КС не увидел неопределенности в понятии «действия сексуального характера» в УК

Суд подчеркнул, что оспариваемые положения уголовного законодательства соответствуют принципам международного права о защите детей от сексуальных злоупотреблений

Один из адвокатов отметил, что в судах общей юрисдикции в каждом конкретном таком деле необходимо проводить более тщательную проверку и оценку доказательств и проверять доводы защиты, привлекать специалистов и экспертов в определенной области. Второй указал, что на практике российские суды нередко учитывают обстоятельства, связанные с личностью обвиняемого, в качестве исключительных в контексте применения ст. 64 УК, поэтому включение указания на них в диспозицию данной статьи позволило бы узаконить уже сложившуюся практику.

25 июня Конституционный Суд вынес Определение № 1823-О, которым отказал в принятии к рассмотрению жалобы на неконституционность норм УК РФ о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетних и назначении наказания с учетом смягчающих обстоятельств.

С жалобой в КС обратился Сергей Родионов, который был осужден к 11 годам лишения свободы за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 134 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста) и п. «в» ч. 2 ст. 242.2 (использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов) Уголовного кодекса.

Суд апелляционной инстанции признал активное способствование расследованию преступления смягчающим обстоятельством и, установив отсутствие оснований для применения ст. 64 (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление) УК, применил правила назначения наказания при наличии смягчающих обстоятельств и снизил окончательное наказание до 10 лет 9 месяцев лишения свободы.

В жалобе заявитель указал, что положения ст. 64 УК не соответствуют Конституции, поскольку, не конкретизируя исчерпывающий перечень исключительных обстоятельств (в том числе не указывая в качестве такового участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС), позволяют привлекать к уголовной ответственности без учета поведения лица во время и после совершения преступления, а также без оценки характера и степени общественной опасности деяния, не повлекшего тяжких последствий.

Кроме того, он отметил, что положения ст. 132 (насильственные действия сексуального характера) и 242.2 УК противоречат Конституции и принципам международного права, поскольку – вследствие своей неопределенности – не конкретизируют понятие «действия сексуального характера» и признаки материалов порнографического характера, а также позволяют привлекать к уголовной ответственности лицо, действовавшее без цели изготовления порнографии.

Также заявитель указал, что не соответствуют Конституции положения ст. 134 УК, поскольку они устанавливают повышенную ответственность за мужеложство и лесбиянство, совершенные с лицом, не достигшим установленного законом возраста, по сравнению с половым сношением с лицом такого же возраста.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд отметил, что регулирование, закрепленное в ст. 64 УК, конкретизирует в уголовном законе конституционные начала справедливости и гуманности и направлено на уменьшение уголовной репрессии до необходимого минимума принудительных мер, обеспечивающих достижение целей наказания (определения КС от 16 июля 2015 г. № 1591-О, от 26 января 2017 г. № 26-О).

Суд сослался на свое Определение от 27 сентября 2018 г. № 2224-О и отметил, что ст. 134 УК направлена на охрану половой неприкосновенности лиц, не достигших определенного возраста, и не может расцениваться как содержащая неопределенность, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознать противоправность своих действий и предвидеть наступление ответственности за их совершение. КС добавил, что, вопреки доводам заявителя, примененная в его деле ч. 4 этой статьи устанавливает одинаковую наказуемость деяний, предусмотренных ч. 1, 2 или 3 этой статьи (включая половое сношение, мужеложство и лесбиянство), совершенных в отношении двух или более лиц, не достигших установленного в этой статье возраста. «Соответственно, положения этой статьи не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте», – подчеркивается в определении.

Конституционный Суд указал, что использованный федеральным законодателем в ст. 242.2 УК термин «порнографические материалы или предметы» раскрывается в примечаниях к ст. 242.1 УК и согласуется с определением понятия «детская порнография» в п. «c» ст. 2 Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, и в п. 2 ст. 20 Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений.

«Соответственно, оспариваемые положения статьи 242.2 УК Российской Федерации согласуются с международными обязательствами Российской Федерации, не содержат неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать противоправность своего деяния и предвидеть наступление ответственности за его совершение и которая препятствовала бы единообразному пониманию и применению данных положений правоприменительными органами <…> и не нарушают права заявителя в указанном им аспекте», – посчитал Суд.

В отношении ст. 132 УК КС отметил, что заявителем не были представлены документы, подтверждающие применение ее положений в его конкретном деле.

В комментарии «АГ» адвокат КА «Центральная» Чувашской Республики Александр Николаев указал, что КС дал развернутое определение. По его мнению, в законодательстве раскрыты и достаточно понятно сформулированы понятия «действия сексуального характера» и «признаки материалов порнографического характера».

Александр Николаев отметил, что КС привел положение Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, где раскрываются признаки порнографии: это любое изображение какими бы то ни было средствами ребенка <…> или любое изображение половых органов ребенка главным образом в сексуальных целях. «То есть закон четко разграничивает понятия и цели, – посчитал он. – В то же время п. 2 примечания к ст. 242.1 УК РФ дает возможность исключения уголовной ответственности при использовании материалов, содержащих порнографические изображения несовершеннолетнего, в определенных ситуациях».

В заключение Александр Николаев, указав, что согласен с позицией Конституционного Суда, отметил, что в судах общей юрисдикции в каждом конкретном деле нужно проводить более тщательную проверку и оценку доказательств и проверять доводы защиты, привлекать специалистов и экспертов в определенной области.

По мнению адвоката АП г. Москвы Валерия Саркисова, внимания в данном определении заслуживает вопрос о неконституционности положений ст. 64 УК РФ. «Следует отметить, что практикой уже давно отработаны единые подходы к применению указанной ст. 64 УК РФ, и если есть какие-то дискуссии, то они связаны с необходимостью ограничения судейского усмотрения и с вопросом учета исключительных обстоятельств, связанных помимо перечисленных в ч. 1 ст. 64 УК РФ обстоятельств также с личностью лица, совершившего преступление, например, предложенного Родионовым обстоятельства участия обвиняемого в ликвидации последствий аварий на Чернобыльской АЭС (именно по такому пути пошли законодатели при принятии уголовных кодексов Белоруссии, Украины и некоторых других стран)», – указал адвокат.

Валерий Саркисов добавил, что на практике российские суды нередко учитывают обстоятельства, связанные с личностью обвиняемого, в качестве исключительных в контексте применения ст. 64 УК, поэтому включение указания на данные обстоятельства в диспозицию данной статьи позволило бы узаконить уже сложившуюся практику.

Марина Нагорная