Адвокаты добились оправдания подзащитного, обвинявшегося в убийстве и мошенничестве в составе ОПГ

Присяжные признали недоказанными как само событие преступления (убийство из корыстных побуждений), так и вину подсудимого в инкриминируемых ему организации преступной группы и мошенничестве в особо крупном размере

В комментарии «АГ» один из защитников оправданного отметил, что сторона защиты сумела правильно преподнести коллегии присяжных свои доводы о невиновности доверителя, включая его алиби, и отсутствии доказательств самого факта убийства. Другой добавил, что данное дело в очередной раз продемонстрировало значимость института присяжных как для российского судопроизводства, так и для общества в целом.

15 декабря 2020 г. Московский городской суд на основании вердикта присяжных вынес приговор (имеется у редакции «АГ»), которым оправдал Н.Х., обвинявшегося по подп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Версия следствия

В июне 2014 г. по факту безвестного исчезновения гражданки Б. было возбуждено уголовное дело об убийстве (ч. 1 ст. 105 УК). Позднее появилось еще одно – в связи с мошенничеством с принадлежавшими Б. квартирами. Впоследствии дела были объединены в одно производство.

В октябре 2016 г. был задержан Н.Х., который, как полагало следствие, является организатором указанных преступлений. По версии следствия, желая завладеть правом собственности на две квартиры в Москве, принадлежащие Б., четверо граждан, действуя совместно, согласованно и сорганизовавшись в группу под руководством Н.Х., решили лишить ее жизни. С этой целью вечером 18 мая 2013 г. трое членов группы прибыли по адресу, где проживали Б. и ее сын, который также входил в ОПГ. Пока последний наблюдал за окружающей обстановкой для исключения возможного вмешательства соседей, двое мужчин удерживали Б., а Н.Х. душил. От асфиксии женщина скончалась на месте происшествия. Той же ночью группа вывезла труп в неустановленное место и захоронила. Указанные действия каждого из обвиняемых были квалифицированы по п. «ж» и «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Далее, действуя путем обмана (в том числе привлечения третьего лица – гражданки В., с помощью которой члены ОПГ вводили в заблуждение лиц, определяющих судьбу принадлежащего Б. жилья), право собственности на квартиры было переоформлено на сына потерпевшей, который впоследствии продал их по договорам купли-продажи: одну за 5,5 млн руб., другую – за 8,5 млн руб. Вырученные от продажи деньги были распределены между всеми членами группы. Действия обвиняемых были квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК.

Как пояснил «АГ» адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков, который вступил в данное дело на стадии предварительного следствия, уголовное преследование подзащитного длилось более трех с половиной лет. При этом Н.Х. с самого начала категорически отрицал свою причастность к инкриминируемым деяниям, и защита активно настаивала на необоснованности предъявленного ему обвинения.

Защитник добился смягчения меры пресечения с содержания под стражей до запрета определенных действий

Как ранее писала «АГ», сразу после задержания Н.Х. заключили под стражу, впоследствии указанная мера многократно продлевалась. 26 февраля 2020 г. Мосгорсуд, в очередной раз удовлетворив ходатайство следователя, продлил срок стражи в общей сложности до 40 месяцев.

Обжалуя меру пресечения, адвокат указал, что первая инстанция, согласившись с неэффективным расследованием дела, не учла этот факт при принятии решения. Защитник исходил из того, что необходимости содержать обвиняемого под стражей нет, поскольку тот активно способствовал изобличению причастных к исчезновению Б. лиц и настаивал на возбуждении уголовного дела, в связи с которым через три года после предполагаемого преступления и был задержан. При этом все три года он не пытался помешать расследованию или скрыться. Кроме того, отмечал защитник, длительность предварительного расследования не отвечает требованию о разумном сроке: изначально оно было завершено еще в феврале 2018 г., и с того момента как минимум 11 раз возвращалось для дополнительного расследования, в том числе из прокуратуры и суда. Защитник обращал внимание апелляции, что Х. ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, имеет ведомственные и государственную награды. У обвиняемого трое детей, двое из которых – малолетние. Кроме того, у него имеется заболевание, требующее лечения.

10 марта 2020 г. Первый апелляционный суд изменил меру пресечения на домашний арест до 29 мая 2020 г. Впоследствии Мосгорсуд продлил данную меру еще на два месяца. Защитник вновь обжаловал решение суда, указав, что упомянутая первой инстанцией тяжесть обвинения могла служить основанием только для первоначального решения о применении меры пресечения на начальных этапах расследования. По его мнению, теперь у суда была возможность учесть поведение обвиняемого до и после задержания. Дмитрий Клячков настаивал, что для применения домашнего ареста нет ни законных оснований, ни реальной необходимости, и в данном случае достаточно запрета определенных действий, указанных в ст. 105.1 УК. Решением Первого апелляционного суда общей юрисдикции мера пресечения в виде домашнего ареста была отменена и заменена запретом определенных действий.

Защита настаивала на ошибочности обвинения Н.Х. в инкриминируемых ему деяниях

В прениях Дмитрий Клячков обратил внимание присяжных, что позиция обвинения основана на недостоверных показаниях, не подтвержденных объективными данными, а иногда противоречащих им, что в результате привело к ошибочному обвинению его подзащитного в создании ОПГ и совершении убийства с целью завладения принадлежащей Б. недвижимостью, а также последующих мошеннических действиях с данными квартирами.

В частности, в момент предполагаемого убийства Н.Х. находился в другом месте, значительно отдаленном от того, где якобы было совершено преступление. При этом, добавил адвокат, прокуратура не привела в суде достоверные и объективные доказательства смерти Б., поскольку ни труп, ни следы биологического происхождения, принадлежащие потерпевшей, не обнаружены. В связи с этим говорить об убийстве Б. и тем более обвинении кого-либо в этом, по мнению защитника, преждевременно.

Кроме того, само уголовное дело было возбуждено по инициативе Н.Х., ранее работавшего в правоохранительных органах, к которому за правовой помощью в связи с возвращением жилья обратился сын потерпевшей, с которым подзащитный до этого не был знаком. С целью изобличить лиц, реально виновных в исчезновении женщины, а также в мошенничестве Н.Х. обращался в правоохранительные органы и прокуратуру.

По второму эпизоду адвокат отметил, что доказательств участия его подзащитного в мошеннических действиях, связанных с переоформлением и продажей указанной недвижимости, также нет, что подтверждается многочисленными доказательствами.

Приговор

Вердиктом коллегии присяжных от 2 ноября 2020 г. событие преступления по первому эпизоду (убийство) признано недоказанным, в связи с чем все подсудимые были оправданы судом в соответствии с п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК с правом на реабилитацию.

По второму эпизоду (мошенничество, совершенное организованной группой, в особо крупном размере, повлекшем лишение права гражданина на жилое помещение) присяжные пришли к выводу о том, что причастность Н.Х. к совершению данного преступления не доказана, а В. – не виновна в его совершении, и оправдали их.

Остальные трое подсудимых были признаны виновными по ч. 4 ст. 159 УК с назначением наказания в виде лишения свободы на срок от шести с половиной лет до 6 лет и 7 месяцев и штрафа от 200 тыс. до 600 тыс. руб. соответственно.

Отвечая на вопрос «АГ» о том, как удалось добиться оправдания доверителя, адвокат АП Новгородской области Евгений Ежов, также защищавший Н.Х. на стадии судебного разбирательства, отметил, что сторона защиты сумела правильно преподнести коллегии присяжных свои доводы о невиновности подзащитного, включая его алиби, и отсутствии доказательств самого факта убийства. «Обвинение не смогло опровергнуть тот факт, что наш подзащитный на момент предполагаемого преступления находился совершенно в другом месте, с другими лицами. Пришлось приложить немало усилий, чтобы получить объективные данные, подтверждающие наши доводы, поскольку сторона обвинения категорически отказывалась запрашивать сведения, которые могли подтвердить позицию защиты и расследовать дело объективно», – пояснил он.

Также защита сумела доказать, что Н.Х. не совершал мошеннических действий с квартирами, поскольку познакомился со своими «подельниками» уже после совершения иными лицами незаконных действий с недвижимостью, а его участие в данных преступлениях выглядело достаточно абсурдным уже на стадии предварительного следствия, добавил адвокат.

Дмитрий Клячков подчеркнул, что защита, по сути, провела собственное расследование, в результате которого были добыты доказательства непричастности подзащитного к инкриминируемым деяниям и подтверждено его алиби. «Это была огромная, кропотливая работа, результаты которой были представлены присяжным. Нам, во-первых, удалось убедить коллегию в явной несостоятельности версии обвинения и опровержении его объективными данными, а во-вторых, представить добытые ею доказательства очевидной непричастности Н.Х. к совершению преступления. Такие действия защиты в совокупности позволили присяжным прийти к выводу об отсутствии события убийства, а также непричастности Н.Х. к каким-либо мошенническим действиям», – пояснил он.

Адвокат также отметил комплексный подход стороны защиты к работе по данному делу: помимо активной защиты по делу адвокаты подали жалобы в ЕСПЧ, а также административный иск о компенсации вреда, причиненного доверителю ненадлежащими условиями содержания под стражей. «Приговор пока не вступил в силу, и в случае его обжалования защите предстоит спор в апелляции. Но уже сейчас можно сказать слова благодарности председательствующему судье Мосгорсуда А.А. Суворову и коллегии присяжных за непростую работу и справедливое решение в отношении Н.Х.», – добавил он.

Данное дело, по мнению Дмитрия Клячкова, в очередной раз продемонстрировало, что институт присяжных очень важен как в российском судопроизводстве, так и в обществе в целом. «Многие сейчас критикуют те или иные действия властей, выказывают недовольство, в то время как суд присяжных позволяет перейти от “диванной” критики к реальным законным действиям по изменению ситуации и внести свой вклад в справедливость правосудия, в адекватность действия властей. Это очень серьезный социальный институт, который дает возможность обычному человеку повлиять на действия властей в отношении таких же обычных людей, спасти кому-то жизнь, высказать свое независимое мнение и воплотить его в реальные действия, – подчеркнул он. – Как я сказал в заседании присяжным, такой шанс повлиять на решения властей, пусть даже частные, очень редко дается простому человеку. И этот шанс создает гарантию, что подобные “жернова государственной машины” завтра не коснутся любого из нас, наших близких и родственников. Поэтому мы призываем людей активно участвовать в судах присяжных, поскольку такое участие создает для всего общества гарантии независимого и справедливого судебного разбирательства».