ВС: При помиловании Президент России не обязан соблюдать УК РФ

Суд указал, что при замене смертной казни пожизненным заключением президент не назначает наказание, а реализует свое право на помилование, которое не требует соблюдения правила о недопустимости придания обратной силы закону, усиливающему наказание

Один из адвокатов отметил, что вывод об особой природе помилования основан на правовой позиции Конституционного Суда, согласно которой на данную процедуру не распространяются уголовно-правовые нормы и принципы. Второй напомнил, что помилование не является пересмотром вынесенного приговора, а представляет собой проявление гуманизма по отношению к определенному гражданину.

Верховный Суд опубликовал принятое им 8 октября 2019 г. Решение по делу № АКПИ19-671, при принятии которого рассмотрел вопрос о необходимости соблюдения запрета на придание обратной силы закону, ухудшающему положение осужденного, при издании Президентом РФ указа о помиловании.

В декабре 1991 г. Тюменский областной суд назначил Сергею Дьячкову наказание в виде смертной казни. В мае 1992 г. осужденный обратился к Президенту РФ с ходатайством о помиловании. Указом от 8 февраля 1994 г. № 254 мужчина был помилован, глава государства заменил Сергею Дьячкову смертную казнь пожизненным лишением свободы.

В августе 2019 г. мужчина обратился в Верховный Суд с административным исковым заявлением об оспаривании данного указа. По мнению осужденного, из-за неправильного применения уголовного закона при замене ему смертной казни пожизненным лишением свободы в порядке помилования президент нарушил его права, гарантированные Конституцией РФ, ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Сергей Дьячков полагал, что указ необходимо отменить, так как его издание основано на ч. 1 ст. 24 Уголовного кодекса РСФСР в редакции, вступившей в силу в период содержания административного истца под стражей. Это, по словам осужденного, ухудшило его положение по сравнению с прежней редакцией закона, действующей во время совершения им преступлений в 1990 г., которая предусматривала при замене смертной казни в порядке помилования лишение свободы на срок не более 20 лет.

Рассмотрев материалы дела, Верховный Суд прежде всего отметил, что помилование в соответствии со ст. 50, 71, 89 Конституции входит в сферу исключительной компетенции Президента РФ и не связано с вопросами привлечения к уголовной ответственности и применения наказания, относящимися к ведению судебной власти.

Суд отклонил довод административного истца о том, что при издании рассматриваемого акта о помиловании подлежал применению уголовный закон, действующий на момент совершения Сергеем Дьячковым преступлений и предусматривавший замену в порядке помилования смертной казни сроком лишения свободы не более 20 лет.

ВС пояснил, что при замене смертной казни пожизненным лишением свободы президент не назначает наказание в качестве санкции за совершенные осужденным деяния. Глава государства, как указано в решении, производит замену одного вида наказания другим, более мягким. Указанная процедура не связана с уголовным судопроизводством. Она, по мнению Верховного Суда, представляет собой реализацию конституционного права президента на помилование и поэтому не требует соблюдения правила о недопустимости придания обратной силы закону, усиливающему наказание.

Суд напомнил, что ст. 54 Конституции и ст. 6 ранее действовавшего УК РСФСР об обратной силе закона предусматривают порядок применения закона при привлечении к ответственности и назначении наказания в порядке уголовного судопроизводства. «Вопросы привлечения к ответственности по уголовному закону, действующему на момент осуществления производства по делу или во время совершения преступления, решаются только в ходе предварительного расследования и судебного рассмотрения уголовного дела», – добавил ВС.

Соответственно, пояснил он, нормы, регулирующие вопросы придания обратной силы, касаются лишь тех законов, которые устанавливают юридическую ответственность, т.е. применение к лицу, совершившему правонарушение, мер государственного принуждения, предусмотренных санкцией нарушенной нормы, в установленном для этого процессуальном порядке.

«Процедура помилования не регулируется уголовным или уголовно-процессуальным законодательством и осуществляется за пределами правосудия. Определенное в порядке помилования более мягкое по сравнению с приговором наказание не может расцениваться как санкция за совершенное преступление, а является актом милосердия по отношению к осужденному», – указал Верховный Суд.

Дополнительно ВС, сославшись на ряд определений Конституционного Суда за 2002–2009 гг., отметил, что, по мнению последнего, акт помилования является особым видом правоприменительного решения, не тождественным содержащемуся в приговоре суда решению о назначении наказания, и, как акт милосердия, в силу самой своей природы не может приводить к последствиям, более тяжким для осужденного, чем закрепленные в уголовном законе, предусматривающем ответственность за инкриминированное ему деяние, и постановленные приговором суда по конкретному делу.

«Следовательно, осуществляемая в порядке помилования замена смертной казни другим, менее тяжким наказанием (в данном случае – пожизненным лишением свободы) не может расцениваться как ухудшение положения осужденного», – подытожил ВС.

Кроме того, Суд отметил, что административный истец пропустил срок для обращения в суд с требованием об оспаривании акта о помиловании. Напомним, что Указ президента был издан 8 февраля 1994 г., при этом осужденный обратился в Верховный Суд в августе 2019 г., т.е. по истечении более 25 лет со дня замены смертной казни пожизненным лишением свободы.

В решении указано, что Сергей Дьячков ссылался на то, что, хотя содержание указа ему объявили еще в 1994 г., копию выписки из документа он смог получить только в 2016 г. При этом Суд отметил, что административный истец не привел доказательств, подтверждающих уважительность причин пропуска установленного законом срока. При этом ВС, определяя срок для обжалования, в первую очередь сослался на ч. 1 ст. 219 действующего Кодекса административного судопроизводства, которая предусматривает трехмесячный срок для обращения в суд со дня, когда гражданину стало известно о нарушении его прав, свобод и законных интересов. После чего напомнил, что до введения в действие 15 сентября 2015 г. КАС аналогичный срок для принудительной защиты права был предусмотрен ч. 1 ст. 256 ГПК, в соответствии с которой ранее осуществлялось производство по делам, возникающим из публичных правоотношений.

Суд отказал в удовлетворении административного иска, пояснив, что при принятии указа Президент РФ исходил из норм Конституции и других законодательных актов, действовавших на день его издания. Как указано в решении, указ издан в пределах полномочий главы государства и не нарушает прав, свобод и законных интересов административного истца.

«С точки зрения гуманизма любое наказание менее строго, чем смертная казнь. Однако это не значит, что оно будет более легким. Способ защиты своего права, который избрал заявитель, на мой взгляд, очень интересен, хотя и был изначально обречен на провал по совокупности различных субъективных и объективных факторов», – отметил в комментарии «АГ» адвокат, партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов.

По его словам, вывод об особой природе акта помилования основан, действительно, прежде всего, на старой и давно сформированной правовой позиции Конституционного Суда, согласно которой президент осуществляет данное действие уже после окончания судебного разбирательства, т.е. после окончания уголовного судопроизводства, именно поэтому на процедуру помилования не распространяются уголовно-правовые нормы и принципы.

Как указал Сергей Гревцов, ВС правомерно обратил внимание административного истца на пропуск срока обжалования. «Крайне сомнительным кажется позиция о том, что он в течение 22 лет не мог получить копию выписки из указа президента», – отметил адвокат.

Он добавил, что Сергей Дьячков мог подать заявление в суд еще в 1994 г., когда ему устно сообщили о помиловании без предоставления оспариваемого акта, и заявить ходатайство о его истребовании ввиду того, что он отбывает наказание в колонии, что является уважительной причиной непредоставления копии обжалуемого акта.

Адвокат АП г. Москвы, старший партнер АБ «МАГРАС», общественный уполномоченный по защите прав предпринимателей в уголовном процессе по г. Москве Екатерина Авдеева указала, что, говоря о помиловании, следует исходить из того, что оно представляет собой акт верховной власти в отношении конкретного лица и является не пересмотром вынесенного приговора, а проявлением гуманизма по отношению к определенному гражданину.

Екатерина Авдеева отметила, что в данном случае можно говорить о явном улучшении положения Сергея Дьячкова, так как пожизненное заключение является более мягким видом наказания по сравнению со смертной казнью.

Относительно пропуска срока для обжалования указа адвокат пояснила, что установление временных границ для совершения тех или иных процессуальных действий является важным требованием обеспечения законности. «Поэтому пропуск срока может быть восстановлен только при представлении веских доказательств, которых, исходя из мотивировочной части решения, представлено не было, поэтому ВС РФ вынес обоснованный вердикт касательно рассматриваемой ситуации», – заключила Екатерина Авдеева.

Екатерина Коробка