ВС пояснил, с какого момента кредитор вправе обжаловать решение суда, ставшее основанием требований иных лиц

Как следует из позиции Суда, это можно делать с момента подачи заявления о вступлении в дело о банкротстве, не дожидаясь, пока оно будет рассмотрено судом и по нему будет принято решение

Эксперты по-разному оценили эту позицию. Один из них согласился с выводами Суда, заметив, что нет оснований полагать, что именно при обжаловании сделок должника должно действовать какое-то другое правило. Другой заметил, что данный спор – пример того, как экономколлегия выполняет функцию по установлению единообразия практики, которую до этого выполнял Президиум ВАС. Третий же с выводами ВС не согласился, указав, что такая позиция негативно скажется на тех кредиторах, которые ранее не совершали процессуальных действий, ожидая включения своего требования в реестр.

1 августа Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вернула на новое рассмотрение спор в рамках банкротного дела № А66-7543/2018, касающийся определения момента, с которого кредитор вправе обжаловать судебные акты, послужившие основанием требований иных кредиторов.

Обстоятельства дела

7 мая 2018 г. Арбитражный суд Тверской области вынес судебный приказ, которым с ООО «Завод по производству синтетических моющих средств» в пользу ООО «Анкор» было взыскано 350 тыс. руб. задолженности по договору об оказании услуг. На основании данного приказа «Анкор» обратился в АС Республики Татарстан с заявлением о признании завода банкротом. Определением от 27 июля 2018 г. было возбуждено производство по делу № А65-19184/2018 о банкротстве завода.

1 августа 2018 г. суд принял заявление ПАО «Татфондбанк» о вступлении его в дело в качестве кредитора завода. После этого банк обратился с кассационной жалобой в АС Северо-Западного округа с целью отмены упомянутого судебного приказа, мотивировав это тем, что «Анкор» на самом деле не оказывал услуги заводу, а сделка между обществом и должником является мнимой.

Кассационная жалоба была возвращена заявителю. При этом суд исходил из того, что обжалуемый судебный приказ не затрагивает права и обязанности «Татфондбанка». Сославшись на п. 24 Постановления Пленума ВАС от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», кассация указала, что банк не вправе обжаловать данный акт, поскольку на дату рассмотрения вопроса о принятии жалобы к производству его требования не были включены в реестр, а сам банк не приобрел статуса конкурсного кредитора.

Не согласившись с этим, «Татфондбанк» обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Кредитор просил отменить акты окружного суда, поскольку, по его мнению, право заявлять возражения против требования другого кредитора право обжаловать судебный акт, на котором такое требование основано, появилось у банка с момента принятия его заявления судом в рамках дела о банкротстве завода.

Верховный Суд согласился с банком

Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла Определение № 307-ЭС19-2994, в котором отметила, что по существу данный спор сводится к вопросу о том, с какого момента кредитор, в том числе не первый заявитель по делу о банкротстве, вправе обжаловать судебный акт, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, если есть основания полагать, что этим судебным актом нарушены права и законные интересы конкурсных кредиторов.

ВС напомнил, что по общему правилу именно подтвержденное вступившим в законную силу судебным актом требование кредитора предоставляет ему возможность инициировать процедуру банкротства должника, а также, с точки зрения процесса доказывания, в упрощенном порядке добиться включения своего требования в реестр. Суд подчеркнул, что в случае банкротства ответчика такой судебный акт противопоставлен интересам всех других кредиторов, которые не участвовали в рассмотрении дела. Это связано с тем, что включение долга перед одним лицом в реестр очевидно уменьшает сумму, на которую могут претендовать остальные кредиторы. Кроме того, именно лицо, первым подавшее заявление о признании должника банкротом, получает право на предложение кандидатуры арбитражного управляющего. Верховный Суд пояснил, что по этой причине в п. 24 Постановления № 35 закреплен механизм защиты прав кредиторов должника, предоставляющий им возможность «принять участие в общеисковом процессе и изложить свои доводы при проверке судебного акта о взыскании задолженности».

При этом ВС напомнил, что согласно абз. 4 п.30 Постановления Пленума ВАС от 23 июля 2009 г. № 60 статус лица, участвующего в деле о банкротстве, и соответствующие права, необходимые для реализации права на заявление возражений, возникают у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом. По мнению ВС, это положение применяются и в отношении полномочий кредиторов, закрепленных п. 24 Постановления № 35. Руководствуясь этим, коллегия сделала вывод: право на заявление возражений в отношении требований других лиц, в том числе право на обжалование судебного акта, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, возникает у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом.

Суд также сослался на п. 44 Постановления Пленума ВС от 27 декабря 2016 г. № 62, касающегося приказного производства в арбитражном процессе. Согласно содержащемуся в нем разъяснению, не участвовавшее в деле лицо вправе обжаловать судебный приказ в том случае, если этим актом разрешен вопрос о его правах и обязанностях. В том же постановлении Верховный Суд указывал, что если судебный приказ может повлечь необоснованное увеличение кредиторской задолженности в ущерб конкурсной массе, то кассационная инстанция должна отменить данный акт.

Суд подчеркнул, что лица, которые подали заявления о вступлении в дело о банкротстве, имеют такие же права по обжалованию судебных актов, как и кредиторы, заявившие о включении в реестр требований уже после возбуждения дела о банкротстве.

ВС также указал, что на момент подачи кассационной жалобы в суд округа АС Республики Татарстан уже принял заявление банка о вступлении в дело о банкротстве завода. Поэтому с точки зрения п. 24 Постановления № 35 не было препятствий для рассмотрения судом округа по существу кассационной жалобы банка на соответствующий судебный приказ.

Верховный Суд отметил, что, обращаясь в суд округа, банк приводил доводы о наличии оснований для отмены приказа. Он отмечал, что является кредитором завода, а судебный приказ в рамках настоящего дела выдан на основании ничтожной сделки и недостоверных доказательств. «Татфондбанк» ссылался на то, что между заводом и обществом «Анкор» отсутствуют реальные хозяйственные отношения, в связи с чем нет и задолженности, которая могла бы быть подтверждена судебным приказом. По мнению банка, цель получения «Анкором» судебного приказа состояла в опережении заявления самого «Татфондбанка» о банкротстве завода. Банк полагал, что действия сторон мнимого договора услуг были направлены на введение контролируемой процедуры банкротства и лишение «Татфондбанка» прав первого заявителя по делу о банкротстве, в том числе права на выбор кандидатуры арбитражного управляющего.

По мнению ВС, возвращение кассационной жалобы банка нарушило его права и законные интересы, поскольку суд округа был обязан проверить обоснованность доводов банка в пользу отмены приказа. «Занятая судом округа позиция фактически исключает возможность конкуренции нескольких заявителей по делу о банкротстве между собой, блокирует право последующего заявителя реально возражать против обоснованности заявления первого кредитора о банкротстве должника», – резюмировал Верховный Суд.

Таким образом, Суд отменил обжалуемые акты окружного суда и направил дело на рассмотрение по существу.

Значение для практики

Советник АБ «Бартолиус» Сергей Будылин полагает, что вопрос о том, с какого момента кредитор получает права в банкротном процессе, в общем виде давно решен судебной практикой: с момента принятия судом заявления этого кредитора. «Нет оснований полагать, что именно при обжаловании сделок должника должно действовать какое-то другое правило», – пояснил он.

Юрист отмечает: «Подавший заявление кредитор имеет легитимный интерес в финансовом состоянии должника даже до того, как рассмотрение его заявления закончено. Значит, он должен иметь возможность “сражаться” против вывода активов руководством должника. К тому моменту, как требование кредитора включат в реестр, сражение может оказаться уже проигранным».

Сергей Будылин подчеркнул, что, даже если требование такого кредитора в итоге не будет включено в реестр, ничьи права не пострадают: «В случае победы кредитора в “сражении” за выведенные активы они не передаются этому кредитору, а просто возвращаются в конкурсную массу должника».

По его мнению, проблема дополнительно обостряется неудачной нормой Закона о банкротстве, согласно которой первый подавший заявление кредитор получает огромное преимущество перед всеми остальными в виде наличия практической возможности назначения «своего» управляющего. «А значит, аффилированный кредитор при ином решении вопроса имел бы практическую возможность, первым подав заявление, надолго заблокировать попытки независимых кредиторов сражаться за активы», – добавил эксперт. Сергей Будылин полагает, что хотя рассматриваемое определение и не устраняет всех возможностей злоупотребления, но делает важный шаг в сторону независимых кредиторов.

В свою очередь адвокат и партнер Tenzor Consulting Group Антон Макейчук заметил, что на сегодняшний день сложилась вполне устойчивая практика на уровне окружных судов относительно начала течения срока на обжалование судебных актов по самостоятельным спорам, на которых основывают свои требования иные кредиторы должника. По его словам, она не согласуется с позицией Суда в данном деле: в соответствии с ней такое право возникает с момента включения требований кредитора в реестр.

Указанная практика, как сообщил адвокат, в первую очередь основывается на Постановлении Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 60, в котором указано, что статус лица, участвующего в деле о банкротстве, и соответствующие права, необходимые для реализации права на заявление возражений, возникают у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом. К таким правам Суд отнес право на ознакомление с материалами дела в части предъявленных всеми кредиторами требований и возражений, право на участие в судебных заседаниях по рассмотрению требований всех кредиторов, право на обжалование судебных актов, принятых по результатам рассмотрения указанных требований. «Это постановление не отменено и не принято новое постановление Пленума ВС, противоречащее ему. Соответственно, его положения должны применяться судами», – заключил Антон Макейчук.

Адвокат пояснил: «На протяжении почти 10 лет правоприменители исходили из того, что с момента принятия заявления кредитора о включении в реестр у него появляется ограниченный пул прав только в рамках дела о банкротстве. Только после подтверждения обоснованности его требований и включения их в реестр он был вправе обжаловать судебный акт по самостоятельному спору, на основании которого иной кредитор включался в реестр».

Такой подход кажется Антону Макейчуку более обоснованным, нежели позиция Верховного Суда по данному делу. «В первую очередь это объясняется тем, что возможны злоупотребления со стороны недобросовестных кредиторов, – сообщил адвокат. – Они могут направить формальное требование о включении в реестр, его примут, и кредитор сразу подает апелляционную жалобу на судебный акт, на основании которого иной кредитор включался в реестр. Эта апелляционная жалоба вполне возможно может быть рассмотрена до признания обоснованности его требования в банкротном деле».

Антон Макейчук обратил внимание на тот факт, что в случае отказа во включении в реестр требований такого кредитора его права и интересы не будут затрагиваться обжалуемым им судебным актом. «Соответственно, у кредитора априори отсутствовало право на обжалование судебного акта по обособленному спору, – подчеркивает адвокат. – В случае подтверждения обоснованности права требования к должнику у кредитора появляется возможность обжаловать акт, на основании которого включались иные кредиторы, и в последующем исключить их требования из РТК. Таким образом, баланс интересов как должника, так и всех кредиторов соблюдается».

Адвокат полагает, что определение ВС может негативно сказаться на кредиторах, которые применяли нормы Постановления Пленума ВАС № 60: «Они отталкивались от того, что срок на обжалование судебного акта по самостоятельному спору начинает течь с момента включения их требований в реестр. Теперь они могут столкнуться с возвратами апелляционных жалоб ввиду пропуска срока на обжалование. Исходя из новой позиции ВС этот срок необходимо исчислять с момента принятия требования кредитора к рассмотрению».

Юрист практики по разрешению споров и банкротству АБ «Линия права» Кирилл Коршунов, напротив, считает, что Верховный Суд РФ верно указал момент, с которого конкурсный кредитор имеет право оспаривать судебные акты, устанавливающие задолженности других конкурсных кредиторов. «Суды учли одно разъяснение ВАС РФ, но не учли второе. Согласно первому, конкурсный кредитор имеет право заявлять возражения против требований других кредиторов, в том числе и оспаривать судебные акты, устанавливающие их задолженности. Однако если толковать данное разъяснение буквально, то получается, что такое право появляется у лица с момента включения его требований в реестр кредиторов. Так и поступил нижестоящий суд в рассматриваемом деле. Однако в п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ № 60 прямо указано, что право на заявление возражений относительно требований других кредиторов появляется у лица с момента принятия судом его требования к рассмотрению, а не с момента включения в реестр», – объясняет юрист.

Кирилл Коршунов указал, что ВС высказывал ранее аналогичную позицию не только по другим делам, но и в отношении того же должника и того же кредитора-банка. «Почему Верховный Суд, несмотря на наличие постановления Пленума ВАС РФ и нескольких собственных определений, разъясняющих данный вопрос, продолжает повторять эту позицию?» – задается вопросом юрист. Ответ, по его мнению, можно найти в Определении ВС от 27 февраля 2019 г. № 305-ЭС18-19058.

Как отметил Кирилл Коршунов, в данном акте указано, что, несмотря на ранее данные разъяснения Пленума ВАС, некоторые суды продолжают считать, что право на заявление возражений против включения требований других кредиторов в реестр возникает у лица не с момента принятия судом его заявления к рассмотрению, а с момента включения требований его самого в реестр: «То есть нижестоящие суды не всегда следуют разъяснениям высших судебных инстанций. Видимо, данное дело, является не только примером исправления судебной ошибки в конкретном деле, но и попыткой унифицировать практику по определенному вопросу».

Комментируемый спор, по мнению Кирилла Коршунова, является ярким примером того, как экономическая коллегия выполняет функцию по установлению единообразия судебной практики, которую до этого выполнял Президиум ВАС. «Эта функция присуща суду надзорной инстанции, а не кассационной. Формально экономколлегия не наделена ею. Это следует из различия оснований для кассационного обжалования в коллегию и в свое время надзорного – в Президиум ВАС», – считает юрист.

Эксперт пояснил, что для обжалования в экономическую коллегию необходимо доказать наличие существенных нарушений норм материального или процессуального права, а для обжалования в Президиуме ВАС нужно было показать еще и нарушение единообразия судебной практики. «Тем не менее, несмотря на то, что экономическая коллегия формально не наделена полномочиями по установлению единообразия практики, такой подход стоит только приветствовать, – утверждает Кирилл Коршунов. – Особенно учитывая, что Президиум ВС за последние 5 лет, прошедших с момента ликвидации ВАС, рассмотрел только пару экономических споров. Судя по различным исследованиям (например, докладу “После ВАС: экономическое правосудие сегодня и завтра”), юридическое сообщество ожидает от экономической коллегии принятия мер по созданию единообразия судебной практики».