Суды должны проверять обстоятельства участия бенефициара в заключении соглашения о выдаче банковской гарантии

Верховный Суд отметил, что при наличии признаков противоправности сделки по выдаче банковской гарантиинеобходимо выяснять осведомленность бенефициара об этом, а его участие в такой сделке не должно давать ему судебной защиты

Двое экспертов «АГ» критически оценили позицию высшей судебной инстанции, полагая, что едва ли она была бы такой, не будь в споре замешаны интересы государственной компании. Третий эксперт отметил, что ВС установил повышенный уровень оценки добросовестности бенефициара, что соответствует ГК РФ, так как по делу усматривается противоправный интерес при совершении сделки.

28 марта Верховный Суд РФ вынес Определение № 307-ЭС18-21620 по кассационной жалобе инвестиционного банка на решения арбитражных судов трех инстанций по иску о взыскании задолженности по банковской гарантии.

Обстоятельства спора

Компании «Марция трейдинг лимитед» (заимодавец) и «Эс-Пи-Ар Менеджмент Сервисез Лтд» (заемщик) заключили договор займа на 10 млн евро, из которых 5,5 млн заимодавец обязался перевести на счет заемщика в банке Швейцарии, а оставшиеся 4,5 млн являлись новированным долгом заемщика по оплате консультационных услуг. В обеспечение обязательства по возврату займа ПАО «Балтийский инвестиционный банк» в феврале 2015 г. выдало компании «Эс-Пи-Ар» банковскую гарантию со сроком действия до 28 февраля 2025 г. Гарантами возврата займа были указаны граждане Юрий Рыдник и Вадим Егиазаров.

По условиям гарантии в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения заемщиком (принципалом) обязательств по договору заимодавец (бенефициар) вправе представить инвестбанку требование с указанием причин, по которым он истребует предельную сумму гарантии или ее часть, со ссылкой на пункты договора, не исполненные принципалом или исполненные не полностью. Инвестбанк в свою очередь обязался уплатить заимодавцу сумму в пределах 12,2 млн евро в течение 10 банковских дней после получения требования.

На основании приказа Центробанка РФ в декабре 2015 г. в отношении банка была введена процедура предупреждения банкротства, а функции временной администрации были возложены на госкорпорацию «Агентство по страхованию вкладов».

Сославшись на неуплату заемщиком в установленный срок очередного платежа и процентов по займу, компания «Марция» в одностороннем порядке расторгла договор займа, письменно уведомив об этом заемщика, и предъявила банку требование об уплате 10 млн евро основного долга и около 140 тыс. евро в качестве процентов по нему. Однако банк в лице АСВ отказал в выплате, сославшись на ст. 102 и 189.39 Закона о банкротстве.

В связи с этим заимодавец обратился в арбитражный суд с требованием о взыскании задолженности по банковской гарантии. Возражая против удовлетворения иска, ответчик (инвестбанк в лице АСВ) указывал на отсутствие обращения принципала (компании «Эс-Пи-Ар») за выдачей гарантии, а также договора с ним и оплаты с его стороны. Также АСВ добавило, что банк не выполнил процедуру принятия решения по выдаче гарантии и скрыл информацию о ней в хозяйственной документации. По мнению ответчика, совокупность этих обстоятельств указывала на существенное отличие выдачи спорной гарантии от условий совершения банком аналогичных сделок, что свидетельствует о ее мнимости и злоупотреблениях со стороны менеджмента банка, выразившихся в том числе в сговоре с бенефициаром.

Также позиция госкорпорации сводилась к тому, что лица, контролировавшие банк и управлявшие им до санации (Рыдник и Егиазаров), приняли решение о выдаче банковской гарантии по обязательствам компании «Эс-Пи-Ар», также подконтрольной Юрию Рыднику, то есть, по существу, в своих интересах.

На всех этих основаниях АСВ предъявило встречный иск о признании банковской гарантии недействительной.

Суды трех инстанций удовлетворили иск заимодавца, при этом в удовлетворении встречного иска банка было отказано. Суды указали на наличие правовых оснований для выплаты банковской гарантии бенефициару, поскольку им были соблюдены ее условия.

Не согласившись с позицией судов, «Балтийский инвестиционный банк», АСВ, Росфинмониторинг и Центробанк обратились с кассационной жалобой в ВС.

По мнению банка, суды не оценили обстоятельства выдачи банковской гарантии и требования по ней применительно к положениям ст. 10 и 168 ГК РФ. В частности, они не исследовали правомерность действий бывшего руководства банка при выдаче гарантии, действовавшего в своих интересах за счет банка при осведомленности бенефициара об этом. Кроме того, они не учли правовые позиции ВС по делам о санации банков применительно к оспариванию сделок.

Остальные заявители отметили, что в связи с санацией банка и транснациональным характером спорной сделки, имеющей признаки незаконной финансовой деятельности, судебные акты могут повлиять на их права или обязанности по отношению к сторонам спора.

ВС сделал упор на проверку добросовестности бенефициара

Рассмотрев материалы дела № А56-18369/2016, Верховный Суд указал, что согласно ст. 368 ГК в редакции, действовавшей до 2 февраля 2015 г. (дата выдачи гарантии), банковская гарантия является обязательством банка (гаранта) уплатить кредитору принципала (бенефициару) обусловленную денежную сумму по его письменному требованию.

Суд подчеркнул, что в предпринимательских отношениях банковская гарантия выдается на возмездной основе, и риск допущенных при ее выдаче нарушений несет гарант в рамках его правоотношений с принципалом. Иное толкование, добавил ВС, позволяло бы гаранту, нарушившему правила выдачи гарантии, легко освобождаться от обязательств, тем самым делая банковскую гарантию неэффективным способом обеспечения обязательств.

ВС поддержал позицию судов, исходивших из того, что нарушения внутренних банковских правил выдачи банковской гарантии, на которые ссылался инвестбанк, не влекут ее недействительность и не должны влиять на права заимодавца как бенефициара, тем более что он лично удостоверился в факте выдачи гарантии. «Суды также правомерно пришли к выводу о том, что бенефициару достаточно формально исполнить требования, изложенные в банковской гарантии, своевременно предоставив банку соответствующий комплект документов», – сообщается в определении.

Однако, добавил Суд, согласиться с данными выводами можно только в том случае, если «Марция» действительно являлась лишь сторонним бенефициаром, не осведомленным о связях гаранта с принципалом, а также об условиях соглашения о выдаче гарантии и не влиявшим на них. В противном случае осведомленность бенефициара может быть квалифицирована судом как его участие в сделке в сговоре с гарантом и принципалом на реализацию цели, противоречащей закону.

ВС отметил, что лица, контролировавшие банк и управлявшие им до санации, приняли решение о выдаче банковской гарантии по обязательствам компании «Эс-Пи-Ар», также подконтрольной Юрию Рыднику, – то есть, по существу, в своих интересах. При этом гарантия выдавалась на безвозмездной основе, что противоречило существу предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК).

«Инвестбанк указывал, что условия выдачи банковской гарантии обсуждались и принимались Рыдником Ю.Е. и Егиазаровым В.В. при непосредственном участии компании “Марция”, поэтому последняя должна была знать как о безвозмездности сделки, так и о том, что менеджеры банка фактически обеспечивали личный финансовый интерес в ущерб интересам контролируемого ими банка, принявшего долговые обязательства на сумму, превышающую 12 млн евро, и не получившего какого-либо встречного предоставления», – отмечается в документе.

Любое разумное и добросовестное лицо, подчеркнул ВС, не могло не поинтересоваться причиной указанного поведения менеджеров банка и соотнести его с требованиями закона и обычаев делового оборота. «Если указанные инвестбанком обстоятельства соответствовали действительности, то поведение компании “Марция”, принявшей гарантию и предъявившей требование по ней, то есть воспользовавшейся тем, что контролирующие кредитную организацию лица при выдаче гарантии действовали явно в ущерб подконтрольному им банку, следовало квалифицировать как недобросовестное (злоупотребление правом)», – указано в определении. Таким образом, участие компании «Марция» в сделке по реализации противоправного интереса не должно давать ей судебной защиты (п. 4 ст. 1, п. 2, 3 ст. 10 ГК, п. 1 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25).

В связи с этим, отметил Суд, для правильной оценки спорной сделки судебной проверке подлежали обстоятельства участия компании «Марция» в заключении соглашения о выдаче банковской гарантии, чего не было сделано судами.

В итоге ВС отменил решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области с указаниями в том числе о привлечении к делу Росфинмониторинга, а также о проверке участия истца в соглашении о выдаче гарантии и квалификации его действий с точки зрения добросовестности.

Мнения экспертов

Комментируя «АГ» данное определение, адвокат АП Ленинградской области Станислав Изосимов отметил, что банковская гарантия не является обязательством, аксессорным или дополнительным, по отношению к обеспечиваемому. «В новой редакции ГК данный способ обеспечения называется независимой гарантией, чтобы подчеркнуть именно ее независимость от основного обязательства, – пояснил он. – То есть недействительность последнего не влечет недействительность банковской гарантии».

В то же время эксперт отметил, что в качестве исключения из принципа независимости банковской гарантии судебная практика рассматривает ситуацию, когда недобросовестный бенефициар, уже получивший надлежащее исполнение по основному обязательству, в целях собственного неосновательного обогащения, действуя умышленно и во вред гаранту и принципалу, требует от первого платеж. В этом случае его иск не подлежит удовлетворению на основании ст. 10 ГК (п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. № 27).

Кроме того, добавил адвокат, из правовой позиции, изложенной в Определении ВС от 12 февраля 2018 г. № 305-ЭС17-13572 по делу № А40-183445/2016, следует, что риск нарушений при выдаче гарантии несет гарант в рамках его правоотношений с принципалом, и этот риск не может быть противопоставлен правоотношениям с бенефициаром. «Исключение составляют случаи недобросовестности бенефициара и установления его сговора с гарантом с целью выводов активов из банка, если он знал или мог знать о вреде такой сделки, – подчеркнул он. – Соответственно, решения арбитражных судов, исходя из предоставленных сторонами доказательств, были совершенно правильными. Однако, по мнению ВС, существовали и иные обстоятельства, которые не были оценены судами, хотя они имели существенное значение для данного спора».

Так, из рассматриваемого определения следует, что инвестбанк лишь ссылался на участие заимодавца в заключении соглашения, но не представлял доказательств данного обстоятельства. В частности, из Постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 июня 2018 г. по данному делу следует, что в указанном заседании суда инвестбанк пытался приобщить ряд новых доказательств, но его ходатайства были оставлены без удовлетворения, так как он мог представить соответствующие доказательства ранее – в первую инстанцию. «Таким образом, из текста апелляционного определения, строго говоря, не усматривается, что инвестбанк представил доказательства участия бенефициара в заключении соглашения о выдаче гарантии», – заключил Станислав Изосимов.

Он также добавил, что ВС упрекнул нижестоящие суды в том, что те не проверили доводы инвестбанка о вышеназванном обстоятельстве. «Однако как они должны были проверить доводы ответчика, если тот не представил соответствующих доказательств в первую инстанцию и пытался что-то представить в суд второй инстанции вопреки ч. 2 ст. 268 АПК РФ?» – задается вопросом эксперт.

Станислав Изосимов полагает, если бы доводы банка об участии бенефициара в заключении соглашения о банковской гарантии были подтверждены соответствующими доказательствами в первой инстанции, возможно, решение судов было бы иным. По мнению адвоката, ВС фактически дал АСВ второй шанс представить доказательства в первую инстанцию, что «может говорить об определенной доле опеки над данным участником судопроизводства». «Думается, отмена решений судов вряд ли была бы возможна, если бы не статус одного из участников спора», – подытожил он.

Адвокат АБ «Синум АДВ» Дмитрий Салмаксов отметил, что в рассматриваемом деле связанность между банком и принципалом была определена через лицо, которое одновременно являлось контролирующим по отношению к ним обоим. «Такое обстоятельство, бесспорно, должно возлагать на стороны повышенный стандарт доказывания добросовестности их действий при заключении банковской гарантии. Однако тест на добросовестность невозможно пройти удачно, когда обязательство, которое подлежит оплате, выдается безвозмездно», – подчеркнул он.

По мнению эксперта, Суд установил в данном деле своего рода повышенный уровень оценки добросовестности бенефициара. «Как подчеркнул ВС, бенефициару, который осведомлен, что условия выдачи банковской гарантии существенно отличаются от требований закона и обычаев делового оборота, надлежит отказать в защите права, так как им преследуется противоправный интерес», – пояснил эксперт. При этом он добавил, что применение ст. 10 ГК в данном случае идет в русле общей тенденции судебной практики по вопросу установления пределов осуществления гражданских прав.

Руководитель отдела общей юридической практики Центра Практических Консультаций Юрий Смагин критически оценил позицию ВС. С его точки зрения, арбитражные суды обоснованно пришли к выводу о том, что бенефициару достаточно формально исполнить требования, изложенные в банковской гарантии, своевременно предоставив банку соответствующий комплект документов. «Указанный подход фактически подтвердил и ВС. Однако далее в позиции Суда следуют выводы и суждения, противоречащие арбитражно-процессуальному закону, а также нарушающие единообразие в применении и толковании норм права», – полагает он.

Так, в определении указано, что согласиться с выводами об обязанностях бенефициара можно только в том случае, если компания «Марция» действительно являлась лишь сторонним бенефициаром. «Однако ВС не вправе вводить новые институты гражданского права, в данном случае, это “сторонний бенефициар”, – пояснил Юрий Смагин. – ГК такого определения не содержит. Связь гаранта с принципалом как основание для признания банковской гарантии недействительной также в ГК не содержится. Наоборот, бенефициар, проявляя должную внимательность и осмотрительность, являясь кредитором принципала, а также добросовестным участником гражданского оборота, вправе проявлять интерес к существу банковской гарантии как способу обеспечения исполнения обязательства».

Недоумение эксперта вызвало также указание ВС на то, что поведение компании может «квалифицироваться судом как участие бенефициара в сделке в сговоре с гарантом и принципалом на реализацию цели, противоречащей закону». «Согласно юридическому словарю, “сговор” – это одна из форм приготовления к преступлению. В силу чего ВС, не являясь правоохранительным органом и не проводя проверки по фактам заявлений о совершении преступлений, не вправе делать такие утверждения в судебных актах по конкретным делам», – добавил он.

Юрий Смагин также обратил внимание, что, отменяя решения нижестоящих судов, ВС указал на безвозмездность сделки банковской гарантии как основание для признания ее недействительной, что якобы противоречит существу предпринимательской деятельности. «В связи с этим хотелось бы напомнить, что Президиум ВАС РФ в свое время рассмотрел дело по протесту, принесенному в порядке надзора, в котором один из доводов сводился к тому, что банковская гарантия выдана на безвозмездной основе, а потому недействительна («Вестник ВАС РФ», 1997 г., № 6, стр. 81–83). ВАС тогда указал, что вопрос о возмездности (или безвозмездности) гарантии касается только отношений гаранта и принципала и не может рассматриваться в качестве основания для отказа гаранта в удовлетворении требований бенефициара», – резюмировал он. В связи с этим, полагает эксперт, шансы истца отстоять свои права как в надзорном порядке в Президиуме ВС, так и в суде первой инстанции, куда возвращено дело, высоки.