Жертвы политических репрессий добиваются в КС получения жилья в столице

В Конституционный Суд  поданы сразу три жалобы на нормы законодательства, ограничивающие право граждан на получение в особом порядке жилья в Москве, где ранее проживали их репрессированные родители

Руководитель судебной практики АНО «Институт права и публичной политики» Григорий Вайпан, представляющий интересы заявительниц, в комментарии «АГ» назвал КС последним национальным средством правовой защиты. При этом он отметил, что для жертв политических репрессий, ранее по вине государства утративших жилье в Москве, требования законодательства, необходимые для получения жилплощади, заведомо невыполнимы.

17 марта в Конституционный Суд РФ поступили три жалобы (имеются в распоряжении «АГ») от жертв политических репрессий, проживающих в разных регионах страны. В жалобах заявительницы оспаривают конституционность ст. 13 Закона о реабилитации жертв политических репрессий и ряд положений Закона г. Москвы от 14 июня 2006 г. № 29 об обеспечении права жителей столицы на получение жилья.

Репрессированные по рождению

Алиса Мейсснер родилась в 1950 г. в поселке Ожмегово Кировской области у репрессированной матери, проживавшей на спецпоселении из-за своей немецкой национальности. В 1993 г. мать была реабилитирована посмертно, а спустя три года ее дочь получила справку о реабилитации как родившаяся на спецпоселении. По сей день она живет в том же районе, куда была сослана ее мать.

Елизавета Михайлова родилась в 1948 г. в г. Оргееве Молдавской ССР – месте высылки репрессированного отца. До этого семья проживала в Москве. В 1939 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорило отца Елизаветы Михайловой к 8 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. После освобождения ему вместо паспорта выдали справку о запрете проживания в режимных местностях второй категории, включая Москву и Московскую область, в связи с этим семья поселилась в Молдавии. В 1949 г. мужчину репрессировали повторно. По первому случаю он был реабилитирован в 1956 г., по второму – спустя 40 лет, посмертно.

В 2001 г. военная прокуратура Приволжско-Уральского военного округа выдала дочерям покойного справки о реабилитации. С 2007 г. Елизавета Михайлова проживает во Владимирской области.

В 2003 г. сестры Михайловы обратились в районный суд г. Москвы с заявлением об установлении факта вынужденного переселения их матери в Молдавию в 1947 г. Суд вынес решение в пользу истиц, однако апелляция его отменила, подчеркнув при этом, что ст. 13 Закона о реабилитации жертв политических репрессий не обязывает семью репрессированного проживать совместно с ним, а мать истиц добровольно переехала к высланному мужу.

Евгения Шашева родилась в 1950 г. в Коми АССР у родителей, находящихся в высылке. До репрессий ее отец проживал в Москве, а в 1937 г. Особое совещание при НКВД приговорило его к 8 годам лишения свободы в спецлагере. После освобождения он не мог проживать в режимных местностях, включая столицу; был реабилитирован в 1957 г., а дочь – в 2014 г. Сейчас она проживает в Республике Коми.

Обращения в суд

В 2017–2018 гг. указанные гражданки обращались с заявлениями о постановке их на жилищный учет в Департамент городского имущества г. Москвы, но получили отказ. Ведомство мотивировало свою позицию тем, что заявительницы не проживали в столице на законных основаниях не менее 10 лет (п. 3 ст. 7 Закона г. Москвы от 14 июня 2006 г. № 29).

Женщины оспаривали отказ департамента в различных судебных инстанциях, включая Верховный Суд РФ, но безуспешно. Как ранее писала «АГ», Елизавете Михайловой в 2017 г. удалось добиться в районном суде удовлетворения своих требований, однако впоследствии апелляция отменила это решение.

Суды поддержали позицию департамента о том, что к жертвам политических репрессий должны применяться общие основания постановки москвичей на жилищный учет, закрепленные в Законе г. Москвы № 29.

Не увенчалась успехом и попытка обжалования отдельных положений Закона г. Москвы № 29 в административном судопроизводстве. Заявительницы настаивали, что оспариваемые положения противоречат ст. 13 Закона о реабилитации жертв политических репрессий как нормативного акта, обладающего большей юридической силой. Мосгорсуд отказался рассматривать иски по существу, апелляция поддержала отказ. В связи с этим женщины обратились в Конституционный Суд.

Доводы жалобы в КС

Как указано в жалобах, заявительницы полагают ст. 13 Закона о реабилитации жертв политических репрессий неконституционной по трем основаниям.

Во-первых, она требует самостоятельного возвращения реабилитированных на прежнее место жительства. Согласно ей лица, утратившие жилье в связи с репрессиями, имеют право возвращаться для проживания в те местности и населенные пункты, где проживали до репрессий. Это право распространяется на членов семей и других родственников, проживавших совместно с репрессированными лицами до вынужденного переселения, а также на детей, родившихся в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении.

Во-вторых, данная норма не позволяет жертвам политрепрессий получить жилье в приоритетном порядке. Первоначальная редакция указанной статьи предоставляла такое право, однако с 1 января 2005 г. реабилитированные лица принимаются на учет и обеспечиваются жильем в порядке, предусмотренном законодательством субъектов РФ.

В-третьих, указанное положение позволяет субъектам РФ дополнительно ограничивать права реабилитированных в постановке на жилищных учет. В Москве, в частности, отсутствует специальный порядок постановки на учет и обеспечения жильем лиц, утративших его в связи с репрессиями. Подобные ограничения введены и в ряде других регионов, что порождает правовое неравенство граждан в зависимости от места проживания.

Как отмечается в жалобах, на практике это означает, что заявительницы должны самостоятельно вернуться в Москву, оформив там постоянную регистрацию, и только потом встать на жилищный учет. Однако, как полагают женщины, они лишились жилья в Москве из-за репрессий и не могут сами переехать в столицу на постоянное проживание, если власти предварительно не обеспечат их жильем.

Кроме того, Елизавета Михайлова дополнительно оспаривала ст. 13 Закона о реабилитации жертв политических репрессий в части понятия «вынужденное переселение», так как ранее КС подчеркивал, что репрессии наносят не только физический вред конкретному лицу, но и влекут тяготы и эмоциональные страдания членов его семьи, вынужденных уехать в место высылки вслед за супругами.

Оспаривая п. 3 ст. 7, п. 1 ч. 1 и ч. 2 ст. 8 Закона г. Москвы № 29, заявительницы отметили, что данные положения устанавливают общие требования к тем, кто хочет встать на жилищный учет в столице. Евгения Шашева дополнительно оспаривала п. 5 ст. 7 того же закона в отношении требования быть малоимущим. В отличие от семей других заявительниц, ее семья не является малоимущей по смыслу указанной нормы. Гражданка полагает, что это требование неприменимо к реабилитированным жертвам политрепрессий.

Указанные ограничения, по мнению заявительниц, противоречат идее реабилитации жертв политических репрессий, а обязанность восстановить нарушенные государством права не может зависеть от наличия или размера квартир, где они живут сейчас до переезда в Москву – в место проживания их родителей до репрессий.

Комментарий представителя заявительниц

В комментарии «АГ» руководитель судебной практики АНО «Институт права и публичной политики» Григорий Вайпан, представляющий интересы заявительниц, отметил, что спуск федеральным законодателем регулирования соцобеспечения жертв политических репрессий на региональный уровень привел к неограниченному усмотрению субъектов РФ. «Они могут устанавливать любые условия и ограничения для постановки реабилитированных лиц на жилищный учет, – пояснил он. – В Москве, куда много лет пытаются вернуться доверительницы, к реабилитированным предъявляются общие требования постановки на жилищный учет. В частности, они должны предварительно прожить в Москве 10 лет, при этом не иметь жилья в собственности или пользовании и проживать на площади менее 10 кв. м на человека. Для жертв репрессий, которые ранее по вине государства утратили жилье в Москве, эти требования заведомо невыполнимы и полностью блокируют реализацию права на возвращение».

Представитель заявительниц подчеркнул, что Конституционный Суд для них является последним национальным средством правовой защиты: «Они уже полностью исчерпали гражданское и административное судопроизводство, поэтому КС является единственной в России судебной инстанцией, способной защитить право реабилитированных жертв политических репрессий».

По его мнению, Суд может подойти к решению проблемы по-разному – в частности, признать оспариваемые нормы неконституционными и указать федеральному законодателю на необходимость корректировки существующего регулирования. Он также может признать конституционность данных норм, но выявить при этом их общеобязательный конституционно-правовой смысл.

Григорий Вайпан также добавил, что на рассмотрении Госдумы с 2017 г. находится законопроект № 302984-7 о возвращении первоочередного порядка предоставления жилья реабилитированным жертвам репрессий, и выразил надежду, что постановление КС поможет сдвинуть процесс с «мертвой точки». Стоит отметить, что, как писала «АГ», в 2018 г. Правительство РФ дало отрицательный отзыв на этот законопроект, а в мае того же года он был предложен к отклонению.