КС не усмотрел неопределенности в нормах Семейного кодекса об оспаривании записи об отцовстве

Суд указал, что записи о регистрации брака между матерью ребенка и ее мужем федеральный законодатель придает значение доказательства происхождения ребенка от супруга матери

По мнению одного из адвокатов, выбирая между реализацией конституционного права ребенка жить и воспитываться в полной семье двумя живыми родителями, получать от них заботу и содержание и правами ребенка, вытекающими из факта смерти одного из родителей, Конституционный Суд справедливо и обоснованно отдает предпочтение первому. По мнению второго, вмешательство в процесс установления отцовства или материнства лиц, не относящихся к семье и не являющихся носителями прав родителей несовершеннолетнего, не основано на законе и неэтично.

Конституционный Суд вынес Определение № 193-О/2022 о принятии к рассмотрению жалобы на п. 2 ст. 48 и п. 1 ст. 52 Семейного кодекса РФ, которые регулируют вопрос оспаривания записи об отцовстве ребенка.

Граждане М. и М. обратились в суд с иском о признании их умершего сына отцом ребенка, рожденного гражданкой Г. в период ее брака с другим мужчиной, а их – дедушкой и бабушкой этого ребенка, а также о признании недействительной записи акта о рождении ребенка в части сведений об отце и внесении в нее изменений. Суд первой инстанции указал на отсутствие у истцов права оспаривать запись о родителях ребенка, отметив со ссылкой на недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи (ст. 1 Семейного кодекса), что перечень лиц, имеющих в соответствии со ст. 52 СК право на оспаривание записи об отце ребенка в книге записей рождений, расширительному толкованию не подлежит. Суд апелляционной инстанции оставил решение первой инстанции в силе. ВС отказал в передаче жалобы в судебную коллегию.

М. и М. обратились в Конституционный Суд. По их мнению, п. 2 ст. 48 противоречит Конституции как предполагающий указание лица, состоящего в момент рождения ребенка в браке с его матерью, в качестве отца ребенка в записи акта о рождении ребенка, при наличии сведений о том, что в пределах 300 дней до рождения ребенка его мать находилась в браке с другим лицом, а п. 1 ст. 52 СК противоречит Конституции, поскольку препятствует оспариванию отцовства родителями умершего предполагаемого отца ребенка.

Отказывая в принятии жалобы, Конституционный Суд отметил, что права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке (ст. 47 СК), который конкретизирован в Законе об актах гражданского состояния. Таким порядком является государственная регистрация рождения, осуществляемая посредством составления записи акта о рождении, в которую вносятся в числе прочего сведения о родителях ребенка (п. 2 ст. 3, п. 1 ст. 22 указанного закона).

КС указал, что согласно п. 1 ст. 48 СК происхождение ребенка от матери устанавливается на основании документов, подтверждающих рождение ребенка матерью в медицинской организации, а в случае рождения ребенка вне медицинской организации – на основании медицинских документов, свидетельских показаний или на основании иных доказательств. В силу п. 2 ст. 48 этого Кодекса, если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение 300 дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, то отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное (ст. 52 того же Кодекса), при этом отцовство супруга матери ребенка удостоверяется записью об их браке. Порядку внесения сведений о родителях в запись акта о рождении ребенка в соответствующих случаях посвящены п. 1 и 2 ст. 17 Закона об актах гражданского состояния.

Таким образом, как отметил Конституционный Суд в Определении от 2 июля 2009 г. № 1008-О-О, записи о регистрации брака между матерью ребенка и ее мужем федеральный законодатель придает значение доказательства происхождения ребенка от супруга матери, поэтому запись об отце ребенка в книге регистрации рождений (и в свидетельстве о рождении), если она не соответствует действительности, может быть оспорена лишь в судебном порядке по требованию лиц, перечисленных в п. 1 ст. 52 СК.

КС сослался на свое Постановление от 2 марта 2021 г. № 4-П, в котором указал, что в силу особой значимости правовых последствий совершения юридических действий, удостоверяющих происхождение ребенка, федеральный законодатель детально регламентировал порядок внесения записи о родителях ребенка в книгу записей рождений. Согласно п. 1 ст. 51 СК отец и мать, состоящие в браке между собой, записываются родителями ребенка в книге записей рождений по заявлению любого из них. Соответствующая запись может быть оспорена только в судебном порядке по требованию лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, либо лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия, опекуна (попечителя) ребенка, опекуна родителя, признанного судом недееспособным (п. 1 ст. 52 СК).

КС в Постановлении № 4-П/2021 также указал, что п. 1 ст. 52 СК, определяющий круг лиц, наделенных правом оспаривать запись родителей в книге записей рождений, направлен на реализацию принципа обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, что согласуется с конституционным принципом государственной поддержки и защиты семьи, материнства, отцовства и детства, закрепленным в Конституции.

Суд сослался на п. 25 Постановления Пленума ВС от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» и отметил, что модель правового регулирования ситуации – когда исковое заявление об оспаривании записи об отце в книге записей рождений не может быть предъявлено лицом, не относящимся к перечню лиц, указанных в п. 1 ст. 52 СК, – является конституционно оправданной, поскольку позволяет обеспечить реализацию принципа приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.

Соответственно, отметил КС, оспариваемый заявителями п. 1 ст. 52 Семейного кодекса не может расцениваться как нарушающий их конституционные права в обозначенном в жалобе аспекте, связанном с кругом лиц, имеющих право оспаривать запись об отце в книге записей рождений, равно как и п. 2 ст. 48 данного Кодекса, посвященный установлению происхождения детей, родившихся от лиц, состоящих в браке между собой, а также, в частности, в течение 300 дней с момента смерти супруга матери ребенка.

В комментарии «АГ» адвокат АП Вологодской области Екатерина Юрчак отметила, что основная проблема заключается в разрешении коллизии между правами ребенка. С одной стороны, Конституция в ст. 38 предусматривает, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства; забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей. Статья 54 СК также закрепляет право ребенка жить и воспитываться в семье, право на родительскую заботу, совместное проживание с родителями. С другой стороны, ребенок имеет право на общение с бабушками и дедушками (ст. 55 СК): заявители преследовали цель участвовать в дальнейшем в жизни внука, общаться с ним. Также, заметила Екатерина Юрчак, здесь можно говорить о защите имущественных прав ребенка: права на наследование имущества после умершего родителя, права на получение пенсии по потере кормильца. «Выбирая между реализацией конституционного права ребенка жить и воспитываться в полной семье двумя живыми родителями, получать от них заботу и содержание и правами ребенка, вытекающими из факта смерти одного из родителей, Конституционный Суд справедливо и обоснованно отдает предпочтение первому», – посчитала она.

Адвокат АП Мурманской области Евгения Рогозина отметила, что ст. 51 СК закрепляет, что отец и мать, состоящие в браке между собой, записываются родителями ребенка в книге записей рождений по заявлению любого из них. Согласно ст. 2 СК к членам семьи законодатель относит супругов, родителей и детей (усыновителей и усыновленных). Также в СК и нормах международного права закреплено, что произвольное вмешательство в дела семьи не допускается, ребенок имеет право жить и воспитываться в семье; установлен приоритет интересов ребенка во всех возникающих вопросах. «Учитывая приведенные нормы, считаю, что определение Конституционного Суда является последовательным в рамках действующих норм права, регулирующих семейные правоотношения. Вмешательство в процесс установления отцовства или материнства лиц, не относящихся к семье и не являющихся носителями прав родителей несовершеннолетнего, не основано на законе и неэтично», – полагает Евгения Рогозина.