Права и обязанности по договорам, заключенным по итогам торгов, могут быть предметом наследования

К такому выводу пришел Верховный Суд РФ, рассмотрев спор о переводе прав и обязанностей по договору водопользования, заключенного на аукционе, на вдову и детей покойного водопользователя

По мнению одного из экспертов «АГ», в рассматриваемом случае ВС РФ изучил интересный и актуальный как с практической, так и с теоретической точки зрения спор, так как ему предстояло ответить на вопрос, есть ли основания считать обязательство, вытекающее из договора водопользования, заключенного наследодателем на торгах, неразрывно связанным с личностью последнего. Другой полагает, что ВС обоснованно ориентирует нижестоящие инстанции на применение в своей практике правового принципа «все, что не запрещено законом, разрешено».

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда вынесла Определение № 310-ЭС20-6357 по спору о переводе прав и обязанностей по договору водопользования, заключенного на аукционе, на вдову и детей покойного водопользователя.

В июле 2017 г. по итогам открытых аукционов Министерство экологии и природных ресурсов Республики Крым заключило с Георгием Ильиным три договора водопользования, в соответствии с которыми последнему были предоставлены в пользование участки акватории Черного моря на пятилетний срок для размещения плавательных средств с целью проката без забора водных ресурсов. По условиям договоров Георгий Ильин был вправе использовать водный объект на согласованных сторонами условиях, а также с согласия министерства передавать свои права и обязанности по ним другому лицу.

Спустя несколько месяцев мужчина умер, и его вдова, предприниматель Наталья Ильина обратилась в региональное министерство с заявлением о переводе прав и обязанностей по договорам на нее и ее несовершеннолетних детей. Получив отказ, женщина обратилась в суд.

Три судебные инстанции отказали в удовлетворении требований истицы, указав, что действующие нормы гражданского законодательства не предусматривают возможность уступать права и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из договоров водопользования, заключенных по итогам аукциона, поскольку таковые должны быть исполнены победителем торгов лично, если иное не установлено законом.

По мнению судов, диспозитивная конструкция ст. 19 Водного кодекса (в редакции, действовавшей на момент заключения договоров) допускает возможность ограничения законом права водопользования на передачу третьим лицам своих прав и обязанностей по договору водопользования. Так, такое ограничение содержится в п. 7 ст. 448 ГК РФ, которым установлен запрет на передачу прав по договору водопользования, подлежащему заключению только на торгах и фактически заключенному на них. Кроме того, отметили суды, в соответствии со ст. 1112 ГК в состав наследства не входят права и обязанности, которые неразрывно связаны с личностью наследодателя, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается.

Далее Наталья Ильина подала кассационную жалобу в Верховный Суд со ссылкой на существенное нарушение норм материального и процессуального права.

После изучения материалов дела № А83-3612/2019 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отметила, что положения Водного кодекса и Административного регламента по предоставлению госуслуги по предоставлению водных объектов или их частей в пользование на основании договоров водопользования не запрещают передачу прав и обязанностей по заключенным на торгах договорам водопользования, не предусматривающих осуществление водопользователем забора водных ресурсов для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения.

Высшая инстанция пояснила, что п. 7 ст. 448 ГК РФ установлен запрет на уступку, а не на переход прав и обязанностей по наследству в порядке универсального правопреемства. Указание же на личное исполнение обязательства по такому договору не означает, что обязательство приобретает неразрывную связь с личностью наследодателя в смысле наследственного права. Положения Водного кодекса и иных законов не содержат прямых норм о прекращении договора водопользования, в том числе заключенного по результатам аукциона, в связи со смертью водопользователя.

В случае смерти гражданина, арендующего недвижимое имущество, его права и обязанности по договору аренды переходят к наследнику, если законом или договором не предусмотрено иное (п. 2 ст. 617 ГК РФ). Арендодатель не вправе отказать такому наследнику во вступлении в договор на оставшийся срок его действия, за исключением случая, когда заключение договора было обусловлено личными качествами арендатора. «Таким образом, исходя из существа отношений по водопользованию, равно как и арендных отношений, связанных с передачей водного объекта (имущества) или его части в пользование за плату (ст. 12 Водного кодекса, ст. 606 Гражданского кодекса), оснований полагать, что они по общему правилу относятся к обязательствам, неразрывно связанным с личностью должника или кредитора, не имеется. Само по себе заключение договора на аукционе не означает, что обязательство неразрывно связано с личностью», – отмечено в определении.

Верховный Суд добавил, что, напротив, исходя из Правил подготовки и заключения договора водопользования, право на заключение которого приобретается на аукционе, а также Правил проведения аукциона по приобретению права на заключение такого договора личность победителя аукциона и его личные качества не имеют значения. К участникам аукциона предъявляется закрытый перечень требований, поэтому организатор аукциона не вправе предъявлять иные требования к ним.

«Таким образом, оснований полагать, что обязательства, вытекающие из договора водопользования, всегда неразрывно связаны с личностью водопользователя только в силу заключения его на аукционе, не имеется. С учетом ч. 2 ст. 12 Водного кодекса и исходя из положений ст. 418 Гражданского кодекса, п. 2 ст. 617 Гражданского кодекса смерть водопользователя может повлечь прекращение договора водопользования, если из конкретных обстоятельств и условий конкретного договора следует, что личность водопользователя имеет существенное значение и заключение договора обусловлено его личными качествами или договором прямо предусмотрено его прекращение в случае смерти водопользователя. Прямой нормы, не допускающей переход по наследству прав и обязанностей водопользователя и указывающей на прекращение договора водопользования, заключенного на аукционе, смертью водопользователя, закон не содержит. Таким образом, является ошибочным вывод судов о том, что права и обязанности по договорам водопользования не могут быть предметом наследования», – подчеркнул ВС, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и вернув дело на новое рассмотрение.

Как отметил адвокат АП г. Москвы Олег Лисаев, ВС РФ подчеркнул, что водопользователь с согласия уполномоченного органа вправе передавать свои права по договору водопользования другому лицу, за исключением прав и обязанностей по договору водопользования в части забора (изъятия) водных ресурсов. «Считаю определение ВС очень полезным для судебной практики, так как Суд ориентирует нижестоящие инстанции на применение в своей практике правового принципа “все, что не запрещено законом, разрешено”. Суды не должны формально подходить к делу и применять закон, а разрешать споры исходя из существа рассматриваемых правоотношений», – подчеркнул он.

Адвокат АП г. Москвы Алина Емельянова полагает, что в рассматриваемом случае ВС РФ изучил интересный и актуальный как с практической, так и с теоретической точки зрения спор. «Ему предстояло ответить на вопрос, есть ли основания считать обязательство, вытекающее из договора водопользования, заключенного наследодателем на торгах, неразрывно связанным с его личностью? Очевидно, что сам по себе характер обязательства из этого договора не предполагает, что он исполняется водопользователем за счет его личных качеств и особенностей. При этом возможно ли установить критерий “неразрывности” обязательства с личностью за счет формы заключения договора?» – отметила она.

По мнению эксперта, Верховный Суд верно счел, что поскольку, в отличие от конкурса, аукцион предполагает предложение наиболее выгодной цены, то особенности личности или деятельности физического лица не влияют на выбор контрагента. «Поэтому говорить о том, что обязательства, вытекающие из договора водопользования, всегда неразрывно связаны с личностью водопользователя только в силу заключения его на аукционе, было бы неправильно», – убеждена адвокат.

Алина Емельянова при этом обратила внимание, что, как следует из судебного акта, в правилах проведения аукциона были установлены некоторые требования к участникам аукциона. «Например, в отношении заявителя не проводятся процедуры банкротства и ликвидации; отсутствие информации о заявителе в реестре недобросовестных водопользователей и участников аукциона на право заключения договора водопользования. Эти условия направлены на то, чтобы исключить из числа потенциальных водопользователей лиц, в отношении которых имеется повышенный риск ненадлежащего исполнения ими обязательств (как в силу личной финансовой несостоятельности, так и в силу недобросовестности). В связи с чем, полагаю, что в целях сохранения баланса публичных и частных интересов для окончательного решения вопроса о правопреемстве по договору необходимо оценить наследника на предмет указанных в аукционной документации требований», – резюмировала эксперт.