Адвокат добился в ВС переквалификации преступления и освобождения подзащитного из-под стражи

Суд признал, что тяжкий вред здоровью потерпевшего является не результатом непосредственного воздействия на него осужденного, а обусловлен дальнейшим развитием причинно-следственной связи – падением и ударом о землю

В комментарии «АГ» адвокат Максим Авясов поделился, что его подзащитный планирует обратиться в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда за незаконное содержание в местах лишения свободы больше года. Эксперты поддержали выводы ВС, подчеркнув, что умышленное и неосторожное причинение вреда здоровью – разные преступления, отличающиеся общественной опасностью и предусматривающие несопоставимые наказания.

Определением суда кассационной инстанции от 18 августа № 80-УД22-7-К6 Верховный Суд РФ переквалифицировал действия осужденного с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 118 Кодекса и освободил его из-под стражи.

Возбуждение уголовного дела

4 октября 2019 г. на территории животноводческой фермы в Ульяновской области трактор под управлением Г. столкнулся с легковым автомобилем, за рулем которого находился Дмитрий Сяплин. Между водителями произошла ссора. Сяплин, стоя на ступени кабины трактора, одной рукой схватил Г., сидевшего в кабине с открытой дверью, за руку, а другой – потянул его на себя за воротник куртки. В результате Г. упал и ударился затылком о землю. Вечером того же дня потерпевший обратился в больницу, где ему диагностировали перелом шейного позвонка.

Впоследствии по сообщению о преступлении по факту получения телесных повреждений Г. в отношении Дмитрия Сяплина было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) УК РФ. По версии следствия, в ходе ссоры, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений к Г., у Сяплина возник преступный умысел, направленный на причинение физической боли и тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Из показаний потерпевшего усматривалось, что в день происшествия обвиняемый предъявил Г. претензии о том, что трактор, которым тот управлял, разбил стекло его автомобиля, и Г. должен за это заплатить. Поскольку Г. платить не собирался, между ними произошла ссора. Потерпевший указывал, что из-за действий обвиняемого он выпал из трактора через открытую дверь кабины, упал на землю, ударившись головой, и почувствовал резкую боль в области затылка, а также во всем теле.

Потерпевший также заявил гражданский иск о взыскании с обвиняемого компенсации морального и материального вреда на общую сумму 2,1 млн руб.

Как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании Дмитрий Сяплин отрицал свою вину в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Подсудимый пояснял, что не вытаскивал Г. из кабины трактора, а телесные повреждения потерпевший получил в результате самостоятельного падения из кабины трактора ввиду того, что находился в состоянии алкогольного опьянения. По словам Сяплина, потерпевший его оговорил, чтобы получить с него деньги.

Суды посчитали действия подсудимого умышленными

Приговором
Радищевского районного суда Ульяновской области от 27 мая 2021 г. Дмитрий Сяплин был осужден по ч. 1 ст. 111 УК на два года колонии общего режима и взят под стражу в зале суда. Гражданский иск потерпевшего о возмещении морального вреда суд удовлетворил частично, взыскав с ответчика 400 тыс. руб. Также суд признал за Г. право на удовлетворение гражданского иска о возмещении материального ущерба и передал вопрос о размере возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Мотивируя вывод о наличии в действиях Дмитрия Сяплина умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, суд указал, что подсудимый умышленно схватил потерпевшего, с силой дернул его на себя и вниз, осознавая, что тот ударится головой и телом о землю, падая со значительной высоты. Суд добавил, что показания потерпевшего об обстоятельствах причинения ему телесных повреждений, относящихся к категории тяжкого вреда здоровью, подтверждены показаниями свидетеля З. о том, что он видел, как трактор столкнулся с автомобилем; далее водители стали ссориться, после чего водитель автомобиля вытащил тракториста из кабины. Указанные обстоятельства подтверждены также протоколами осмотра места происшествия и показаниями других свидетелей, пояснил суд.

Суд установил: доказательств того, что в момент совершения в отношении Г. преступления последний находился в состоянии алкогольного опьянения, не представлено. Напротив, из показаний допрошенных в судебном заседании потерпевшего и свидетелей следовало, что признаки опьянения у Г. отсутствовали. 

В приговоре отмечалось, что согласующаяся между собой совокупность доказательств по делу (показания потерпевшего и свидетелей, протоколы следственных действий, заключения экспертов и иные документы) является достаточной для установления события преступления, причастности подсудимого к его совершению и признания Дмитрия Сяплина виновным в полном объеме.

В интересах осужденного его защитник – адвокат АП Самарской области Максим Авясов подал апелляционную жалобу (есть у «АГ»), в которой просил отменить приговор как незаконный и необоснованный, вынесенный с нарушением законодательства, и направить дело на новое рассмотрение.

В жалобе указывалось, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Так, защитник обратил внимание, что из показаний потерпевшего следует, что действия Дмитрия Сяплина носят неумышленный характер – т.е. подлежат квалификации по ч. 1 ст. 118 УК. При этом потерпевший пояснил, что ранее конфликтов с осужденным у него не было, заметил адвокат.

Также в жалобе подчеркивалось, что суд взял за основу доказательства, которые защита ставит под сомнения, так как отсутствуют их совокупность, достоверность и достаточность. Так, защитник указал, что показания свидетеля З. основаны на его предположениях и внутренних убеждениях, а также переданных ему сведениях, источник которых он не может назвать.

Кроме того, по мнению защиты, суд не учел показания свидетеля М., которая поясняла, что потерпевший самостоятельно выпал из трактора ввиду того, что Дмитрий Сяплин подходил к трактору и находился от него на расстоянии порядка полутора-двух метров, т.е. не дошел до потерпевшего. «Судебно-медицинские эксперты не смогли однозначно высказаться относительно получения телесного повреждения, повлекшего тяжкий вред здоровью у Г., получен ли он при падении из трактора самостоятельно (без придания ускорения) или падения из трактора с приданием ускорения», – пояснялось в апелляционной жалобе.

Потерпевший Г. также обжаловал приговор, считая, что он подлежит изменению в части увеличения размера взыскания морального вреда.

Изучив материалы дела, Ульяновский областной суд признал
приговор законным, обоснованным и справедливым, оставив его без изменения. Доводы о непричастности осужденного к совершенному в отношении Г. преступлению и самостоятельном падении потерпевшего из кабины трактора, отсутствии умысла на причинение потерпевшему телесных повреждений были предметом оценки суда первой инстанции и обоснованно признаны неубедительными, направленными на избежание уголовной ответственности за содеянное и опровергающими исследованными в судебном заседании доказательствами. Суд отметил, что неоднократное изменение показаний М. в ходе предварительного следствия и в суде относительно выпадения потерпевшего из кабины трактора вызвано желанием помочь своему знакомому Дмитрию Сяплину избежать ответственности за содеянное. С выводами апелляции согласился
и Шестой кассационный суд общей юрисдикции.

ВС посчитал деяние подлежащим переквалификации

Впоследствии Максим Авясов направил кассационную жалобу в Верховный Суд, а Дмитрий Сяплин – дополнения к данной жалобе (документы есть у «АГ»). Заявители просили отменить состоявшиеся по делу судебные решения и прекратить уголовное дело за отсутствием состава преступления. По мнению осужденного и его защитника, суд первой инстанции, сославшись в приговоре на заключения экспертов, не привел основания, по которым принял во внимание выводы одних экспертов и отверг другие. Между тем в заключениях экспертов содержится вывод, в том числе подтверждающий показания осужденного, о том, что не исключается возможность получения Г. телесных повреждений в результате самостоятельного выпадения из кабины трактора.

Защитник также указывал, что даже при установлении факта выпадения потерпевшего из кабины трактора в результате действий осужденного действия последнего не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 111 УК, поскольку выводы суда об умысле Дмитрия Сяплина на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего не подтверждаются материалами дела. При установлении подобных обстоятельств действия осужденного могли быть квалифицированы как причинение вреда здоровью потерпевшего по неосторожности, отметил защитник. Осужденный в дополнениях к кассационной жалобе также указал, что ему назначено чрезмерно суровое наказание, без учета смягчающих обстоятельств, в том числе наличия у него малолетнего ребенка.

Рассмотрев дело, ВС напомнил, что в соответствии с ч. 3 ст. 25 УК преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Верховный Суд указал, что согласно выводам экспертов обнаруженные у потерпевшего телесные повреждения, в том числе повлекшие причинение тяжкого вреда здоровью, образовались в результате ударного воздействия твердым тупым предметом в затылочную область, с последующим резким сгибанием в шейном отделе позвоночника. Возможность получения потерпевшим тех же телесных повреждений в результате самостоятельного выпадения из кабины трактора, без постороннего воздействия, не исключается, подчеркнул ВС.

ВС также заметил, что при описании преступных действий Дмитрия Сяплина суд первой инстанции не признал установленным фактом наличие у подсудимого цели сбросить потерпевшего с трактора. «Давая юридическую оценку действиям осужденного, суд не учел, что осужденный, выдернув потерпевшего из кабины трактора, никаких других действий, направленных на причинение тяжкого вреда его здоровью, не совершал, угроз причинить такой вред не высказывал. Не учел он также и того обстоятельства, что телесные повреждения в виде черепно-мозговой травмы потерпевший получил не непосредственно от действий осужденного, а при падении и ударе головой о землю», – указано в определении.

Верховный Суд пояснил: характер действий осужденного дает основание сделать вывод, что, выдергивая Г. из кабины, Дмитрий Сяплин не имел цели причинить его здоровью тяжкий вред. При этом осужденный не предвидел возможности причинения потерпевшему ЧМТ, однако при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть падение потерпевшего, которое могло повлечь вред здоровью, в том числе опасный для жизни.

Обстоятельства, при которых осужденным совершено преступление, свидетельствуют о том, что получение потерпевшим тяжкого вреда здоровью явилось не результатом непосредственного воздействия осужденного, а в силу развития причинно-следственной связи – падения и удара о землю, указал ВС.

С учетом изложенного, Суд посчитал, что действия осужденного подлежат переквалификации с ч. 1 ст. 111 на ч. 1 ст. 118 УК – причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. При этом ВС добавил, что доводы кассационной жалобы о том, что травма могла быть получена потерпевшим в результате самостоятельного выпадения из кабины трактора ввиду алкогольного опьянения, являлись предметом исследования и оценки судов нижестоящих инстанций и обоснованно отвергнуты как несостоятельные.

При назначении осужденному наказания Судебная коллегия ВС учла, что данное преступление относится к категории небольшой тяжести, за которое наказание в виде лишения свободы не предусмотрено. Кроме того, Суд принял во внимание отсутствие по делу отягчающих наказание обстоятельств, а также наличие смягчающих обстоятельств, указанных в приговоре, включая наличие у осужденного малолетнего ребенка, находящегося на его иждивении.

Таким образом, Верховный Суд изменил обжалуемые решения, переквалифицировав действия Дмитрия Сяплина на ч. 1 ст. 118 УК, и назначил наказание в виде исправительных работ сроком на полтора года, с удержанием в доход государства 20% заработка осужденного. Дмитрий Сяплин был освобожден из-под стражи. С учетом вносимых в судебные решения изменений ВС снизил размер суммы, взысканной с осужденного в пользу потерпевшего в счет компенсации морального вреда, до 200 тыс. руб.

Комментарий защитника

В комментарии «АГ» Максим Авясов поделился, что в своем выступлении в Верховном Суде озвучил две версии произошедшего, которые рассматривали все судебные инстанции: версия обвинения об умышленном причинении потерпевшему вреда здоровью и версия защиты о непричастности обвиняемого к совершению инкриминируемого ему деяния.

«Версия органов предварительного следствия была абсурдной, так как, по мнению обвинения, мой подзащитный с силой выдернул потерпевшего из трактора, придав потерпевшему ускорение при падении. Суды нижестоящих инстанций сослались на заключение экспертов, не указав, почему им взяты за основу только те выводы, которые удобны суду, и не дал надлежащую оценку выводам указанных экспертиз, на которые ссылается защита», – прокомментировал адвокат.

Максим Авясов добавил: Верховный Суд взял за основу доводы защиты о том, что получение потерпевшим тяжкого вреда здоровью явилось не результатом непосредственного действия осужденного, а в силу дальнейшего развития событий удара о землю при падении. Защитник подчеркнул, что состав совершения неумышленного преступления по ч. 1 ст. 118 УК не предусматривает лишение свободы. В связи с этим сторона защиты планирует обратиться в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда за то, что Дмитрий Сяплин больше года незаконно находился в местах лишения свободы.

Адвокаты позитивно оценили позицию ВС

Адвокат Адлерского филиала № 1 г. Сочи «Краснодарская краевая коллегия адвокатов» Михаил Мануков считает, что определение ВС базируется на правильном толковании закона. «При ознакомлении с определением создается четкое впечатление, что органы обвинения предполагаемое выдали за доказанное, что нарушает фундаментальный принцип уголовно-процессуального закона, закрепленный в ст. 14 УПК и ст. 49 Конституции РФ, – презумпция невиновности», – пояснил он в комментарии «АГ».

Адвокат добавил, что в данном деле подсудимый вину не признавал, настаивал на своей версии с самого начала, а эксперты давали двоякие заключения. В основу решения суда, по мнению адвоката, положены показания потерпевшего по принципу «слово против слова». Данный принцип в нарушении указанного закона суды нередко используют против обвиняемых, хотя это является искажением сути правосудия, считает Михаил Мануков.

«Верховный Суд верно переквалифицировал преступление, указав, что умысел стороной обвинения не был доказан. Также данное решение создает посыл для нижестоящих судов по гуманизации наказаний, так как проблему переполненных колоний и СИЗО подчеркнул председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев в ходе XVII Совещания глав верховных судов государств – членов ШОС», – резюмировал адвокат.

Адвокат АП г. Москвы Константин Кудряшов подчеркнул, что проблема, затронутая в определении ВС, актуальна, поскольку такие ситуации случаются часто. «Как правило, подобные случаи происходят, когда между будущим обвиняемым и потерпевшим при употреблении алкоголя разгорается конфликт и один толкает другого. То ли по теории вероятности, то ли по причине опьянения человек не может устоять на ногах и неудачно падает, ломая одну или несколько костей именно от падения, от удара о землю или об иной предмет. Ежегодно таких ситуаций происходят тысячи. В большинстве случаев сторона обвинения трактует подобные деяния именно как совершенные умышленно и привлекает такого человека по ст. 111 или 112 УК», – рассказал адвокат.

Константин Кудряшов добавил, что Дмитрий Сяплин из-за ошибки нижестоящих судов провел в местах лишения свободы больше года, и благодаря ему и его защитнику, по сути, спасено большое количество людей, которых в будущем могли осудить так же.

Адвокат полностью согласился с выводами Верховного Суда, подчеркнув, что умышленное и неосторожное причинение вреда здоровью – разные преступления, которые отличаются общественной опасностью и предусматривают несопоставимые наказания. «Вместе с тем практика складывается иначе. В подобных случаях следователи склонны ошибочно игнорировать такое понятие как умысел. К сожалению, эту точку зрения зачастую поддерживают прокуроры, и с ней соглашаются судьи. Именно этим и была вызвана необходимость вмешательства ВС», – пояснил Константин Кудряшов.

По мнению адвоката АП Республики Башкортостан Николая Герасимова, проблема, затронутая в определении, является давней и, казалось бы, однозначно решенной. Аналогичная проблема зачастую возникает при рассмотрении дел, в которых обвиняемому инкриминировали ст. 105 УК, в то время когда в содеянном явно усматривались признаки причинения смерти по неосторожности (ст. 109 Кодекса), заметил адвокат.

По мнению Николая Герасимова, вопрос состоит лишь в том, что суды по неясной причине к судебной практике и разъяснениям ВС не всегда обращаются либо не торопятся ее применять. По сути, именно так сложилось в рассматриваемом случае, когда ошибка в толковании и применении закона была исправлена лишь на уровне Верховного Суда, несмотря на то, что дело прошло как апелляционную, так и кассационную инстанцию, добавил адвокат.

Николай Герасимов считает, что в рассматриваемом случае – учитывая, что осужденный фактически не совершил каких-либо действий, находящихся в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, – вывод о том, что его умысел не был направлен на наступление этого последствия представляется практически очевидным.

«Безусловно, иная ситуация имела бы место, если, к примеру, ЧМТ, которая была определена в качестве тяжкого вреда здоровью, возникла в результате удара, нанесенного подсудимым твердым предметом в область головы потерпевшего. Остается лишь надеяться, что в дальнейшем суды, ориентируясь в том числе на рассматриваемое определение ВС, будут верно квалифицировать аналогичные преступления уже на стадии первой либо хотя бы апелляционной инстанции. Очевидно, не всем осужденным по таким делам хватает сил и стремления обжаловать приговор вплоть до Верховного Суда», – заключил он.