ВС решил, заплатит ли компания за обман контрагента

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов

Фирма без кадров и техники каким-то образом выиграла конкурс на подряд, выполнила его силами третьих лиц и получила деньги. Заказчик, крупная нефтяная компания, заявила вычет по НДС, но получила отказ. Ведь ФНС обнаружила признаки однодневки и недостоверную документацию от подрядчика. Заказчик не смог оспорить отказ в вычетах, стал требовать "налоговые убытки" с контрагента и дошел до экономколлегии. На заседании там представитель подрядчика даже признал вину, но объяснил, почему не должен оплачивать убытки.

ФНС доначислила компании налоги из-за контрагента, который оказался недобросовестным. Можно ли взыскать с него уплаченные НДС, пени и штрафы как убытки, решал Верховный суд. «Судебная практика по этому вопросу очень разная, - комментировала дело партнер Five Stones Consulting Екатерина Болдинова. - Ни один налогоплательщик не обладает такими ресурсами [по проверке контрагентов], как налоговая, но именно он и остается виноватым». Экономколлегия, выслушав участников дела, отменила акты нижестоящих инстанций направила спор на новое рассмотрение. Вероятно, в определении ВС стоит ожидать инструкцию, когда и как налогоплательщики смогут взыскать «налоговые» убытки со своих недобросовестных контрагентов.

Истец в деле – «Таймырская топливная компания», «дочка» «Норильского никеля» – заключила договор с подрядчиком, ООО «Таймырстрой» (бывший руководитель и учредитель, согласно данным Casebook, - Дмитрий Быц). Надо было провести строительные работы на Дудинской нефтебазе стоимостью 29,2 млн руб. Когда все было готово, заказчик принял результат и оформил к вычету 4,4 млн руб. НДС.

Но получить вычет не удалось. Наоборот, налоговики доначислили налог, пени и штраф, потому что обнаружили у «Таймырстроя» признаки «однодневки»: собственного управленческого и технического персонала у него не было, работы по факту выполнялись силами третьих лиц, а первичные документы, переданные заказчику, оказались недостоверными.

В 2017 году «Таймырская топливная компания» попробовала оспорить это решение, но у нее не получилось (дело № А33-12005/2017). Следом компания решила взыскать 5,5 млн руб. доначислений с «Таймырстроя» как убытки (дело № А33-3832/2019). Но суды и тут согласились с ФНС, что недобросовестный партнер – это риск истца, который не проявил должной осмотрительности при выборе контрагента. В период исполнения договора или в ходе подписания актов заказчик должен был узнать, что у подрядчика не было своего персонала, сочли суды.

Компания подала жалобу в Верховный суд. Заявитель не считает себя виновным в недобросовестном поведении подрядчика, который выбирался по конкурсу и всеми силами показывал свою благонадежность. Подход судов поощряет недобросовестных контрагентов, возлагая все риски на честных игроков рынка, указал истец.

«Подрядчик создавал видимость, что все в порядке»

Заседание по делу состоялось 2 сентября 2021 года. «Налог доначислили из-за противоправных действий ответчика, а не проявленной истцом неосмотрительности», – заявил представитель истца, руководитель проектов Норникеля Александр Николаев. Из 70 победителей конкурса нарушения нашли только у ответчика, подчеркнул юрист. Всего он участвовал в 17 лотах, выиграл в 6 по критерию цены. Но, как рассказал Николаев, подрядчик передавал недостоверные сведения о кадровых ресурсах, согласовании видов техники и лиц, которые будут на объекте, все эти документы в деле есть, но суды не оценили это поведение как юридически значимое. Также в ходе конкурса проверил допуск по СРО, который, как выяснилось в ходе налоговой проверки, «Таймырстрой» получил по подложным документам, добавил коллега Николаева Владимир Сидоров.

Суды упустили из виду, что подрядчик нарушил договор, который обязывал уведомлять о привлечении к работам третьих лиц, заявил Николаев. Также, по его мнению, суды ошибочно отождествили стандарты должной осмотрительности в налоговом праве и добросовестности в гражданском праве.

Председательствующая судья Елена Борисова поинтересовалась, мог ли заказчик контролировать исполнение договора при допуске лиц на объект и подписании актов. «Могли ли увидеть, что контрагент выполнял работы не своими силами?» - уточнила судья.

- В ходе заключения договора истец, возможно, проявил неосмотрительность, не проверил контрагента в полном объеме, - признал Николаев. – Но на этапе выполнения работ закон не дает нам возможности требовать документацию об оперативно-хозяйственной деятельности подрядчика, например, об используемой технике. Суды признают такие условия незаконными.

- А что вы, как заказчик, могли сделать, чтобы получить право на вычет? Могли отказаться от договора, не оплачивать работы? – поинтересовалась Борисова.

- Оплата поставлена в зависимость от актов выполненных работ. Если бы мы знали, что там недостоверные сведения, то могли отказаться от исполнения договора, но мы не знали, - сказал юрист «Таймырской топливной компании».

«Если бы мы знали, что в актах выполненных работ недостоверные сведения, то могли отказаться от исполнения договора. Но мы не знали».

Тем не менее, подрядчик создавал видимость, что все в порядке, поэтому, по словам Николаева, было сложно применить санкции по договору. Ведь у налогоплательщика нет таких возможностей, как у налоговой, которая в ходе проверки запрашивала информацию у правоохранительных органов и других структур. «90% нашей налоговой проверки составляло исследование того, как ответчик уводит деньги, фиктивные вычеты по НДС», - добавил Сидоров.

- Налоговая применила к нему какие-то санкции за это? Была проверка этого контрагента? – спросила Борисова.

- Нет. Проверки не было.

- Почему? – удивилась судья. - Разве не увидели оснований для проверки?

- Не знаем, возможно, они решили, что проверка не привела бы к результатам [реально взысканным суммам - Право.ru], - развел руками Сидоров.

Ответчик уводил деньги, но налоговая решила его не проверять. Возможно, потому, что взыскание ни к чему не привело бы.

[Сейчас, согласно данным Casebook, компания сменила адрес на недостоверный, у нее минимальный размер уставного капитала, и она не сдает отчетность – Право.ru]

Борисова поинтересовалась мнением представителя истца, может ли отказ в том налоговом споре повлиять на результат этого гражданско-правового дела. Ведь сделка выполнена, а работы приняты. «В гражданском деле ответчику предлагалось доказать, что работы выполнил он сам, но он этого не сделал», - заметил Николаев. Он подчеркнул, что рассматривает взыскание убытков как субсидиарный способ восстановления прав: если бы вычет удалось получить, то не пришлось бы требовать возмещения ущерба.

«Работали как могли, это был 2014 год»

Оппоненты пытаются добиться переоценки установленных обстоятельств, в частности – вины заказчика, парировал представитель «Таймырстроя» Владислав Пешков. Налоговый орган выявил не только неосмотрительность, но и то, что конкурс был подстроенный, а другие участники числились формально, заявил юрист.

- То, что вас выбрали победителем, вы считаете нарушением? Где причинная связь с тем, что вы сами не могли выполнить обязательства? Как они должны были понять, что с вами нельзя заключать договор? – засыпала его вопросами Борисова.

- Мы не отрицаем, что работали, как могли, это был 2014 год, - ответил Пешков.

- То есть вы не были уверены в способностях выполнить договор, но подали документы и выиграли, - недоумевала судья.

- Просто было желание заработать…

Пешков защищался тем, что заказчик, по его словам, на все смотрел сквозь пальцы. Например, допуск СРО не позволял работать на опасном производственном объекте.

- Если вы не могли работать, почему работали? – спросила Борисова.

- Не отрицаем свою вину.

«Если вы не могли работать, почему работали?» «Не отрицаем свою вину».

- Тогда, может быть, вина обоюдная? - продолжала Борисова.

- Вполне возможно, - вздохнул Пешков. - Но перекладывать ее на нас полностью нельзя.

- Тогда надо обсуждать, у кого какая зона ответственности, - задумчиво произнесла судья.

А Пешков продолжал. В числе прочего, он обратил внимание, что разрешение проходить на стройплощадку выписывалось совсем не на те фамилии, которые изначально были в списке работников. И в том, что касается техники, подрядчик не указывал, что у него что-то есть. Но это заказчика не смутило, отметил юрист.

После этих слов судья Борисова открыла договор подряда. То же сделал и Пешков.

- Где конкретно указано, что ваших сотрудников надо было проверять на объекте? Написано лишь «обеспечить работникам подрядчика допуск на объект», - спрашивала Борисова, перелистывая страницы. – И чем вы подтвердите, что истец мог и должен был знать о нарушениях?

- Вот тут – «заказчик должен следить за ходом работ», - зачитал Пешков. – Они могли отказаться от договора, не оплачивать, ведь мы привлекали третьих лиц без их согласия.

- Думаю, тогда бы вы с этим не согласились, - заметила Борисова. – Вы в суде. Скажите, по какому конкретно основанию они могли расторгнуть договор? Пункт договора, норма закона?

Пешков поразмышлял перед ответом.

- В случае несоблюдения порядка допуска на объект заказчик может отказать в допуске. Тогда был бы срыв сроков, и из-за этого можно было бы расторгнуть договор.

Последним в заседании выступил представитель ФНС. Он высказался довольно абстрактно, не оценивая обстоятельства дела. По его словам, налоговая приветствует развитие инструмента взыскания убытков, потому что это может сократить число игроков рынка, которые не выполняют обязательства или передают их третьим лицам.

Выслушав всех участников, «тройка» удалилась в совещательную комнату, а после огласила решение: акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в АС Красноярского края.