Усовершенствует ли пандемия судебную систему?

На ПМЮФ обсудили, как осуществляется правосудие в условиях распространения коронавируса и то, может ли удаленное судопроизводство стать обыденным после завершения карантина

Спикеры отметили, что пандемия может подхлестнуть развитие виртуального судопроизводства и те решения, которые выработаны сейчас, имеет смысл использовать и позднее. Однако они сошлись во мнении, что полный переход судов в онлайн в настоящее время невозможен.

11 апреля в рамках Петербургского международного юридического форума «9 ½: законы коронавируса» прошла сессия «Судебная защита в пандемии», модератором которой выступил и.о. заведующего кафедрой гражданского процесса Санкт-Петербургского государственного университета, профессор Михаил Шварц. В дискуссии приняли участие судья ВС РФ, председатель Совета судей Виктор Момотов, судья ЕСПЧ от России Дмитрий Дедов, секретарь Комиссии ООН по праву международной торговли Анна Жубан-Бре и президент Азиатско-Тихоокеанской ассоциации юристов Фрэнсис Ксавьер.

Поиск баланса

Во вступительном слове Михаил Шварц отметил, что, как и государственная власть, судебная власть осуществляется непрерывно. «Особое предназначение судебной власти – служить средством разрешения социальных конфликтов – делает любые задержки и приостановки в осуществлении правосудия особо чувствительными для заинтересованных лиц и для правопорядка в целом. А в некоторых случаях такие задержки губительны, они несут непоправимые последствия для судьбы охраняемых законом интересов», – подчеркнул он.

Он отметил, что карантин или иной режим повышенной готовности сам по себе становится источником новых, ранее не известных и очень острых конфликтов, разрешение которых не терпит отлагательств именно по причине нестандартности и чрезвычайности самой ситуации. «Достаточно здесь упомянуть дела, связанные с нарушением карантинного режима, с принудительным помещением в места обсервации и т.д.», – заметил спикер.

По мнению Михаила Шварца, невозможно переоценить значение судебной защиты прав личности: «А в подобных ситуациях оно тем более колоссально, что острота момента делает потребность в получении этой защиты особенно критической. Именно как раз в силу риска нарушения этих прав в результате самой пандемии. Поэтому вопрос о том, как судебная власть должна функционировать в условиях карантина, режима повышенной готовности, является исключительно актуальным».

Он подчеркнул, что остановить осуществление правосудия невозможно, но и продолжать работу судов так, словно ничего не происходит, тоже было бы непростительно, поскольку состязательная модель процесса основана на коммуникации участников судопроизводства.

«В связи с этим правомерное желание участников процесса защитить себя от риска заражения и с этой целью не являться в судебное заседание, как и аналогичное опасение за свое здоровье и судей, и сотрудников аппарата судов, тоже нуждаются в учете. Образно говоря, вопрос можно сформулировать так: может и должно ли правосудие осуществляться с риском для здоровья участников процесса, судей и работников аппарата судов? Вправе ли участник процесса заявить ходатайство об отложении разбирательства исключительно со ссылкой на то, что он боится выйти из дома, по этой причине не может найти адвоката и т.п.? В какой точке должен быть найден баланс вполне понятных и оправданных интересов в обеспечении собственной безопасности, с одной стороны, для лиц, вовлеченных в разбирательство, и одновременно баланс потребности в надлежащем отправлении правосудия во всех его формах и во всех смыслах этого выражения?» – обозначил Михаил Шварц основные вопросы сессии.

Он добавил, что при особенностях национальных черт гражданского и уголовного судопроизводства прямое использование чужого опыта невозможно, однако это не исключает ни обмена этим опытом, ни самой широкой дискуссии о том, в правильной ли точке найден упомянутый баланс интересов общества и личности в вопросе непрерывного осуществления правосудия.

Российские суды в условиях коронавируса

Виктор Момотов в своем выступлении сосредоточился на том, какие меры были предприняты российской судебной системой для того, чтобы она продолжала функционировать в максимально возможном объеме в сложившейся ситуации.

«Почти всех волнует вопрос, как будет работать судебная система в условиях нормативно закрепленной самоизоляции. Ситуация была сложной, ведь в мировой практике, да и в отечественной истории государства и права нет аналогичных примеров и возможных алгоритмов решения такого рода проблем. Даже главы многих государств, судя по СМИ, пребывали в первое время в растерянности», – отметил спикер.

Он рассказал, что судебная власть в России достаточно оперативно отреагировала на сложившуюся ситуацию, приняв совместное постановление Президиума ВС и президиума Совета судей от 18 марта, которое получило свое развитие и конкретизацию 8 апреля, касающееся особенности работы судов в режиме повышенной готовности и самоизоляции граждан.

«Разрешая вопрос о том, относится ли дело к безотлагательным, судам надлежит учитывать, что помимо прав на жизнь и здоровье Конституция гарантирует и иные права, баланс между которыми, а также между частными и публичными интересами тоже должен быть соблюден, – подчеркнул Виктор Момотов. – К категории дел безотлагательного характера, в частности, надлежит относить дела, связанные со срочным оказанием медпомощи, защитой основополагающих и жизненно важных прав и свобод человека, с учетом конкретных обстоятельств дела, и иные споры, неразрешение которых может привести к необратимым последствиям для участников судебного производства. Следует учитывать также такой критерий, как значимость исхода дела».

Виктор Момотов обратил особое внимание на то, что суды кассационной и апелляционной инстанций с учетом мнения сторон, участвующих в деле, и обстоятельств дела могут рассматривать его по письменным доводам и возражениям сторон, за исключением случая перехода судом апелляционной инстанции к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции. Он добавил, что с учетом введения ограничительных мероприятий судам надлежит отказывать в допуске к открытым судебным заседаниям лиц, не являющихся участниками процесса.

Судья ВС отметил, что сроки для действий, совершаемых участниками процесса и иными лицами, обязанными выполнять предписания судов, устанавливаются как законом, так и судом. «При установлении судом сроков необходимо принимать во внимание указы президента № 206 и № 239. Поскольку установление такого длительного периода нерабочих дней законодательством ранее не предусматривалось, то по аналогии с абз. 2 ч. 3 ст. 107 ГПК нерабочие дни с 30 марта по 30 апреля не включаются в сроки, исчисляемые месяцами и годами, и если последний день процессуального срока выпал на этот период, то днем окончания срока считается следующий за ним рабочий день (ч. 2 ст. 108 ГПК)», – пояснил Виктор Момотов. Он добавил, что такой порядок распространяется, в частности, на сроки вступления в силу судебных постановлений, сроки подачи частных, апелляционных, кассационных и надзорных жалоб, сроки подачи возражений относительно исполнения судебного приказа, заявления об отмене заочного решения, о пересмотре судебного постановления по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, сроки предъявления исполнительных документов.

«Поскольку ограничения, вводимые режимом повышенной готовности, могут ограничивать возможность реализации гражданами их процессуальных прав, данное обстоятельство в соответствии с положениями ст. 112 ГПК является основанием для восстановления пропущенного процессуального срока. Данный вопрос должен разрешаться судом с учетом обстоятельств, установленных по каждому конкретному делу», – заметил председатель Совета судей.

Он также сообщил, что судьями ВС уже анализируются поступившие из судов вопросы о применении последних изменений в законодательные акты, принятых в связи с борьбой с распространением коронавирусной инфекции, и в ближайшее время на них будут даны подробные ответы.

Изменится ли судопроизводство после пандемии?

Дмитрий Дедов в своем выступлении отметил, что ЕСПЧ, несмотря на сложную ситуацию, продолжает функционировать. Он отметил, что была предпринята попытка найти тот самый баланс, о котором говорилось ранее, – сохранить доступ к правосудию и уберечь от рисков жизни и здоровью как лиц, которые приходят в суд, так и самих его работников. Для этого для сотрудников Суда был оперативно настроен удаленный доступ к рабочей почте и системе электронного документооборота.

«Большинство дел может рассматриваться в письменной форме», – подчеркнул Дмитрий Дедов. Он высказал пожелание, чтобы меры по введению электронного правосудия были не только на период пандемии, а навсегда, чтобы в будущем не приходилось принимать срочных и чрезвычайных решений.

«В практике ЕСПЧ много вопросов уже было решено с точки зрения деятельности судов, с точки зрения процедуры, которая помогла бы избежать публичных очных заседаний. Это касается уголовного процесса и тех процессуальных гарантий, которые необходимо соблюдать. Но то, что имеется в ст. 6 Конвенции, это вопросы, которые характерны для очного заседания (допрос свидетеля, вызов его в суд и т.п.). Есть практика о том, что делать, чтобы соблюсти справедливость, если свидетеля нет в суде», – напомнил судья от России.

По мнению Дмитрия Дедова, услуги переводчика или адвоката могут успешно оказываться в письменной процедуре: «В очном заседании всегда возникает проблема конфиденциальности общения с адвокатом, особенно если человек находится в кабине или ином заграждении». Он также заметил, что заочное предъявление обвинения и заочный процесс, когда обвиняемый скрывается, вполне возможны. Главное, чтобы была гарантия и возможность последующей апелляции.

«Есть специфическая российская практика – невозможность участия заключенных в гражданских процессах, где они являются стороной (раньше им отказывали в участии только потому, что они лишены свободы). Сейчас этой проблемы практически нет, она решена. Но и наша позиция была довольно скромной – отменить очный порядок для гражданских дел, заменив его письменным процессом», – рассказал Дмитрий Дедов.

Анна Жубан-Бре в свою очередь отметила: в системе арбитражных судов можно обеспечить права сторон в рамках онлайн-слушаний. Необходимость разрешения споров в виртуальных каналах говорит о том, что нужно адаптироваться к электронной системе судопроизводства: «Мы видим, что электронные сервисы работают даже в таких условиях – это позволяет удешевить и ускорить проведение соответствующих процедур в условиях стрессовой ситуации».

Спикер заметила, что электронные средства можно использовать и после окончания карантина без ущерба для правосудия. «Текущий кризис на самом деле является стресс-тестом для многих наших инструментов, для использования многих видов таких технологий и виртуальных средств. Если они работают во время кризиса, значит, будут работать и после него. Наверное, методы нашей работы будут изменены, и система арбитража уже имеет средства для того, чтобы осуществить внутри себя такую цифровую революцию», – заключила Анна Жубан-Бре.

Тем не менее участники сессии пришли к выводу, что полный переход судов в онлайн в настоящее время невозможен, даже если в таком режиме будет обеспечено соблюдение конституционных и конвенционных прав. Причина, по их мнению, в том, что очные коммуникации имеют важное значение для обеспечения правосудия.