КС не усомнился в порядке признания недействительными сделок, совершенных под влиянием обмана

Как отметил Суд, норма, устанавливающая такой порядок, защищает права граждан на свободное волеизъявление при совершении сделок и ее положения не регулируют вопрос распределения бремени доказывания наличия обмана

Один из экспертов отметил, что в рассматриваемом случае судами факт наличия какого-либо обмана заявительницы не был признан, а она пыталась доказать его исключительно ссылкой на признание ее потерпевшей. Другая обратила внимание, что «кредитное мошенничество» – распространенное явление, жертвами которого в последнее время становятся самые широкие слои населения, однако, несмотря на общественный запрос в разрешении этой проблемы, определение КС обоснованно. Третья подчеркнула, что сами по себе обращение в правоохранительные органы и возбуждение уголовного дела не свидетельствуют о том, что в отношении лица было совершено уголовно наказуемое деяние, поскольку нет еще вступившего в законную силу обвинительного приговора суда в отношении злоумышленников.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 2669-О/2022 по жалобе на неконституционность п. 2 ст. 179 ГК РФ, устанавливающего основания и порядок признания недействительными сделок, совершенных под влиянием обмана.

Ксения Юшкова обратилась в полицию с заявлением о преступлении. Она сообщила, что неизвестные лица, представившиеся сотрудниками банка, позвонили ей с предложением отменить якобы оформленную от ее имени заявку на кредит. Для этого требовалось продиктовать звонившим СМС-код, который поступит на ее телефон, что она и сделала, – в результате от ее имени был оформлен кредит. На основании данного заявления было возбуждено уголовное дело, предусмотренное п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, по которому Ксения Юшкова была признана потерпевшей, однако предварительное следствие по делу было приостановлено 30 июля 2020 г.

Также Ксения Юшкова обратилась в суд с иском о признании на основании ст. 179 ГК РФ недействительным договора потребительского кредита, по условиям которого банк предоставил заявительнице на пять лет денежные средства в размере около 109 тыс. руб.

Решением Ленинского районного суда г. Кирова от 10 сентября 2020 г. в признании данной сделки недействительной было отказано. Суд, принимая во внимание в том числе наличие ранее заключенного между банком и заявительницей соглашения о дистанционном банковском обслуживании, указал, что Ксения Юшкова согласилась с заключением кредитного договора, введя соответствующий СМС-код, пришедший на ее номер телефона. Во исполнение обязательства по кредитному договору банк перечислил на счет истцу денежные средства, из которых 88 тыс. руб. были переведены на основании распоряжения для расчетов с третьим лицом. Это, по мнению суда первой инстанции, соответствует требованиям закона, обязывающим банк по распоряжению клиента выдавать или списывать со счета денежные средства.

Как было установлено судом, в момент заключения договора и перевода денежных средств мобильный телефон из владения Ксении Юшковой не выбывал, указанные операции совершены ею лично. При этом суд подчеркнул: совокупность исследованных доказательств не позволяет установить, что в отношении истца были совершены действия, которые она трактует как мошеннические, а само по себе обращение в правоохранительные органы и возбуждение уголовного дела не свидетельствуют о том, что в отношении лица было совершено уголовно наказуемое деяние. Данное решение оставлено без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, а Верховный Суд отказался рассматривать кассационную жалобу заявителя.

В жалобе в Конституционный Суд Ксения Юшкова указывала, что п. 2 ст. 179 ГК не соответствует Конституции в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, он не позволяет гражданину, признанному потерпевшим по уголовному делу, восстановить свои нарушенные права, а именно доказать обман и введение в заблуждение со стороны телефонных мошенников.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС напомнил, что реализация участниками гражданско-правовых отношений их имущественных прав на основе названных общеправовых принципов, предполагающих равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность, происходит, в частности, путем совершения юридически значимых действий, в том числе сделок.

Суд отметил, что согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Упоминание в норме нацеленности указанных действий на создание тех или иных правовых последствий свидетельствует о том, что они являются волевыми актами, подчеркнул КС. Он пояснил, что свободная воля является, по общему правилу, одним из основных элементов и необходимых условий действительности всякой юридической сделки. В определении обращено внимание на то, что Гражданским кодексом РФ предусмотрены правила о недействительности сделок с пороком воли.

Как указал КС, п. 2 ст. 179 ГК защищает права граждан на свободное волеизъявление при совершении сделок и одновременно обеспечивает баланс прав и законных интересов обеих сторон сделки (определения КС от 23 июня 2015 г. № 1284-О; от 19 ноября 2015 г. № 2720-О и др.). При этом его положения не регулируют вопрос распределения бремени доказывания наличия обмана. Обращаясь к п. 99 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, Суд разъяснил, что закон не связывает оспаривание сделки на основании п. 1 и 2 ст. 179 ГК с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам доказывания.

КС подчеркнул, что в большинстве случаев телефонного мошенничества сделки оспариваются как совершенные под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом. «При рассмотрении таких споров особого внимания требует исследование добросовестности и осмотрительности банков. В частности, к числу обстоятельств, при которых кредитной организации в случае дистанционного оформления кредитного договора надлежит принимать повышенные меры предосторожности, следует отнести факт подачи заявки на получение клиентом кредита и незамедлительную выдачу банку распоряжения о перечислении кредитных денежных средств в пользу третьего лица (лиц)», – отмечается в определении.

Таким образом, Конституционный Суд указал, что сам по себе п. 2 ст. 179 ГК не может рассматриваться как нарушающий конституционные права Ксении Юшковой в обозначенном в жалобе аспекте. КС также пояснил, что фактически заявительницей ставятся под сомнение законность и обоснованность состоявшихся по делу судебных постановлений, а разрешение данного вопроса не относится к его компетенции.

По мнению руководителя конституционной практики АК «Аснис и партнеры» Дмитрия Кравченко, определение КС не выглядит неожиданным. «Судя по описанной фабуле, речь в деле заявительницы идет о том, что судами факт наличия какого-либо обмана ее не признан. Она же пыталась доказать данный факт, видимо, исключительно ссылкой на признание ее потерпевшей. Конституционный Суд подчеркнул, что доказывание в судах общей юрисдикции в ходе оспаривания сделок не может, с одной стороны, ограничиваться рамками уголовного дела, а с другой стороны, предвосхищаться этим уголовным делом, по крайней мере, пока по нему не вынесен приговор, когда начинают действовать правила преюдиции. С учетом этого определение КС выглядит как вполне типичное для подобных случаев», – прокомментировал эксперт.

Юрист компании «Финансово-правовой альянс» Евгения Боднар отметила, что «кредитное мошенничество» – распространенное явление, жертвами которого в последнее время становятся самые широкие слои населения. При этом злоумышленники используют технические уязвимости в системе одобрения и выдачи банками потребительских кредитов, пояснила эксперт.

Несмотря на общественный запрос в разрешении этой проблемы, Евгения Боднар считает рассматриваемое определение юридически обоснованным. Она подчеркнула, что диспозиция п. 2 ст. 179 ГК РФ не устанавливает в качестве обязательного и достаточного условия для признания недействительной сделки, совершенной под влиянием обмана, факта наличия уголовного производства или наделения заявителя процессуальным статусом потерпевшего в уголовном деле. По мнению эксперта, Суд справедливо указывает на то, что данные обстоятельства совместно с иными доказательствами должны учитываться при разрешении гражданского дела в суде по правилам, предусмотренным процессуальным законодательством. Вот почему конституционность указанного положения не может быть поставлена под сомнение в контексте заявленной жалобы. «Правоприменительная практика, направленная на справедливую защиту обманутых кредитными мошенниками граждан, должна интенсивно развиваться на уровне низших звеньев системы судов общей юрисдикции при оценке и исследовании доказательств противоправности поведения третьих лиц и неосмотрительности кредитно-финансовых учреждений», – поделилась Евгения Боднар.

Партнер Osipov Legal Светлана Осипова полагает, что поставленная заявителем проблематика является актуальной в настоящее время. «К сожалению, повсеместно мошенники под разными предлогами выманивают у граждан их персональные данные и другие сведения, необходимые им для совершения преступления в области финансов, что произошло и в рассматриваемом случае», – рассказала эксперт.

Светлана Осипова полностью солидарна с мнением КС РФ; она отметила, что сами по себе обращение в правоохранительные органы и возбуждение уголовного дела не свидетельствуют о том, что в отношении лица было совершено уголовно наказуемое деяние, поскольку нет еще вступившего в законную силу обвинительного приговора суда в отношении злоумышленников.