Изготовлено мотивированное апелляционное определение по делу адвоката Максима Загорского

Как следует из судебного акта Мособлсуда, вынесенный приговор соответствует требованиям УПК РФ, а вина обвиняемых полностью доказана совокупностью собранных по делу доказательств

В комментарии «АГ» защитник Максима Загорского Константин Шалтыков назвал незаконным и необоснованным определение апелляционного суда. Адвокаты бизнесмена Константина Пономарева Владимир Постанюк и Петр Заикин полагают, что апелляционный суд не дал оценку доводам защиты о допущенных в первой инстанции существенных нарушениях требований УПК РФ, ограничивающих права подсудимых на эффективную защиту. По мнению одного из них, отсутствие события преступления или его отдельных элементов может послужить основанием для возобновления производства по делу в отношении Максима Загорского ввиду новых обстоятельств.

В распоряжении редакции «АГ» имеется апелляционное определение по уголовному делу в отношении адвоката Максима Загорского, который фактически был осужден за оказание юридической помощи предпринимателю Константину Пономареву. Как писала ранее «АГ», 15 октября Московский областной суд рассмотрел апелляционную жалобу на обвинительный приговор и оставил его в силе.

Первая судебная инстанция вынесла обвинительный приговор адвокату и его доверителю

«АГ» сообщала, что 9 июля Люберецкий городской суд Московской области вынес приговор (имеется у «АГ») предпринимателю Константину Пономареву и его адвокату Максиму Загорскому, которые были признаны виновными в совершении ряда преступлений по ч. 3 ст. 306 УК (заведомо ложный донос с искусственным созданием доказательств обвинения) в составе преступной группы. Тогда суд пришел к выводу о том, что приговоры мирового судьи Натальи Богуновой использовались обвиняемыми для отмены постановления о возбуждении двух уголовных дел в отношении Пономарева по ч. 2 ст. 198 и 199 УК РФ в рамках доследственных проверок и споров с ИФНС № 10 по г. Москве.

«Подсудимые, совершая преступления, преследовали цель получения приговоров мирового судьи, которые планировали использовать для прекращения уголовных дел по факту неуплаты налогов или в связи с взаимоотношениями с компанией IKEA в случае их возбуждения. Максим Загорский и Константин Пономарев контролировали как сторону защиты, так и обвинения – т.е. заведомо исключили состязательность процесса, первое заявление было подано Пономаревым, а убедившись, что схема работает, они продолжили подавать заявления о клевете уже против Пономарева», – указывалось в приговоре.

Максим Загорский был признан виновным в совершении четырех эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 306 УК РФ, и приговорен к 7 годам 8 месяцам лишения свободы с запретом осуществлять свою профессиональную деятельность в качестве адвоката на 3 года. В качестве смягчающих обстоятельств суд учел наличие у адвоката малолетних детей, престарелых родителей и инвалидность матери, а также ряд хронических заболеваний у самого обвиняемого. Отягчающим обстоятельством было признано совершение преступления в составе организованной группы.

В свою очередь, Константин Пономарев был приговорен к 8 годам лишения свободы за совершение нескольких эпизодов преступлений по ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 306 УК РФ.

Защита обжаловала приговор

В апелляционной жалобе (имеется у «АГ») адвокат Максима Загорского Константин Шалтыков привел ряд оснований, подтверждающих незаконность, несправедливость и необоснованность приговора его подзащитному. В документе указывалась абсурдность предъявленного обвинения: «Максим Загорский признан виновным фактически за якобы соучастие в организации заведомо ложного доноса в отношении самого себя с целью получения оправдательного приговора, соединенного с искусственным созданием доказательств обвинения».

Также отмечалось, что выводы суда не подтверждаются исследованными в судебном разбирательстве доказательствами. В основу обвинительного приговора, как полагает защитник, легли ложные показания четырех свидетелей обвинения. Такие показания, по мнению адвоката, не только отличаются от ранее сообщенных на допросах сведений, но и противоречат друг другу, а также и имеющимся в деле доказательствам. После детального их анализа защитник заключил, что «свидетели дают крайне противоречивые и непоследовательные показания, путая факты встреч, эпизоды, процессы, роли участников, особенно память подводит указанных свидетелей при участии в очных ставках и даче показаний в судебном заседании». Все вышеперечисленное свидетельствует, как пояснил адвокат, о слаженных действиях свидетелей обвинения, объединившихся против подсудимых.

В апелляционной жалобе указывалось, что Люберецкий городской суд также не учел обстоятельства, которые существенно могли повлиять на его выводы. Константин Шалтыков обращает внимание апелляции на то, что «суд первой инстанции в нарушение п. 11 ч. 3 ст. 259 УПК РФ не позволил стороне защиты задать большое количество вопросов свидетелям обвинения, которые бы позволили доказать ложность их показаний. Суд даже не позволял стороне защиты большую часть вопросов озвучить, заранее снимая вопросы, и действовал так, чтобы всяческим образом воспрепятствовать проведению допроса свидетелей обвинения со стороны защиты». Адвокат добавил, что суд не проверил ни одной из перечисленных защитой возможных причин оговора подсудимых со стороны свидетелей обвинения, который, в частности, мог быть продиктован местью последних.

По мнению Константина Шалтыкова, выводы суда первой инстанции содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного. Кроме того, из материалов дела не следует, что Максим Загорский каким-то образом воспользовался преюдицией решений мирового судьи. «В приговоре суда отсутствуют данные о том, что какое-либо доказательство (искусственно созданное доказательство обвинения, по мнению суда первой инстанции) было подделано, изменено или сфальсифицировано», – отмечалось в апелляционной жалобе.

Также указывалось, что суд неверно применил уголовный закон по рассматриваемому делу. «По мнению защиты, невозможно применение квалифицирующего признака в виде ч. 3 ст. 306 УК РФ (искусственное создание доказательств обвинения) в случае, если у лиц, совершивших преступления, отсутствовал умысел на привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности. Вывод суда о представлении доказательств обвинения с целью получения оправдательного приговора сам по себе является абсурдным. В наших случаях отсутствует “донос” как таковой, так как невозможно донести на самого себя, себя самого возможно только “оговорить”, а заведомо ложный оговор самого себя не является преступлением. Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Суд первой инстанции в нарушение норм УПК РФ не возвратил настоящее уголовное дело прокурору, как это предусматривает п. 4 ч. 1 ст. 237 УПК РФ <…> По мнению защиты, недопустимо допрашивать соучастников и исполнителей преступления как свидетелей», – отмечалось в апелляционной жалобе. В связи с этим защитник просил апелляционный суд отменить обжалуемый приговор и оправдать его доверителя в связи с отсутствием в действиях последнего состава преступления.

Защита Константина Пономарева также обжаловала приговор. В своих апелляционных жалобах (имеются у «АГ») адвокаты АП Ставропольского края Владимир Постанюк, АП г. Москвы Анна Ставицкая и Екатерина Малиновская детально выразили категорическое несогласие с вынесенным приговором.

Апелляция посчитала приговор законным

15 октября Судебная коллегия по уголовным делам Мособлсуда оставила в силе обвинительный приговор. Апелляционный суд лишь изменил приговор, удовлетворив представление прокуратуры о зачете в срок лишения свободы осужденных периода их содержания под стражей.

В апелляционном определении отмечено, что вынесенный приговор соответствует требованиям УПК РФ. Так, в нем указаны установленные судом обстоятельства, приведен анализ доказательств, обосновывающих виновность осужденных, а также мотивированы выводы суда о квалификации их действий. Указано, что вина обвиняемых была полностью доказана совокупностью собранных по делу доказательств.

Апелляционный суд отметил несостоятельность доводов защитников о нарушении судом первой инстанции положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. «Доводы жалоб осужденных и адвокатов о том, что версии Пономарева и Загорского об обстоятельствах произошедшего не проверены и не опровергнуты, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку из материалов уголовного дела и обвинительного приговора усматривается, что судом были предприняты все необходимые и возможные меры для проверки доводов и версий подсудимых и защитников, однако они своего подтверждения не нашли, а показания подсудимых приняты судом лишь в той части, в которой они не противоречат совокупности исследованных по делу доказательств и достоверно установленных судом обстоятельств совершенных преступлений», – отмечено в судебном документе.

Вторая инстанция добавила, что действия участников организованной преступной группы, выразившиеся в подаче соответствующих заявлений в суд, безусловно, свидетельствуют о том, что их умыслом охватывались все последующие действия по искусственному созданию доказательств обвинения. «Заведомая ложность показаний членов организованной группы – частных обвинителей, подсудимых и свидетелей установлена судом на основании исследованных и оцененных материалов уголовного дела, в том числе показаний свидетелей С., И. и В. Оснований не доверять указанным выводам суда у судебной коллегии не имеется», – отметил апелляционный суд в своем определении.

Апелляция также отклонила довод защитников, что заведомо ложный донос о том, что не является преступлением, не является уголовно наказуемым деянием. «Обвинение в клевете, подтвержденное “очевидцами” – свидетелями обвинения, использованное как повод для обращения к мировому судье, с приобщением к материалам уголовных дел значимых для целей преступной группы документов и материалов, послуживших обоснованием для незаконных выводов мирового судьи в пользу Пономарева и подконтрольных ему компаний, позже исключенных из приговоров апелляционной инстанцией, а также показания участников процесса правильно расценены судом как заведомо ложный донос с искусственным созданием доказательств обвинения», – отметил Московский областной суд.

Судебная коллегия также указала на несостоятельность доводов защиты о том, что Максим Загорский был привлечен к уголовной ответственности с целью получения доступа к его адвокатскому досье. С учетом вышеуказанного обвинительный приговор подсудимым фактически был оставлен без изменения, за исключением зачета в срок их лишения свободы периода их содержания под стражей.

Адвокаты Загорского и Пономарева прокомментировали выводы апелляции

Адвокат Константин Шалтыков выразил несогласие с апелляционным определением Мособлсуда. «Вторая инстанция “засилила” абсолютно незаконный и необоснованный приговор суда первой инстанции, проигнорировав все доводы защиты. Складывается такое ощущение, что мы общались во второй инстанции с глухими», – отметил он. Защитник добавил, что вопрос об обжаловании судебного акта апелляции будет решен с его доверителем в ближайшее время.

Адвокаты Константина Пономарева Владимир Постанюк и Петр Заикин полагают, что апелляционный суд не дал оценку доводам защиты о допущенных в первой инстанции существенных нарушениях требований УПК РФ, ограничивающих права подсудимых на эффективную защиту. По словам Владимира Постанюка, Мособлсуд разрешал далеко не все ходатайства стороны защиты, он также пресекал возможность представления ею своих доводов по вопросам, связанным с исследованием материалов дела.

«Суд апелляционной инстанции не счел нарушением уголовно-процессуального закона факт нерассмотрения судом первой инстанции моего ходатайства об истребовании и исследовании в судебном заседании вещественных доказательств, приобщенных ранее к другому уголовному делу, но имеющих существенное значение и для дела. В то же время ходатайство гособвинения об исследовании судом первой инстанции дополнительных материалов осуществлялось без выяснения позиции стороны защиты, несмотря на имевшиеся у защитников возражения на действия суда. Не вызвал у апелляции вопросов и имевший место в суде первой инстанции запрет подсудимому Загорскому и его защитнику Шалтыкову задавать вопросы одному из ключевых свидетелей обвинения», – отметил адвокат.

Владимир Постанюк добавил, что, отклоняя доводы защитников, свидетельствующих о нарушении прав участников процесса и имевшей место неполноте судебного следствия в Люберецком городском суде, апелляционная инстанция просто указала, что не нашла свидетельствующих об этом данных. Такой вывод, по мнению адвоката, был сделан вопреки доводам защитников, которые подтверждались также протоколом судебного заседания суда первой инстанции. «При этом судебная коллегия не дала оценки доводам защитников о том, что суд первой инстанции удовлетворил менее 10% ходатайств стороны защиты, несмотря на то что количество последних составило 140 единиц. Более 10 ходатайств стороны защиты вообще не были рассмотрены судом первой инстанции, их перечень был приведен со ссылкой на протокол судебного разбирательства, – отметил он. – Однако в апелляционном определении вообще отсутствует оценка доводов защитников о допущенных судом первой инстанции процессуальных нарушениях, выразившихся в абсолютно произвольном подходе к разрешению заявленных ими ходатайств».

В свою очередь, адвокат Петр Заикин обратил внимание на произвольную трактовку судом норм уголовно-процессуального закона, регламентирующего выделение уголовного дела в отдельное производство. По его мнению, апелляция просто проигнорировала доводы стороны защиты о том, что выделение в отдельное производство дела в отношении Загорского и Пономарева существенно повлияло на нарушение требований об обеспечении всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела. «Но ведь допрос в качестве свидетелей лиц, обвиняемых по основному уголовному делу, где расследуются эти же события (с предупреждением их об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний), не может исключить наступление возможных негативных последствий, непосредственно влияющих на результаты рассмотрения дела. При рассмотрении уголовного дела должны были устанавливаться все обстоятельства, связанные с событием преступления и действиями этих “свидетелей”, без этого невозможна постановка законного и обоснованного приговора», – отметил защитник.

Он выразил надежду на то, что результат рассмотрения уголовного дела в отношении таких “свидетелей” может иметь и весьма неожиданные последствия. «Ведь отсутствие события преступления или его отдельных элементов может послужить основанием для возобновления производства по делу в отношении Максима Загорского ввиду новых обстоятельств», – добавил адвокат.

Зинаида Павлова