Суд посчитал законным запрет ГУ МВД России по Саратовской области проносить адвокатам телефон в отдел

В апелляционной жалобе адвокат АП СО Иван Фролов подчеркнул, что первая инстанция скопировала возражение ответчика, основанное на позиции Верховного Суда о том, что предписания приказа, имеющего гриф «ДСП», распространяются исключительно на должностных лиц ОВД

В комментарии «АГ» Иван Фролов заметил, что адвокатов фактически приравняли к террористам, и суд с этим согласился. Советник ФПА Евгений Рубинштейн посчитал, что ссылки на необходимость соблюдения мер антитеррористической защищенности носят общий характер и не препятствуют адвокатам проносить технические средства в целях осуществления профессиональной деятельности.

В Саратове сохраняются проблемы, связанные с запретом адвокатам проносить на территорию ОВД телефоны. Осенью 2019 г. «АГ» сообщала, что ГУ МВД по Саратовской области подтвердило правомерность запрета на проход защитников в здание со смартфонами, сославшись на обеспечение безопасности и антитеррористической защищенности управления.

В настоящее время в области идет несколько судебных разбирательств по данному поводу, в том числе с участием Адвокатской палаты СО. В начале июня Кировский районный суд г. Саратова вынес решение по одному из административных исков к ГУ МВД России по Саратовской области, поданному адвокатом Иваном Фроловым, которым отказал в удовлетворении его требований.

Повод для обращения в суд

31 октября 2019 г. Иван Фролов прибыл в Главное управление МВД по Саратовской области для оказания юридической помощи доверителю. Дежуривший на проходной сотрудник полиции потребовал сдать телефон, на что адвокат сообщил, что тот не имеет права препятствовать проносу телефона, так как он необходим для реализации прав, предоставленных Законом об адвокатуре для оказания квалифицированной юридической помощи.

Сотрудник полиции, в свою очередь, ответил, что имеет указание руководства, согласно которому запрещен проход в подразделения ведомства посетителей, не сдавших технические средства фото- и видеофиксации, средства связи в специальные камеры хранения.

На просьбу представить документ сотрудник полиции ответил, что это распоряжение № 502-ДСП, и отказался его предъявить, пояснив, что оно для служебного пользования. «Таким образом, ссылаясь на указанное распоряжение (приказ), сотрудник полиции запретил мне пронести с собой в здание отдела полиции указанный телефон», – подчеркивается в административном иске (имеется у «АГ»).

Иван Фролов направил обращение начальнику ГУ МВД России по Саратовской области Николаю Трифонову с просьбой сообщить реквизиты приказа, запрещающего пронос адвокатами средств связи, и отменить приказ. В ответе указывалось, что в действиях сотрудников полиции отдельной роты по охране объектов органов внутренних дел Управления МВД России по г. Саратову отсутствуют нарушения нормативных правовых актов, регламентирующих обеспечение пропускного режима на территорию объектов территориального органа МВД России.

Пункт 7 ст. 2, ч. 3 ст. 5 Закона о противодействии терроризму предусматривают, что одним из основных принципов противодействия терроризму является приоритет мер его предупреждения, в целях осуществления которых федеральные органы исполнительной власти, в том числе полиция, являясь составной частью единой централизованной системы федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, осуществляют противодействие терроризму в пределах своих полномочий. В соответствии со ст. 4 Закона о государственной тайне к полномочиям органов государственной власти отнесено выполнение мероприятий по защите государственной тайны на подведомственных им предприятиях, в учреждениях и организациях в соответствии с требованиями актов законодательства Российской Федерации. В целях обеспечения требования режима секретности, безопасности и антитеррористической защищенности зданий, сооружений, помещений и иных объектов территориальных органов внутренних дел Саратовской области, а также в соответствии с п. 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции сотрудник полиции вправе требовать от граждан соблюдения пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых полицией объектах.

«Сообщаю, что пронос средств фото- и видеофиксации на охраняемые объекты органов внутренних дел возможен для их использования участниками уголовного судопроизводства, в процессе ознакомления с материалами уголовного дела (снятия копий), в порядке, предусмотренном статьями 216, 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по согласованию с руководителем следственных подразделений и организации дознания. Одновременно сообщаю, что при проходе на территорию охраняемых объектов органов внутренних дел в остальных случаях посетителям предлагается сдать находящиеся при них технические средства видеофиксации, средства связи в специальные камеры хранения, расположенные в фойе объектов органов внутренних дел. Запрещается проход на территорию охраняемого объекта органа внутренних дел посетителей, отказавшихся сдать данные технические средства на хранение», – подчеркивается в ответе.

Иск адвоката

В феврале 2020 г. Иван Фролов обратился с административным исковым заявлением в суд. Он привел в нем вышеописанные события, а также указал, что аналогичная ситуация произошла 29 января 2020 г. в ГСУ ГУ МВД России по Саратовской области, когда ему было отказано в проходе в здание совместно с подзащитной, в отношении которой исполнялся привод.

В иске Иван Фролов указал, что согласно п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат вправе фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому он оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну.

Он отметил, что в соответствии со ст. 226, 227 КАС РФ основанием для удовлетворения заявления об оспаривании действия (бездействия) органа, наделенного публичными полномочиями, является их несоответствие нормативным правовым актам и нарушение законных прав, свобод гражданина либо создание препятствий к осуществлению гражданином его прав и свобод.

Адвокат попросил Кировский районный суд г. Саратова признать действия ГУ МВД России по Саратовской области, выразившиеся в запрете проноса 31 октября 2019 г. и 29 января на территорию административного здания ГУ МВД России по Саратовской области телефона, незаконными. Также он попросил обязать ведомство не препятствовать в проносе телефона.

Суд посчитал, что запрет на пронос телефонов законен

Рассмотрев материалы дела, Кировский районный суд г. Саратова отметил, что в целях обеспечения надлежащей охраны, безопасности, осуществления пропускного режима и антитеррористической защищенности приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 3 апреля 2017 г. № 502-ДСП была утверждена Инструкция о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах ГУ МВД России по Саратовской области и УМВД России по г. Саратову.

Приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 5 августа 2019 г. № 1097-ДСП были внесены изменения в п. 41 Инструкции, который изложен в следующей редакции: «При проходе посетителя на территорию охраняемого объекта постовой, обеспечивающий пропускной режим, обязан предупредить его о необходимости сдачи находящихся при нем технических средств записи изображения и звука, радиоприемных, радиопередающих устройств и средств связи. В случае обнаружения в ходе проведения осмотра личных вещей посетителя указанных технических средств – предложить посетителю сдать обнаруженное в ячейку камеры хранения личных вещей. Запрещается проход на территорию охраняемого объекта органа внутренних дел посетителей, отказавшихся сдать технические средства на хранение, о чем в книге регистрации посетителей делается соответствующая запись».

Приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 6 декабря 2019 г. № 1664-ДСП п. 41 Инструкции был изложен в новой редакции: «Посетителям, прибывшим на объекты ГУ МВД России по Саратовской области, запрещается пронос технических средств записи изображения и звука, радиоприемных, радиопередающих устройств и средств связи, за исключением лиц, прибывших для ознакомления с материалами уголовных дел. Проход посетителей, прибывших для ознакомления с материалами уголовных дел с техническими средствами фото-, видеозаписи, осуществляется по рапорту следователя (дознавателя), утвержденному заместителем начальника ГУ МВД России по Саратовской области – начальником ГСУ или его заместителями, о чем в книгу регистрации посетителей вносится соответствующая отметка, с предупреждением посетителя, следователя (дознавателя) о запрете использования технических средств в иных целях. При проходе посетителей на территорию охраняемых объектов в остальных случаях постовой предлагает сдать находящиеся при них технические средства записи изображения и звука, радиоприемных, радиопередающих устройств и средств связи в специальные камеры хранения, расположенные в фойе объектов органов внутренних дел. В случае обнаружения в ходе проведения осмотра личных вещей посетителя указанных технических средств – предложить посетителю сдать обнаруженное в ячейку камеры хранения личных вещей. Запрещается проход на территорию охраняемого объекта органа внутренних дел посетителей, отказавшихся сдать технические средства на хранение, о чем в книге регистрации посетителей делается соответствующая запись, а все необходимые действия проводятся в фойе территориального органа (объекта ОВД)».

По мнению суда, пропускной и внутриобъектовый режимы не ограничивают предусмотренных п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре прав участников уголовного судопроизводства.

Так, отметил он, в соответствии с ч. 6 ст. 164 УПК при производстве следственных действий могут применяться технические средства и способы обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств. Пунктом 7 ч. 1 ст. 53 УПК предусмотрено право защитника знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения в любом объеме, снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств.

Согласно ч. 2 ст. 217 УПК в процессе ознакомления с материалами уголовного дела, состоящего из нескольких томов, обвиняемый и его защитник вправе повторно обращаться к любому из томов уголовного дела, а также выписывать любые сведения и в любом объеме, снимать копии с документов, в том числе с помощью технических средств.

«Ограничение права обвиняемого и защитника на применение технических средств при производстве следственного действия с их участием способно причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, а поэтому решение следователя об отказе в применении технических средств может быть обжаловано в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ», – подчеркнула первая инстанция.

Таким образом, указал суд, проход в здание лиц, допущенных к ознакомлению с материалами уголовного дела, осуществляется по ходатайству следователя (дознавателя), который определяет, для каких целей подозреваемые (обвиняемые) и их защитники прибыли в здание территориального органа. «При этом установленный запрет на пронос технических средств записи изображения и звука, радиоприемных, радиопередающих устройств и средств связи соответствует требованиям действующего законодательства, направленным на обеспечение режима секретности, безопасности и антитеррористической защищенности отделов полиции, и прав заявителя на владение и пользование его имуществом не нарушает», – посчитал Кировский районный суд г. Саратова.

Он заметил, что аналогичная позиция изложена в решении Верховного Суда от 22 января 2018 г. по делу № АКПИ17-963.

Кировский районный суд г. Саратова отказал в удовлетворении административных исковых требований.

Адвокат уже подал апелляционную жалобу на решение суда

Не согласившись с решением первой инстанции, Иван Фролов направил апелляционную жалобу в Саратовский областной суд (имеется у «АГ»). Он отметил, что суд скопировал возражение ответчика, основанное на позиции, изложенной в решении Верховного Суда от 22 января 2018 г. по делу № АКПИ17-963. При этом ВС РФ в указанном решении сделал вывод о том, что предписания приказа, имеющего гриф ДСП, распространяются исключительно на должностных лиц органов внутренних дел, права и обязанности для граждан не влекут. «То есть ясно видно, что Верховный Суд Российской Федерации не наделяет приказы с грифом ДСП признаками нормативного правового акта», – подчеркнул Иван Фролов.

Он указал, что в ходе судебного разбирательства ответчиками в доказательство правомерности их действий не было приведено ни одного нормативного правового акта, который запрещает адвокату проход и пронос для осуществления его полномочий технических средств.

Иван Фролов отметил, что фактически запрет ответчиком прохода к месту проведения следственных мероприятий и действий на территории административных зданий ГУ МВД России по Саратовской области с техническими средствами связи с возможностями аудио- и видеофиксации, а также выхода в Интернет и проноса указанных технических средств является нарушением профессиональных прав адвоката, препятствует осуществлению адвокатской деятельности, что влечет нарушение конституционных прав адвоката и доверителя, закрепленных в ст. 48 Конституции.

Адвокат обратил внимание на то, что судом сделаны неверные выводы о том, что проход в здание лиц, допущенных к ознакомлению с материалами уголовного дела, осуществляется по ходатайству следователя (дознавателя), который определяет, для каких целей подозреваемые (обвиняемые) и их защитники прибыли в здание территориального органа. «Из данных выводов следует, что осуществление полномочий адвоката для реализации права граждан, закрепленного в ст. 48 Конституции РФ, ставится на усмотрение должностного лица», – подчеркнул он.

Кроме того, указал Иван Фролов, судом сделаны ссылки на ч. 6 ст. 164, ч. 2 ст. 217 УПК РФ, ст. 125 УПК РФ, однако разъяснения, данные судом, основаны на неверном толковании уголовно-процессуального законодательства РФ. Согласно позиции Совета АП г. Москвы ч. 6 ст. 164 и ч. 4 ст. 189 УПК РФ регламентируют полномочия и действия следователя при проведении следственных действий, а не полномочия адвоката при осуществлении им защиты по уголовному делу, которые установлены другими нормами уголовно-процессуального законодательства. Указанные нормы, регламентирующие полномочия защитника, основаны на конституционной гарантии защиты каждым своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции), в то время как полномочия властного субъекта уголовного судопроизводства, в том числе следователя, строго ограничены дозволениями и запретами, содержащимися в соответствующих нормах закона.

Иван Фролов попросил Саратовский областной суд отменить решение нижестоящей инстанции и принять новое решение по делу, признав действия ГУ МВД России по Саратовской области, УМВД России по г. Саратову, полицейских отдельной охранной роты УМВД России по г. Саратову Журова Р.Н., Безугловой Н.Н., выразившиеся в запрете 31 октября 2019 г., а также 29 января и 28 февраля 2020 г. прохода к месту проведения следственных мероприятий и действий на территории административных зданий ГУ МВД России по Саратовской области с телефоном, незаконными. Кроме того, он попросил соответствующих ведомство и лиц не препятствовать проходу с техническими средствами связи с возможностями аудио- и видеофиксации, а также выхода в Интернет в будущем.

Комментарий адвоката и представителя ФПА

В комментарии «АГ» Иван Фролов отметил, что судья формально провела процесс. Он указал, что решение было скопировано с возражений ответчика, которые, в свою очередь, взяты из решения Верховного Суда. «Даже из этого решения было видно, что приказ для служебного пользования не порождает прав и обязанностей не только для адвокатов, но и для граждан. Это внутренний ведомственный акт, который должны исполнять только сотрудники полиции. Нас фактически приравняли к террористам, и суд с этим согласился», – заключил Иван Фролов.

Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн заметил, что в последнее время адвокаты все чаще сталкиваются с запретом следственных органов проносить мобильные средства связи и портативные компьютеры. «Органы адвокатского самоуправления уже неоднократно в своих решениях констатировали, что адвокаты вправе записывать на свои собственные технические средства ход и результаты следственных действий, в которых они принимают участие в качестве защитников, представителей потерпевших или в иных процессуальных статусах, обеспечивающих чужой интерес в уголовном судопроизводстве. Совершенно очевидно, что сотрудники следственных органов, формулируя правила, согласно которым адвокатам запрещено проносить технические средства связи, заботятся прежде всего о сохранении в тайне своих, в том числе не соответствующих закону, действий. Публичность всегда была “врагом” злоупотреблений», – подчеркнул он.

Евгений Рубинштейн посчитал, что ссылки на необходимость соблюдения мер антитеррористической защищенности носят общий характер и не препятствуют адвокатам проносить технические средства в целях осуществления профессиональной деятельности. По его мнению, Закон о полиции также не предоставляет таких прав сотрудникам правоохранительных органов. «Единственным актом, который в рассматриваемом случае позволяет незаконно ограничить права адвокатов на использование технических средств, является приказ регионального ГУ МВД России, которым утверждена инструкция о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах конкретных подразделений регионального ГУ МВД РФ», – указал советник ФПА.

«Нет никаких сомнений, что данный приказ ограничивает права адвокатов по сравнению с тем нормативным регулированием, которое имеется в УПК РФ. Остается загадкой, на каком основании суд отнес материалы уголовного дела к служебной информации и применил соответствующие положения, тогда как статус материалов уголовного дела и доступ к ним определен УПК РФ и никакие другие нормативные акты не могут регулировать его», – заметил Евгений Рубинштейн.

Он также обратил внимание на вывод суда о том, что необходимо обратиться к следователю с ходатайством о разрешении прохода в здание МВД с техническими средствами для ознакомления с материалами уголовного дела, после чего следователь определит – соответствует ли заявленная цель действительности. А если кто-то из следователей запретил пользоваться техническими средствами, то, по утверждению суда, это существенное нарушение права на защиту, восстановления которого следует добиваться в еще одном судебном производстве – в порядке ст. 125 УПК РФ.

«Похоже, что адвокатскому сообществу “подбросили” еще одну проблему – свободный доступ в следственные органы с техническими средствами. Очевидно, что эту проблему придется решать как на уровне взаимоотношения с органами государственной власти, так и на местах. Удачный опыт уже есть в АП Псковской области, где прокуратура признала, что “требование сотрудников полиции к адвокату о передаче на хранение при посещении отдела полиции личных электронных изделий бытового назначения (ноутбук, планшет, фотоаппарат, смартфон и т.д.) может ограничить право адвоката на оказание квалифицированной юридической помощи доверителю, то есть является незаконным”. Нам предстоит еще более глубоко осмыслить как подобные запреты, так и способы противодействия им», – резюмировал Евгений Рубинштейн.