Защита адвоката Андрея Маркина оспаривает продление его содержания под стражей

Адвокат находится в СИЗО почти полтора года, при этом уголовное дело в его отношении до сих пор не рассмотрено по существу

Представитель защиты, адвокат Оксана Маркеева в комментарии «АГ» отметила, что фактически Андрея Маркина продолжают содержать под стражей только потому, что он отказывается оговорить себя.

Бутырский районный суд г. Москвы 29 января рассмотрит апелляционную жалобу защитников адвоката Андрея Маркина, в которой они просят отменить постановление суда о продлении срока стражи еще на 3 месяца и изменить меру пресечения на более мягкую.

Как ранее писала «АГ», адвокат АП г. Москвы Андрей Маркин обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ (покушение на мошенничество в крупном размере группой лиц по предварительному сговору).

История вопроса

По версии обвинения, Андрей Маркин 26 ноября 2016 г. узнал от их общего знакомого Абдуразака Магомедтагирова о задержании Мурадхана Магомедова, подозреваемого в вымогательстве денег у гражданина Карпухина. После этого адвокат якобы сообщил задержанному о намерении органа предварительного следствия привлечь его к уголовной ответственности и что он может ему помочь этого избежать, хотя эти сведения не соответствовали действительности. Таким образом, по мнению следствия, Андрей Маркин планировал путем обмана совершить хищение чужого имущества в сумме 500 тыс. руб.

Ранее адвокат АП г. Москвы Олег Звягин, защищавший Маркина, сообщал «АГ», что тот оценил перспективу расследования в отношении Магомедова как не исключающую уголовного преследования, основываясь на личном общении с задержанным и полученных от него сведениях, подтвержденных документально: «Действуя как профессиональный адвокат, выписал соответствующий ордер на осуществление защиты Магомедова и намеревался оказывать необходимую ему помощь».

Буквально на следующий день после этого Магомедова отпустили из отдела полиции. На встрече с Магомедтагировым он попытался вручить ему конверт с деньгами для передачи адвокату, но Магомедтагиров отказался, пояснив, что лучше передать их непосредственно Маркину. Сразу после этого Магомедтагиров был задержан оперативниками. В протоколе личного досмотра указывалось, что в кармане его куртки был обнаружен конверт с деньгами, однако задержанный заявил, что денег не брал, и указал это в замечаниях к протоколу.

31 марта 2017 г. в отношении Маркина и Магомедтагирова было возбуждено уголовное дело. Через полтора месяца адвокат был задержан, а 2 августа того же года суд удовлетворил ходатайство следователя о помещении его под стражу.

Андрей Маркин счел обвинение незаконным и не основанным на реальных обстоятельствах. Тогда он отметил, что факт вымогательства денежных средств действительно имел место, о чем свидетельствуют наличие уголовного дела, которое было возбуждено 1 декабря 2016 г., и показания задержанных в рамках расследования соучастников Магомедова. Сам Магомедов не скрывал своей причастности к преступлению и согласился, чтобы адвокат Маркин осуществлял его защиту, а также дал ему понять, что задержавшие его оперативники обещали за 1 млн руб. вывести его из-под уголовной ответственности.

Комиссия по защите прав адвокатов Совета АП г. Москвы тогда пришла к выводу о многочисленных нарушениях, допущенных в ходе расследования данного уголовного дела. Кроме того, она отметила нарушение как профессиональных прав самого Андрея Маркина, так и прав АП г. Москвы, закрепленных в ст. 450.1 УПК РФ, – осмотр помещения, используемого адвокатом для осуществления профессиональной деятельности, производился без санкции суда, без уведомления адвокатской палаты и в отсутствие ее уполномоченного представителя.

АП г. Москвы обратилась в СК России и Генпрокуратуру. В ответе прокуратуры СВАО г. Москвы указывалось, что если при осмотре помещения содержимое рабочего стола адвоката не осматривается, то его права, предусмотренные ст. 450.1 УПК РФ, не нарушены.

22 марта 2018 г. Бутырский районный суд возвратил уголовное дело в прокуратуру для устранения недостатков. К рассмотрению дела суд приступил 11 июля 2018 г.

Постановлением суда от 28 сентября, оставленным без изменения апелляционным определением, срок содержания адвоката под стражей был продлен до 2 января 2019 г., а незадолго до его окончания – еще на три месяца.

До настоящего времени уголовное по существу не рассмотрено.

Очередное продление стражи

В постановлении Бутырского районного суда от 25 декабря 2018 г. о продлении стражи до 2 апреля 2019 г. (имеется в распоряжении «АГ») указано, что в ходе заседания представитель гособвинения поддержал соответствующее ходатайство со ссылкой на то, что основания, по которым была избрана данная мера пресечения, не изменились.

Сторона защиты, возражая против удовлетворения ходатайства, просила суд изменить меру пресечения. При этом защитники ссылались на то, что свидетели, на которых Маркин мог якобы оказать давление, уже допрошены, практически все доказательства по уголовному делу исследованы. Также они указывали на ухудшение состояния здоровья адвоката, на пыточные условия содержания в СИЗО, на наличие двоих несовершеннолетних детей и матери-инвалида, которой требуется уход. Защита также отметила, что если Андрей Маркин не будет находиться под стражей, то сможет более качественно подготовиться к допросу и судебным прениям.

Кроме того, защитники обратили внимание суда, что гособвинитель не озвучил основания для продления срока стражи и его ходатайство является немотивированным и необоснованным. Подчеркивается, что ранее адвокат не привлекался к уголовной ответственности, в связи с чем не может продолжить заниматься преступной деятельностью. Также защита указала на отсутствие доводов, подтверждающих, что Андрей Маркин может скрыться от суда и уничтожить доказательства; на отсутствие доказательств его вины в совершении преступления; на незаконность избрания меры пресечения, а также на то, что в ходе следственных действий по уголовному делу один из соучастников Мурадхана Магомедова написал заявление о привлечении последнего к уголовной ответственности за совершение вымогательства у него денежных средств и принуждение к участию в совершении преступления.

Андрей Маркин, как сообщается в постановлении, поддержал ходатайства защитников, ссылаясь на то, что основанием для избрания ему меры пресечения фактически послужило непризнание им вины. Он также подтвердил отсутствие намерений влиять на кого-либо и обратил внимание суда, что потерпевший Магомедов дает ложные показания. Второй подсудимый, Абдуразак Магомедтагиров, добавил, что если бы Андрей Маркин хотел скрыться, то скрылся бы ранее, однако он ежедневно ходил к следователю даже будучи больным.

Рассмотрев ходатайства, суд отметил, что Андрей Маркин обвиняется в совершении тяжкого преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на длительный срок, поэтому «у суда есть все основания считать, что, оказавшись на свободе, Маркин А.Н. может скрыться от суда и препятствовать рассмотрению дела по его существу, которое, с учетом позиции, выстроенной стороной защиты, и так приняло затяжной характер».

При этом в постановлении подчеркивается, что «Маркин А.Н. в судебном заседании неоднократно обвинял потерпевшего Магомедова М.А. и сотрудников полиции, которые участвовали в <…> ОРМ, в даче ложных показаний, высказывал в их адрес угрозы о привлечении к уголовной ответственности в связи с дачей ими ложных, с точки зрения Маркина А.Н., показаний <…>; у суда имеются все основания считать, что, оказавшись на свободе, Маркин А.Н. может оказать воздействие на потерпевшего и ряд свидетелей, несмотря на то, что те уже были допрошены <…>, в целях убедить их изменить ранее данные ими показания в его пользу».

Cуд сделал вывод о нецелесообразности изменения меры пресечения на домашний арест или личное поручительство, аргументировав это тем, что оказать воздействие на потерпевшего и свидетелей подсудимый сможет, даже находясь под домашним арестом – например, посредством телефонной связи, используя телефонные аппараты родственников, а также интернет.

В отношении личных поручительств ряда адвокатов суд отметил, что ему не было представлено реальных подтверждений, что поручившиеся за коллегу адвокаты способны обеспечить выполнение им накладываемых в этой связи обязанностей «и реально способны позитивно влиять на Маркина А.Н. в обеспечение безупречного исполнения им процессуальных обязанностей».

Кроме того, суд указал и на отсутствие объективных данных, свидетельствующих о том, что Андрей Маркин не может содержаться в СИЗО по состоянию здоровья. В отношении доводов защиты о том, что условия содержания являются пыточными, суд обратил внимание, что мера пресечения в виде заключения под стражу является мерой принуждения в порядке гл. 13 УПК, предусматривающей также возможность продления срока стражи.

Доводы апелляционной жалобы

Не согласившись с данным постановлением, защита обжаловала его, указав, что у суда отсутствовали предусмотренные законом основания для вынесения такого решения.

Комментируя «АГ» доводы апелляционной жалобы, одна из защитников Андрея Маркина, адвокат Оксана Маркеева, отметила, что, как следует из постановления суда, в качестве основания для продления срока стражи тот признал доводы обвиняемого по доказыванию своей невиновности: «Это явное нарушение конституционных положений о презумпции невиновности и повторяющей эти нормы ст. 14 УПК».

В частности, в жалобе (есть у «АГ») указано, что суд принял позицию гособвинения в отсутствие объективных доказательств обоснованности его ходатайства. «В материалах уголовного дела до настоящего времени отсутствуют документы, подтверждающие обоснованность вывода о намерении Маркина А.Н. скрыться от суда, оказать воздействие на участников процесса, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу», – сообщается в документе.

Суд, как указывает защита, не принял также во внимание, что гособвинение, ходатайствуя о продлении срока стражи, «указывает на одни и те же основания, а именно на тяжесть совершенного преступления, в результате чего обвиняемый может скрыться либо воспрепятствовать производству по делу».

В то же время объективные подтверждения того, что обвиняемый адвокат может угрожать свидетелям иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным образом скрыться от правосудия, отсутствуют. «Это ставшая обычной практика судов формально подходить к данному вопросу и удовлетворять такие ходатайства, особо не вдаваясь в подробности и не обращая внимания на представленные документы и изложенные доводы как обвиняемых, так и их защиты», – указала Оксана Маркеева в комментарии «АГ».

В жалобе отмечается, что согласно Постановлению Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления меры пресечения – суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства: в частности, результаты расследования, личность обвиняемого, его поведение до и после задержания и другие обоснования довода о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления или рассмотрению дела в суде.

«В нашем случае все ключевые свидетели обвинения допрошены, – пояснила Оксана Маркеева. – В суд не представлены письменные доказательства (например, справка-меморандум, рапорт, сведения из СИЗО-4, заявления свидетелей, потерпевшего и пр.), подтверждающие что Андрей Маркин хотя бы пытался совершить действия, перечисленные в ст. 97 УПК. Их нет».

Защитник добавила, что суд признал угрозами обращенные к свидетелям слова об их обязанности давать правдивые показания и ответственности за лжесвидетельствование.

В апелляционной жалобе также указано, что суд не принял во внимание ни положительные характеристики адвоката, ни то, что на его иждивении находятся двое несовершеннолетних детей и престарелая мать-инвалид. «За гранью общечеловеческих понятий справедливости и гуманности утверждение суда о том, что дети Андрея Маркина и его 80-летняя мать, инвалид 2 группы по зрению, спокойно могут пережить отсутствие в их жизни отца и сына», – отметила Оксана Маркеева.

Кроме того, добавила защитник, в суд были представлены почти два десятка личных поручительств членов адвокатского сообщества. «Суд безосновательно отверг личные поручительства группы адвокатов, пользующихся заслуженным уважением адвокатского сообщества», – пояснила она, отметив при этом, что у гособвинителя не нашлось никаких возражений, а суд, таким образом, принял на себя полномочия гособвинения.

Защита полагает, что отказ в изменении Маркину меры пресечения на домашний арест из-за возможности оказания им воздействия на потерпевшего и свидетелей основан на предположении, поскольку судебный орган располагает широким ресурсом полномочий – например, как отмечается в жалобе, «ничто не мешает суду применить в отношении Маркина ст. 105.1 УПК, которая позволяет запретить обвиняемому проводить определенные действия, в том числе пользоваться любыми средствами связи».

В жалобе подчеркивается, что исходя из оспариваемого судебного акта само право на защиту воспринимается как основание для применения – в данном случае самой суровой – меры пресечения. В то же время ст. 6 УПК, закрепляющая назначение уголовного судопроизводства, включает, в том числе, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. «Таким образом, законодатель такой формулировкой ориентирует правоприменителя на необходимость уделять повышенное внимание защищающей функции, а не карательной», – указано в жалобе.

В заключение защита сослалась на правовые позиции ЕСПЧ: в частности, в Постановлении по делу «Федоренко против России» от 20 сентября 2011 г. подчеркивается, что при решении вопроса о том, подлежит ли лицо освобождению или заключению под стражу, власти обязаны рассмотреть альтернативные меры обеспечения явки этого лица в суд.

Как подчеркнула Оксана Маркеева, содержание Андрея Маркина под стражей с точки зрения достижения целей применения мер пресечения является избыточным. «Фактически Маркина продолжают содержать под стражей только потому, что он отказывается оговорить себя», – резюмировала адвокат.