ВС подтвердил позицию об отсутствии признаков «гонорара успеха» в договоре об инкассо-цессии

Суд подчеркнул, что, несмотря на отсутствие фиксированной цены в договоре уступки на судебное взыскание долга, стороны согласовали порядок ее определения и расчета

По мнению одного из экспертов «АГ», если бы интересы истицы в данном споре представлял адвокат, у него были бы дополнительные аргументы против выводов кассации, ставших основанием для отмены решений нижестоящих судов. Другой эксперт отметил, что позиция Верховного Суда открывает новые возможности как для судебных представителей, так и для их доверителей.

1 марта Верховный Суд РФ вынес Определение № 306-ЭС18-19885 по делу № А65-31604/2017 о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта долевого строительства и расходов на оплату юридических услуг.  

ИП Яна Игнатьева (цессионарий) по договору уступки права требования в 2017 г. обратилась в суд с иском к ООО «Жилой комплекс “Победа”» о взыскании неустойки в размере свыше 1,2 млн руб. за несвоевременную сдачу объекта долевого строительства. 

Удовлетворяя иск, первая инстанция сочла  просрочку ответчика в передаче объекта долевого строительства доказанной. При этом суд самостоятельно рассчитал неустойку, предусмотренную Законом об участии в долевом строительстве, и, усмотрев основания для ее снижения, снизил ее размер по правилам ст. 333 ГК РФ. Таким образом, с ответчика в пользу истицы была взыскана неустойка в 250 тыс. руб. и около 15 тыс. руб. расходов на оплату юридических услуг. 

Решение в апелляции не устояло – суд пришел к выводу о наличии оснований для прекращения дела в части взыскания неустойки (пересчитав, а именно уменьшив, срок просрочки), в результате чего сумма взыскания составила порядка 149 тыс. руб., а также немногим более 2 тыс. руб. на оплату услуг судебного представителя.

Суд кассационной инстанции отменил процессуальные решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение. При этом он сослался на необходимость оценки доводов ответчика о недобросовестном поведении истицы и исследования в связи с этим условий договора уступки, а также реальности его исполнения и действительности.

Кассация исходила из того, что согласно договору уступки стороны установили денежную оценку права требования в размере 75% от взысканной по решению суда суммы, которые цессионарий уплачивает цеденту в срок не позднее 5 дней после получения взысканного долга. Данные условия договора, как указал суд, ставят оплату переуступленного права в зависимость от результата рассмотрения спора в арбитражном суде, – то есть содержат условие «о гонораре успеха», – в связи с чем судам следовало дать оценку поведению сторон, а также выяснить цель заключения договора уступки.

Не согласившись с решением кассации, предприниматель обратилась в ВС с жалобой, в которой указала на нарушение судом округа норм материального и процессуального права и просила отменить принятое им постановление.

Отметим, что это не первая жалоба в высшую судебную инстанцию в отношении данного застройщика. Как писала «АГ», 11 февраля ВС Определением № 306-ЭС18-16390 подтвердил правомерность использования инкассо-цессии при взыскании неустойки с застройщика и не согласился с выводом кассационной инстанции о недобросовестности цессионария ввиду его намерения получить максимальную материальную выгоду.  

По рассматриваемому делу Суд также не согласился с правовой позицией нижестоящего суда. Он отметил, что по смыслу п. 3 ст. 423 ГК договор, на основании которого производится уступка, предполагается возмездным, а условие об определении платы за уступаемое право в размере 75% от взысканной судом суммы, как пояснила истица, обусловлено тем, что в результате взыскания неустойки суд может определить иной ее размер, от которого согласованная часть в процентном соотношении подлежит впоследствии выплате цеденту.

При этом ВС сослался на ранее высказанную им в Постановлении Пленума от 21 декабря 2017 г. № 54 правовую позицию. Так, в п. 1 Постановления разъяснено, что согласно ст. 421 ГК стороны вправе заключить договор, по которому первоначальный кредитор (цедент) обязуется уступить новому кредитору (цессионарию) требование к должнику, а цессионарий в свою очередь принимает на себя обязанность передать цеденту часть того, что будет исполнено должником по уступаемому требованию.

В определении Верховный Суд подтвердил свою позицию о том, что условие договора уступки об инкассо-цессии, посредством которой требование уступается новому кредитору с условием уплаты части взысканных денежных средств, не противоречит закону и выражает волю сторон на избрание такого способа оплаты уступаемого права требования.

Более того, согласно п. 3 Постановления отсутствие в договоре уступки условия о цене передаваемого требования само по себе не является основанием для признания его недействительным или незаключенным. Соответственно, следует признать, что, несмотря на отсутствие твердой договорной цены, стороны согласовали порядок ее определения и расчета. «При таких обстоятельствах у суда округа не имелось оснований для квалификации указанных пунктов договора уступки как условия о “гонораре успеха”, выводов о противоречии их закону и о недобросовестности цессионария ввиду его намерения получить максимальную материальную выгоду», – сообщается в определении.

Кроме того, подчеркнул ВС, ответчик, не исполнивший обязательств по ДДУ как по передаче объекта долевого строительства в согласованный срок, так и по уплате неустойки, установленной Законом об участии в долевом строительстве, по требованиям первоначального и последующего кредиторов, не может быть признан добросовестным. Однако суд округа этого не учел и, направляя дело на новое рассмотрение для проверки поведения сторон, выяснения цели заключения договора уступки, не обосновал нарушение прав ответчика такой сделкой.

Он также указал, что в п. 14 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120 разъяснена обязанность должника доказать, каким образом оспариваемое соглашение об уступке права (требования) нарушает его права и законные интересы. 

ВС напомнил, что с учетом отсутствия доказательств нарушения прав должника его заявление о недобросовестности истца (цессионария) в отношениях с цедентом не может являться основанием для отказа во взыскании уступленной неустойки. В итоге постановление окружного суда было отменено, а апелляционной инстанции – оставлено в силе. 

Комментируя определение, адвокат «Санкт-Петербургской адвокатской коллегии Нарышкиных» Андрей Федорков отметил интересные, по его мнению, нюансы спора: «Уступка права требования – распространенная практика, однако в данном случае ее условия несколько необычны: 25% цессионарию и 75% цеденту от присужденного взыскания, а не фиксированная в рублях сумма. Это позволило кассационной инстанции усмотреть здесь “гонорар успеха”, который считается некоторыми судами неприемлемым, и на том основании вернуть дело на новое рассмотрение в первую инстанцию». 

При этом, добавил эксперт, несмотря на то что речи о “гонораре успеха” в договоре уступки напрямую не идет, а ВС это словосочетание не использовал, если бы интересы истицы в суде представлял адвокат, он мог бы поспорить с таким основанием отмены решения нижестоящих инстанций. В частности, по мнению Андрея Федоркова, адвокат мог сослаться на ст. 16 КПЭА, предоставляющую право включать в соглашение об оказании юридической помощи условие о зависимости выплаты вознаграждения от благоприятного результата рассмотрения спора имущественного характера.

Адвокат АБ «Синум АДВ» Андрей Амбарцумов в свою очередь полагает, что правовая природа описанной схемы отличается от гонорара успеха. «Во-первых, определением подтверждена оборотоспособность требования о взыскании неустойки: цессионарий может как попытаться взыскать ее самостоятельно, так и уступить другим лицам, тогда как исполнитель по договору возмездного оказания услуг, если сторонами не согласовано иное, обязан оказать услуги лично», – пояснил он.

Во-вторых, добавил эксперт, по такой схеме взысканные средства получает непосредственно цессионарий-юрист, а цедент-клиент получает только право требовать вознаграждения от цессионария по результатам взыскания. «В случае с гонораром успеха (если допустить, что он будет узаконен) представитель получает право требовать вознаграждения от клиента, а клиент оказывается в более выигрышном положении, непосредственно получая взысканные средства», – отметил Андрей Амбарцумов.

По мнению адвоката, позиция ВС о допустимости такого рода отношений (выраженных в процентном соотношении) при заключении договора уступки, несомненно, открывает дополнительные возможности как для юристов, так и для их клиентов.