ВС указал на возможность применения моратория на начисление неустойки по неимущественным требованиям

Суд указал, что оказание меры поддержки только тем должникам, которые осуществляют исполнение в денежной форме, нарушает конституционно значимые принципы правового регулирования и может привести к фундаментальному неравенству между участниками гражданского оборота

Один из экспертов отметил, что позиция ВС, распространившая действие моратория на неимущественные требования, соответствует универсальному смыслу данного института, направленного на обеспечение стабильности экономики в общегосударственном масштабе. Другой полагает, что ограничение действия моратория на начисление финансовых санкций только денежными обязательствами создавало для одной из сторон значительное преимущество, не обусловленное экономическими или иными объективными мотивами. Третий пояснил, что ВС прямо отвязал цели моратория от гражданско-правовых обязательственных отношений, в которых стороны являются кредитором и должником.

14 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС23-1845 по делу № А40-78279/2022, в котором указал на возможность применения моратория на начисление неустойки за неисполнение обязательства по строительству объектов.

5 сентября 2019 г. АО «Государственный научно-исследовательский институт приборостроения» в целях реконструкции административно-производственного здания заключил с ПАО «Московская объединенная энергетическая компания» соглашение о взаимодействии при ликвидации имущества в ходе строительства. В качестве заказчика институт обязался возместить компании все имущественные потери, связанные с ликвидацией (сносом) принадлежащего ей имущества, путем создания и передачи компании вновь созданных инженерных сетей и сооружений.

Заказчик обязался обеспечить до конца 2021 г. передачу созданных объектов собственнику в готовом для эксплуатации по назначению виде с приложением выписок из ЕГРН о государственной регистрации права собственности компании на эти объекты. За несоблюдение заказчиком указанного срока соглашением была предусмотрена неустойка в размере 0,1% от стоимости объектов за каждый день просрочки. Также стороны указали, что в случае неисполнения заказчиком обязательства по передаче объекта в надлежащем состоянии и в срок собственник может требовать исполнения путем выплаты денежной суммы в размере стоимости объекта, что составляет 15,3 млн руб.

Впоследствии заказчик нарушил обязательство по передаче объектов в готовом для эксплуатации виде. В связи с этим «Московская объединенная энергетическая компания» обратилась в арбитражный суд с иском к институту приборостроения о взыскании 1,3 млн руб. неустойки за первый квартал 2022 г. с продолжением ее начисления по день фактического исполнения обязательства.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, сославшись на ст. 309, 330, 333 ГК РФ, суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с института испрашиваемой неустойки. Он не усмотрел предусмотренных ст. 333 ГК РФ оснований для снижения размера неустойки и удовлетворил иск в полном объеме. Однако апелляционный суд изменил это решение и взыскал с заказчика 1,3 млн руб. неустойки с продолжением ее начисления на сумму 15,3 млн руб. в размере 0,1% от суммы задолженности за каждый день просрочки по день исполнения обязательства, исключая из расчета период с 1 апреля 2022 г. по день окончания действия моратория. Апелляция руководствовалась Законом о банкротстве и Постановлением Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами».

Суд кассационной инстанции не согласился с выводами о возможности применения моратория на начисление неустойки к спорным правоотношениям и отменил постановление апелляции, оставив в силе решение первой инстанции. Кассация отметила, что исходя из буквального содержания подп. 2 п. 3 ст. 9.1 и абз. 10 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве мораторий на уплату неустоек (штрафов и пеней) и иных финансовых санкций предоставляется в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должниками денежных обязательств. Поскольку по настоящему делу неустойка начислена за нарушение ответчиком неденежного обязательства (просрочка передачи имущества), суд округа пришел к выводу о том, что введенный государственными органами мораторий на начисление неустоек (штрафов и пеней) к спорным правоотношениям применению не подлежит.

Тогда институт обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ. Изучив дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС указала, что введенный Правительством РФ мораторий на удовлетворение требований кредиторов как инструмент государственного регулирования экономики антикризисной направленности имеет цель минимизировать последствия санкционного режима в 2022 г., обеспечить стабильность экономики государства путем оказания поддержки хозяйствующим субъектам. Суд отметил, что разъяснения, касающиеся цели и направленности моратория, вводимого в определенных случаях, даны в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 44. В силу п. 7 данного постановления в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами, неустойка, пени за просрочку уплаты налога или сбора, а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие.

При этом ВС подчеркнул, что возникновение долга по причинам, не связанным с теми, в связи с которыми введен мораторий, не имеет значения. Освобождение от ответственности направлено на уменьшение финансового бремени на должника в тот период его просрочки, когда она усугубляется объективными, непредвиденными и экстраординарными обстоятельствами (Определение ВС РФ от 19 апреля 2021 г. № 305-ЭС20-23028).

Как пояснила экономколлегия, мораторием предусмотрен запрет на начисление неустоек, иных финансовых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей в период с 1 апреля по 1 октября 2022 г. По общему правилу требования к лицу, находящемуся в процедуре банкротства, устанавливаются в реестре и учитываются в денежной форме. ВС отметил, что те имущественные требования, которые имеют неденежное выражение, например о создании и передаче имущества, об обязании совершить предоставление в натуральной форме, подлежат для целей банкротства трансформации в денежные. Этим обеспечивается равное правовое положение всех кредиторов независимо от вида обязательства (п. 34 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35).

В определении отмечается, что положения абз. 10 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве о неначислении неустойки фактически носят генеральный характер и применяются ко всем реестровым имущественным требованиям кредитора, а применительно к мораторию – к требованиям, возникшим до его введения. По мнению судебной коллегии, при обратном подходе кредитор получал бы предпочтительное удовлетворение своих требований из конкурсной массы перед иными кредиторами, что противоречит принципу очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов.

ВС посчитал, что вывод судов первой и кассационной инстанций о распространении моратория исключительно на денежные требования к тому же противоречит целям его применения как антикризисного инструмента, направленного на минимизацию последствий санкционного режима и обеспечение стабильности экономики государства, с учетом того, что неденежное имущественное обязательство, как правило, скрывает за собой финансовые вложения. Данный вывод может повлечь оказание меры поддержки только тем должникам, которые осуществляют исполнение в денежной форме, что в нарушение конституционно значимых принципов правового регулирования приведет к фундаментальному неравенству между участниками гражданского оборота.

Как отметил Суд, если предметом обязательства одной из сторон по договору являются строительство и передача объекта (будущей вещи) контрагенту и такой объект не построен, в силу разъяснений, приведенных в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54, к застройщику (должнику) нельзя предъявить требование о передаче объекта. У кредитора в таком случае к застройщику возникает денежное требование (стоимость объекта, убытки). При этом он обратил внимание, что заключенным истцом и ответчиком соглашением предусмотрена возможность предъявления компанией к институту в случае неисполнения последним обязательства по передаче объекта в надлежащем состоянии и в срок требования об исполнении путем выплаты денежной суммы в размере стоимости объекта.

Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о возможности применения моратория на начисление неустойки за неисполнение возникшего до введения моратория обязательства по строительству предусмотренных в соглашении объектов и передаче их истцу и правомерно исключил из расчета неустойки период действия моратория. В связи с этим ВС отменил постановление кассационного суда, оставив в силе постановление апелляции.

Как пояснил управляющий партнер «Аверта Групп» Алексей Шаров, проблема, разрешенная ВС РФ, касалась возможности применения банкротного моратория к финансовым санкциями за неисполнение неденежного требования. «Проблему можно назвать актуальной, поскольку несмотря на то, что действие моратория прекращено еще в прошлом году, споры о взыскании санкций за период его действия будут рассматриваться судами на протяжении еще как минимум трех лет», – считает эксперт.

Алексей Шаров полагает, что нормы о моратории, первоначально введенные в целях минимизации неблагоприятных последствий пандемии коронавирусной инфекции, могут применяться в будущем в случае принятия Правительством РФ соответствующего решения, на фоне беспрецедентного санкционного давления со стороны недружественных государств. Поэтому выработка единых позиций по вопросу толкования мораторных норм принципиально важна, подчеркнул эксперт.

По мнению Алексея Шарова, позиция ВС, распространившая действие моратория на неимущественные требования, соответствует универсальному смыслу данного института, направленного на обеспечение стабильности экономики в общегосударственном масштабе. Он отметил подробную и последовательную правовую аргументацию, изложенную Верховным Судом в мотивировочной части определения. «Ее смысл сводится к толкованию норм о моратории через правовой инструментарий Закона о банкротстве, согласно которому неденежные требования к должнику при его несостоятельности трансформируются в денежные. Применение такого подхода оправдано как с точки зрения политики права, так и с позиций догмы закона, рассматривающего мораторий прежде всего как институт банкротного законодательства», – прокомментировал эксперт.

Также Алексей Шаров заметил, что Судом был повторен тезис об обязательности применения моратория независимо от того, возникла ли просрочка на стороне должника в связи с причинами введения моратория: «Данный вывод был сформулирован высшей инстанцией еще применительно к “коронавирусному мораторию” в 2021 г. Стабильность позиции суда по этому вопросу следует приветствовать».

Юрист практики разрешения споров юридической фирмы «Косенков и Суворов» Артем Макаров указал, что при буквальном толковании подп. 2 п. 3 ст. 9.1 Закона о банкротстве суды устанавливают, что запрет на начисление финансовых санкций распространяется только на денежные обязательства. Данный подход встречается в разных категориях дела: нарушение сроков поставки (постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 апреля 2023 г. по делу № А41-239/2023; от 25 апреля 2023 г. по делу № А41-89274/2022), нарушение сроков выполнения работ по договору подряда (постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 4 апреля 2023 г. по делу № А41-75026/2022), нарушение сроков оказания услуг (постановление Арбитражного суда Московского округа от 20 января 2023 г. по делу № А40-288144/2021).

Как пояснил эксперт, такая позиция оказалась небесспорной: буквальное применение положений Закона о банкротстве не позволяет достигнуть цели, которая была заложена законодателем – поддержка предприятий в условиях негативных внешних факторов. «Поскольку большинство гражданско-правовых договоров основаны на разделении предоставления: одна сторона несет обязанность по оплате, а другая должна совершить определенное действие (выполнить работы, оказать услуги), ограничение действия моратория на начисление финансовых санкций только денежными обязательствами, создавало для одной из сторон значительное преимущество, не обусловленное экономическими или иными объективными мотивами. Данная логика была поддержана ВС», – полагает Артем Макаров.

Партнер Московского адвокатского бюро «Синум АДВ» Александр Задорожный полает, что вопросы, связанные с прошлогодним «антисанкционным» мораторием, судебная система будет разбирать еще несколько лет. «Интерес представляет подчеркнутая позиция ВС, толкующая мораторий не просто как специальную меру, влияющую на двусторонние отношения, снижающую давление на отдельного должника. Коллегия справедливо толкует нормы о моратории в пользу понимания введения режима, связанного с обеспечением публичного порядка необходимости обеспечения стабильности экономики, в данном случае в исключительных условиях противостояния», – уверен эксперт.

Александр Задорожный пояснил, что ВС прямо отвязал цели моратория от гражданско-правовых обязательственных отношений, в которых стороны являются кредитором и должником. Данных подход, раскрытый в определении, не требует точной квалификации требований в качестве денежных для целей банкротства. С точки зрения цивилистики более важным оказывается вопрос трансформации публичных целей в частные интересы, заметил эксперт. «Вместе с тем судом сформулирована и позиция, которая может быть развита в иных делах применительно к частным отношениям. В определении отмечено, что неденежное имущественное обязательство, как правило, скрывает за собой финансовые вложения. Данный подход позволяет шире взглянуть на вопросы трансформации неденежных требований в денежные для целей разбирательства банкротных споров», – заключил он.