ВС указал, что негативные публикации влияют на размер компенсации морального вреда реабилитированным

Как пояснил Суд, нравственные страдания, вызванные распространением и обсуждением в обществе информации о привлечении лица к уголовной ответственности за совершение преступления, должны учитываться при определении размера компенсации

Адвокат реабилитированного гражданина в комментарии «АГ» отметила, что с учетом разъяснений, данных ВС РФ, определение может повлиять на судебную практику по аналогичным делам. Одна из экспертов «АГ» считает, что Верховный Суд изложил в своем определении очень важную и, самое главное, нужную правовую позицию. Другой отметил, что определение ВС затрагивает как процессуальные нарушения, допущенные судами апелляционной и кассационной инстанций, так и нарушения норм материального права, которые касаются необоснованного снижения размера компенсации.

21 сентября Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда вынесла Определение № 45-КГ21-12-К7, в котором рассмотрела вопрос влияния публикаций в СМИ на размер компенсации морального вреда реабилитированному гражданину.

Суд удовлетворил требования о компенсации

29 октября 2019 г. приговором Верхотурского районного суда Свердловской области Степан Глазунов был оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ «Халатность», в связи с отсутствием события преступления. В соответствии со ст. 134 УПК РФ за оправданным было признано право на реабилитацию.

В феврале 2020 г. Степан Глазунов обратился в суд с иском к Управлению Федерального казначейства по Свердловской области, Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 млн руб. и расходов на оплату услуг представителя в размере 20 тыс. руб.

В обоснование иска он указал, что длительное незаконное уголовное преследование повлекло за собой возникновение у него сильных эмоциональных переживаний. Так, поскольку его обвинили в халатности, по которой он не спас детей от пожара, тогда как он сам является отцом малолетних детей, он испытывал стресс, страх и опасения в связи с возможным незаконным осуждением, возможности того, что он не сможет принимать участие в жизни своих детей.

Степан Глазунов разъяснил, что за период производства следственных действий и рассмотрения дела судом были многочисленные публикации в прессе, не соответствующие действительности, где указывалось на него, так как город маленький, жители знали конкретно, о ком идет речь. Также истец указал, что потерял работу ввиду незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Решением Верхотурского районного суда Свердловской области от 21 мая 2020 г. исковые требования были удовлетворены частично: он снизил на 200 тыс. руб. размер компенсации морального вреда. Разрешая дело по существу, суд первой инстанции установил, что в отношении истца незаконно осуществлялось уголовное преследование по обвинению в совершении преступления, применена мера процессуального принуждения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Оценив обстоятельства дела и собранные доказательства, суд пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований.

Апелляция снизила размер компенсации с 1,8 млн до 100 тыс. руб.

Представитель Минфина России подал апелляционную жалобу, в которой указал на чрезмерно большую сумму компенсации при установленных по делу обстоятельствах. Он указывал, что судом неверно распределено бремя доказывания по делу, а истцом не доказано наличие вреда, и в связи с этим просил изменить решение суда, снизив размер компенсации.

В судебном заседании Степан Глазунов, его представитель, адвокат АП Свердловской области Ольга Дьячкова настаивали на исковых требованиях, указывали на законность принятого решения первой инстанции.

13 ноября 2020 г. судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда вынесла определение о переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции. Поводом для этого послужило непривлечение в качестве третьего лица прокуратуры Свердловской области. Позднее прокуратурой были поданы возражения на исковое заявление Степана Глазунова, в которых указано, что компенсация морального вреда, взысканная судом, должна быть снижена до 80 тыс. руб.

4 декабря 2020 г. апелляционным определением
Свердловский областной суд отменил решение суда первой инстанции. По делу вынесено новое решение о частичном удовлетворения исковых требований: в пользу Степана Глазунова взыскана денежная компенсация морального вреда в размере 100 тыс. руб., расходы на оплату услуг представителя в размере 10 тыс. руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционный суд подтвердил, что Степан Глазунов был незаконно и необоснованно подвергнут уголовному преследованию, в связи с чем пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований истца о взыскании компенсации морального вреда. Вместе с тем, вопреки позиции истца, апелляция указала, что имеющие место публикации в СМИ о событиях пожара, явившихся поводом для возбуждения уголовного дела в отношении истца, не могут повлиять на размер компенсации морального вреда, предъявленного в порядке ст. 1070 ГК РФ, основанием для взыскания которого является реабилитация истца вследствие незаконного уголовного преследования. Кассационный суд согласился с выводами апелляционной инстанции, оставив ее решение без изменений.

Жалоба в Верховный Суд

В кассационной жалобе в Верховный Суд (документ имеется у «АГ») Степан Глазунов просил отменить решения апелляции и кассации и оставить в силе судебный акт первой инстанции. В жалобе было указано, что суд второй инстанции необоснованно, в нарушение процессуального закона привлек к участию в деле прокуратуру Свердловской области и перешел к его рассмотрению по правилам производства суда первой инстанции. Так, заявитель пояснил, что привлечение прокуратуры к участию в данном деле было заявлено на основании Приказа Минфина России и Генпрокуратуры РФ от 20 сентября 2009 г. № 12/3Н, который носит рекомендательный характер и не является нормой федерального законодательства.

В жалобе отмечалось, что права прокуратуры Свердловской области при вынесении судебного акта не были нарушены, поскольку в суде первой инстанции принимал участие помощник прокурора Верхотурского района, который как лицо, подчиненное прокурору Свердловской области, согласовывал с ним свою позицию. «Считаю, что апелляционная и кассационная инстанции проявили заинтересованность в деле в интересах прокуратуры Свердловской области, нарушив тем самым принципы справедливости, объективности и беспристрастности и нарушив мои права», – указал в жалобе Степан Глазунов.

В жалобе также отмечалось, что суды в оспариваемых судебных актах не приняли во внимание то, что многочисленные публикации работников СК и прокуратуры в СМИ, соцсетях, интернете представляли поведение истца как поведение малодушного, хитрого, трусливого человека, думающего только о своей выгоде. «Я не являюсь таким человеком, и мне было очень тяжело и обидно читать все эти публикации в отношении меня, где в комментариях на эти статьи простые люди обзывали меня разными оскорбительными словами, вплоть до нецензурной брони. Они же не могли не верить работникам прокуратуры, руководству СК, которое расследовало данное дела, а я не мог убедить каждого из них в ложности этих публикаций», – поделился в жалобе Степан Глазунов.

Заявитель привел примеры публикаций с указанием места и времени выхода статей. Он добавил, что это только часть того, что ему в ходе расследования уголовного дела и в ходе судебного следствия передавали люди: «Мне звонили мои знакомые, родственники и спрашивали меня, как так получилось, почему я проявил малодушие и не спас детей, а оставил их в горящей квартире умирать».

В жалобе подчеркивалось, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. Поэтому, учитывая практику определения размера компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности ЕСПЧ, судом первой инстанции обоснованно определен размер компенсации в размере 1,8 млн руб. Кроме того, по мнению заявителя, Свердловский областной суд необоснованно уменьшил размер понесенных расходов на оплату услуг адвоката, не приняв во внимание, что иск заявлен в порядке реабилитации.

Верховный Суд указал на допущенные ошибки апелляции

После изучения материалов дела Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не согласилась с мнением апелляции о том, что вынесение судебного акта первой инстанции могло повлиять на права прокуратуры.

ВС отметил, что судебная коллегия областного суда не указала, вопрос о каких правах и обязанностях прокуратуры разрешен обжалуемым решением суда первой инстанции, в частности имело ли место ограничение или лишение решением суда каких-либо прав данного органа прокуратуры или возложение на него каких-либо обязанностей.

Верховный Суд разъяснил, что доводы указанных возражений о том, что участие представителя областной прокуратуры необходимо для предоставления суду информации о наличии оснований для компенсации морального вреда и о фактических обстоятельствах уголовного преследования, сами по себе не свидетельствуют о разрешении судом первой инстанции вопроса о каких-либо правах и обязанностях областной прокуратуры.

Так, ВС посчитал, что в обжалуемом апелляционном определении не указаны основания для перехода к рассмотрению дела судом апелляционной инстанции по правилам производства в суде первой инстанции и отмены решения суда первой инстанции. Суд согласился с доводом заявителя жалобы о том, что ссылка на совместный Приказ Генеральной прокуратуры РФ и Минфина России от 20 января 2009 г. № 12/3Н таким основанием являться не может, поскольку он не относится к указанным в ч. 1 ст. 1 ГПК федеральным законам, определяющим порядок гражданского судопроизводства.

Не согласился Верховный Суд и с выводами апелляции о том, что публикации в СМИ о событиях пожара, явившихся поводом для возбуждения уголовного дела в отношении истца, не могут повлиять на размер компенсации морального вреда, основанием для взыскания которого является реабилитация вследствие незаконного уголовного преследования.

Со ссылкой на п. 1 ст. 1070 ГК Суд разъяснил, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, возмещается за счет казны РФ, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта РФ или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Обращаясь к п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2011 г. № 17, Суд отметил, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Верховный Суд посчитал ошибочным вывод апелляции о том, что при определении размера компенсации морального вреда учитываются только нравственные страдания, причиненные непосредственно действиями органов дознания и предварительного следствия, и не подлежат учету нравственные страдания, вызванные распространением и обсуждением в обществе информации о привлечении лица к уголовной ответственности за совершение преступления.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ пришла к выводу, что принятые по делу определения апелляционного и кассационного судов нельзя признать законными, в связи с чем отменила их, а дело направила на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Комментарий адвоката реабилитированного

Адвокат Ольга Дьячкова поделилась, что довольна тем, что Судебная коллегия ВС РФ признала ее доводы, изложенные в кассационной жалобе, убедительными и достойными внимания и удовлетворила их. Она отметила, что Верховный Суд подробно и доступно изложил, что является основанием для участия областной прокуратуры в качестве третьего лица по делам данной категории и в каких случаях апелляционная инстанция вправе отменить решение первой инстанции.

Ольга Дьячкова подчеркнула, что судьи ВС РФ согласились с ее доводами о том, что имеющие место публикации в СМИ о событиях пожара, явившиеся поводом для возбуждения уголовного дела, в том числе и той же прокуратуры Свердловской области, влияют на размер компенсации морального вреда и должны учитываться при определении его размера как нравственные страдания.

«К сожалению, в судебной практике по компенсации морального вреда как реабилитированным, так и иным лицам у нас полностью отсутствуют какие-либо методики по определению его размера, что и стало следствием вынесения судебных решений по аналогичным делам с определением размера компенсации морального вреда от нескольких тысяч до миллионов рублей», – прокомментировала адвокат. По ее словам, на Западе этот размер привязывают к утраченным доходам либо судебной практике ЕСПЧ по определению размера компенсации морального вреда за один день содержания под стражей или за один день, например нахождения на подписке о невыезде.

Адвокат обратила внимание на то, что Верховный Суд не дал оценки доводам о том, что участие в суде первой инстанции прокуроров районной прокуратуры не требует персонального привлечения к участию в деле отдельно областной прокуратуры. Также она отметила, что не дано оценки тому, что реабилитированное лицо имеет право на полное возмещение понесенных им судебных расходов, связанных с вопросами его реабилитации и компенсации ему морального вреда, в том числе и на оплату услуг адвоката, на подготовку соответствующих заявлений в судебные органы и на представление его интересов в судебных процессах.

В заключение Ольга Дьячкова отметила, что с учетом разъяснений, данных ВС РФ, определение может повлиять на судебную практику по аналогичным делам.

Адвокаты оценили позицию Верховного Суда

Адвокат АК «Гражданские компенсации» Ирина Фаст отметила, что Верховный Суд изложил очень важную и, самое главное, нужную правовую позицию. «К сожалению, из-за отсутствия в действующем законодательстве четких критериев определения размера компенсации морального вреда и конкретных цифровых ориентиров мы имеем дело с серьезной проблемой взыскания судами невысоких сумм, в частности по такой категории дел», – поделилась адвокат.

По мнению Ирины Фаст, пока на законодательном уровне решается вопрос о целесообразности утверждения специальных методических рекомендаций, Верховный Суд подобными судебными постановлениями, безусловно, снизит градус имеющейся в правоприменительной практике неопределенности.

Адвокат полагает, что распространение в различных СМИ и обсуждение в обществе информации о привлечении лица к уголовной ответственности за совершение преступления, бесспорно, доставляет реабилитированным лицам дополнительные нравственные страдания, характер и степень которых вытекают из занимаемого ими в обществе положения, высокой должности, популярности и иных факторов. «В 2020 г. ВС РФ обращал внимание нижестоящих судов на то, что незаконное уголовное преследование негативно сказывается на деловой репутации и этому следует давать надлежащую правовую оценку при определении размера компенсации. Однако зачастую действительно важные критерии, как в данном кейсе, игнорируются судами, в итоге взыскиваются формальные суммы», – указала Ирина Фаст.

Она подчеркнула, что данное определение является одним из немногих по данной категории дел, в котором дана конкретизация содержащейся в законе и давних разъяснениях ВС РФ общей формулировки «иные обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда. «Полагаю, что оно станет достойным ориентиром для судей и устранит возможные их сомнения», – заключила эксперт.

Адвокат, управляющий партнер АБ «FORTIS» Вячеслав Земчихин считает, что проблема компенсации морального вреда вообще и компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследования в частности в настоящее время является крайне актуальной: «Не секрет, что суды первой инстанции зачастую значительно снижают требования по компенсации морального вреда. В приведенном случае, напротив, суд первой инстанции удовлетворил требования по компенсации практически полностью и в достаточно приличном размере. А вот суд апелляционной инстанции снизил размер компенсации аж в 18 раз! Суд кассационной инстанции поддержал это решение».

Вячеслав Земчихин обратил внимание, что определение ВС затрагивает как процессуальные нарушения, допущенные судами апелляционной и кассационной инстанций, так и нарушения норм материального права, которые касаются необоснованного снижения размера компенсации. «Надеюсь, тезисы, содержащиеся в определении Верховного Суда РФ, найдут свое отражение в новом апелляционном определении, и размер компенсации как минимум останется таким же, каким его установил суд первой инстанции, и как максимум требования реабилитированного лица будут удовлетворены полностью в сумме 2 млн руб.», – прокомментировал адвокат.

Анжела Арстанова