ВС разъяснил порядок взыскания с подрядчика убытков, понесенных заказчиком по агентскому договору

Как указал Суд, одно лишь решение третейского суда, по которому заказчик работ понес убытки перед третьим лицом, не может быть основанием для взыскания их с подрядчика, если тот не привлекался к участию в третейском разбирательстве

Эксперты «АГ» разошлись в оценке определения ВС. По мнению одного из них, выводы о том, что в действиях ответчика нет признаков неправомерного поведения, повлекшего за собой убытки для истца, полностью обоснованы. Другой полагает, что Судебная коллегия ВС выполнила не свойственную ей функцию оценки доказательств по делу, и у Суда не было оснований для вывода о надлежащем выполнении ответчиком подрядных работ.

27 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС18-18843 по спору между сторонами подрядного договора относительно взыскания с подрядчика убытков, уплаченных заказчиком третьему лицу по агентскому договору.

Агент возместил принципалу убытки за нарушение подрядчиком работ

В сентябре 2015 г. ПАО «Русолово» (агент) и ОАО «Оловянная рудная компания» (принципал) заключили агентский договор, по условиям которого агент обязался за вознаграждение от своего имени и за счет принципала (либо от имени и за счет принципала) заключить договор подряда на горнопроходческие и добычные работы на руднике оловорудного месторождения в Хабаровском крае. Согласно п. 5.4 договора принципал имел право оштрафовать агента за убытки от выполненных подрядчиком работ, а также в случае неполучения руды на рудный склад в соответствии с его производственной программой.

Через месяц «Русолово» заключило с ЗАО «Южное горно-строительное управление» договор подряда на выполнение вышеуказанных работ. Спустя некоторое время заказчик в одностороннем порядке отказался от договора, но затем стороны перезаключили его.

Впоследствии «Оловянная рудная компания» в порядке третейского судопроизводства взыскала с «Русолова» расходы по устранению недостатков в работе подрядчика и третейский сбор на сумму 19,6 млн руб.

Согласно решению третейского суда принципал понес убытки в связи с частичным демонтажем аварийной конструкции портала наклонного съезда, строительством нового портала и засыпкой грунтом открытого пространства без возможности извлечения возвратных материалов. Ущерб также включал в себя расходы компании на электроэнергию, оплату труда сезонных работников для переработки руды и производство продукции в виде оловосодержащего концентрата в связи с осуществлением запуска обогатительной фабрики.

После этого «Русолово» предъявило судебный иск к подрядчику о взыскании убытков на сумму, взысканную с компании по решению третейского суда. В обоснование своих требований общество ссылалось на то, что убытки возникли из-за нарушения ответчиком своих подрядных обязательств.

Суды разошлись в оценке действий подрядчика

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска. Он пришел к выводу о недоказанности совокупности обстоятельств, необходимых для взыскания с ответчика убытков. При этом суд исходил из того, что подрядчик не являлся стороной агентского договора, а спорные договоры подряда не содержали ссылок на него. В этой связи суд заключил, что агентский договор, заключенный между истцом и третьим лицом, не распространяется на ответчика и не влечет для него возникновение прав и обязанностей.

Кроме того, арбитражный суд указал на недоказанность выполнения подрядчиком некачественных работ, поскольку в договорах подряда не оговаривались условия об их качестве, а ответственность подрядчика возникает в случае обнаружения заказчиком отступлений при выполнении работ от условий договора либо при возникновении иных недостатков.

Апелляционный суд отменил это решение и удовлетворил иск в полном объеме. В дальнейшем окружной суд поддержал постановление апелляции. Обе судебные инстанции пришли к выводу о наличии причинно-следственной связи между ненадлежащим выполнением ответчиком подрядных работ и убытками истца.

Так, хотя апелляционный суд подтвердил обоснованность выводов суда первой инстанции о том, что участники спора являлись сторонами самостоятельных договоров, однако он пришел к выводу об осведомленности ответчика о выполнении работ для третьего лица и, следовательно, о взаимосвязи агентского и подрядных договоров. Вторая инстанция также постановила, что взыскание с «Русолова» убытков по решению третейского суда стало следствием выполнения работ подрядчиком с отступлением от проектных решений, несоблюдения им ГОСТов, что было зафиксировано в журнале маркшейдерских указаний.

Верховный Суд оставил в силе решение первой инстанции

ЗАО «Южное горно-строительное управление» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд, судья которого сначала отказался принимать ее к производству. После отмены зам. председателя Верховного Суда РФ соответствующего определения судьи ВС кассационная жалоба заявителя поступила на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам, которая после изучения материалов дела № А40-117021/2017 пришла к выводу о ее обоснованности.

Со ссылкой на Постановление Пленума ВС № 7 от 24 марта 2016 г. Суд напомнил, что под убытками в виде реального ущерба понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества. Как следует из вышеуказанных разъяснений Пленума, кредитор доказывает не только наличие у него убытков, но и их размер, а также причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. «Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер», – указал ВС.

Проанализировав условия подрядных договоров, высшая судебная инстанция заключила, что основной обязанностью ответчика являлось выполнение горнопроходческих и добычных работ в объеме не менее 300 погонных метров в месяц и 3800 погонных метров в 2016 г. Именно за их невыполнение в указанном объеме по вине подрядчика «Русолово» несло ответственность перед третьим лицом по агентскому договору. Кроме того, стороны договоров подряда определили перечень необходимых вспомогательных работ.

Во втором договоре подряда стороны согласовали, что за невыполнение объема работ по графику, повлекшее остановку обогатительной фабрики и технологического процесса по выработке руды, заказчик вправе требовать от подрядчика возмещения убытков в соответствии со ст. 15 ГК РФ, ответственность же сторон, не предусмотренная договором, определялась в соответствии с вышеуказанным кодексом. Но Верховный Суд выявил отсутствие в журнале маркшейдерских указаний записей о невыполнении подрядчиком объема горной выработки. В данном документе была отражена только необходимость срочного выполнения вспомогательной работы – крепления горной выработки в связи с самопроизвольным обрушением породы.

«В обоснование наличия и размера реального ущерба истец представил в материалы дела документы третьего лица, положенные в основу решения, принятого третейским судом. Вместе с тем указанные доказательства оспариваются ответчиком, который не привлекался к участию в третейском разбирательстве и не имел возможности заявить свои возражения относительно возникновения у общества “Оловянная рудная компания” ущерба по вине подрядчика, а также обоснованности таких расходов», – отмечено в определении Суда.

Кроме того, Суд отметил, что исходя из условий подрядных договоров ненадлежащее выполнение обществом «Южное горно-строительное управление» вспомогательных работ могло повлиять лишь на размер оплаты результата таких работ.

С учетом изложенного Верховный Суд отменил судебные акты апелляции и кассации, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Эксперты «АГ» разошлись в оценке выводов Суда

Адвокат юридической фирмы «ЮСТ» Дмитрий Мальбин отметил, что в рассматриваемом деле Судебная коллегия ВС РФ выполнила не свойственную ей функцию оценки доказательств по делу. Об этом, по словам эксперта, свидетельствует отсутствие в определении какой-либо аргументации, связанной с неправильным применением апелляцией и кассацией норм материального права, а также ссылок на конкретные нормы права, которые были бы нарушены ими. «Фактически основной аргумент Коллегии для отмены принятых по делу судебных постановлений состоит в том, что представленные истцом доказательства оспариваются ответчиком, который не привлекался к участию в третейском разбирательстве», – резюмировал адвокат.

По его мнению, само по себе несогласие ответчика с представленными истцом доказательствами, хотя бы он и не принимал участия в третейском разбирательстве, не свидетельствует о том, что ответчик выполнил свои работы надлежащим образом. «Возражая против иска, ответчик обязан представить доказательства надлежащего исполнения своих обязанностей. Однако, судя по тексту определения, таких доказательств ответчик не представил, а значит, у Суда не было оснований для вывода о том, что работы были выполнены ответчиком надлежащим образом», – заключил Дмитрий Мальбин.

В свою очередь ведущий юрист юридической фирмы INTELLECT Марина Байкова полагает, что лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать совокупность следующих обстоятельств (наличие убытков и их размер; противоправное поведение, повлекшее причинение вреда; причинную связь между противоправностью поведения и убытками).

«Такой подход всегда используется судами при рассмотрении требований о взыскании убытков, и данное дело не является исключением. Суд первой инстанции при рассмотрении дела, а также Верховный Суд РФ не установили в действиях ответчика признаков неправомерного поведения, повлекшего за собой убытки для истца, что отчасти вызвано условиями заключенных договоров. Соответственно, отказ в удовлетворении исковых требований закономерен», – считает эксперт.

Юрист добавила, что изложенная в определении Верховного Суда РФ позиция должна, в первую очередь, привлечь внимание субъектов предпринимательской деятельность и показать им необходимость тщательной проработки условий договоров на этапе заключения договоров, особенно когда отношения оформляются между несколькими лицами.