ВС отменил обвинительный приговор, вынесенный на основе вердикта присяжных

Суд обратил внимание, что в вопросном листе не было вопроса о наличии у подсудимого намерения лишить жизни потерпевшую при поджоге ее вещей, а гособвинение охарактеризовало его как «насильника» в отсутствие соответствующего обвинения

Эксперты «АГ» сошлись во мнении, что перечисленные ВС РФ нарушения являются существенными, а их совокупность послужила безусловным основанием для отмены всех состоявшихся судебных актов. Один из них добавил, что в деле обнаружилась известная в среде правоприменителей проблема: как обеспечить надлежащую организацию постановления вердикта коллегией присяжных заседателей с неукоснительным соблюдением председательствующим по делу и сторонами обвинения и защиты положений УПК РФ.

Верховный Суд опубликовал Определение суда кассационной инстанции по делу № 8-УД22-8СП-А1, которым отменил обвинительный приговор, вынесенный на основе вердикта присяжных, из-за множества нарушений УПК РФ, допущенных в ходе рассмотрения уголовного дела.

В августе 2021 г. Ярославский областной суд на основе вердикта присяжных вынес обвинительный приговор ранее неоднократно судимому Эдуарду Бурнышеву, признав его виновным в умышленном причинении Л. и К. легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, убийстве Л., совершенном общеопасным способом, а также в умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества, причинившем значительный ущерб, совершенном путем поджога (п. «е» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167, два эпизода по п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ).Суд приговорил его к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Апелляция оставила приговор в силе.

В кассационной жалобе в Верховный Суд осужденный оспорил квалификацию своих действий, считая, что установленные вердиктом обстоятельства свидетельствуют только о поджоге им вещей в квартире и недостаточны для вывода об умысле на убийство Л. Кассатор добавил, что потерпевшая Л. находилась в сознании и видела его действия по поджогу, могла двигаться, а выходы из квартиры, расположенной на первом этаже, не были перекрыты, поэтому ее смерть наступила не в результате действия огня, а из-за отравления угарным газом.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам ВС отметила, что в нарушение ряда положений УПК РФ и вопреки презумпции невиновности в ходе судебного следствия и прений сторон гособвинитель неоднократно рассказывал об обстоятельствах изнасилования, якобы совершенного Эдуардом Бурнышевым, со ссылкой на показания свидетелей по данному вопросу, в то время как последний в таком преступлении не обвинялся, поэтому исследованные доказательства в указанной части являлись не относимыми к предмету судебного разбирательства. В свою очередь, председательствующий никак не реагировал на такое выступление гособвинителя, не обеспечив соблюдение требований об исследовании только относимых доказательств, в своем напутственном слове он также не разъяснил присяжным необходимость игнорировать услышанные ими сведения.

Кроме того, отметил ВС, применительно к вопросу исследования данных о личности подсудимого закон допускает их исследование с участием присяжных лишь в той мере, в какой они нужны для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. При этом запрещено исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Этот запрет распространяется и на иные факты, выходящие за пределы обвинения, которые могут сформировать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

«В рассматриваемом случае для установления мотива преступления не требовалось исследования доказательств, связанных с предполагаемым изнасилованием, поскольку согласно предъявленному обвинению причиной неприязни как мотива преступления явилась ссора в квартире потерпевшей 1 марта 2020 г., в связи с чем предшествующие этому конфликту события не относились к обстоятельствам, предусмотренным ст. 73 УПК РФ, и, следовательно, их исследование противоречило ст. 252, 334, 335 УПК РФ. Доведение до присяжных заседателей указанной информации, характеризующей подсудимого как “насильника”, противоречило закону и было способно сформировать у присяжных заседателей предубеждение к его личности», – заметил ВС.

Он добавил, что в ходе судебного следствия и в выступлении перед присяжными в прениях гособвинитель, вопреки требованиям УПК РФ, использовал в своей речи юридические и специальные медицинские термины («прямой и косвенный умысел», «основания квалификации по ст. 112 УК РФ», «синдром Белоглазова»), а также разъяснял процессуальные вопросы (о необязательном участии понятых в следственных действиях в случае проведения видеосъемки). В этих случаях председательствующий также не останавливал гособвинителя и не давал присяжным заседателям необходимых разъяснений.

По итогам судебного следствия и прений сторон, отметил Суд, председательствующим был сформирован вопросный лист, в который вошли вопросы об обстоятельствах юридического характера (о причинении легкого, среднего, тяжкого вреда здоровью; о причинении ущерба наследнице погибшей), в то время как присяжные заседатели, согласно ст. 334 УПК РФ, не должны разрешать вопросы правового характера (о степени тяжести вреда здоровью и о вытекающем из деликтного обязательства праве наследника на возмещение ущерба). «Между тем в вопросный лист не был включен вопрос о наличии у осужденного намерения лишить жизни потерпевшую при поджоге вещей в ее квартире, что лишило обвиняемого права доказать в суде присяжных заседателей свою невиновность в инкриминируемом ему убийстве. При этом намерение (цель) лишения жизни относится к фактическим обстоятельствам дела, и в соответствии со ст. 334 УПК РФ ее установление входит в компетенцию присяжных заседателей, а не председательствующего судьи», – подчеркнул ВС.

В рамках этого дела, как пояснил Суд, постановка такого вопроса была необходимой, поскольку Бурнышеву вменялось убийство с прямым умыслом, а осужденный оспаривал такое обстоятельство. Отсутствие в вопросном листе этого вопроса указывает на то, что вердикт по своему содержанию не отвечает требованиям, предусмотренным ст. 252 УПК РФ. Таким образом, ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул уголовное дело на новое рассмотрение в облсуд, назначив меру пресечения Эдуарду Бурнышеву в виде заключения под стражу на два месяца.

Комментируя решение ВС, управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов отметил, что в рассматриваемом случае суд первой инстанции допустил критические нарушения, несовместимые ни с назначением уголовного судопроизводства, ни с соблюдением законности и смыслом осуществления правосудия, справедливо послужившие основанием для отмены приговора: «Похвально, что суд кассационной инстанции (в отличие от апелляционного суда) досконально разобрался в деле, применил ст. 401.16 УПК, не ограничился доводами кассационной жалобы, а провел ревизию уголовного дела и обратил внимание на существенные нарушения закона».

Эксперт обратил внимание на то, что кассация выявила нарушение ст. 252 УПК. «И дело даже не в том, что судебное разбирательство должно проводиться только рамках предъявленного обвинения, но и в том, что председательствующий обязан своевременно реагировать на нарушение этого правила и обращать внимание присяжных заседателей. Попытка изменения предъявленного обвинения является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела, и основанием для отмены приговора. Судопроизводство с участием присяжных заседателей имеет свою специфику, одной из которых выступает запрет исследования в присутствии присяжных заседателей данных о личности подсудимого. Перечисленные ВС нарушения являются существенными, а их совокупность послужила безусловным основанием для отмены всех состоявшихся судебных актов», – заключил Алексей Иванов.

Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин считает, что в определении ВС обнаружилась известная в среде правоприменителей проблема: как обеспечить надлежащую организацию постановления вердикта коллегией присяжных заседателей с неукоснительным соблюдением председательствующим по делу и сторонами обвинения и защиты положений ст. 252, 334–336, 338 УПК РФ. «Институт присяжных в современной России существует уже больше 25 лет, однако ошибки отдельно взятых судей свидетельствуют только о том, что их квалификация явно не соответствует ожиданиям юридического сообщества», – подчеркнул он.

По словам эксперта, каждое из выявленных нарушений закона в отдельности служит самостоятельным основанием для отмены вердикта и постановленного на его основании приговора. «Председательствующий допустил возложение на присяжных оценки и разрешения правовых вопросов, допустил исследование гособвинителем обстоятельств, не входящих в предмет доказывания в силу ст. 252 УПК РФ, а также доведение до присяжных данных подсудимого, а в завершение всего еще и допустил ошибки в постановке вопросов перед коллегией присяжных. В практике известно немало случаев, когда председательствующий путем “тактики мелкого фола” неявно содействует стороне обвинения в формировании перед судом присяжных “каркаса” обвинительной позиции. Однако выводы суда кассационной инстанции свидетельствуют о том, что весь процесс отправления правосудия по конкретному делу был построен на “авось” (видимо, с учетом маргинальности подсудимого)», – предположил Алексей Нянькин.

В связи с этим адвокат выразил желание видеть такую принципиальную позицию кассации по всем делам и жалобам. «А доводы этого определения ВС по каждому из нарушений процессуального закона должны последовательно оцениваться апелляционными и кассационными судами по другим делам при ссылке на них защиты», – заключил эксперт.

Редакция «АГ» связалась с адвокатом АП г. Москвы Александром Кинареевым, защищавшим Эдуарда Бурнышева по назначению, который консультировал подзащитного при составлении кассационной жалобы, однако он воздержался от комментария.