КС: Госнаграды, включая советские, не подлежат оценке в денежном выражении и свободному отчуждению

Суд также напомнил, что выявление формальных признаков состава преступления не всегда предопределяет признание деяния преступным и требует определения уровня его общественной опасности

По мнению одного из экспертов «АГ», постановление является редкой попыткой найти баланс между обеспечением государством трендовых «скрепных» общественных отношений и соблюдением основных прав граждан. В то же время, считает он, максимально вежливый и тонкий сигнал КС правоохранительным органам, забывшим в погоне за статистикой о целях и задачах уголовного преследования, вряд ли будет услышан. Другая отметила, что рассмотренное дело имеет скорее политическое значение, а КС продолжает действовать в русле еще одной дополнительной кассации, а не органа конституционного контроля.

27 февраля Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 10-П по делу о проверке конституционности ст. 324 УК РФ по жалобе гражданки Деменьшиной, в котором указал, что, хотя госнаграды СССР не входят в состав современной государственной наградной системы, на них распространяются правила, предусмотренные законодательством РФ и Положением о государственных наградах.

Продажа медали покойного отца обернулась уголовным преследованием

Жительница г. Екатеринбурга Наталья Деменьшина после смерти отца в 2006 г. унаследовала часть его имущества, включая медаль «Ветеран труда СССР», которой он был награжден в 1989 г.

Впоследствии женщина решила продать медаль, для чего в апреле 2017 г. разместила объявление в Интернете. В июне того же года при попытке продажи награды за 500 руб. откликнувшемуся на объявление покупателю женщина была задержана сотрудниками полиции. Как оказалось, объявление о продаже медали попало в оперативную разработку, а покупатель действовал под контролем сотрудника полиции в рамках ОРМ «Проверочная закупка».

Результаты историко-культурной экспертизы подтвердили подлинность медали, являющейся госнаградой СССР. В заключении о результатах повторной судебной историко-культурной экспертизы, назначенной в рамках проведения дознания, указывалось, что медаль «Ветеран труда СССР» не входит в государственную наградную систему РФ и не является госнаградой или наградой субъектов Федерации.

В судебном заседании подсудимая не отрицала факт продажи медали. В то же время она утверждала, что сбыт медали, полученной по наследству, не образует состава преступления по ст. 324 «Незаконные приобретение или сбыт официальных документов, предоставляющих права или освобождающих от обязанностей, а также государственных наград РФ, РСФСР, СССР» УК РФ.

Тем не менее приговором мирового судьи от 7 марта 2018 г. Наталья Деменьшина была признана виновной в нарушении п. 12 Положения о госнаградах РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 7 ноября 2010 г. № 1099, а также ст. 37 и 39 Общего положения об орденах, медалях и почетных званиях СССР (утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля 1979 г. № 360-Х) и приговорена к штрафу в 10 тыс. руб. – близкому к минимальному пределу санкции с учетом состояния здоровья подсудимой.

Попытки обжаловать приговор

Сторона защиты обжаловала приговор, ссылаясь на то, что Указ Президиума Верховного Совета СССР не может считаться действующим, а спорная медаль не входит в государственную наградную систему РФ, в связи с чем осужденная, являясь собственником имущества, переданного по наследству, могла распорядиться им по своему усмотрению.

Апелляционным постановлением Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 27 апреля 2018 г. приговор был оставлен без изменения. Суд указал, что доводы осужденной и ее защитника о недопустимости доказательств, полученных при проведении ОРМ, несостоятельны, поскольку основаны на неправильном толковании УПК РФ и Закона об ОРД.

В ноябре того же года в Президиум Свердловского облсуда поступило кассационное представление и.о. прокурора Свердловской области, в котором он просил отменить приговор и апелляционное постановление и прекратить производство по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии осужденной состава преступления, с правом на реабилитацию.

По итогам рассмотрения кассационного представления суд постановил передать материалы дела на новое рассмотрение в апелляцию. Кассация указала, что осужденная добросовестно заблуждалась относительно уголовной ответственности за совершенные действия. Кроме того, при назначении осужденной наказания в виде штрафа суды первой и апелляционной инстанций не обсудили вопрос о назначении аналогичного наказания с освобождением от уголовной ответственности.

Суд также обратил внимание, что медаль возвращена осужденной как наследнице для постоянного хранения. Тем самым причиненный преступлением вред против порядка и управления фактически возмещен.

Апелляционным постановлением от 4 марта 2019 г. приговор был отменен, дело прекращено на основании ст. 25.1 УПК. Наталье Деменьшиной была назначена мера уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в 10 тыс. руб., который суд признал уплаченным. От уголовной ответственности ее освободили.

При этом суд подчеркнул, что госнаграды носят персонифицированный характер, а их гражданский оборот – особый порядок. Он также указал, что фактическая материальная принадлежность унаследованной осужденной награды, ставшей предметом преступления, не влечет возможность ее отчуждения иным лицам, поскольку по критерию личности не принадлежит Деменьшиной, в связи с чем подобное не исключает наличие в ее действиях состава преступления, в совершении которого она признана виновной.

10 июня судья Свердловского областного суда отказал в передаче представления прокурора для рассмотрения в кассационной инстанции, в связи с чем зам. генерального прокурора РФ обратился в Верховный Суд РФ, указав на нарушение процедуры прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию из-за отсутствия согласия подсудимой на это.

ВС постановлением от 16 октября направил дело на новое рассмотрение в заседании президиума Свердловского облсуда, который, в свою очередь, направил дело на новое апелляционное рассмотрение. В результате Апелляционным постановлением от 2 декабря 2019 г. приговор был изменен, а подсудимая – освобождена от назначенного наказания за истечением срока давности уголовного преследования. При этом суд отклонил доводы гособвинения о признании деяния малозначительным и, соответственно, – необходимости применения ч. 2 ст. 14 УК. Не усмотрел суд и оснований для прекращения дела за отсутствием состава преступления, о чем ходатайствовала сторона защиты.

В жалобе в Конституционный Суд (имеется в распоряжении «АГ») заявительница указала, что оспариваемое положение УК противоречит Конституции РФ в той мере, в которой позволяет привлекать к уголовной ответственности за действия, не причинившие вреда порядку управления в сфере награждения госнаградами и не повлекшие нарушение прав человека, а также расценивать действия в отношении госнаград СССР как нарушающие правовой режим госнаград РФ, что означает применение Уголовного кодекса по аналогии.

КС подчеркнул, что заслуги граждан РФ, удостоенных госнаград СССР, находятся под защитой госорганов

Рассмотрев материалы жалобы, Конституционный Суд указал, что, учитывая общественную значимость заслуг перед Отечеством, признаваемых актом публичного награждения, а также высокую ценность госнаград как для награжденных, так и для их потомков, в нормативно-правовом регулировании государственной наградной системы РФ могут быть предусмотрены меры госзащиты статуса награжденных лиц, сохранение исторического и культурного наследия, охрана чести, достоинства и доброй памяти предков, удостоенных таких наград, а также обеспечение прав и законных интересов потомков награжденных лиц в сохранении данных наград как семейных реликвий, в передаче из поколения в поколение памяти об умерших и их заслугах.

При этом, отметил Суд, федеральный законодатель вправе в соответствии с критериями, предопределяемыми требованиями ч. 3 ст. 55 Конституции, ограничить действия с государственными наградами, установить порядок их обращения и юридическую ответственность за несоблюдение гражданами установленных запретов, включая уголовную, за деяния, посягающие на честь и достоинство награжденных лиц, умаляющие их заслуги перед Отечеством, ценность госнаград как высшей формы государственного поощрения.

КС обратил внимание, что заслуги граждан РФ, удостоенных госнаград СССР, находятся под защитой и покровительством российских госорганов: за ними сохранены права и обязанности, предусмотренные советским наградным законодательством, а также на них распространяются правила действующего законодательства (Указ Президента РФ от 20 февраля 1992 г. № 162 «О гражданах Российской Федерации, награжденных государственными наградами Союза ССР», п. 14 и 20 Положения о госнаградах РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 2 марта 1994 г. № 442 «О государственных наградах Российской Федерации»).

Таким образом, подчеркивается в постановлении, хотя госнаграды СССР не входят в состав современной государственной наградной системы, их правовой режим аналогичен госнаградам РФ. Тем самым обеспечивается единство правового регулирования в этой сфере, отражающее статус России как правопреемника СССР.

Конституционный Суд также напомнил, что правовой статус награжденного, по общему правилу, носит непередаваемый и неотчуждаемый характер (за исключением случаев лишения госнаграды вступившим в силу приговором при осуждении за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления либо случаев отмены или изменения указа Президента РФ о награждении из-за недостоверности сведений, содержавшихся в документах, внесенных для представления к награждению). «В таком контексте публично-правовая природа государственной награды как нематериального блага – вне зависимости от принадлежности ее материального знака лицам, отмеченным государством, или лицам, которым он передан в надлежащем порядке, – остается неизменной, исключая саму возможность признания данного блага объектом права собственности, которым обладатель вправе распорядиться по своему усмотрению», – отмечается в постановлении.

КС подчеркнул, что госнаграда как нематериальное благо не может оцениваться в денежном выражении, поэтому свободное отчуждение (включая куплю-продажу) ее знака искажало бы ее истинную ценность, вело к умалению чести и достоинства награжденных лиц, вопреки положениям преамбулы, ч. 1 ст. 21 и ч. 3 ст. 44 Конституции. Высшая судебная инстанция указала, что введение юридических ограничений оборота такого специфического вида материальных предметов, как знаки госнаград, отвечает конституционно допустимым целям ограничения прав и свобод человека и гражданина, не выходит за рамки полномочий федерального законодателя и не расходится со смыслом ч. 3 ст. 55 Конституции.

Как отмечается в постановлении, учитывая бланкетный характер ст. 324 УК, ее нельзя рассматривать в отрыве от п. 1 ст. 1185 ГК РФ и других законодательных норм, устанавливающих ограничения оборотоспособности наградных знаков, в системной связи с п. 14 Положения о госнаградах, согласно которому на граждан РФ, удостоенных государственных наград СССР, распространяются правила, предусмотренные законодательством РФ и указанным Положением.

Так, ст. 1185 ГК различает передачу наград, на которые распространяется законодательство о госнаградах РФ, после смерти награжденного другим лицам в порядке, установленном законодательством о госнаградах, и наследование принадлежавших наследодателю госнаград, на которые такое законодательство не распространяется. В свою очередь, Положение о госнаградах не предусматривает иной формы оборота госнаград лиц, награжденных посмертно, кроме передачи (вручения) данных наград и документов к ним для хранения супруге (супругу), отцу, матери, сыну, дочери, брату, сестре, дедушке, бабушке или одному из внуков награжденного (а при отсутствии таких лиц – возврата в Администрацию Президента РФ) либо передачи на постоянное хранение и экспозицию в государственные или муниципальные музеи.

КС подчеркнул, что незаконный сбыт государственной награды СССР, полученной после смерти награжденного его близким родственником для хранения (а не в собственность), причиняет (способен причинить) вред порядку управления в наградной сфере. Такой вывод не расходится с требованиями Конституции (ч. 2 ст. 54), запрещающей возлагать ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением, а также ст. 3 УК, не допускающей применение уголовного закона по аналогии.

При этом Суд напомнил, что выявление формальных признаков состава преступления не всегда предопределяет признание деяния преступным, поскольку в силу поведения виновного содеянное может не достигать уровня опасности, подтверждающего законность уголовного преследования. Со ссылкой на собственную правовую позицию (Определение от 26 октября 2017 г. № 2257-О) Суд отметил, что в правовой системе России преступлению, в отличие от иных правонарушений, присуща особая – криминальная –общественная опасность, при отсутствии которой деяние, формально подпадающее под признаки уголовно наказуемого, в силу малозначительности не может считаться таковым.

Таким образом, резюмируется в постановлении, реализация положений ст. 324 УК предполагает их применение с учетом норм Общей части Кодекса на основе объективной и всесторонней оценки судом установленных по делу обстоятельств, личности правонарушителя, степени его вины в совершении инкриминируемого деяния и иных имеющих значение для правильного разрешения дела фактов, в том числе уменьшающих общественную опасность преступления до уровня, позволяющего освободить лицо от уголовной ответственности или от наказания либо признать деяние малозначительным.

Также КС указал, что федеральный законодатель вправе внести изменения в правовое регулирование, направленные на дальнейшую дифференциацию ответственности за правонарушения в наградной сфере.

Решения судов по делу заявительницы КС признал подлежащими пересмотру.

Эксперты оценили выводы Суда

Комментируя постановление, председатель президиума МГКА «ФОРТ» Сергей Бадамшин отметил, что оно представляет интерес «прежде всего редкой попыткой найти баланс между обеспечением государством трендовых “скрепных” общественных отношений, а также признанием общественной значимости госнаград в качестве одного из важнейших моральных и правовых стимулов к позитивной гражданской активности, с одной стороны, и “основных прав индивида” – с другой».

Поиск такого баланса, пояснил эксперт, – это требование адекватности правоприменителя и необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод человека и гражданина. «Суд, разбирая формальный состав преступления, указал на недопустимость избыточного государственного принуждения, неадекватного вреду, который причинен в результате правонарушения, и нарушающего баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств, – добавил он. – КС также напомнил о необходимости в правоприменительной практике устанавливать кроме формальной уголовной противоправности деяния, предусмотренной этой статьей, реальную степень его общественной опасности, определяемую с учетом исследования всей совокупности фактических обстоятельств конкретного дела, в том числе свидетельствующих о наличии либо отсутствии оснований для освобождения лица от уголовной ответственности или от наказания либо для признания совершенного деяния малозначительным».

Адвокат предположил, что обстоятельства уголовного дела, послужившие основанием для обращения в КС, заставили высшую инстанцию напомнить, что уголовное законодательство является по своей природе крайним и исключительным средством, с помощью которого государство реагирует на противоправное поведение. Так, если охрана соответствующих общественных отношений не может быть обеспечена должным образом с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности, уголовная ответственность может считаться законно установленной лишь при условии соразмерности характеру и степени общественной опасности криминализируемого деяния.

«Иными словами, КС максимально вежливо и тонко дает сигнал правоохранительным органам, забывшим в погоне за статистикой о целях и задачах уголовного преследования, – резюмировал Сергей Бадамшин, с сожалением добавив, что этот сигнал вряд ли будет услышан.

По мнению руководителя практики ФБК Legal Александры Герасимовой, рассмотренное дело имеет не столько правовое, сколько политическое значение. «Так, основным выводом, вынесенным в резолютивную часть постановления, стал вывод об уголовной ответственности за незаконный сбыт государственных наград СССР, оборот которых должен быть ограничен по аналогии с оборотом госнаград РФ. Таким образом, КС подчеркнул уважение памяти и значимости исторических событий, которые имели место в эпоху СССР, подчеркивает единство истории», – пояснила она.

Среди практических выводов эксперт отметила установление правовой природы государственной награды как нематериального блага, которое не может признаваться объектом права собственности. «Однако интересен тот факт, что Конституционный Суд в мотивировочной части постановления разграничил саму государственную награду (нематериальное благо) и материальные знаки госнаград, которые имеют производную природу от самой награды и могут являться объектами гражданских прав, но “не обычными”. Далее можно было бы продолжить данную идею, разграничивая порядок их обращения, но КС пошел по пути констатации их неразрывной связи и исключения из обращения», – добавила она.

Эксперт также считает, что идея КС о том, что при рассмотрении дела нужно устанавливать не только формальную противоправность деяния, но и его реальную степень общественной опасности, может найти развитие в правоприменительной практике. «Данный вывод актуален не только для рассматриваемой статьи. Но он не является новым. Более того, вряд ли можно признать его входящим в компетенцию Конституционного Суда, так как он не связан с проверкой конституционности. В связи с чем можно в очередной раз констатировать, что КС продолжает действовать в русле еще одной дополнительной кассации, а не органа конституционного контроля», – подытожила Александра Герасимова.

Татьяна Кузнецова