КС не посчитал формулировку «иное вооружение», из-за которой заявитель получил три года условно, размытой

Суд полагает, что ч. 1 ст. 226.1 УК сама по себе не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать общественную опасность, противоправность своих действий и предвидеть наступление уголовной ответственности за их совершение

В комментарии «АГ» один из экспертов выразил надежду, что государство пропишет данную бланкетную норму УК или критерии предметов, относимых к запрещенным к перемещению через границу, таким образом, чтобы они были понятны обычным гражданам. Вторая полагает, что формулировку «иное вооружение» следует изменить, поскольку фактически вещи гражданского назначения могут быть переделаны или использованы под военное вооружение.

В Определении № 1715-О от 12 июля Конституционный Суд отметил допустимость ссылок бланкетного характера в статье УК о контрабанде, которая содержит указание на «иное вооружение».

Александр Петров был осужден за совершение покушения на незаконное перемещение через границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС предметов, отнесенных к категории иного вооружения, к трем годам лишения свободы условно. По оценке Миасского городского суда Челябинской области, деяние выразилось в попытке перемещения в иностранное государство почтовым отправлением единого общевойскового бронешлема и защитных модернизированных очков, относящихся к иному вооружению. Суд установил, что эти предметы Александр Петров приобрел через сайт бесплатных объявлений, после чего разместил на международной торговой площадке объявление об их продаже и договорился с покупателем об отправке. Международное почтовое отправление было задержано сотрудниками Московской таможни. Апелляция и кассация оставили приговор без изменения. Судья ВС отказал в передаче жалобы на рассмотрение по существу.

Александр Петров обратился в Конституционный Суд. Он посчитал, что ч. 1 ст. 226.1 УК не соответствует Конституции в той мере, в какой допускает – в условиях отсутствия ясного и непротиворечивого правового регулирования порядка и условий отнесения продукции военного назначения, не являющейся вооружением и оружием, к категории «иное вооружение» – признание иным вооружением индивидуального защитного снаряжения и не позволяет гражданам осознавать общественно опасный и противоправный характер своих действий и предвидеть их уголовно-правовые последствия.

Отказывая в принятии жалобы, Конституционный Суд сослался на Закон о военно-техническом сотрудничестве России с иностранными государствами, относящий к основополагающим принципам государственной политики в сфере военно-технического сотрудничества государственную монополию, которая исключает внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения организациями, не получившими на это права в установленном порядке, и физическими лицами, а также соблюдение международных обязательств Российской Федерации в области контроля за экспортом продукции военного назначения, товаров и технологий двойного назначения. Такой порядок обеспечивается кроме прочего введением разрешительного порядка осуществления внешнеэкономических операций с контролируемыми товарами, который предусматривает лицензирование и иные формы государственного регулирования их ввоза и вывоза, и применением к правонарушителям мер юридической ответственности (ст. 4 и 5, п. 4 ст. 6 и ст. 15).

Тем самым любое перемещение через Государственную границу России неуполномоченным лицом, без соответствующей лицензии, в нарушение установленного порядка продукции военного назначения является противоправным деянием, что должно осознаваться этим лицом, равно как и возможность наступления неблагоприятных последствий в случае такого перемещения, посчитал КС. Это вместе с тем не предрешает исключительно уголовной наказуемости противоправного деяния в указанной области, притом что и отсутствие уголовной ответственности не означает само по себе ни разрешения соответствующей деятельности, ни согласия государства на ее свободное осуществление, ни отказа от предусмотренных им законных запретов, как и от применения ввиду их нарушения иных, нежели уголовно-правовые, мер государственного принуждения.

Конституционный Суд указал, что принцип правовой определенности, обязывающий федерального законодателя формулировать уголовно-правовые предписания с достаточной степенью четкости, позволяющей лицу сообразовывать с ними свое поведение – как дозволенное, так и запрещенное – и предвидеть вызываемые им последствия, не исключает введения в уголовный закон юридических конструкций бланкетного характера, которые для уяснения тех или иных терминов требуют обращения к нормативному материалу других правовых актов.

Ранее КС пришел к выводу о том, что сам по себе бланкетный характер нормы не может свидетельствовать о ее неконституционности, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение. Потому степень определенности используемых в законе понятий должна оцениваться исходя не только из самого текста закона, его формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний, а также с учетом смежных составов правонарушений. Конституционность же бланкетной конструкции как таковой не ставится под сомнение и в случаях, если нормы, несоблюдение которых влечет уголовную ответственность, установлены подзаконными актами.

Суд указал, что предметы, которые попадают в сферу действия ст. 226.1 УК в качестве вооружения и военной техники, настолько редко – с учетом провозглашенной государственной монополии – могут законным образом оказаться во владении частных лиц и стать в таком качестве объектом перемещения через границу, что отсутствие их поименного перечня может быть компенсировано (при разумной осмотрительности лица, владеющего предметами, явно имеющими военное или двойное назначение) возможностью установить назначение данного предмета, а значит, и применимые при его перемещении через границу правила посредством обращения в уполномоченные государственные органы. В частности, в случае необходимости получить дополнительную информацию для определения принадлежности продукции к продукции военного назначения имеется возможность (в том числе для физических лиц) ее идентификации, которая осуществляется в соответствии с Порядком отнесения товаров, а также информации, работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности к продукции военного назначения и выдачи Федеральной службой по военно-техническому сотрудничеству соответствующих заключений, утвержденным ее Приказом от 13 марта 2015 г. № 20-од.

КС посчитал, что ч. 1 ст. 226.1 УК сама по себе не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать общественную опасность, противоправность своих действий и предвидеть наступление уголовной ответственности за их совершение, а потому не может расцениваться как нарушающая права Александра Петрова.

В комментарии «АГ» юрист правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Александр Горбачев отметил, что не является сторонником бланкетного способа изложения статей Уголовного кодекса, тем более когда бланкетный способ даже не содержит точного перечня действий, за которые предусматривается уголовная ответственность. «Государство, в отличие от человека, гораздо более сильный субъект, и потому именно оно должно брать на себя обязанность четкого описания критериев уголовно наказуемой деятельности. Уголовный кодекс возлагает на человека самую суровую форму правовой ответственности, поэтому правовая определенность и предсказуемость закона в таких вопросах особенно важна», – заметил юрист.

С учетом того что не каждый человек в России является юристом и даже не каждый юрист обладает достаточным уровнем специализированных знаний, позволяющим однозначно трактовать данную норму статьи Уголовного кодекса, создаются условия, при которых граждане, не имеющие умысла на совершение уголовно наказуемого деяния, подпадают под уголовную ответственность, заметил эксперт. «Соглашаясь с Конституционным Судом и осознавая неизбежность наличия бланкетных статей, хочется верить, что государство пропишет данную норму УК или критерии предметов, относимых к запрещенным к перемещению через границу, таким образом, чтобы они были понятны обычным гражданам, которым, собственно, и адресована статья», – заключил Александр Горбачев.

Управляющий партнер «Легес Бюро» Мария Спиридонова отметила, что сфера военной деятельности, а также военных ресурсов, оружия, боеприпасов и снаряжения относится к ведению Российской Федерации. Она пояснила, что снаряжение, которое заявитель жалобы попытался реализовать в иностранное государство, имеет в качестве назначения военные цели, в связи с этим КС верно указал, что в таком случае не требуется поименованного списка, что соответствует логике.

Эксперт добавила, что на производстве стоит множество вещей, имеющих военное назначение, а также разрабатываются новые предметы, соответственно, введение списка и его постоянное обновление было бы чересчур сложным. Помимо этого, некоторое военное снаряжение может подпадать под режим государственной тайны, что не позволит утвердить полный перечень товаров, относящихся к вооружению. «Однако формулировку “иное вооружение” следует изменить, поскольку фактически вещи гражданского назначения могут быть переделаны или использованы под военное вооружение. В данном случае следует конкретизировать предметы по их назначению, а именно военные и предназначенные для вооружения», – посчитала Мария Спиридонова.