ВС: Задолженность по налогам, возникшая в результате обеспечения сохранности залогового имущества, покрывается в первую очередь

Суд подчеркнул необходимость применения правового режима, установленного п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, к обязательствам должника по уплате налогов, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества в процессе процедур банкротства

По мнению одного из экспертов, определение ВС расширяет границы сформированной практики и позволяет распространить правовую позицию, касающуюся толкования указанной нормы Закона о банкротстве, на неимущественные налоги. Другой отметил особую важность данного вопроса для профессиональных залогодержателей – банков, поскольку это значительно влияет на процент удовлетворения их требований по результатам процедуры банкротства. Третий подчеркнул остроту проблемы погашения текущих налогов, возникших после возбуждения дела о банкротстве, которые могут достигать сотен миллионов рублей, если должник продолжает деятельность.

Верховный Суд опубликовал Определение от 8 июля № 308-ЭС18-21050 (41) по делу № А53-32531/2016, касающееся спора о том, подлежат ли уплате налоги, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества должника в период проведения банкротных процедур.

Продолжение деятельности завода-должника привело к росту его задолженности по обязательным налоговым платежам

26 апреля 2019 г. ООО «Ростовский электрометаллургический заводъ» было признано банкротом. Мажоритарный кредитор – ПАО «Национальный банк «ТРАСТ», в залоге у которого находился основной производственный комплекс должника, – принял решение о продолжении хозяйственной деятельности завода в порядке исполнения договора о переработке давальческого сырья.

УФНС по Ростовской области неоднократно выражало несогласие с продолжением деятельности должника, однако суды отказывали в удовлетворении его требований, ссылаясь на социально-экономическую значимость предприятия: сохранение рабочих мест, сохранность имущества должника, обеспечение возможности его реализации единым лотом по более выгодной цене.

В феврале 2020 г. на сайте ЕФРСБ № 4758070 были опубликованы результаты торгов, согласно которым основное имущество должника было реализовано за сумму более 6,5 млрд руб., из которых стоимость имущества, не обремененного залогом, составляла свыше 2,4 млрд руб. Общая стоимость нереализованного имущества превысила 120 млн руб.

В результате продолжения деятельности завода основной производственный комплекс был реализован по цене в 1,3 раза выше стоимости, определенной изначально. Это привело к тому, что банк стал выгодоприобретателем от продолжения деятельности должника, позволившей сохранить залоговое имущество в наиболее ликвидном состоянии. При этом возникла текущая задолженность по обязательным налоговым платежам. В связи с этим в июне того же года налоговая служба направила в адрес конкурсного управляющего требование о распределении денежных средств, поступивших от реализации предмета залога, в счет погашения задолженности по обязательным налоговым платежам.

Конкурсный управляющий сообщил об отказе в удовлетворении требования налоговой службы в связи с тем, что обязательные платежи, возникшие в результате деятельности должника, не направлены на сохранение предмета залога. Позднее налоговая служба обратилась в суд с заявлением о разрешении разногласий, связанных с очередностью удовлетворения текущих платежей, и просила определить погашение задолженности по обязательным платежам, возникшим в результате продолжения деятельности должника, на общую сумму свыше 424 млн руб. в порядке п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве.

Налоговая служба подчеркнула, что в результате реализации имущества должника требования мажоритарного кредитора были удовлетворены в максимальном объеме за счет сохранения предмета залога в ликвидном состоянии. При этом был нанесен ущерб бюджету РФ, поскольку из-за продолжения деятельности должника в процедурах банкротства его текущая задолженность по обязательным платежам увеличилась.

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении исковых требований, мотивируя тем, что реестровые требования залоговых кредиторов имеют приоритет перед требованием об уплате налогов и взносов. В связи с этим уплата обязательных платежей из средств, размещенных на залоговом счете, будет противоречить установленным правилам очередности удовлетворения требований кредиторов. Суды также отметили, что денежные средства, вырученные от реализации залогового имущества, не представляют отдельную налогооблагаемую базу и, как следствие, – не подлежат распределению в предлагаемом налоговым органом порядке. Иное, по мнению судов, привело бы к нарушению прав залогового кредитора, чьи требования подлежат удовлетворению в приоритетном порядке.

ВС напомнил о балансе прав кредиторов

Налоговая служба обратилась в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просила отменить решения нижестоящих инстанций. Рассмотрев жалобу, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС, ссылаясь на п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, указала, что в данном споре ключевым является вопрос, подлежат ли уплате налоги, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества должника в период проведения банкротных процедур в режиме погашения расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализации его на торгах, – то есть в первоочередном порядке за счет средств, поступивших от реализации предмета залога.

Верховный Суд отметил, что согласно ст. 134 и 138 Закона о банкротстве за залоговым кредитором безусловно сохраняется право преимущественного удовлетворения его требований. «При этом приоритет удовлетворения требований залогового кредитора обеспечивается в банкротстве за счет обособления процедуры, касающейся судьбы залогового имущества, что подразумевает погашение за счет ценности данного имущества обязательств перед залоговым кредитором за вычетом издержек, непосредственно связанных с этим имуществом», – подчеркивается в определении.

ВС обратил внимание, что в условиях ограниченных возможностей должника по удовлетворению всех предъявленных к нему денежных требований такой подход позволяет в определенной степени соблюсти баланс интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, и реализовать принцип соразмерного удовлетворения требований кредиторов при соблюдении прав залогового кредитора.

Исходя из этого, а также с учетом положений п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, Суд пришел к выводу о необходимости применения правового режима, установленного данной нормой, к обязательствам должника по уплате налогов, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества в период нахождения должника в банкротных процедурах. По мнению Верховного Суда, иное может привести к дисбалансу прав залогового кредитора и прочих кредиторов, поскольку имущественная выгода от продажи предмета залога будет предоставляться исключительно первому, а расходы, непосредственно связанные с этим имуществом, – погашаться за счет иных активов должника в ущерб интересам незалоговых кредиторов, что не отвечает принципам справедливости. ВС добавил, что аналогичная позиция изложена в п. 11 Обзора судебной практики № 4 от 23 декабря 2020 г.

Эксперты прокомментировали выводы Суда

Адвокат, партнер юридической фирмы «Арбитраж.ру» Денис Черкасов считает, что позиция ВС по рассматриваемому делу отчасти была предсказуема, поскольку ранее в делах «Группа Техмаш» (№ 305-ЭС20-1015) и «Московский завод «Электрощит» (№ 305-ЭС20-20287) Верховный Суд уже высказывался относительно необходимости системного и телеологического толкования п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве. Вместе с тем, по мнению эксперта, выводы ВС по рассматриваемому делу расширяют границы сформированной практики и позволят распространить данную правовую позицию на неимущественные налоги.

Денис Черкасов заметил, что Высший Арбитражный Суд РФ занимал противоположную позицию о возможности погашения текущих налоговых обязательств из вырученных от реализации предмета залога денежных средств раньше расчетов с залоговым кредитором. По мнению эксперта, позиция ВАС была продиктована необходимостью защиты прав залогового кредитора. В свою очередь, позиция ВС по данному делу основана на необходимости соблюдения баланса в объеме прав залоговых и незалоговых кредиторов в деле о банкротстве, поскольку имущественная выгода от продажи залога достается одному кредитору, а налоги будут погашаться за счет иных активов и в ущерб незалоговым кредиторам.

Денис Черкасов считает правовую позиция ВС не бесспорной. С одной стороны, пояснил эксперт, аргумент в пользу защиты прав незалоговых кредиторов представляется справедливым. Между тем, фактически, в условиях поиска баланса объема прав залоговых и незалоговых кредиторов выигрывает прежде всего уполномоченный орган в ущерб залоговому кредитору. «Данный подход "подсвечивает" столкновение интересов казны и кредитных организаций в банкротных делах. При этом он противоречит буквальному толкованию закона. В связи с этим представляется, что норма, которая явилась основанием для формирования подобной практики (п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве), вполне может стать предметом проверки Конституционного Суда РФ в контексте разумных правовых ожиданий участников гражданского оборота (в частности, залогодержателей) и разного ее толкования на практике», – пояснил Денис Черкасов.

Юрист BGP Litigation Антон Батурин отметил, что данный вопрос особенно важен для профессиональных залогодержателей – банков, поскольку значительно влияет на процент удовлетворения их требований по результатам процедуры банкротства. Также он важен для арбитражных управляющих, которым необходимо понимать порядок распределения денежных средств от продажи залога, чтобы избежать жалоб как налогового органа, так и залогодержателя.

По мнению эксперта, в данном деле проблема очередности погашения текущих налоговых требований стояла остро еще и потому, что в залоге находилась значительная часть имущественного комплекса, принадлежащего должнику, и конкурсной массы было недостаточно для погашения текущих налоговых платежей.

Антон Батурин считает, что ВС, по сути, в очередной раз сформулировал новые нормы и придал им обратную силу. «Упрекая залогодержателя и семерых судей нижестоящих судов в формализме, Экономколлегия проигнорировала, что залогодержатель опирался на текст закона, сложившуюся судебную практику и не мог предвидеть такое изменение позиции ВС», – пояснил юрист.

Эксперт также обратил внимание, что цена вопроса об очередности удовлетворения налоговых требований в данном вопросе, по его мнению, оказалась очень высока: их размер превышал 424 млн руб. (более 10% от цены, по которой был реализован предмет залога). «Поэтому, вероятно, данное определение "свело на нет" всю экономическую выгоду залогодержателя от продолжения деятельности должника. Возможно, если бы данная позиция существовала на момент, когда залогодержатель рассматривал этот вопрос, решение о продолжении деятельности должника принято бы не было», – предположил Антон Батурин.

По мнению старшего юриста судебной практики Crowe CRS Legal Антона Фомина, распределение денежных средств, вырученных от реализации имущества должника в широком смысле, – будь то доход от давальческой схемы, аренды, продажи и т.д., – является «заветной целью», к которой кредиторы наряду с арбитражным управляющим идут три-четыре года. Это значит, что конфликт между кредиторами по вопросу покрытия расходов, возникших в процедуре банкротства, неизбежен.

Эксперт отметил, что особенно остро стоит вопрос погашения текущих налогов, возникших после возбуждения дела о банкротстве, которые могут достигать сотен миллионов рублей, если должник продолжает хозяйственную деятельность. Антон Фомин подчеркнул, что арбитражный управляющий оказывается самым незащищенным участником процедуры банкротства: «Повторяя как мантру "добросовестно, разумно, в интересах должника, кредиторов и общества", он должен предвидеть единственно правильное толкование отдельных положений Закона о банкротстве, притом что судьи различных судебных инстанций не имеют единого мнения по вопросам толкования отдельных его положений».

Эксперт добавил, что с конца 2020 г. Верховный Суд активно формирует практику по вопросу погашения налоговой задолженности, которая возникла в результате обеспечения сохранности, реализации или эксплуатации залогового имущества в первоочередном порядке за счет денежных средств, полученных от продажи предмета залога. «Проблема актуальна как никогда, поскольку средний срок проведения процедуры банкротства составляет три-четыре года. Это значит, что сейчас уполномоченный орган будет ретроспективно пересматривать "правильность" распределения конкурсных масс, которые произошли до формирования практики погашения налогов в порядке п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, что вызывает большие опасения», – считает Антон Фомин.

По мнению эксперта, новые правовые позиции ВС, изменяющие отдельные устоявшиеся тренды в практике проведения процедур банкротства, свидетельствуют о наличии объективной правовой неопределенности по отдельным вопросам правоприменения. Вместе с тем, полагает Антон Фомин, данный подход стоит признать справедливым, поскольку он защищает незалоговых кредиторов от отнесения на конкурсную массу расходов, непосредственно связанных с реализацией залогового имущества, что позволяет обеспечить баланс интересов кредиторов.