Адвокат доказал, что его доверитель виновен не в убийстве, а лишь в причинении легкого вреда здоровью

Переквалификации удалось добиться только при втором апелляционном рассмотрении дела. Кассация, в частности, напомнила нижестоящим судам, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом

Защитник осужденного Денис Фридман отметил, что в целом доволен переквалификацией, хотя в соответствии с УПК суд в данном случае был не вправе выносить обвинительный приговор по ст. 115 УК, поскольку соответствующее заявление от потерпевшего не поступало.

При втором апелляционном рассмотрении – более чем спустя год после вынесения обвинительного приговора – Судебная коллегия по уголовным делам Краснодарского краевого суда согласилась с тем, что осужденный причинил легкий вред здоровью потерпевшего, подтвердив отсутствие у него умысла на убийство. Защитник осужденного, председатель Коллегии адвокатов Краснодарского края «Фридман, Гирин и партнеры» Денис Фридман рассказал «АГ» об обстоятельствах дела и сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться при попытках добиться переквалификации обвинения.

Обвинение в покушении на убийство и наезде на полицейского

Следствие установило, что ночью 1 апреля 2017 г. гражданин З. избил потерпевшего П. Как указано в обвинительном заключении, П., отбиваясь, также нанес З. несколько ударов. По мнению прокурора, З. решил убить П. «ввиду явного физического превосходства» последнего, для чего единожды ударил его в грудь складным туристическим ножом, который достал из кармана.

З. «свой преступный умысел, направленный на убийство ˂…˃ довести до конца не смог по не зависящим от него обстоятельствам», поскольку П. удалось прикрыть грудную клетку плечом левой руки, куда пришелся удар. Как указано в обвинительном заключении, после неудавшегося первого удара З. снова направился с ножом к П., однако его действия пресек В. В итоге З. было предъявлено обвинение в покушении на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ).

З. также вменялось еще одно преступление, совершенное в тот же день. Сотрудники ОМВД России по Кавказскому району по другому уголовному делу участвовали в обеспечении проведения следственного действия. В соответствии со служебными обязанностями они оцепили открытый участок местности, чтобы следователь смог проверить показания подозреваемого на месте. З. ехал по дороге, часть которой была оцеплена. Один из сотрудников ППС заметил автомобиль и указал водителю на необходимость остановки. По версии следствия, З., напротив, направил машину в сторону полицейского и совершил наезд на него. Здоровью сотрудника не был причинен вред, но на ноге остался кровоподтек.

В итоге З. было также предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК, и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Позиция защиты

Как сообщил «АГ» Денис Фридман, в данное дело он вступил через месяц после его возбуждения и до кассационного обжалования защищал доверителя параллельно с другим адвокатом, от услуг которого родственники З. отказались после первой неудачи в апелляции.

В судебном заседании в июне 2018 г. Денис Фридман обратил внимание на показания потерпевшего. Тот сообщил, что является владельцем шиномонтажа, с подсудимым ранее знаком не был и неприязненных отношений между ними нет. По его словам, драка произошла из-за того, что З. отказался оплачивать ремонт колеса машины сразу и сказал, что завезет деньги позднее. По словам потерпевшего, во время драки в руке у подсудимого что-то мелькнуло и тут же попало в руку П. При этом потерпевший был уверен, что в сердце подсудимый не целился и убивать его не собирался.

Защитник подчеркнул, что П. в ходе предварительного следствия обращался к следователю с заявлением о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. В этом же заявлении потерпевший указал, что З. не пытался его убить, а следователь неверно его понял.

Денис Фридман в прениях обратил внимание суда на тот факт, что потерпевший отказался от своих показаний, которые в суде огласил прокурор. В частности, П. отметил, что часть показаний давал в больнице, находясь под действием обезболивающих, поэтому точно не помнит, что именно говорил и как подписывал документы. Дополнительно он отметил, что многие речевые обороты из оглашенных показаний ему не свойственны. Более того, он их не понимает.

Защитник также подчеркнул, что от заявленного в рамках уголовного дела гражданского иска потерпевший отказался.

Подсудимый, в свою очередь, пояснил суду, что потерпевший также нанес ему несколько ударов. По его словам, после удара в голову он упал и что-то оказалось у него в руках. Этим предметом он стал размахивать перед собой, чтобы испугать П. Подсудимый настаивал, что еле стоял, поскольку не пришел в себя после удара по голове. После того как В. разнял дерущихся, обвиняемый сразу уехал. Чем именно он оборонялся, З. не помнил, но был уверен, что выбросил этот предмет по дороге. Также обвиняемый настаивал, что нож, которым, по версии следствия, он намеревался убить П., не имеет отношения к драке. Как указал З., этот нож находился в машине вместе с инструментами и он не доставал его оттуда больше года.

Позицию подсудимого поддержал свидетель В., который подтвердил, что З. и П. оба наносили удары и оскорбляли друг друга, но угроз убийством не высказывали. Во время драки З. действительно чем-то ударил П., но сразу же после того как В. вмешался, «спокойно сел в машину и уехал». Свидетель полагал, что З. мог убить П., если бы захотел, но, очевидно, не собирался этого делать. Свидетель также сообщил, что оглашенные прокурором якобы его показания не давал и подчеркнул, что следователь многое добавил «от себя». Кроме того, свои показания перед подписанием протокола он не читал.

Денис Фридман обратил внимание суда на доказательство обвинения – видеозапись драки, снятой камерой видеорегистратора. По поводу этой записи следователь допросил судмедэксперта, которая подтвердила, что подсудимый нанес удар в область жизненно важных органов и с достаточной силой для того, чтобы убить пострадавшего.

Защитник, в свою очередь, подчеркнул, что эксперт вышла за пределы своей компетенции. По его мнению, следователь в данном случае нарушил положения ст. 205 УПК, поскольку не имел права опрашивать эксперта по вопросам, не относящимся к предмету судебной экспертизы в рамках данного дела. Также он обратил внимание суда, что ни на стадии предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства не были исследованы дипломы и сертификаты эксперта на наличие необходимой квалификации.

Еще на стадии предварительного расследования адвокат ходатайствовал о проведении видеотехнической экспертизы, но ходатайство не было удовлетворено. Как пояснил «АГ» Денис Фридман, суд первой инстанции согласился выслушать показания специалиста в соответствующей области, который отметил, что в ходе расследования уголовного дела не было установлено, пригодна ли видеозапись для установления амплитуды движения руки, скорости и силы удара. Однако показания видеотехника не были отражены в приговоре, хотя были зафиксированы в протоколе заседания. «Данный факт сам по себе является самостоятельным основанием для отмены приговора», – добавил он.

Адвокат также ссылался на нарушение УПК при изъятии следователем флеш-карты с видеозаписью. Так, не был установлен, изъят и осмотрен видеорегистратор, на который осуществлялась видеозапись на электронный носитель. Кроме того, не была установлена личность владельца регистратора и флэш-карты.

Денис Фридман подчеркнул, что в деле имеется множество недочетов, касающихся орудия преступления. В первую очередь – недоказанность факта нахождения ножа в руке подсудимого во время драки. По словам защитника, на ноже не были обнаружены ни следы пальцев З., ни кровь потерпевшего. «Следует иметь в виду, что указанный нож является раскладным и следы крови П. однозначно бы остались в его складном механизме в случае его применения в драке», – сообщил адвокат суду.

Сторона обвинения, по мнению защитника, также не доказала, что технические характеристики ножа (длина и ширина лезвия, устойчивость фиксации складного механизма и качество металла) позволяли использовать его как орудие убийства. Он отметил, что ходатайствовал перед следователем о проведении судебно-медицинского исследования групповой принадлежности орудия, однако снова получил отказ.

Адвокат напомнил, что по смыслу уголовного закона покушение на убийство возможно только при наличии у виновного прямого умысла на лишение жизни другого человека. Если же лицо действовало с косвенным умыслом, оно несет уголовную ответственность лишь за фактически наступившие последствия содеянного. Также он отметил, что из приведенных обвинением доказательств следует, что его подзащитный после нанесения удара предметом потерпевшему и причинения его здоровью легкого вреда, видя, что тот еще жив, не предпринимал каких-либо действий, направленных на лишение его жизни, хотя имел такую возможность.

В итоге защитник подчеркнул, что содеянное, по его мнению, подлежит квалификации как умышленное причинение легкого вреда здоровью. При этом, поскольку потерпевший в судебном заседании указывал, что простил осужденного и примирился с ним, уголовное дело подлежит прекращению на основании п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием заявления потерпевшего.

Относительно обвинения по ч. 1 ст. 318 УК адвокат также обратил внимание на показания потерпевшего полицейского. Тот сообщил суду, что машина подсудимого двигалась со скоростью 50–60 км в час. После того как автомобиль зацепил сотрудника ППС, по его словам, водитель остановился примерно через 5–6 метров, после чего никто из машины не выбегал и не пытался напасть на пострадавшего.

Сам подсудимый пояснил, что, опаздывая на встречу в другом городе, объезжал пробку по обочине. Внезапно для него между машин вышел сотрудник ГИБДД и «ударил жезлом по передней правой стойке». Подсудимый не понял, что произошло, снизил скорость. Через несколько секунд он почувствовал звук «глухого удара» справа и остановил автомобиль. Несколько секунд спустя «люди в форме» с силой вытащили его из машины. В дальнейшем З. не раз пояснял, что не видел сотрудника полиции, тем более не собирался сбивать его. С учетом этого Денис Фридман настаивал на невиновности доверителя.

Кассация прислушалась к доводам защитника

Кропоткинский городской суд Краснодарского края не согласился с доводами защитника и вынес обвинительный приговор, осудив З. на 7,5 лет колонии за покушение на убийство и применение не опасного для жизни или здоровья насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 318 УК). Приговор устоял в апелляции.

Защитник обжаловал акты в кассацию, подробно описав все те обстоятельства, на которые обращал внимание суда первой инстанции. Рассмотрев материалы дела, президиум Краснодарского краевого суда в постановлении от 17 июля 2019 г. признал решения нижестоящих судов незаконными и необоснованными из-за существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

Кассация напомнила, что, как указано в п. 2 Постановления Пленума ВС от 27 января 1999 г. № 1 о судебной практике по делам об убийстве, по каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания.

Суд согласился с тем, что осужденный после причинения легкого вреда здоровью потерпевшего видел, что тот жив, но никаких действий, направленных на лишение его жизни, не предпринимал, хотя имел такую возможность. «Сам по себе факт нанесения удара в область левого плеча при отсутствии других доказательств, подтверждающих умысел на лишение жизни потерпевшего, не может свидетельствовать о намерении З. убить потерпевшего», – подчеркивалось в кассационном постановлении.

Президиум краевого суда также указал, что нижестоящие инстанции установили единственное обстоятельство, якобы не позволившее подсудимому реализовать умысел на убийство, – тот факт, что В. разнял дерущихся. При этом судам необходимо было оценить показания П., полагавшего, что у осужденного не было умысла на убийство, о чем он также говорил в заявлении о примирении с З.

Более того, отмечается в постановлении, в приговоре не указано, с каким умыслом (прямым или косвенным) действовал подсудимый по отношению к наступлению смерти П. «По смыслу закона покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления», – указал краевой суд.

Кассационная инстанция также усомнилась в квалификации действий осужденного как покушения на убийство, поскольку было повреждено левое плечо потерпевшего, а умысел осужденного на нанесение удара ножом в область груди объективного подтверждения не нашел. В итоге дело было направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Апелляция продублировала выводы кассации

В апелляционном определении от 4 сентября Судебная коллегия по уголовным делам Краснодарского краевого суда учла доводы президиума и переквалифицировала действия осужденного на п. «в» ч. 2 ст. 115 УК.

При повторном рассмотрении дела коллегия отметила, что З. не предпринимал активных действий после нанесения потерпевшему повреждений, впоследствии оцененных экспертом как легкий вред здоровью.

Апелляционная инстанция отвергла вывод районного суда о том, что умысел на убийство не был доведен до конца из-за сопротивления потерпевшего и свидетеля. Коллегия подчеркнула, что из показаний последних следует, что между потерпевшим и подсудимым происходила обоюдная драка, в ходе которой З. нанес удар ножом потерпевшему тогда, когда свидетель В. выходил из подсобного помещения, то есть осужденный имел возможность нанести еще удары ножом, но не сделал этого.

В отношении осуждения по ч. 1 ст. 318 УК приговор был оставлен без изменений. По совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний осужденному назначено два года лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Защитник удовлетворен переквалификацией дела, хотя не считает позицию суда верной

Денис Фридман сообщил, что вступил в дело через месяц после его возбуждения и до кассационного обжалования защищал доверителя параллельно с другим адвокатом, от услуг которого родственники осужденного отказались после первой неудачи в апелляции.

«Одного просмотра имеющихся в деле видеозаписей достаточно, чтобы сделать вывод об отсутствии покушения на убийство, – пояснил Денис Фридман. – В данном деле сработал обвинительный уклон. Кроме того, обвинение активно "муссировало" тот факт, что мой доверитель – чеченец».

Он также добавил, что для обеспечения гражданских исков в рамках данного дела был наложен арест на автомобиль З. «И это при условии, что здоровью одного потерпевшего не причинен вред, а здоровью второго – легкий», – отметил Денис Фридман.

По словам защитника, только кассационная инстанция обратила внимание на «абсурдность ситуации» и на то, что обвинение увлеклось первоначальной версией, даже не став рассматривать иные.

Защитник выразил удовлетворение переквалификацией дела, хотя и не считает позицию суда верной. «Дело в том, что заявление от потерпевшего о причинении легкого вреда здоровью не поступало. Поэтому суд был обязан прекратить производство по данному составу. Но его позиция мне понятна – при таком исходе вышло бы, что мой доверитель "отсидел" в заключении лишние два года», – пояснил он. Адвокат также добавил, что, насколько ему известно, обжаловать апелляционное определение прокуратура не планирует.