Дело «Тольяттиазота»: как его оценивают юристы

В начале сентября в Торгово-промышленной палате состоялась научно-практическая конференция правоведов и адвокатов-практиков, посвященная защите прав предпринимателей в сфере корпоративных отношений. В числе прочего там обсудили резонансное дело «Тольяттиазота». По мнению участников, приговор по этому делу показывает на ряд проблем, характерных для российских корпоративных конфликтов, и ярко продемонстрировал нарушения, которые могут быть допущены в отношении предпринимателей как представителями следствия, так и суда.

Дело «Тольяттиазота»: главное

3 июня 2019 года Следственным комитетом РФ было объявлено о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 210 УК (об организации или участии в преступном сообществе), ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество), ч. 3 ст. 210 УК РФ и ч. 2 ст. 199 УК (уклонение от уплаты налогов) против фигурантов уголовного дела о хищениях в ПАО «Тольяттиазот» и в аффилированных с ним структурах. В начале июля Комсомольский районный суд г. Тольятти заочно признал Владимира Махлая, его сына Сергея, экс-гендиректора ТОАЗа Евгения Королева и швейцарских граждан Андреаса Циви и Беата Рупрехта виновными в похищении 85 млрд руб. у ТОАЗа и его акционеров. Кроме того, инстанция удовлетворила гражданские иски «Уралхима» к ТОАЗу на общую сумму более 87 млрд руб. Представители ПАО «Тольяттиазот» заявили о несогласии с вынесенным приговором и обжаловали данное решение суда.

Особенности бизнеса в России

Делу «Тольяттиазота» участники конференции в Торгово-промышленной палате уделили много времени. Заведующий кафедрой предпринимательского права юрфака МГУ Евгений Губин подчеркнул, что предпринимательство – это рискованное дело во всем мире. «Надо иметь в виду, что предпринимательство часто не может быть без убытков на протяжении деятельности», – заявил он. И среди различного рода рисков он выделил и риск привлечения директора к ответственности. Но в России, по словам эксперта, заметна особая тенденция: руководителей пытаются привлечь к ответственности все чаще. При этом зачастую связь между действиями менеджеров и убытками не изучается в полной мере: «Когда причинную связь констатируют без исследования всех факторов, влияющих на предпринимательскую деятельность, возникает вопрос, а есть ли связь?»

По словам Александра Гофштейна, члена совета партнеров АБ
Падва и партнеры

Падва и партнеры

Федеральный рейтинг

II
группа
Арбитражное судопроизводство

II
группа
Разрешение споров в судах общей юрисдикции

4
место

По размеру выручки на юриста

12
место

По размеру выручки

28
место

По количеству юристов

×

, адвокатам все чаще приходится защищать владельцев компаний от обвинений, что они украли принадлежащую им самим же собственность. По словам юриста, в его практике есть дело, в ходе которого владельца банка обвиняют в том, что он сам себе выдал кредит. «Попытка соединить в одном лице потерпевшего и обвиняемого – это очевидная юридическая и логическая ошибка. К сожалению, ее характер заметен далеко не всем», – заявил эксперт.

Нельзя судить собственника за хищения у самого себя.

Александр Гофштейн

Денис Щекин, управляющий партнер юридической компании
Щекин и партнеры

Щекин и партнеры

Федеральный рейтинг

IV
группа
Налоговое право и налоговые споры

×

, рассказал, что в российских корпоративных конфликтах все еще регулярно используются налоговые органы, у которых есть возможность создать путем проверки долг компании, блокировать счета, изымать документы и получать информацию из иностранных юрисдикций. «Но вовлеченность налоговых органов в корпоративные конфликты все-таки уменьшается. Если в 90-е фактически при любом споре можно было достаточно легко организовать налоговую проверку на другую сторону корпоративного конфликта, то сейчас число налоговых проверок из года в год существенно сокращается», – подчеркнул он.

Эксперт уверен, что при этом в России сформировалась отдельная отрасль права, которой не учат в вузах, но в жизни она действует и применяется на практике – это уголовно-предпринимательское право. «Например, вы не вернули кредит банку. Банку проще подать заявление о возбуждении уголовного дела и утверждать, что вы брали кредит без цели его вернуть, совершили мошенничество. Что нам делать с этим правом, которое присутствует и наносит огромный вред развитию нашей страны?» – задался вопросом Щекин.

Гражданский и уголовный в одном процессе

«Судьи, рассматривающие уголовные дела в силу своей специализации, не всегда способны столь же квалифицированно решать гражданско-правовые споры», – отметил профессор кафедры гражданского права и процесса НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Александр Сергеев.

«Сегодняшняя система не позволяет нам разграничить, не позволяет нам признать того, что в реальности некоторые вопросы не могут быть рассмотрены одновременно в одном процессе – уголовном и гражданском», – подчеркнул Евгений Губин. По его словам, дело «Тольяттиазота» позволяет говорить о том, что некоторые вопросы нельзя разрешить в одном процессе.

Предполагается, что в рамках уголовных дел должны рассматриваться относительно простые по праву и по размеру требования потерпевших. Но если суд берет на себя ответственность решать этот вопрос, то он должен руководствоваться нормами гражданского права.

Александр Сергеев

Конкретно в приговоре по делу «Тольяттиазота» Сергеев обратил внимание на то, что суд недостаточно мотивировал решение по гражданскому иску. «В приговоре, объем которого составляет 265 страниц, гражданскому иску потерпевших отведены всего шесть страниц. Большую часть занимают суждения судьи по процессуальным вопросам <...>. Вопросу о размере вреда, подлежащего взысканию, посвящен всего лишь один абзац», – объяснил он.

По мнению Сергеева, вопрос о защите имущественных прав потерпевших, во всяком случае когда он представляет сложность, целесообразно передавать для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Странности приговора по делу «Тольяттиазота»

Профессор кафедры предпринимательского права МГУ Ирина Шиткина рассказала о некоторых деталях приговора. Например, суд зафиксировал в документе, что акционерное общество – это не простая совокупность акций, а «комплекс имущественных и неимущественных прав и обязанностей, включающих в себя здания, оборудование, продукцию и другое имущество общества, права и обязанности с кредиторами, дебиторами, акционерами, трудовым коллективом, совокупность прав и обязанностей в области государственного управления». «Те, кто занимается корпоративным правом, не могут не обратить внимания на то, что институты корпоративного права в уголовном процессе понимаются очень своеобразно», – отметила Шиткина.

Она также привела в пример, как суд аргументировал признание одного из обвиняемых бенефициаром компании. Как говорится в приговоре, фактическое владение «подтверждается электронным письмом», в котором фигурант дела направляет новый устав компании на согласование. «Коллеги, не согласовывайте уставы никаких обществ, а то вы можете быть признаны бенефициарами этих обществ в уголовном процессе, – посоветовала юрист. – Будьте внимательны».

«Решение можно разобрать для рубрики «Юристы шутят». Каждая строчка там полна юмора, – подтвердила Евгения Борзилло, профессор кафедры вещного права Исследовательского центра частного права имени С. С. Алексеева при Президенте РФ. Например, в нем была фраза о том, что доказать аффилированность методами, предусмотренными законодательством, невозможно, рассказала юрист. «Суд фантазировал – в ход пошло всё <...>, при этом всё это делалось со ссылками на нормы закона. Это к вопросу о том, что учитывать, а что не учитывать юристу в своей деятельности. Там есть то, к чему просто не подготовишься».

«Курьёзов и нестыковок в приговоре действительно встречается немало, – отмечает Александр Гофштейн. – В документе говорится, что более 65,5 млрд руб., направленных на счета «Тольяттиазота» от компании «Нитрохем» за реализованную в 2007–2012 годах продукцию, поступили в распоряжение «преступной группы». При этом чуть позже в документе зафиксирован факт поступления этих денег в распоряжение именно не каких-то преступников, а самого «Тольяттиазота». Это подтверждали и представленные предприятием документы, и утверждения менеджеров, что полученные финансы были израсходованы на закупку сырья, оплату электроэнергии, выплату налогов, а также на начисление зарплаты сотрудникам завода. Особенно интересно, что суд не обратил внимания и на то, что миноритарным акционерам (в том числе и истцу, компании «Уралхим») из них исправно выплачивали дивиденды. В частности, «Уралхиму» в описанный период выплатили дивиденды более чем на 350 млн руб. Но и эти деньги для суда в Тольятти почему-то оказались «похищенными».

Особая история, по словам Гофштейна, с ценами на продукцию, исходя из которых и определялась сумма «похищенного». «Суд пришел к выводу, что «Тольяттиазот» продавал свою продукцию по спотовым ценам, поэтому при расчете цены не следует говорить об оптовых поставках, – продолжает Гофштейн. – Но компания «Нитрохем» получала более 1,5 млн тонн аммиака в год по ежегодным договорам и дополнительным ежемесячным соглашениям. Логично предположить, что покупатель, способный из года в год бесперебойно приобретать такое количество продукции, по действующим законам рынка получает скидки или ценовые привилегии. Но суд сделал вид, будто не понимает, как устроена современная экономика». 

«При этом в суде Тольятти почему-то сравнивали цену, сложившуюся в период, когда реально происходила поставка, с рыночной ценой, действовавшей в более позднее время, указанное в грузовой таможенной декларации, – констатирует адвокат Гофштейн. – Однако по законам рынка и объективным причинам зачастую эти даты сильно отличаются, а за это время рыночная цена может как возрасти на 18–250%, так и снизиться. Ведь предвидеть рыночные цены, которые образуются через несколько месяцев, невозможно. Кроме того, суд отказался допросить нескольких свидетелей со стороны защиты, которые могли бы обосновать, почему предприятие продавало продукцию именно по такой цене. Получалось, что «Тольяттиазот» должен был предсказывать цены и продавать именно по ним, а если прогноз оказывался бы ошибочным и продавать пришлось по ценам, ниже рыночных, получалось, что руководители предприятия обокрали сами у себя. Как бизнесменам выходить из такой ситуации, вовсе не ясно, ведь как ни поступишь – в любом случае будешь виноват».