Адвокат добился возврата Генпрокурору уголовного дела об отравлениях в детских учреждениях

Суд указал, что следствие, не установив всех обстоятельств преступления, подлежащих в соответствии со ст. 73 УПК доказыванию, применило принцип объективного вменения

Защитник обвиняемых, адвокат Борис Асриян, в комментарии «АГ» отметил, что объективное вменение не применяется в современном мире – подобная практика прямо запрещена уголовно-процессуальным законодательством. Он также добавил, что намерен добиваться прекращения уголовного дела.

1 апреля Кузьминский районный суд г. Москвы вернул Генеральному прокурору РФ уголовное дело, возбужденное из-за массового отравления детей в детских садах и школах г. Москвы и Московской области.

В 2018 г. в отношении генерального директора молочного комбината Б. и начальницы производственной лаборатории С. было возбуждено уголовное дело по п. «а», «б» и «в» ч. 2 ст. 238 УК. По версии следствия, Б., зная о том, что помещения комбината не соответствуют санитарно-техническим и санитарно-гигиеническим требованиям, отказался приостанавливать работу, желая извлечь прибыль.

Так как реализация продукции без производственного контроля и лабораторного заключения о ее качестве невозможна, Б. привлек к совершению преступления С. Далее обвиняемые, якобы понимая, что молочная продукция может быть заражена бактериями, вызывающими кишечную инфекцию, в связи с чем, вероятно, представляет опасность для жизни и здоровья, изготовили творог, не отвечающий требованиям безопасности, а также исказили маркировку, указав иную дату выработки продукции.        

Продукция поступила на склад г. Подольска Московской области, а оттуда комбинат питания доставил ее в детские сады и школы.

Следствие посчитало, что Б. и С. осознавали, что продукт используется в пищу детям, в том числе в возрасте до 6 лет, однако по небрежности не предвидели возможности наступления общественно опасных последствий в виде угрозы для жизни и здоровья потребителей, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должны были и могли предвидеть эти последствия, что повлекло причинение тяжкого вреда здоровью.

Момент окончания преступления не отражен в обвинительном заключении

22 сентября 2021 г. дело поступило в Кузьминский районный суд г. Москвы. 6 октября защитник обвиняемых – председатель КА «Династия» Борис Асриян – поставил на обсуждение вопрос о направлении дела по подсудности в Подольский городской суд Московской области. Защитник указал, что обвиняемые работают в обществе, которое находится в Липецкой области. При этом творог они доставили на склад в г. Подольск Московской области, а оттуда посредством комбината питания молочный продукт попал в детские сады и школы ЮВАО г. Москвы, где дети и сотрудники отравились им.

Исходя из положений ст. 238 УК, объективная сторона преступления характеризуется совершением одного из альтернативных действий, уголовная ответственность наступает при условии, что опасность продукции для жизни или здоровья человека является реальной. Обязательным признаком производства, хранения или перевозки продукции является наличие цели сбыта.

Защитник добавил, что умысел подсудимых при реализации зараженной патогенными бактериями продукции был направлен на неопределенный круг лиц, а не на конкретных сотрудников ГБОУ и их воспитанников, – это лишь могло быть последствием неправомерных действий обвиняемых в подтверждение реальности угрозы и их умысла и не является окончанием инкриминируемого преступления: лишь 2550 из 33 тыс. пачек творога поступили в пользование комбината питания.

Кроме того, Борис Асриян указал, что сбыт следует считать оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче товаров, независимо от их фактического использования приобретателем, – в том числе когда данные действия осуществляются в ходе проверочной закупки или иного ОРМ.

Таким образом, действия обвиняемых, исходя из фабулы обвинения, были окончены в момент сбыта ими всей партии (33 тыс. пачек) творога первому обществу после ее перевозки и отгрузки на склады в Подольске, что относится к юрисдикции Подольского городского суда МО.  

Помощник прокурора обратил внимание, что большинство потерпевших – жители г. Москвы, а состав инкриминируемого преступления является материальным и считается оконченным с момента наступления последствий, поэтому органом следствия было правильно определено место преступления – адреса расположения детсадов и школ. Потерпевшие также просили оставить уголовное дело в Кузьминском районном суде.

Суд указал, что к слушанию дела не приступал, отметив, что действия обвиняемых были окончены в момент сбыта всей партии в Подольске, что относится к юрисдикции Подольского городского суда. Кроме того, следствие не отразило место инфицирования каждого из потерпевших как момент окончания преступления по наступившим последствиям. Кузьминский районный суд также обратил внимание, что не все участники дела проживают на территории, подпадающей под его юрисдикцию, и направил дело в Подольский городской суд.

В постановлении содержатся противоречивые выводы о подсудности дела

Гособвинитель подал апелляционное представление, изучив которое, Мосгорсуд отметил, что судья заявил в категоричной форме, что место окончания инкриминируемого преступления относится к юрисдикции Подольского городского суда, указав при этом на отсутствие сведений, позволяющих определить место наступления последствий вмененного преступления. Таким образом, судья до удаления в совещательную комнату фактически предрешил вопрос о передаче дела по подсудности, но при этом высказал суждение, противоречащее данному решению, посчитала апелляция.

Мосгорсуд добавил, что в постановлении Кузьминского районного суда также содержатся противоречивые выводы относительно подсудности дела, поскольку ссылка на отсутствие места наступления последствий преступного деяния свидетельствует о том, что именно это обстоятельство, наряду с игнорированием судом положений уголовного закона о том, что состав преступления, предусматривающий наступление определенных последствий, является материальным, в связи с чем преступление считается оконченным в момент наступления последствий, стало действительной причиной отказа суда в принятии дела к производству и его передачи в другой суд.

Апелляция отметила, что объектом преступного посягательства являются жизнь и здоровье потребителей товаров, предназначенных для детей в возрасте до 6 лет. Квалифицирующим признаком является причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью, при этом сбыт партии на склад в Подольске – по сути, являющийся посредником, – не может считаться моментом окончания преступления. Кроме того, согласно ч. 1 ст. 236 УПК перечень решений, принимаемых по результатам предварительного слушания, предусматривает возможность вынесения постановления о направлении дела по подсудности лишь в случае, если прокурор изменяет обвинение, чего сделано не было. В итоге дело было направлено в Кузьминский районный суд.

Вернуть дело Генпрокурору

При новом рассмотрении в Кузьминском районном суде Борис Асриян заявил ходатайство о возвращении дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК, поскольку предъявленное следствием и изложенное в обвинительном заключении обвинение, по мнению защитника, неконкретно и содержит противоречия между описанием преступного деяния и формулировкой обвинения, что свидетельствует о нарушении следователем требований УПК и исключает возможность вынесения судом законного решения на основании обвинительного заключения.

Защитник обратил внимание, что следствие не выявило, кто, когда, каким способом и с какой целью заразил продукцию. Так, в одно и то же время в Москве были инфицированы аналогичным способом дети в других образовательных учреждениях, при этом они употребляли различную продукцию, произведенную в разных регионах. Версии возможной диверсии или случайного заражения при общих логистических процессах – то есть за пределами зоны ответственности производителя, – следствием не рассматривались.

Борис Асриян заметил, что в обвинительном заключении не указано время употребления потерпевшими зараженного продукта, а также место и время наступления последствий. Обвинение разбито на абзацы не по месту и времени наступления последствий, а по видам бактерий и степени вреда здоровью. Кроме того, из него не следует, что Б., заключая договоры на поставку творога, был осведомлен, что продукцию направят в образовательные учреждения.

Защитник указал, что обвиняемые, по мнению следствия, совершили преступление по небрежности. Между тем преступление по ст. 238 УК является умышленным. Преступление считается оконченным с момента оказания услуги, не отвечающей требованиям безопасности для жизни и здоровья потребителей. Наступление неблагоприятных последствий не требуется. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом: лицо осознает, что предоставляет услуги, не отвечающие требованиям безопасности для жизни и здоровья, и желает совершить такие действия.

При этом адвокат сослался на п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2019 г. № 18 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 238 Уголовного кодекса Российской Федерации», согласно которому деяния, перечисленные в ст. 238 УК, характеризуются умышленной формой вины. В связи с этим при решении вопроса о наличии в действиях (бездействии) лица состава такого преступления суду необходимо устанавливать, что несоответствие товаров и продукции, выполнения работ или оказания услуг требованиям безопасности охватывалось умыслом. Если в результате производства, хранения, перевозки в целях сбыта или сбыта товаров и продукции, выполнения работ или оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности, а также неправомерных выдачи или использования официального документа, удостоверяющего соответствие указанных товаров, продукции, работ или услуг требованиям безопасности, причиняются по неосторожности тяжкий вред здоровью либо смерть, в целом такое преступление признается совершенным умышленно (ст. 27 УК).

Возражая, гособвинитель подчеркнула, что обвинительное заключение составлено в строгом соответствии с УПК, а защитник преждевременно ходатайствовал о возврате дела, поскольку суд не приступил к его рассмотрению по существу.

Кузьминский районный суд обратил внимание, что в фабуле обвинения не приведены дата, время, место и обстоятельства употребления зараженного творога, – то есть не указаны места наступления последствий вмененного подсудимым преступления. «Таким образом, суд на основании обвинительного заключения, имеющегося в материалах уголовного дела, лишен возможности определить подсудность данного уголовного дела», – отмечается в постановлении.

Кроме того, суд напомнил, что уголовно наказуемой в соответствии со ст. 238 УК является именно неправомерность использования официального документа, удостоверяющего соответствие товара требованиям безопасности, что не отражено в диспозиции и фабуле предъявленного подсудимым обвинения, – то есть фактически квалифицирующий признак «неправомерное использование официального документа, удостоверяющего соответствие указанных товаров, работ или услуг требованиям безопасности» органами следствия не вменен. Таким образом, следствие, не установив всех обстоятельств преступления, подлежащих в соответствии со ст. 73 УПК доказыванию, применило принцип объективного вменения.

В заключение суд обратил внимание, что при устранении указанных недостатков органу предварительного следствия и прокурору надлежит также руководствоваться положениями ч. 3 ст. 32 УПК при определении территориальной подсудности, и постановил вернуть дело Генпрокурору.

В комментарии «АГ» Борис Асриян отметил, что органы предварительного следствия применили принцип объективного вменения, – то есть привлекли к уголовной ответственности лиц, чья вина не доказана. «Объективное вменение не применяется в современном мире, подобная практика прямо запрещена уголовно-процессуальным законодательством», – подчеркнул он, добавив, что намерен добиваться прекращения дела.