Ответственность руководителя должника перед банком как поручителя не тождественна его субсидиарной ответственности

Верховный Суд указал, что данное обстоятельство дает право банку предъявить требования по каждому из оснований, однако важно недопущение двойного фактического взыскания одной и той же суммы

Один из экспертов отметил, что недопустимость двойной ответственности за одно и то же нарушение – важный постулат в судебной системе нашей страны. Другая подчеркнула, что гражданское право сегодня не дает однозначных и в достаточной степени обоснованных ответов на вопросы, возникающие в судебной практике о соотношении договорной и деликтной ответственности. Третий полагает, что в силу разъяснений, данных ВС РФ, баланс прав и обязанностей между кредитором и должником будет соблюден.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ опубликовала Определение № 308-ЭС17-15907 (7) по делу № А53-1203/2016, в котором рассмотрела вопрос о наличии или отсутствии оснований для привлечения контролирующего должника лица к двойной ответственности перед кредитором.

Обстоятельства дела

ООО «Югметаллснаб-Холдинг» не исполнило кредитные обязательства перед ПАО Банк ВТБ, что послужило основанием для обращения банка в суд с иском к бывшему генеральному директору данного общества Руслану Булько о взыскании задолженности по договорам поручительства. Решением Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону от 28 ноября 2016 г. иск был удовлетворен, в пользу банка с Руслана Булько как с поручителя взыскано 281 млн руб. Неисполнение данного решения послужило основанием для обращения банка в суд с заявлением о банкротстве Руслана Булько. Решением АС Ростовской области от 11 июля 2018 г. по делу № А53-32567/2017 он был признан несостоятельным, введена процедура реализации его имущества, которая в настоящий момент продлена до 7 февраля 2022 г.

16 января 2017 г. ООО «Югметаллснаб-Холдинг» было признано банкротом, в его отношении было открыто конкурсное производство. Определением АС Ростовской области от 5 июня 2019 г. признано доказанным наличие оснований для привлечения Руслана Булько, являвшегося с июля 2013 г. по февраль 2016 г. единственным участником общества и с октября 2002 г. по январь 2016 г. его генеральным директором, к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Однако производство по рассмотрению заявления банка было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Позднее конкурсный управляющий должника Андрей Кравченко обратился в суд с заявлением о возобновлении производства по обособленному спору с требованием привлечь Руслана Булько к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 274 млн руб. в связи с окончанием расчетов с кредиторами.

Суды разошлись в оценках

13 мая 2020 г. производство было возобновлено, однако вопрос о наличии или отсутствии оснований для включения требований банка в размер субсидиарной ответственности Руслана Булько вызвал разногласия у судов.

Определением АС Ростовской области от 25 декабря 2020 г. с Руслана Булько в конкурсную массу должника взыскано 272 млн руб. Разрешая вопрос о размере субсидиарной ответственности, суд первой инстанции пришел к выводу, что требования банка к поручителю подлежат включению в размер его субсидиарной ответственности по обязательствам основного заемщика как КДЛ. Суд исходил из различия оснований ответственности поручителя и субсидиарной ответственности КДЛ, указав на то, что субсидиарная ответственность представляет собой деликтную ответственность, а ответственность поручителя следует из гражданско-правовых отношений.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 марта 2021 г. было отменено решение первой инстанции в части взыскания с Руслана Булько 226 млн руб., в отмененной части производство по обособленному спору прекращено, в остальной части определение оставлено без изменения. Частично отменяя определение суда первой инстанции, апелляция, руководствуясь положениями п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, исходила из необходимости прекращения производства по части требований к Руслану Булько ввиду наличия совпадения по предмету, основанию и сторонам в предъявленном банком гражданском иске. Поскольку банк заявил прямой иск к руководителю должника о возмещении причиненного вреда вне рамок дела о банкротстве, то, по мнению апелляционного суда, банк фактически выбрал способ распоряжения принадлежащим ему требованием. Суд округа поддержал позицию апелляционного суда.

С кассационной жалобой в Верховный Суд РФ обратился банк, который просил отменить постановления судов апелляционной инстанции и округа в части отмены определения суда первой инстанции.

ВС поддержал выводы первой инстанции

Изучив материалы дела, Экономколлегия ВС отметила, что в данной ситуации Руслан Булько является как КДЛ, привлекаемым к ответственности за причинение вреда, в том числе и банку, так и поручителем по обязательствам должника перед банком, чьи требования основаны на неисполнении обязательств должником. ВС подчеркнул, что при разрешении вопроса о наличии или отсутствии тождественности предъявленных кредитором к данному лицу требований судам необходимо изучить правовую природу самих обязательств.

Ссылаясь на п. 2 ст. 307 ГК РФ, Суд указал, что законодатель разделяет обязательства по основаниям их возникновения, указывая в том числе, что они могут возникнуть как из договоров и других сделок, так и вследствие причинения вреда. ВС напомнил, что ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки – соответствующего договора, предусмотренного параграфом 5 главы 23 ГК РФ, и состоит в том, что поручитель должен нести ответственность за основного должника. Тогда как субсидиарная ответственность КДЛ по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства, вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица – неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник теряет способность исполнять свои обязательства (ст. 1064 ГК), пояснил Суд.

Судебная коллегия ВС отметила, что размер субсидиарной ответственности КДЛ за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам определен в п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве. В размер субсидиарной ответственности включается размер непогашенных требований кредиторов, что и является предполагаемым объемом вреда, который причинен КДЛ, уточнил ВС.

Следовательно, Суд пришел к выводу, что ответственность Руслана Булько перед банком за неисполнение гражданско-правовой сделки и за причинение вреда, несмотря на совпадение кредитора по данным обязательствам, имеет разную правовую природу, что, в свою очередь, делает возможным предъявление банком требований по каждому из оснований.

Выводы судов апелляционной инстанции и округа о применении в данном деле правовой позиции, изложенной в Определении ВС РФ от 3 июля 2020 г. № 305-ЭС19-17007(2) по делу № А40-203647/2015, Верховный Суд посчитал ошибочными. Он пояснил, что в указанном деле разрешался вопрос о соотношении гражданского иска о возмещении вреда, причиненного преступлением, и требования о привлечении к субсидиарной ответственности. Поскольку оба этих иска являются разновидностью иска о возмещении вреда, тогда судебная коллегия пришла к выводу об их тождестве, в настоящем же деле такая тождественность отсутствует, указал Суд.

«Таким образом, в ситуации, когда исполнение обязательств должника перед кредитором обеспечено поручительством лица, являющегося одновременно КДЛ, наличие судебного решения о взыскании с такого лица задолженности по договору поручительства само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности в качестве КДЛ», – отмечается в определении.

ВС подчеркнул, что требования банка по договорам поручительства включены в реестр требований кредиторов Руслана Булько, от которых должник – физическое лицо может быть освобожден по итогам своей процедуры банкротства. В то время как отказ в привлечении данного лица к субсидиарной ответственности по обязательствам банка может повлечь за собой полное его освобождение от таких обязательств. Следовательно, подход, предложенный судами апелляционной инстанции и округа, может сделать невозможным восстановление прав кредитора в аналогичных ситуациях, поскольку от поручительства можно освободиться, а от привлечения к субсидиарной ответственности – нет.

Верховный Суд установил, что обязательства Руслана Булько по договорам поручительства и его субсидиарная ответственность за невозможность погашения требований кредиторов должника являются солидарными в той части, в какой он как поручитель обязался отвечать за исполнение обязательств должником. При этом Суд обратил внимание, что не является солидарной обязанность поручителя возместить кредитору убытки за неисполнение обязательств по договору поручительства, в том числе уплатить неустойку, поскольку данное обязательство является мерой ответственности самого поручителя и не включается в размер субсидиарной ответственности по обязательствам основного должника. Суд отметил, что само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам не влечет необходимость предъявления требования об исполнении только какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности.

ВС указал, что поскольку требования банка к Руслану Булько как к поручителю носят акцессорный характер, то в случае исполнения последним судебного решения от 28 ноября 2016 г. подлежит уменьшению основное обязательство должника, следовательно, уменьшается размер его субсидиарной ответственности.

Суд обратил внимание на недопущение двойного фактического взыскания одной и той же суммы. Для этого в судебном акте о привлечении к субсидиарной ответственности должно быть указано на известное суду решение о взыскании с данного лица денежных средств как с поручителя: погашение им задолженности по договору поручительства влечет уменьшение объема субсидиарной ответственности и, как следствие, размера подлежащей фактическому взысканию по соответствующему судебному акту суммы.

ВС напомнил, что объем прав, принадлежащих кредитору, предъявившему к должнику требования по всем имеющимся солидарным обязательствам, учитываемым как солидарные и не подлежащим суммированию, определяется в размере предмета солидарного обязательства. Суд разъяснил, что в рассматриваемом случае объем прав определяется в том объеме, в котором размер ответственности поручителя совпадает с размером долга основного должника, к субсидиарной ответственности по обязательствам которого привлечен поручитель.

Таким образом, учитывая отсутствие доказательств исполнения решения от 28 ноября 2016 г. в полном объеме, Верховный Суд признал верными аналогичные выводы суда первой инстанции о наличии оснований включения непогашенных требований банка в размер субсидиарной ответственности Руслана Булько по обязательствам должника. По мнению Суда, оснований для отмены правильного по существу определения суда первой инстанции и прекращения производства по делу в указанной части у апелляционного суда не имелось, а окружной суд данные нарушения не устранил. В связи с изложенным ВС отменил постановления апелляционного суда и суда округа, а определение суда первой инстанции оставил в силе.

Эксперты оценили подход ВС

Адвокат, председатель совета МКА «Андреев, Бодров, Гузенко и Партнеры», председатель международного центра развития молодежных инициатив «Поколение Права» Андрей Андреев считает, что затрагиваемая в данном определении проблема является очень актуальной. «Недопустимость двойной ответственности за одно и то же нарушение – один из важных постулатов судебной системы нашей страны. Это правило основано на принципах разумности и справедливости. Учитывать вероятность задвоения и внимательно изучать материалы дела на предмет возникновения подобных ситуаций – важная задача адвоката при защите доверителя», – прокомментировал эксперт.

Соглашаясь с позицией ВС, Андрей Андреев отметил, что в данном случае действительно создается ситуация, когда кредитор может получить средства в двойном размере, в то время как с ответчика будут взысканы средства дважды за одно и то же нарушение. По мнению эксперта, это прямое противоречие как закону, так и принципам справедливости, разумности и логики.

Юрист консалтинговой компании «Кучерена Групп» Ангелина Севостьянова
подчеркнула, что гражданское право сегодня не дает однозначных и в достаточной степени обоснованных ответов на вопросы, возникающие в судебной практике о соотношении договорной и деликтной ответственности. Как следствие, решения судов остаются разрозненными и ситуативными, в большей степени основывающимися на здравом смысле, указала эксперт. «Неполноценны беспрестанно повторяемые попытки рассмотрения деликтной и договорной ответственности с точки зрения допущения возможности так называемой “конкуренции” исков или их запрета по модели французского non cumul (с учетом множества оговорок)», – поделилась она.

По мнению эксперта, затронутая тема довольно дискуссионная и само определение ВС определило новый вектор судебной практики. Ангелина Севостьянова отметила, что предыдущая практика Верховного Суда строилась на основе приоритета договорной ответственности, т.е. если между сторонами наличествует договор, то применяются именно договорные правила. В этом же деле, как подчеркнула эксперт, ВС прямо указал на то, что ответственность за неисполнение гражданско-правовой сделки и за причинение вреда имеет разную правовую природу, что делает возможным предъявление требований по каждому из оснований. Эта позиция постулирует допущение конкуренции предъявляемых требований, полагает юрист.

Она отметила, что деликтная ответственность – своеобразная общая часть, охватывающая договорную ответственность, поэтому ВС РФ верно указал на то, что в размер субсидиарной ответственности (деликтной) включается размер непогашенных требований кредиторов (договорная ответственность), что и является предполагаемым объемом вреда, который причинен контролирующим должника лицом. «Не стоит говорить, что в данном определении Верховный Суд высказался за двойную ответственность. В данном деле деликтная и договорная ответственность пересекаются, как круги Эйлера, и в той части, в которой механизм договорной ответственности полностью исчерпан, применяется деликтная ответственность (договор поручительства не охватывает все права требования, которые имеет общество, но к исполнению которых может быть привлечено контролирующее должника лицо)», – разъяснила Ангелина Севостьянова.

Адвокат АП Саратовской области Михаил Осипов заметил, что повсеместно коммерческие организации берут кредиты в банках, у которых стандартным условием выдачи заемных средств является предоставление обеспечения со стороны заемщика, в том числе через заключение договора поручительства с директором общества или его участниками. «По той или иной причине общества банкротятся, а банки прибегают к защите своих прав как путем выставления требований по взысканию задолженности в рамках заключенного договора поручительства, так и путем привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. Именно это и произошло в настоящем деле», – прокомментировал эксперт.

По мнению Михаила Осипова, Верховный Суд вынес совершенно обоснованное определение, оставив в силе судебный акт первой инстанции. В силу закона нельзя предъявлять требование по одному и тому же предмету и основанию к одному и тому же должнику, подчеркнул эксперт. Он добавил, что в данном деле ВС, подчеркивая правильность вынесенного судом первой инстанции определения, совершенно обоснованно указал, что хоть сумма долга одна и та же, но она возникла по разным основаниям: а) в рамках привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности; б) в рамках договора поручительства. «Таким образом, в силу данных разъяснений ВС РФ баланс прав и обязанностей между кредитором и должником будет соблюден», – подытожил Михаил Осипов.