Когда у директора нельзя требовать имущество банкрота, решал ВС

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов

Кредитная организация обанкротилась, временная администрация провела в ней инвентаризацию и недосчиталась имущества на 35 млн руб.: банкоматов, серверов и компьютеров. АСВ решило истребовать технику у председателя правления. Кассация удовлетворила это требование, но Верховный суд поставил решение под сомнение. «Где здравый смысл, зачем человеку банкоматы?» – задал вопрос представителю АСВ судья экономколлегии.

В 2015 году совет директоров небанковской кредитной организации «Лидер» временно назначил председателем правления Константина Соловьева. Он должен был исполнять обязанности до того, как Банк России согласует другую кандидатуру. Но другого председателя он не утвердил, поэтому Соловьев проработал еще почти три года. А в апреле 2018 года у общества отозвали лицензию. Временная администрация провела инвентаризацию и выявила недостачу имущества почти на 35,5 млн руб.: недосчитались банкоматов, сортировщиков банкнот, компьютеров и серверов. 

10 июля 2018 года «Лидер» признали банкротом. Агентство по страхованию вкладов два раза посылало письма Соловьеву с требованием вернуть недостающее банковское оборудование, числящееся на балансе общества. На них бывший руководитель не отреагировал, тогда представитель управляющего обратился в суд.

Разные позиции 

Представитель АСВ указал, что пытался урегулировать спор в досудебном порядке, но имущество Соловьев так и не передал. Представитель просил Арбитражный суд города Москвы истребовать оборудование и технику стоимостью почти 35,5 млн руб. у бывшего руководителя.

Первая инстанция согласилась с тем, что ответчик обязан был передать имущество АСВ. Согласно п. 2 ст. 126 закона «О несостоятельности (банкротстве)», руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего должен предоставить ему в том числе материальные ценности. Недостачу дорогостоящего оборудования подтверждает акт инвентаризации. В результате суд определил истребовать у Соловьева технику и присудил неустойку в размере 1000 руб. за каждый день просрочки исполнения.

9-й ААС оказался другого мнения: конкурсному управляющему нужно доказать, что имущество находится у ответчика. Среди недостающего оборудования – банкоматы, а в материалах дела нет сведений о том, что у Соловьева есть, где их хранить, решил суд. Апелляция указала и на то, что должность Соловьева сама по себе не обозначает обязанность хранить все имущество и нести за него материальную ответственность. Поэтому апелляция отменила определение АСГМ. Но кассация вновь оказалась на стороне конкурсного управляющего. Она «засилила» решение первой инстанции. Тогда бывший руководитель обратился в Верховный суд. Он попросил отменить решения первой инстанции и округа. Судья ВС Иван Разумов изучил жалобу и решил направить ее вместе с делом в экономколлегию ВС (дело № 305-ЭС20-1476).

Презумпция или здравый смысл

Не доказано, что имущество выбыло из собственности, когда Соловьев был руководителем, заявила 1 октября 2020 года на заседании ВС Юлия Репина, представитель ответчика. С 13 апреля 2018 года Соловьев не контролировал имущество «Лидера», а инвентаризация произошла спустя несколько месяцев. 

«Это не классический случай, когда имущество истребуется у лица, у которого оно находится», – парировал Кирилл Баранов, представитель ГК «Агентство по страхованию вкладов». Он предложил применить принцип презумпции вины материально ответственного лица.

– Любой директор будет отвечать за недостачу? – поинтересовался судья ВС Олег Шилохвост.

– Тот, который умалчивает это обстоятельство, – ответил Баранов.

– Допустим, что судебная коллегия с вами согласится, судебный акт остается в силе, что вы будете делать?

– С помощью исполнительного производства получим эти банкоматы. Если председатель не вернет, будет платить неустойку, – ответил Баранов.

– А здравый смысл? Зачем человеку банкоматы? Даже если бы Соловьев был плохим человеком, то он бы их куда-то пристроил или дома хранил? – уточнил председательствующий Иван Разумов.

– Банкоматы могут находиться где-то еще. И подобный способ защиты [истребование имущества] заставит лицо предоставить имущество либо раскрыть, где оно находится, – ответил Баранов.

Представитель Соловьева отметила, что в обществе есть другие лица, которые могли нести материальную ответственность. Например, сотрудники склада. Но с этим не согласился Баранов: в этом, по его мнению, нет никакой конкретики. А тройка судей, выслушав стороны, вынесла решение: оставить в силе постановление суда апелляционной инстанции. Соловьеву не надо возвращать технику.

Наличие имущества надо доказать

Есть обширная практика, когда конкурсному управляющему отказывают в истребовании имущества, если не доказано, что оно у директора и он может его передать, делится Олег Скляднев, старший партнёр АК
Бородин и Партнеры

Бородин и Партнеры

Региональный рейтинг

группа

Уголовное право

группа

Банкротство

группа

Налоговое консультирование и споры

группа

Разрешение споров в судах общей юрисдикции

группа

Арбитражное судопроизводство

×

. Например, к такому мнению пришел Верховный суд в деле № 306-ЭС17-11499. Конкурсный управляющий просил суды истребовать у бывшего руководителя сельскохозяйственного производственного кооператива «Светлоярский» документацию и имущество должника, но суды ему отказали. Ведь не доказано, что такое имущество у руководителя есть. Такую же позицию заняли Арбитражный суд Московского округа (дело № Ф05-16733/2019) и Арбитражный суд Уральского округа (дело № Ф09-7105/18).

А в случае с Соловьевым речь идет об особом имуществе, продолжает Скляднев: «Вряд ли можно предположить, что бывший руководитель кредитной организации хранил банкоматы дома». Поэтому, заключил эксперт, экономколлегия вполне ожидаемо оставила в силе судебный акт апелляционной инстанции и еще раз разъяснила, что истребовать имущество можно только тогда, когда оно действительно находится во владении ответчика. Иначе решение окажется неисполнимым.