Совместно нажитое имущество можно разделить на основании любого не противоречащего закону соглашения

Адвокат убедила суд первой инстанции в том, что договор, заключенный между супругами по праву США, равносилен российскому соглашению о разделе совместно нажитого имущества

По словам адвоката, ей пришлось доказывать, что супруги, заключившие брак в России, имели право разводиться и делить имущество за пределами нашей страны.

2 сентября Московский районный суд Санкт-Петербурга разрешил имущественный спор между бывшими супругами, которые заключили брак в России, а развелись и поделили имущество уже в США, гражданами которых они также являются. Адвокату АП Ленинградской области Олесе Осмоловской удалось отстоять интересы доверительницы, бывший муж которой продал российскую квартиру в нарушение условий соглашения о разделе имущества.

Позиция адвоката

Олеся Осмоловская в интересах гражданки С. подала исковое заявление о признании недействительной сделки по отчуждению квартиры, применении последствий недействительности этой сделки, истребовании квартиры из чужого незаконного владения и признании права собственности С. на эту квартиру.

Представитель пояснила, что ее доверительница в 1999 г. вышла замуж за Ш., некоторое время супруги прожили в России, а потом переехали в США. В марте 2009 г. в ходе бракоразводного процесса С. и Ш. заключили соглашение о разделе совместно нажитого имущества. По его условиям С. получила квартиру в Санкт-Петербурге, которая была приобретена в браке на имя Ш. При этом женщина обязалась не продавать эту недвижимость в течение следующих 10 лет, кроме как по взаимному согласию с Ш. Это соглашение было удостоверено нотариусом штата Массачусетс. В июле 2009 г. один из судов того же штата расторг брак и утвердил соглашение.

Олеся Осмоловская указала, что С. не зарегистрировала переход права собственности на квартиру в том числе потому, что по условиям соглашения о разделе совместно нажитого имущества не могла свободно распоряжаться квартирой 10 лет. По словам адвоката, доверительница планировала совершить необходимые регистрационные действия по истечении этого срока – в 2020 г. Однако в ноябре 2019 г. в спорную квартиру, где проживал со своей семьей брат истицы, пришли люди, которые представились новыми собственниками и потребовали освободить жилое помещение. Получив выписку из ЕГРН, брат С., а потом и она сама узнали, что собственником квартиры с конца октября 2019 г. является гражданка Р. – невестка бывшего мужа истицы.

В суде Олеся Осмоловская настаивала на том, что сделка между Ш. и Р. незаконна, поскольку Ш. в силу заключенного с ее доверительницей соглашения на момент отчуждения квартиры уже не был ее собственником. Адвокат также заявила о недобросовестности Р., которая не осмотрела квартиру перед покупкой. При этом, подчеркнула адвокат, Р. с 1990-х гг. является невесткой Ш., знала, что квартира приобретена им в браке.

Суд согласился с доводами адвоката

Проанализировав обстоятельства дела, Московский районный суд Санкт-Петербурга пришел к выводу, что С. приобрела право собственности на спорную квартиру на основании соглашения о разделе совместно нажитого имущества. Заключая этот договор, который впоследствии утвердил суд США, супруги произвели раздел имущества в соответствии с законодательством США, где они совместно проживали, пояснила первая инстанция. При этом, подчеркнул суд, заключение указанного соглашения свидетельствует о том, что С. приобрела право собственности также и на основании российского законодательства.

Сославшись на п. 1 ст. 7 Семейного кодекса РФ, суд указал, что супруги вправе по своему усмотрению изменить режим общей совместной собственности всего имущества, нажитого в браке, или его части как на основании брачного договора, так и на основании любого иного соглашения, не противоречащего законодательству. Суд отметил, что в соответствии с п. 2 ст. 38 СК в редакции, действовавшей на момент заключения соглашения о разделе совместно нажитого имущества между С. и Ш., такое соглашение могло быть нотариально удостоверено (в соответствии с нынешним п. 2 ст. 38 СК такой договор должно быть нотариально удостоверен – прим. ред.). «Следовательно, соглашение о разделе имущества супругов является основанием для возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей супругов в отношении их совместной собственности», – подытожил районный суд.

При этом, добавил он, поскольку требования об обязательной государственной регистрации такого соглашения законом не установлены, то ее отсутствие не является основанием для признания соглашения о разделе имущества супругов недействительным: «Отсутствие государственной регистрации такого соглашения не свидетельствует о недействительности сделки, поскольку соглашение о разделе общего имущества супругов является сделкой, которая не подлежит обязательной государственной регистрации (п. 2 ст. 38 СК РФ, ст. 164 ГК РФ)».

Относительно отсутствия госрегистрации возникшего на основании данного соглашения права собственности С. суд отметил: такая регистрация – это формальное условие обеспечения государственной, в том числе судебной, защиты прав, которое не затрагивает содержания соответствующего гражданского права.

С учетом этого суд пришел к выводу, что со дня заключения соглашения право собственности на квартиру возникло у С. и, соответственно, прекратилось у Ш.

Р. пыталась сослаться на то, что решение суда США об утверждении соглашения не признано в России. Однако суд подчеркнул: истица ссылается не на решение суда США, а на заключенное между супругами нотариально удостоверенное соглашение о разделе имущества. Семейный кодекс не содержал и не содержит ограничений по территории, на которой супруги вправе заключить такой договор, заметила первая инстанция.

Р. и Ш. также заявляли о пропуске срока исковой давности. Однако суд отверг и это утверждение, пояснив, что на момент обращения С. с данным иском не прошло даже месяца со дня совершения сделки по отчуждению квартиры.

Первая инстанция не стала применять последствия недействительности сделки, поскольку это не привело бы к возвращению спорного имущества в собственность С. Для разрешения этого вопроса суд воспользовался виндикацией. Р. утверждала, что является добросовестным приобретателем, но суд принял во внимание слова Олеси Осмоловской и отметил, что Р. как невестка продавца знала и должна была знать о том, что тот состоял в браке с С. Кроме того, покупатель при обычной степени разумности и осмотрительности могла и должна была ознакомиться с документами, представляемыми при регистрации перехода права собственности, в том числе с несоответствующим действительности заявлением Ш. о том, что он не состоял в браке на момент приобретения квартиры и не имел супруги, которая может претендовать на имущество, нажитое в период брака.

Первая инстанция также согласилась с Олесей Осмоловской в том, что покупка гражданкой Р. квартиры без ее осмотра явно не соответствует обычным условиям гражданского оборота. Женщина пояснила, что раньше бывала в этой квартире, однако суд заметил, что семья брата С. жила там с 2006 г., т.е. Р. как минимум 14 лет не была в этом доме. «Приобретение квартиры без оценки ее фактического состояния, которое за 14 лет могло существенно измениться, явно не свидетельствует о разумности и добросовестности действий покупателя», – решил районный суд. Если же Р. посещала квартиру в последние 14 лет, тогда ей следовало поинтересоваться, на каком основании там живут другие люди, а также усомниться в добросовестности продавца. Особенно с учетом того, что в договоре тот гарантировал отсутствие обременения в пользу третьих лиц.

Суд также отметил, что ни Р., ни Ш. не смогли доказать факт передачи и получения денег за квартиру.

С учетом указанного Московский районный суд признал сделку по отчуждению квартиры недействительной, истребовал ее из незаконного владения Р. и признал право собственности за С. В настоящий момент решение в силу не вступило.

Адвокат рассказала о том, как удалось защитить доверителя

Комментируя исход дела «АГ», Олеся Осмоловская отметила, что суду пришлось столкнуться с необычной практикой: «Сложный микс из норм Российской Федерации по семейному и гражданскому праву переплелся с нормами международного права и законов США».

На первых заседаниях суд, по словам адвоката, скептически относился к ее доводам, потому что доверительница не регистрировала переход права собственности в течение 10 лет. «Суду казалось, что раз не было перехода права собственности на имя истца, то ответчик на законных основаниях продал свою квартиру. Мне пришлось провести большой анализ российских норм, международных договоров, законов США и доказывать, что соглашение, заключенное между супругами в США, является соглашением о разделе совместно нажитого имущества, что оно на законных основаниях заключено в Америке и что стороны имели право расторгать брак и делить имущество за пределами Российской Федерации», – рассказала Олеся Осмоловская.

Для того чтобы доказать недобросовестность приобретателя, адвокат собирала документы, подтверждающие родственные связи того с продавцом. «В ходе судебного процесса удалось подвести покупателя к тому, чтобы она подтвердила, что на момент заключения сделки знала о браке между моей доверительницей и вторым ответчиком», – добавила Олеся Осмоловская.

Решение суда, по ее мнению, справедливо и обоснованно не только с точки зрения норм права, но и по законам морали. «Очень важно, что гражданин РФ, который длительное время проживает за рубежом, может восстановить справедливость в российском суде. Моя доверительница не единственная, кто находится за границей и имеет имущество в России. Таким гражданам тоже нужна и важна защита. Большую роль в этом деле сыграло то, что спорная квартира была под присмотром брата доверительницы. Во многом поэтому мы смогли отреагировать вовремя. В противном случае при пропуске срока исковой давности еще неизвестно, чем бы все закончилось…», – заключила адвокат.