ВС указал, как судам следует проверять, был ли кредит получен компанией правомерно

Как пояснил Суд, в таких делах необходимо выяснить, являлось ли направление заявления на получение кредита и платежных поручений результатом действий самой компании или же неустановленных лиц

По мнению одного адвоката, сложность дела состояла в том, что обе стороны несут обязанности, при нарушении которых каждая может считаться виновной в случае получения кредита неуполномоченным лицом. Другой полагает, что основной посыл определения заключается в необходимости обоснования судами выносимых судебных актов, а равно всестороннего и полного выяснения ими фактических обстоятельств дела. Третий считает, что ВС указал на важность соблюдения «цифровой гигиены» и более ответственного подхода к использованию цифровых средств идентификации со стороны клиента банка.

Верховный Суда вынес Определение
№ 305-ЭС21-27249 по делу
№ А40-212650/2020 о взыскании задолженности по банковскому кредиту, правомерность получения которого отрицал клиент банка.

4 февраля 2020 г. в ПАО «Промсвязьбанк» по системе PSB On-Line поступило заявление-оферта ООО «ЭкоДомСервис» на заключение с ним кредитного договора на 1,5 млн руб., подписанное электронной подписью генерального директора Игоря Козлова. Банк акцептовал предложение и перечислил требуемую сумму обществу, на расчетном счету которого уже имелись 15,7 млн руб. После этого банк исполнил ряд платежных поручений компании на выплату зарплаты на общую сумму в 1,4 млн руб., списав при этом комиссию за выполнение денежных переводов.

Позднее в тот же день «ЭкоДомСервис» сообщило банку, что проведенные операции носили несанкционированный характер, поскольку заявка на получение кредита обществом не направлялась, кредитный договор не подписывался, а платежи с кредитного счета не были санкционированы. Вопреки этому, расходные операции по счету были завершены, а денежные средства направлены на счета пяти физлиц в АО «Альфа-Банк».

Спустя несколько месяцев банк потребовал досрочно погасить задолженность по кредиту, а поскольку этого не произошло, он обратился в Арбитражный суд г. Москвы с иском на общую сумму в 1,1 млн руб.

АСГМ отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что сам факт заключения кредитного договора и проведения платежей был оспорен «ЭкоДомСервис» путем предоставления в банк заявления о несанкционированных банковских операциях. Первая инстанция сочла, что «Промсвязьбанк» не подтвердил совершение спорных банковских операций непосредственно его клиентом, в частности он не доказал, что IP-адрес, с которого поступило заявление-оферта, принадлежал «ЭкоДомСервис», что он ранее использовался для входа в систему PSB On-Line и что само заявление и платежные поручения были сформированы с использованием компьютера общества.

Суд добавил, что именно банк обязан перед совершением платежной операции по расчетному счету клиента идентифицировать плательщика и убедиться, что платежное поручение исходит от уполномоченного лица, а также принимать меры к обеспечению безопасности работы электронных систем дистанционного обслуживания от проникновения третьих лиц. В рассматриваемом случае, по мнению суда, меры, принятые банком в рамках внутренних правил и процедур, оказались недостаточными, а сам он мог выявить факт выдачи распоряжения от имени ответчика неуполномоченным лицом. В решении также отмечалось, что бездействие банка имело противоправный характер, поэтому на него возлагаются последствия исполнения платежных поручений, выданных неуполномоченными лицами. Кроме того, суд пришел к выводу, что общество «ЭкоДомСервис» ни электронной подписью, ни иным законным способом не подписывало кредитный договор и денежные средства по нему фактически не получало, в связи с чем договор является незаключенным. Впоследствии апелляция и кассация поддержали решение АСГМ.

Рассмотрев кассационную жалобу «Промсвязьбанка», Верховный Суд обратил внимание на его доводы о том, что система PSB On-Line, на использование которой согласился «ЭкоДомСервис», обеспечивает клиентам банка возможность выдачи распоряжений, связанных с использованием банковского счета, а также подачи заявлений на предоставление новых банковских продуктов и на заключение новых договоров путем предъявления в банк электронного документа. Именно генеральный директор общества владел электронной подписью, предоставляющей ему право представлять интересы общества во взаимоотношениях с банком. Кроме того, банк утверждал, что спорные операции по расчетному счету были совершены с IP-адреса, ранее использовавшегося клиентом при обращении к системе PSB On-Line, и что по этому критерию операции носили обычный характер.

Как пояснил ВС, первая инстанция проигнорировала эти доводы, приняв во внимание лишь заявления «ЭкоДомСервиса» о том, что IP-адрес, с которого были направлены спорные электронные документы, ему не принадлежит. Такие утверждения клиента банка могли, в частности, подтверждаться справкой от интернет-провайдера ответчика об используемом обществом IP-адресе, заметила Экономколлегия, однако нижестоящий суд фактически оставил без должной правовой оценки довод банка о подписании заявления-оферты и платежных поручений корректной электронной подписью уполномоченного лица ответчика. Кроме того, он не учел, что спорные платежные поручения не подпали на дополнительный контроль банка, поскольку сумма каждого из них была меньше пороговой, установленной банком в целях дополнительного контроля.

Таким образом, по мнению Верховного Суда, АСГМ незаконно возложил на банк бремя доказывания обстоятельств, сведения о которых должен был предоставить истец в обоснование своего утверждения об ином. При этом нижестоящий суд не установил, что заявление-оферта на предоставление кредита и платежные поручения, оформленные и поданные в банк от имени ответчика посредством системы PSB On-Line, имели признаки подозрительности. «Основания, по которым суд первой инстанции пришел к выводу о проявленной банком неосмотрительности по отношению к названным документам, не установлены. При этом в судебных актах не приведены необходимые ссылки на конкретные нормы права и условия действующего договора, предусматривающего использование в отношениях с банком системы PSB On-Line, которые не были соблюдены или нарушены банком», – отмечено в определении.

ВС добавил, что нижестоящие суды не пояснили свои выводы о проявленной банком неосмотрительности и недостаточном уровне безопасности программного обеспечения. В судебных актах нет сведений о том, чем обоснованы такие выводы, учитывая, что фактов вмешательства третьих лиц в работу системы дистанционного банковского обслуживания «Промсвязьбанка» и системы PSB On-Line никем не установлено. При этом в судебном разбирательстве обе стороны заявляли о том, что, возможно, компьютер «ЭкоДомСервис» попал под удаленное управление неустановленных лиц.

В рассматриваемом деле, подчеркнул ВС, первой инстанции следовало установить, являлось ли направление от имени ответчика заявления-оферты и платежных поручений результатом действий общества (его работников) или неустановленных лиц; где имело место (при наличии) несанкционированное вторжение в работу программно-технических средств и оборудования (в банке или у истца); имел ли банк возможность установить факт выдачи распоряжения неуполномоченным лицом в соответствии с текущими банковскими правилами и процедурами до момента получения от «ЭкоДомСервис» заявления о несанкционированном оформлении кредита. «Выводы суда об ответственности банка за проведение названных выше операций и последующий за этим вывод, что кредитный договор является незаключенным, который сделан в отсутствие каких-либо встречных исковых требований общества к банку, следует признать преждевременными», – заключил ВС, который отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АСГМ.

Адвокат МКА «Вердиктъ» Юнис Дигмар полагает, что основной посыл, который прослеживается в определении, заключается в необходимости соблюдения судами требования ч. 4 ст. 15 АПК РФ к обоснованности выносимых судебных актов, а равно к всестороннему и полному выяснению фактических обстоятельств дела, подкрепленных документальными доказательствами в силу письменного характера арбитражного процесса. «Трудно сказать, какая доказательная база была представлена ответчиком при рассмотрении указанного спора, однако из текста судебных актов следует, что ответчик строил возражения на своих пояснениях, не представив или представив не в полном объеме относимые и допустимые доказательства в обоснование своих возражений, вопреки предписанию ч. 1 ст. 65 АПК РФ, на что особо обратил внимание ВС, направив дело на новое рассмотрение», – заметил он.

Эксперт добавил, что Верховный Суд также ориентировал нижестоящие инстанции на то, чтобы оценить действия ответчика по обеспечению безопасности принадлежащих ему программных и аппаратных средств и недопущению несанкционированного допуска к ним. «По результатам указанной оценки, по логике ВС, судам надлежит решить, были ли подача заявки на кредит, его зачисление и последующее списание, формально не санкционированные ответчиком, допущены с его попустительства и при необеспечении им надлежащего уровня такой безопасности», – указал он.

При этом Юнис Дигмар обратил внимание на то, что за несколько месяцев до этого определения ВС РФ уже выражал свою позицию по аналогичным обстоятельствам: «Так, в Определением
ВС РФ от 31 января 2022 г. № 305-ЭС21-27072 по делу
№ А40-331568/2019 ПАО “Промсвязьбанк” было отказано в передаче его кассационной жалобы на рассмотрение СКЭС. Фабула спора практически схожа с той, которая описана в рассматриваемой ситуации, – зачисление кредита через онлайн-платформу банка и одновременное его списание в тот же день несколькими платежами. Отличие заключается в том, что в январском споре истцом выступал не банк, а организация, которой были зачислены и впоследствии списаны денежные средства. Истец в указанном споре заявил иск о признании кредитного договора незаключенным, который был удовлетворен судом первой инстанции и впоследствии оставлен без изменения апелляцией и кассацией».

Сейчас же, по мнению адвоката, ВС недвусмысленно намекнул ответчику о необходимости в том числе определиться с правом на подачу встречного иска в суде первой инстанции, а не ограничиваться лишь отзывом и пояснениями по первоначальному иску. «С учетом того что аналогичные ситуации (исходя из вышеуказанной судебной практики) не единичны, возможно, следует обратить внимание в том числе на добросовестность банка, поскольку подача заявки, зачисление кредита и его списание в один день с разницей в несколько часов, а то и минут должны вызывать у банка, как у профессионального участника, обоснованные сомнения в законности производимых операций», – заключил Юнис Дигмар.

Адвокат КА «Авангард» г. Челябинска Мария Постникова отметила, что сложность рассматриваемого дела состояла в том, что обе стороны несут обязанности, при нарушении которых каждая может считаться виновной в случае получения кредита неуполномоченным лицом. «Так, с одной стороны, банк обязан принимать меры к обеспечению безопасности работы электронных систем дистанционного обслуживания, а также убедиться, что поручение исходит именно от уполномоченного лица, а, с другой стороны, клиент как участник электронного взаимодействия обязан соблюдать конфиденциальность ключа электронной подписи», – пояснила она.

По словам эксперта, практика, когда исключение необоснованного списания денежных средств относится к сфере контроля и компетенции клиента, а не банка, не является новой. «Например, еще в 2014 г. ВАС РФ в Определении от 22 июля 2014 г. № ВАС-8833/14 по делу № А60-24911/2013 указывал, что именно клиент обязан сохранять конфиденциальность ключа безопасности и при использовании компьютерного оборудования, имеющего вредоносные программы (вирусы), обязан поставить банк в известность о том, что работа производится при использовании компьютерного оборудования, которое может функционировать с ошибками. В случае наличия по такой категории дел вступившего в законную силу приговора суда, которым было бы установлено заключение договора и списание денежных средств преступным путем, взыскание задолженности с добросовестного клиента было бы затруднительным», – предположила Мария Постникова.

Адвокат, управляющий партнер «Патрикеев, Корнев и партнеры» Денис Патрикеев отметил, что ВС РФ не минимизировал ответственность банков, а лишь указал на важность соблюдения «цифровой гигиены» и более ответственного подхода к использованию цифровых средств идентификации со стороны клиента. «При этом важно иметь в виду, что ответственность банка в договоре с клиентом была ограничена. Банк, как субъект спорного правоотношения с клиентом, видится как сторона, к которой должны предъявляться повышенные требования, в том числе и в области доказывания юридических фактов в рамках судебного процесса», – полагает он.