Влияет ли форма процессуального документа на пересмотр решения по вновь открывшимся обстоятельствам?

Конституционный Суд рассмотрел дело заявителей, которым было отказано в пересмотре судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам в рамках гражданского судопроизводства на основании постановления об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям

Мнения представителей органов государственной власти разделились: некоторые посчитали оспариваемые нормы соответствующими Конституции, в то время как другие полагают, что суд не может игнорировать факты, установленные процессуальными актами, лишь по причине их процессуальной формы.

7 ноября Конституционный Суд рассмотрел дело о проверке конституционности положений ст. 390.14 и ч. 3 ст. 392 ГПК РФ, на основании которых четверым заявителям было отказано в пересмотре вступивших в законную силу судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам в рамках гражданского судопроизводства на основании постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования или на основании постановления о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Жителю Белгорода Сергею Вишнякову отказали в пересмотре вступивших в законную силу судебных решений, согласно которым с него были взысканы в солидарном порядке денежные средства по кредитным договорам и обращено взыскание на находящееся в залоге имущество, по вновь открывшимся обстоятельствам. Он ссылался на факты, установленные постановлением о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности о привлечении к уголовной ответственности: его бывшая сожительница, сфальсифицировав подпись, использовала поддельные документы в договорах залога недвижимости и личного поручительства, о чем ему было неизвестно. Его заявление было отклонено судом как необоснованное, поскольку постановление о прекращении уголовного дела и обстоятельства фальсификации подписи касаются уголовной ответственности другого лица и правового значения для рассмотрения гражданского дела не имеют. Правомерность данных выводов подтвердили суды вышестоящих инстанций.

Нина Наливайко, Наталья Волокитина и Марат Каримов в заявлениях в суд ссылались на постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования как на основания для пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, вынесенных в порядке гражданско-процессуального производства, однако в принятии заявлений было отказано.

Несколько лет спустя после вступления в силу судебного акта по иску жительницы Камчатки Натальи Волокитиной к бывшему супругу о разделе совместно нажитого имущества была установлена фальсификация письменных доказательств, данные о фальсификации были отражены в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении экс-супруга в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Башкортостанец Марат Каримов также обратился с требованием о пересмотре вынесенного в рамках гражданского процесса судебного решения. В качестве вновь открывшихся обстоятельств он указал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении гражданина Б. в связи с истечением сроков давности. Согласно данному решению был установлен факт мошенничества при завладении недвижимостью, выступавшей предметом сделки купли-продажи, которую оспаривал заявитель.

Нина Наливайко просила суд пересмотреть дело об истребовании неосновательного обогащения по вновь открывшимся обстоятельствам из-за постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности. В нем был установлен факт фальсификации доказательств, выраженный в дописке к исполнительному листу, расходящейся с условиями мирового соглашения и закрепляющей начальную продажную цену ее недвижимости существенно ниже рыночной стоимости.

Суды во всех случаях отказались рассматривать дела по вновь открывшимся обстоятельствам, аргументируя тем, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования не поименовано как основание в ч. 3 ст. ст. 392 ГПК РФ. Единственным доказательством совершения преступления является приговор.

В жалобах в КС заявители указали, что ст. 390.14 и ч. 3 ст. 392 ГПК не соответствуют Конституции, так как предусматривают в качестве оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных решений существенные вновь открывшиеся фактические обстоятельства, имевшие место на момент принятия судебного решения, о которых не знали и не могли знать заявитель и суд. В частности, они указали, что суды не принимают во внимание постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования, в результате чего лицо, пострадавшее от преступления, совершенного в судебном процессе, лишается возможности защищать свои имущественные и неимущественные права. 

Представитель Марата Каримова, адвокат АП Республики Дагестан Гульжана Магомаева в заседании КС отметила: в деле ее доверителя следствие установило, что действия Б., из-за которого семья Каримова лишилась единственного жилья, содержат состав преступления по ч. 4 ст. 159 УК. При этом в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности было отказано в возбуждении уголовного дела. Б. признал свою вину и согласился с постановлением об отказе в возбуждении дела. Но в пересмотре по вновь открывшемся обстоятельствам по п. 1 и п. 3 ч. 3 ст. 392 ГПК Марату Каримову было отказано. Суды исходили из того, что результат проверки правоохранительными органами по факту неправомерных действий Б. в качестве основания для пересмотра постановления не признается, так как не входит в перечень процессуальных актов, являющихся основанием для принятия такого решения. При этом постановление о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности прямо упомянуто в качестве основания для возобновления производства по делу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Таким образом, даже при установлении факта преступления это не дает возможности восстановить права Марата Каримова.

Гульжана Магомаева заметила, что в отзывах представители органов государственной власти в основном ссылаются на Постановление Пленума ВС от 11 декабря 2012 г. № 31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений», разъясняющее порядок применения ч. 3 ст. 392 ГПК, и что обжалуемая норма не противоречит Конституции, так как в постановлении даны исчерпывающие разъяснения. Адвокат не согласилась с таким мнением, отметив, что Марату Каримову не удалось даже попытаться восстановить свое нарушенное право.

Полномочный представитель Государственной Думы Юрий Петров отметил, что Госдума не видит несоответствия оспариваемых положений Конституции. Он указал, что вина человека может быть установлена только приговором суда. Само по себе постановление дознавателя или следователя не является результатом судебного следствия, а также далеко по наполнению от документа, вынесенного по окончании предварительного следствия. «Производство предварительного следствия и рассмотрения дела в суде регулируется целыми главами УПК, которые дают обвиняемому и подсудимому ряд инструментов, позволяющих доказать свою невиновность. Согласие с постановлением о прекращении или об отказе от возбуждения уголовного дела по нереабилитирующему основанию не может означать согласие или признание в совершении преступления или согласие с тем, что человек сделал то, что написал следователь, – иногда подозреваемому просто лень заниматься доказыванием своей невиновности, а иногда у него нет на это средств», – полагает Юрий Петров.

Полномочный представитель Совета Федерации Андрей Клишас полагает, что суд не может игнорировать факты, установленные процессуальными актами лишь по причине их процессуальной формы. «Суд должен оценить факты с точки зрения того, являются ли они относящимися к делу, существенными, которые объективно имели место на момент рассмотрения дела и способны были повлиять на существо принятого судебного постановления», – указал он.

Андрей Клишас посчитал также возможным обратить внимание на Постановление КС от 3 февраля 1998 г. № 5-П, которым была признана не соответствующей Конституции ч. 2 ст. 192 АПК, поскольку она служила основанием для отказа в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам постановлений Президиума ВАС в тех случаях, когда судебный акт был принят в результате судебной ошибки, которая не могла быть выявлена ранее. Часть 3 ст. 392 ГПК, по мнению Андрея Клишаса, не соответствует Конституции, при этом он назвал ст. 390.14 ГПК соответствующей Конституции, отметив, что она не нарушает права заявителей.

Полномочный представитель Президента РФ Александр Коновалов, наоборот, посчитал, что ч. 3 ст. 392 ГПК не исключает признание постановления следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности и по другим нереабилитирующим обстоятельствам в качестве возможного основания для дальнейшего пересмотра гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам, если установленные факты объективно имеют существенное значение для переоценки результатов ранее рассмотренного дела. Он посчитал, что оспариваемые нормы соответствуют Конституции, но обязанность суда в должной мере реагировать на ставшие известными факты о фальсификациях, посягательствах на приоритет суда на справедливое и объективное рассмотрение дел должна быть максимально четко артикулирована, в том числе с применением конституционно-правового толкования.

Полномочный представитель генерального прокурора Вячеслав Росинский заметил, что для отмены решения по вновь открывшимся обстоятельствам должны быть сформированы жесткие правовые требования, возможно, с учетом принципов исковой давности. Фактически по рассмотренным делам суды оценили обстоятельства как неподтвердившиеся или не имеющие значения для дела, т.е. не влияющие на выводы. «Полагаю, такие решения нельзя признать правильными, основываясь только на отсутствии приговоров, без оценки в определениях фактической новизны выводов следствия или дознания и их влияния на баланс доказательств», – указал он.

По мнению Вячеслава Росинского, имеющаяся практика ограничивает доступ к правосудию. Вместе с тем требование о признании неконституционными ст. 390.14 ГПК, а также формулировки «установленные вступившим в законную силу приговором суда» в ст. 392 ГПК необоснованно как не связанное с правовым существом дел заявителей, указал он.

Помощник министра юстиции Алина Таманцева посчитала нормы не противоречащими Конституции.

В заключение Гульжана Магомаева указала, что имеется лицо, которое дало признательные показания, что подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, однако суды отказывают в удовлетворении заявления в связи с несоответствием формы процессуального документа, а потому право Марата Каримова продолжает нарушаться. «Если из-за формы процессуального документа нарушаются права граждан, оспариваемым нормам стоит дать оценку», – полагает адвокат.