ВС: Заемное требование участника банкрота включается в реестр при отсутствии притязаний неаффилированных лиц

Верховный Суд подчеркнул, что в этом случае обстоятельства предоставления финансирования устанавливать не нужно, однако необходимо соблюсти принцип равенства участников, предоставивших должнику займы при схожих обстоятельствах

Один из адвокатов подчеркнул, что в рассматриваемой ситуации суд должен установить, является ли предоставление займа должнику его участником фактически корпоративным финансированием или он предоставляется на рыночных условиях наравне с иными кредиторами и не обусловлен участием кредитора в капитале должника. Второй поприветствовал примененную ВС «гибкую» модель субординации, которая заключается в том, что не каждое требование аффилированного кредитора должно быть «понижено». Третий, напротив, считает, что Суд руководствовался принципом целесообразности в ущерб законности.

17 марта Верховный Суд рассмотрел вопрос о том, могут ли включаться в реестр требований кредиторов ООО требования его участника, вытекающие из предоставленного организации займа, если у той отсутствуют неаффилированные кредиторы (Определение № 307-ЭС19-10177 (4) по делу № А56-42355/2018).

Суды поставили участников общества в неравное положение

В апреле 2018 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области принял к производству заявление одного из кредиторов ООО «Бэст» о признании общества банкротом. В отношении должника была введена процедура наблюдения.

Гражданка Наталья Погорелова, которая незадолго до этого была восстановлена судом в правах участника общества, подала заявление о включении в реестр кредиторов требования в размере около 28 млн руб. Из них 8,6 млн руб. составляла сумма основного долга по договорам займа, заключенным между ней и обществом в 2014–2017 гг., подтвержденная решением суда общей юрисдикции, и порядка 18 млн руб. – действительная стоимость принадлежащей ей доли в размере 50% уставного капитала.

В ноябре того же года АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области включил в реестр 8,6 млн руб. задолженности по договорам займа. Во включении действительной стоимости доли было отказано, поскольку спорная задолженность, указал суд, «по своей правовой природе является обязательством, вытекающим из участия в обществе», а значит, не может быть внесена в реестр требований. Суд напомнил, что Закон о банкротстве не разделяет учредителей, являющихся таковыми на момент принятия заявления о признании должника банкротом, и учредителей, которые вышли из ООО и перед которыми должник имеет обязательства, вытекающие из такого участия. При этом учредители (участники) юрлица (должника) по правоотношениям, связанным с таким участием, не могут являться его кредиторами в деле о банкротстве.

В июне 2018 г. второй участник общества, Ольга Григаревичюс, также обратилась с заявлением включить в реестр аналогичные по правовой сути требования в размере 8,4 млн руб. долга по договорам займа, заключенным в тот же период между ней и ООО «Бэст». В ноябре 2018 г. после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без движения, данное заявление было принято к производству. В декабре того же года общество было признано банкротом.

Рассмотрев требования Ольги Григаревичюс, арбитражный суд отказался включать их в реестр со ссылкой на ст. 2, 16, 63, 71, 100, 148 Закона о банкротстве. Суд установил, что женщина, являясь участником общества-должника с долей в размере 50% уставного капитала, в период с 2014 по 2017 г. предоставила обществу займы, долг по которым составляет около 8,7 млн руб. Первая инстанция пришла к выводу, что требование носит корпоративный характер и противопоставлено требованиям независимых кредиторов, поэтому не может быть включено в реестр. С точки зрения суда, данная задолженность погашается наряду с ликвидационной квотой участников общества – т.е. за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований остальных кредиторов.

При этом суд отклонил довод Ольги Григаревичюс о том, что вступившим в силу судебным актом по этому же делу в реестр было включено аналогичное требование другого участника – Натальи Погореловой – на схожую сумму. Первая инстанция указала, что Погорелова в данный момент не является участником должника, так как перед тем, как в отношении должника было возбуждено дело о банкротстве, вышла из общества. Кроме того, суд учел, что включенная в реестр задолженность общества перед Натальей Погореловой подтверждена вступившим в силу решением суда.

Две последующие инстанции подтвердили выводы первой. Не согласившись с данным решением, Ольга Григаревичюс обратилась в Верховный Суд.

ВС констатировал нарушение конституционного принципа равенства

Проанализировав материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС пришла к выводу, что три инстанции не до конца разобрались с фактическими обстоятельствами. ВС отметил, что по состоянию на 2014 г. (дату выдачи первого займа) в составе общества было двое участников: Григаревичюс и Погорелова, каждая из которых владела 50%-ной долей уставного капитала. Для развития бизнеса (приобретения объекта недвижимости) участники приняли решение о предоставлении компании финансирования, после чего каждый в период с 2014 по 2017 г. выдал должнику денежные средства в размере более 8 млн руб. в форме займов. Тем самым, подчеркнул ВС, фактически предполагалось, что участники в равной степени будут как обладать корпоративными правами в отношении должника, так и контролировать его дебиторскую нагрузку.

Верховный Суд также обратил внимание на наличие между участниками общества признаков корпоративного конфликта. В то же время требование Погореловой, вытекающее из названных займов, было включено в реестр определением суда первой инстанции, а аналогичное требование Григаревичюс – нет. «При этом необходимо отметить, что в реестре требований кредиторов должника отсутствуют иные кредиторы, помимо двух названных участников общества», – отмечается в определении.

Там же указано, что схожесть требований участников общества подтверждается совпадением по личности кредитора, основанию возникновения и размеру. Тем самым, подытожил ВС, суды нарушили фундаментальный для права и конституционно значимый принцип равенства, предполагающий необходимость проявлять равное отношение к лицам, находящимся в схожем положении.

«Установив требования одного участника в реестре и отнеся за реестр требования другого, суды предоставили необоснованное преимущество одной из сторон конфликта, внеся в отношения участников существенный дисбаланс, несмотря на то, что изначально проектирование структуры указанных отношений было направлено на выстраивание паритета в вопросе как корпоративных прав, так и контролируемой задолженности», – подчеркивается в определении. По мнению ВС, нижестоящие инстанции фактически пренебрегли договоренностями сторон, к которым те пришли при вступлении в общее дело, что недопустимо. «Такое игнорирование названных договоренностей в крайнем случае допустимо и может быть продиктовано интересами третьих лиц. Однако, как указано выше, у должника отсутствуют иные (независимые) кредиторы», – отметил Суд.

Он также указал на ошибочность выводов о том, что Наталье Погореловой может быть отдано преимущество ввиду утраты ею статуса участника. Во-первых, поясняется в определении, правовая природа долга по общему правилу определяется исходя из оснований его возникновения. Во-вторых, как указывали при рассмотрении обособленного спора представители Ольги Григаревичюс, в октябре 2018 г. Санкт-Петербургский городской суд восстановил Погорелову в составе участников ООО «Бэст» в связи с признанием ее заявления о выкупе доли в уставном капитале ничтожным.

Равным образом Наталья Погорелова не может получить приоритет перед вторым участником ввиду подтверждения ее требований вступившим в силу судебным актом, считает ВС. Согласно правовой позиции Суда, изложенной в Определении от 1 ноября 2019 г. № 307-ЭС19-10177 (2, 3), само по себе наличие вступившего в силу судебного акта, подтверждающего сумму долга, не освобождает арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, от обязанности определить очередность удовлетворения данного требования. Таким образом, как отсутствие судебного акта не свидетельствует о необходимости понизить требование участника, так и его наличие не влечет автоматическое включение в реестр без проверки, пояснил ВС.

Следовательно, резюмируется в определении, в данном случае, учитывая факт включения требований Погореловой в реестр по иному обособленному спору, судам следовало принять аналогичное решение и в отношении требований Григаревичюс. При этом ВС еще раз подчеркнул, что в реестре отсутствуют требования иных неаффилированных с должником лиц, а потому обстоятельства, сопровождавшие предоставление финансирования (при наличии имущественного кризиса или нет), не имеют существенного значения для правильного разрешения спора.

Верховный Суд решил не направлять дело на новое рассмотрение. Отменив акты нижестоящих инстанций, он включил требование Ольги Григаревичюс в реестр требований кредиторов общества.

Мнения экспертов

Адвокат, филиала МКА «Бёрлингтонз» в Санкт-Петербурге Александр Осетинский в комментарии «АГ» отметил, что судебная практика по делам о банкротстве выработала несколько подходов к включению требований лиц, контролирующих должника или связанных с ними, в реестр требований кредиторов. «Первоначальный подход – включение таких требований наравне с требованиями иных кредиторов – сменился более настороженным отношением, которое выражалось или в отказе во включении требований полностью, или, как в рассматриваемом деле, их “понижении” в очереди – так называемой субсидиаризации», – пояснил он.

При этом, добавил адвокат, наличие или отсутствие оснований для субсидиаризации требований должно быть установлено судом в каждом конкретном деле, исходя из природы возникновения требований: является ли, например, предоставление займа должнику его участником фактически корпоративным финансированием, или он предоставляется на рыночных условиях наравне с иными кредиторами и не обусловлен отношениями участия кредитора в капитале должника.

«Ситуация, описанная в комментируемом деле, не является редкой, – рассказал Александр Осетинский. – В нашей практике встречались дела, где единственным кредитором должника являлось контролирующее или связанное с ним лицо, а фактической целью процедуры банкротства было “обособление” имущественного комплекса должника от второго (как правило, миноритарного) участника».

По мнению адвоката, рассматриваемое определение следует приветствовать, так как по обстоятельствам дела очевидны как искусственность самого банкротства (он обусловлен корпоративным конфликтом), так и явная несправедливость решений нижестоящих судов.

Адвокат АБ «Синум АДВ» Никита Глушков полагает, что определение ВС продолжает развитие гибкого подхода к субординации требований аффилированных кредиторов в деле о банкротстве. «Более развернутое закрепление данный подход получил в недавнем Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС 29 января 2020 г.», – пояснил эксперт. По его мнению, гибкая модель субординации заключается в том, что не каждое требование аффилированного кредитора в деле о банкротстве должно быть «понижено».

«Важным фактором в данном случае является отсутствие в реестре требований иных неаффилированных кредиторов, поскольку правила субординации требований в банкротстве направлены именно на защиту интересов независимых кредиторов по отношению к должнику-банкроту и на недопущение злоупотребления правами со стороны заинтересованных кредиторов. Данный подход следует поддержать», – заключил Никита Глушков.

Адвокат МКА «Традиция» Василий Котлов, напротив, усмотрел ряд недостатков в выводах Суда. «В данном случае уместнее было бы говорить о признаках злоупотребления правом со стороны Погореловой, которая, заявляя требование независимого кредитора, ссылалась на факт своего неучастия в обществе и вытекающий из него признак отсутствия корпоративных отношений», – считает он.

В связи с этим, по мнению эксперта, правильно было бы оставить судебные акты без изменения, но сформулировать позицию, которая позволила бы пересмотреть решение о признании обоснованными требований Погореловой. «Незаконность принятого судом акта не должна компенсироваться принятием другого, столь же незаконного. В данном случае ВС руководствовался принципом целесообразности в ущерб законности, которая в силу ст. 6 АПК РФ обеспечивается правильным применением законов и иных нормативных правовых актов, а также соблюдением всеми судьями арбитражных судов правил, установленных законодательством о судопроизводстве в арбитражных судах», – подчеркнул адвокат.

В то же время Василий Котлов поддержал другой, по его словам, важный вывод ВС о значении акта районного суда, установившего права и обязанности кредитора, для цели очередности в деле о банкротстве. «Устанавливая факты и делая из них выводы, суд всегда находится в границах определенного сторонами предмета спора. Он не может и не обязан учитывать все многообразие обстоятельств, сопровождающих отношения сторон, в том числе кризис в компании и возможность ее банкротства, – пояснил адвокат. – Поэтому ни выводы районного суда, ни установленные им факты не могут иметь преюдициального значения в процедуре банкротства и не освобождают кредиторов от доказывания тех обстоятельств, на которые они ссылаются в рамках обособленного спора».