ВС ограничил пределы исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья гражданина-банкрота

Суд указал, что применение исполнительского иммунитета для защиты прав на жилище должника не должно лишать данного права его бывшую супругу и ребенка

Эксперты «АГ» положительно оценили определение ВС, отметив, что оно могло бы быть ориентиром при рассмотрении аналогичных споров, будь они распространены на практике. По мнению одного из них, Верховный Суд эффектно обошел исполнительский иммунитет и предложил справедливый порядок удовлетворения требований единственного кредитора в виде плана реструктуризации долга под контролем суда, который должен учесть права обоих супругов и членов их семьи. Другой эксперт отметил, что ВС очертил пределы применения исполнительского иммунитета в отношении имущества должника.

4 февраля Верховный Суд РФ вынес определение по спору между финансовым управляющим гражданина-банкрота и единственным кредитором должника в лице его бывшей жены по исключению из конкурсной массы квартиры, подлежащей продаже по условиям мирового соглашения между бывшими супругами.

В 2004 г. Александр Гремяков зарегистрировал право собственности на московскую квартиру, а через два года женился. Супруги проживали в этой квартире вместе с их несовершеннолетней дочерью, а через шесть лет они развелись. Ирина Гремякова обратилась в суд с иском к бывшему мужу о признании права общей собственности на квартиру и гараж. Она также просила признать недействительной сделку по передаче Александром Гремяковым права собственности на автомобиль своему брату, а также взыскать с экс-супруга половину стоимости автомобиля и денежных средств, снятых им со счетов в пяти банках.

Впоследствии столичный районный суд утвердил мировое соглашение, по условиям которого Александр Гремяков обязался выплатить бывшей жене денежную компенсацию в размере половины стоимости квартиры (не менее 5,5 млн руб.). Документ также устанавливал определенный порядок выплаты: денежные суммы должны были выплачиваться не позднее 1 августа 2013 г., а при отсутствии покупателя на спорную квартиру – до 18 октября того же года. В свою очередь Ирина Гремякова отказалась от исковых требований, заявленных в рамках гражданского дела.

Порядок исполнения мирового соглашения они обусловили тем, что совместными усилиями должны продать квартиру. Александр Гремяков обязался заключить с риэлторским агентством договор на продажу, а Ирина Гремякова после получения половины стоимости квартиры должна была приобрести другую квартиру в общую собственность ее и их несовершеннолетней дочери.

В 2017 г. Александр Гремяков направил в арбитражный суд заявление о собственном банкротстве, указав на невозможность исполнения условий мирового соглашения. Суд признал гражданина банкротом, ввел в отношении его имущества процедуру реализации и назначил финансового управляющего. Требование Ирины Гремяковой на сумму 5,8 млн руб. было включено в третью очередь реестра требований кредиторов.

Далее финансовый управляющий обратился в суд с заявлением об исключении из конкурсной массы должника, помимо прочего, спорной квартиры. Александр Гремяков поддержал указанное заявление, ссылаясь на то, что он проживает в ней совместно со второй женой и их несовершеннолетним ребенком, не имея другого жилья на праве собственности.

Ирина Гремякова возражала против ходатайства финансового управляющего, утверждая, что фактически ее полностью лишают прав на имущество, нажитое супругами в период брака. Она ссылалась на то, что проживает с несовершеннолетней дочерью в чужой квартире, не имеет в собственности какого-либо жилья, а подписывая мировое соглашение, справедливо рассчитывала на получение от бывшего мужа целевой денежной компенсации на покупку недвижимости.

Арбитражный суд удовлетворил требование финансового управляющего и исключил из конкурсной массы должника квартиру, личное имущество гражданина стоимостью до 10 тыс. руб., денежные средства в размере прожиточного минимума, а также средства, необходимые для исполнения алиментных обязательств. Апелляция и кассация оставили решение без изменения. Со ссылками на ст. 446 ГПК РФ, ст. 213.25 Закона о банкротстве суды указали, что спорная квартира защищена исполнительским иммунитетом как единственное пригодное для постоянного проживания должника помещение. Кроме того, они не нашли оснований для отнесения указанного имущества к совместной собственности бывших супругов, отметив, что квартира была приобретена гражданином  до вступления в брак, а мировым соглашением законный режим имущества супругов не был изменен.

В этой связи Ирина Гремякова обратилась в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой в части отмены судебных актов об исключения квартиры из конкурсной массы. Изучив обстоятельства дела № А40-109796/2017, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ пришла к выводу о том, что судебные акты нижестоящих судов подлежат отмене.

Как указал ВС, участвующие в деле лица не оспаривают, что в настоящем деле Ирина Гремякова является единственным кредитором бывшего супруга. Из системного толкования условий мирового соглашения бывших супругов с учетом подписанного соглашения о порядке его исполнения следует, что они констатировали возникновение в период брака общего имущества, стоимость которого составляла половину стоимости спорной квартиры. Заключая мировое соглашение, его стороны с очевидностью не имели в виду, что после распада семьи одна из них останется без средств на приобретение жилья, а другая продолжит единолично владеть квартирой.

Суд отметил, что каждый из бывших супругов ссылался на одно и то же обстоятельство: необходимость соблюдения его права и права членов его семьи на жилое помещение. Если их утверждения соответствовали действительности, то, применив нормы об исполнительском иммунитете в отношении должника и защитив его права на жилище, суды, по сути, лишили данного права Ирину Гремякову, фактически проживающую с несовершеннолетней дочерью в чужой квартире. Таким образом, суды нарушили конституционный принцип равенства, а правила абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ были применены ими в противоречии с целями законодательного регулирования. Кроме того, нижестоящие суды не привели достаточных оснований для игнорирования сохраняющего силу мирового соглашения бывших супругов, добровольно решивших продать квартиру для удовлетворения потребностей, в том числе жилищных, каждого из них после прекращения брака.

Также Верховный Суд отметил, что в отношении должника не проводилась процедура реструктуризации долгов согласно п. 1 ст. 146, п. 1 ст. 213.1 Закона о банкротстве, п. 1 ст. 6 ГПК РФ. Учитывая тот факт, что Ирина Гремякова была единственным кредитором должника, суду первой инстанции при поступлении ходатайства об исключении квартиры из конкурсной массы следовало вынести на обсуждение участников спора вопрос о возможности разработки такого плана реструктуризации долга перед единственным кредитором, чего им не было сделано. Такой план должен предусматривать не только достижение целей утвержденного ранее мирового соглашения (под контролем суда и при посредничестве независимого финансового управляющего), а также обеспечивать баланс прав на жилище новой семьи.

Своим Определением № 305-ЭС18-13822 Верховный Суд направил обособленный спор на новое рассмотрение, указав, что суду следует проверить доводы должника и его бывшей супруги, вынести на обсуждение участвующих в деле лиц вопрос о возможности разработки плана реструктуризации долга перед кредитором согласно подп. 27–31 Постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2015 г. № 45.

Старший партнер юридического бюро «Байбуз и партнеры» Вадим Байбуз назвал определение весьма интересным и претендующим на роль моделирующего судебную практику по аналогичным спорам, если бы последние были широко распространены. «Верховный Суд не придает значения тому, что квартира был приобретена должником до брака; если бы не мировое соглашение, она фактически являлась бы личным имуществом должника. Однако, заключив мировое соглашение, стороны признали квартиру совместным имуществом и договорились разделить денежные средства от ее продажи», – пояснил эксперт.

По его мнению, исходя из обстоятельств дела, следует, что затея должника с персональным банкротством сводилась к одной-единственной цели – лишить бывшую супругу прав на квартиру и списать обязательства по выплате ей половины ее стоимости. «Верховный Суд эффектно обошел исполнительский иммунитет и предложил справедливый порядок удовлетворения требований единственного кредитора – разработку плана реструктуризации долга под контролем суда, который должен учесть права обеих семей», – отметил Вадим Байбуз.

Руководитель группы практик Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Андрей Тишковский также поддержал позицию ВС, поскольку в ней продемонстрированы отличное толкование права и внимательное сопоставление фактов по делу. «Это дело интересно тем, что до недавнего времени исполнительский иммунитет истолковывался судами как нечто незыблемое, даже несмотря на злоупотребления, допускаемые должниками, – пояснил эксперт. – В этом судебном акте Верховный Суд продолжает очерчивать более понятные рамки в вопросе применения исполнительского иммунитета, обращая внимание, что у него есть условия и пределы».

Также эксперт отметил, что в силу редкости ситуации на практике вряд ли указанный акт способен существенно повлиять на судебную практику. «Скорее, он может служить неким ориентиром, напоминающим, что в вопросах исполнительского иммунитета необходимо внимательно исследовать факты и обстоятельства, свидетельствующие о намерениях и поведении заинтересованных сторон, и их толкование, не позволяющее должнику извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения», –резюмировал Андрей Тишковский.