находится дело, и производства конкретных следственных действий и мероприятий.

Он указал, что данное судами толкование влечет нарушение конституционных прав граждан на получение квалифицированной юридической помощи, противоречит ст. 15 Конституции о неприменении нормативных актов, неопубликованных официально, препятствует законной адвокатской деятельности на территории России, ограничивает полномочия адвокатов, гарантированные Законом об адвокатуре, ст. 53 УПК и ст. 25 КоАП. «Самое главное – такое толкование препятствует оказанию квалифицированной юридической помощи физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию, подрывая и нивелируя гарантированное ст. 48 Конституции Российской Федерации право на квалифицированную юридическую помощь», – указал Иван Фролов.

Оспариваемое законоположение не может служить основанием для запрета прохода адвокатов с телефонами

Изучив жалобу, Конституционный Суд заметил, что Иван Фролов оспаривает п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции в редакции, в которой он применялся судами, рассматривавшими его дело, без учета того, что Законом от 21 декабря 2021 г. № 424-ФЗ были внесены поправки в Закон о полиции и содержавшиеся в нем слова «осмотр граждан» были заменены словами «личный осмотр граждан». Однако КС учел, что внесенные в оспариваемое законоположение коррективы не повлекли за собой его существенных – в контексте конкретного дела Ивана Фролова – изменений, а предпринятые в отношении заявителя действия не были связаны с осмотром (личным осмотром) граждан, и посчитал возможным осуществить проверку конституционности оспариваемого законоположения в действующей редакции.

Конституционный Суд указал, что использование или неиспользование адвокатом технических средств не образует содержания его деятельности по оказанию квалифицированной юридической помощи, в том числе в качестве защитника в уголовном процессе, не является содержательной частью права задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката и, следовательно, не может рассматриваться в качестве оказания или неоказания юридической помощи, оценки ее как квалифицированной или неквалифицированной. В равной мере использование или неиспользование адвокатом технических средств для снятия копий с материалов уголовного дела само по себе не может расцениваться как ограничение права на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы (определения КС от 25 января 2012 г. № 231-О-О и от 28 марта 2017 г. № 542-О). Соответственно, запрет прохода адвокатов в административные здания МВД с техническими средствами (мобильными телефонами), имеющими функцию фото- и видеофиксации, а также выхода в интернет, автоматически не влечет за собой непреодолимых препятствий для оказания квалифицированной юридической помощи и не лишает прибегающих к их услугам граждан гарантированного Конституцией каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому права защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, в том числе пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента, соответственно, задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.

В то же время, отметил Суд, поскольку такой запрет неизбежно ограничивает предусмотренные Законом об адвокатуре и УПК возможности адвоката пользоваться техническими средствами для фиксации той или иной информации, содержащейся в материалах дела при оказании в установленном порядке юридической помощи, его применение – с учетом того, что в качестве условий реализации соответствующего права выступает только необходимость соблюдения государственной и иной охраняемой законом тайны – может быть также основано только на конкретных положениях федерального закона. Иное ставило бы под сомнение положения Конституции о верховенстве федеральных законов и обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию и законы, чем фактически допускало бы правоограничивающее применение соответствующих федеральных законов.

Конституционный Суд заметил, что действующее правовое регулирование прямо наделяет руководителя территориального органа МВД России по субъекту Федерации полномочиями по изданию – в пределах предоставленной компетенции – правовых актов по вопросам организации как деятельности возглавляемого им органа, так и деятельности подчиненных органов и организаций, в том числе в части, касающейся обеспечения безопасности и антитеррористической защищенности объектов органов внутренних дел. Однако реализация данного полномочия возможна лишь при условии неукоснительного соблюдения статей Конституции и корреспондирующей им ч. 1 ст. 6 Закона о полиции, в силу которых Конституция и федеральные законы имеют верховенство на всей территории России, а органы государственной власти, включая органы внутренних дел (полиции), обязаны соблюдать их требования и осуществлять свою деятельность в точном соответствии с законом.

КС указал, что из судебных актов, вынесенных по делу Ивана Фролова, следует, что правомерность запрета ему прохода с мобильным телефоном была мотивирована п. 41 Инструкции. Однако по смыслу правовой позиции, сформулированной в Постановлении от 25 октября 2001 г. № 14-П, из Конституции вытекает, что федеральный законодатель при регулировании права на получение квалифицированной юридической помощи, относящегося к основным правам и свободам человека и гражданина, обязан именно в федеральном законе определить все важнейшие элементы данного права, включая условия и порядок его реализации, поскольку такое регулирование непосредственно затрагивает само существо оказания квалифицированной юридической помощи, а также поскольку оно связано с установлением пределов ее осуществления, т.е. с возможными ее ограничениями, и нахождением разумного баланса различных конституционных ценностей, конкурирующих прав и законных интересов.

Анализ Закона о полиции, равно как и иных федеральных законов, свидетельствует, что в системе действующего правового регулирования они не содержат каких-либо статей (норм), ограничивающих проход адвокатов, оказывающих юридическую помощь по уголовным делам, в занимаемые органами внутренних дел административные здания с соответствующими техническими средствами, в том числе с мобильными телефонами, подчеркнул Суд. Следовательно, в системе действующего правового регулирования оспариваемое законоположение не может служить основанием для установления должностными лицами полиции запрета прохода адвокатов, оказывающих в соответствии с федеральным законом юридическую помощь в уголовном судопроизводстве, в административные здания органов внутренних дел с мобильными телефонами, что не препятствует должностным лицам, осуществляющим уголовное преследование, в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством определять возможность использования соответствующих функций телефона при производстве предварительного расследования.

Придание оспариваемому законоположению иного смысла приводило бы к произвольному, не имеющему законных оснований, ограничению конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, чем вступало бы в противоречие с Конституцией, отметил КС. Суд постановил пересмотреть судебные акты по делу Ивана Фролова.

В решении указано на невозможность ограничения прохода адвокатов со средствами связи на основании приказов

В комментарии «АГ» адвокат Иван Фролов подчеркнул, что теперь на уровне постановления Конституционного Суда разъяснено, что п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции не может служить основанием для запрета прохода адвокатов в связи с оказанием в установленном федеральным законом порядке юридической помощи в уголовном судопроизводстве в административные здания органов внутренних дел с мобильным телефоном, имеющим функции аудио- и видеофиксации, а также выхода в интернет. «Кроме того, в данном решении указано на невозможность ограничения прохода адвокатов со средствами связи на основании приказов. Как подчеркнул Суд, такой запрет может быть основан только на конкретных положениях федерального закона», – отметил он.

Адвокат указал, что Конституционный Суд предоставил возможность для пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. «Данной возможностью я непременно воспользуюсь», – добавил Иван Фролов.

Вице-президент ФПА Вадим Клювгант посчитал, что позицию КС можно было бы назвать самоочевидной и в силу этого единственно возможной, если бы не такое активное и даже агрессивное отстаивание противоположной и откровенно незаконной позиции силовиками, порой при поддержке судов. «С учетом этого обстоятельства решение КС можно назвать небольшой, но важной победой права и здравого смысла над произволом. Остается надеяться, что общеобязательная позиция КС будет неукоснительно соблюдаться на практике и адвокаты будут ее успешно использовать», – указал он.

Адвокат практики уголовно-правовой защиты бизнеса МКА «Князев и партнеры» Артем Чекотков посчитал, что постановление закладывает позитивную тенденцию ограничения необоснованных злоупотреблений со стороны правоохранительных органов, которых нередко поддерживают суды.

Он заметил, что УПК и Закон об адвокатуре прямо допускают применение адвокатами технических средств для фиксации материалов уголовного дела подзащитного, что отмечено и Конституционным Судом – в этой части они не вступают в противоречие и с формулировкой об «обеспечении безопасности» из Закона о полиции. «Довольно трудно представить исходящую от адвоката и его личного телефона реальную угрозу для безопасности зданий и помещений органов МВД. В случае же нарушения тайны следствия для адвокатов предусмотрена как дисциплинарная, так и уголовная ответственность», – указал он.

Адвокат сослался на ст. 55 Конституции и ст. 6 Закона о полиции, согласно которым любое ограничение прав и свобод человека и гражданина может быть установлено лишь на основании федерального закона. Ссылка же на инструкцию и расширительное толкование п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции противоречат верховенству федеральных законов и принципу благоприятствования защите, посчитал он.

«Фактически, при неограниченном применении и толковании положений Закона о полиции, примененном правоприменителями по данному казусу, существенным образом ограничивается право на получение квалифицированной юридической помощи, установленное Конституцией», – подчеркнул Артем Чекотков.

Адвокат Республики Карелия Николай Флеганов напомнил, что стандарты оказания юридической помощи по уголовным делам обязывают защитника иметь в адвокатском досье процессуальные документы, протоколы следственных действий. Учитывая, что многие адвокаты ведут цифровые адвокатские производства, гаджет под рукой нужен адвокату как никогда. Фотокопии документов позволяют адвокату эффективно осуществлять защиту. «Однако бывали случаи, когда с помощью телефона защитник фиксировал те или иные нарушения прав подзащитного или своих профессиональных прав. Эти истории известны и получили распространение в медиапространстве, например случаи недопуска к подзащитным, записанные на видеокамеру телефона, а также случаи фиксации побоев у подследственных. Эти способы фиксации позволили адвокатам доказать наличие нарушений и отстоять права своих подзащитных», – указал он.