ВС не позволил прекратить в уголовном деле производство по гражданским искам о взыскании ущерба с осужденного

Суд разъяснил, что гражданские иски потерпевших, рассмотренные в порядке гражданского судопроизводства, и иски, поданные ими же в рамках уголовного дела, не тождественны

Один из экспертов отметил, что правовая позиция ВС может привести к тому, что потерпевший получит необоснованное обогащение в виде двойной суммы ущерба. Другой считает, что это едва ли случится, поскольку такое поведение признается недобросовестным и должно пресекаться с помощью применения ст. 10 ГК РФ.

6 сентября ВС РФ вынес определение суда кассационной инстанции по делу № 49-УД22-18-К6, в котором разъяснил, когда в уголовном деле подлежит прекращению производство по гражданским искам потерпевших к осужденному о взыскании материального ущерба.

С января 2013 г. по июнь 2016 г. Кирилл Белоносов, фактически являясь единственным организатором, учредителем и руководителем КПКГ «А.» и ООО «Л.», убедил широкие слои населения в выгодности вложения денежных средств по договорам займов в эти организации с обещанием выплаты от 20% до 40% от суммы вклада. Однако обещанные проценты и основные суммы внесенных гражданами денежных средств не были выплачены им.

Суд не стал рассматривать гражданские иски потерпевших к осужденному

Приговором Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан от 20 ноября 2020 г. Кирилл Белоносов был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. 4 ст. 159 УК РФ и п. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, ему было назначено наказание в виде 5 лет и 3 месяцев лишения свободы в ИК общего режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с руководством юридическими лицами, на два года.

Суд отметил, что Кирилл Белоносов, обманывая граждан относительно финансово-хозяйственного положения организаций, их доходности и выгодности вложения денежных средств, знал, что объявленные им проценты финансово не обеспечены и реально выплачены заимодавцам не будут, равно как и внесенные гражданами денежные средства. Деньги от граждан он принимал через работников своих организаций с оформлением договоров займа, которые подписывались лично заимодавцами с одной стороны и Кириллом Белоносовым с другой. Суд установил, что обвиняемый совершил хищение денежных средств у 450 граждан на общую сумму 88,7 млн руб., а также легализовал полученные преступным путем средства на общую сумму 4,3 млн руб.

В рамках уголовного дела 32 потерпевших заявили гражданские иски о взыскании материального ущерба с осужденного. При разрешении данного вопроса первая инстанция установила наличие вынесенных в порядке гражданского судопроизводства решений судов о взыскании с ООО «Л.» денежных средств в пользу тех же потерпевших по заключенным договорам займов. Посчитав, что этими гражданами в рамках уголовного дела были заявлены иски по тому же предмету и по тем же основаниям, производство по ним судом было прекращено. Апелляция и кассация оставили приговор без изменений.

Генеральная прокуратура посчитала отказ необоснованным

Не согласившись с приговором и последующими судебными решениями в части прекращения производства по гражданским искам, заместитель Генерального прокурора РФ Игорь Ткачёв обратился с кассационным представлением в Верховный Суд РФ. Он указал, что в порядке гражданского судопроизводства 32 потерпевшими были предъявлены иски к ООО «Л.» о взыскании денежных средств в связи с неисполнением договоров и их требования были рассмотрены районными судами Республики Башкортостан и Оренбургской области, мировыми судьями и третейским судом в период с 6 сентября 2016 г. по 22 ноября 2018 г., из которых 13 удовлетворены, 19 – удовлетворены частично.

Заместитель генпрокурора пояснил, что этими же потерпевшими в ходе расследования уголовного дела в отношении Кирилла Белоносова – руководителя ООО «Л.» были заявлены гражданские иски о возмещении вреда, причиненного преступлением. Игорь Ткачёв указал, что суд, постановляя приговор, прекратил производства по гражданским искам потерпевших, констатировав, что они заявлены по тому же предмету и по тем же основаниям, что и иски, по которым приняты решения в порядке гражданского судопроизводства о взыскании с указанного общества денежных средств по заключенным договорам займа. Однако иски, поданные потерпевшими к организации и поданные в рамках уголовного дела к Кириллу Белоносову, различны как по предмету и основанию, так и по субъектному составу.

Игорь Ткачёв подчеркнул, что предметом исков, заявленных в порядке гражданского судопроизводства, выступало требование о взыскании суммы займа по договорам, процентов за пользование суммой и договорной неустойки, а основанием послужил отказ заемщика – юридического лица выплатить денежные средства. В то же время предметом заявленных в рамках уголовного судопроизводства исков является требование к обвиняемому (гражданскому ответчику) о возмещении причиненного его противоправными действиями вреда (материального ущерба). Основанием иска является совершение преступления, поскольку Белоносов создавал юридические лица для осуществления преступных действий, результатом которых стало хищение денежных средств у потерпевших, разъяснил заместитель генпрокурора.

Ссылаясь на Постановление КС РФ от 8 декабря 2017 г. № 39-П, Игорь Ткачёв указал, что возможность исполнения обязательств перед потерпевшими за счет средств организации судом не выяснялись. Между тем в соответствии с информацией из налоговой службы ООО «Л.» исключено из ЕГРЮЛ в связи с тем, что признано недействующим. Отсутствие имущества у недействующего юридического лица делает невозможным взыскание причиненного ущерба, в то время как по уголовному делу в отношении Кирилла Белоносова судом был сохранен арест на имущество на сумму 97 млн руб., что больше размера причиненного этим лицом ущерба всем 450 потерпевшим, отмечается в документе.

Таким образом, к моменту рассмотрения гражданских исков 32 потерпевших в рамках уголовного дела они были объективно лишены возможности взыскать денежные средства по договорам займа. С учетом изложенного представитель Генеральной прокуратуры посчитал, что суд необоснованно прекратил производство по гражданским искам потерпевших и не учел различия в предмете и основании исков, заявленных в гражданском и уголовном судопроизводстве. Игорь Ткачёв просил отменить приговор и последующие судебные решения в части прекращения производств по гражданским искам 32 потерпевших, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Верховный Суд уточнил, когда нельзя прекратить производство по гражданскому иску в уголовном деле

Рассмотрев дело, Судебная коллегия по уголовным делам ВС напомнила, что в соответствии с положениями ст. 299, 309 УПК РФ при постановлении приговора судом подлежат разрешению и вопросы, связанные с удовлетворением (или отказом) гражданского иска, в чью пользу, в каком размере. При необходимости дополнительных расчетов, связанных с гражданским иском, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

ВС отметил, что потерпевшими к Кириллу Белоносову были предъявлены исковые требования о возмещении вреда, причиненного преступлением, они были признаны гражданскими истцами, а Белоносов – гражданским ответчиком. Суд первой инстанции, считая, что потерпевшими в рамках уголовного дела были заявлены иски по тому же предмету и по тем же основаниям, не учел положения ст. 220 ГПК РФ, согласно которым недопустимым повторное рассмотрение и разрешение лишь тождественного спора. При этом по смыслу закона тождественным является спор, в котором совпадают стороны, предмет и основание требований. При изменении одного из названных элементов спор не будет являться тождественным и, следовательно, прекращение производства по делу в силу закона невозможно, иск подлежит рассмотрению по существу, подчеркнул ВС.

Однако суд, принимая решение о прекращении производства по гражданским искам 32 потерпевших, не принял во внимание, что иски этих лиц, рассмотренные в порядке гражданского судопроизводства и поданные в рамках уголовного дела, тождественными не являются. ВС подчеркнул, что ранее судами в порядке гражданского судопроизводства были рассмотрены исковые заявления заимодавцев к юридическому лицу о взыскании денежных средств по договорам займа в связи с невыполнением обществом обязательств по заключенным договорам. В рамках же данного уголовного дела теми же лицами были заявлены требования к другому субъекту – фактическому руководителю названного общества, с иными предметом и основанием – о возмещении материального ущерба в связи с совершенным преступлением – хищением денежных средств потерпевших.

Верховный Суд учел доводы заместителя генпрокурора о том что, суд первой инстанции оставил без проверки возможность исполнения решения судов за счет средств ООО «Л.», притом что согласно выписке из ЕГРЮЛ общество признано недействующим 10 января 2018 г., т.е. задолго до постановления приговора. Также первая инстанция не выяснила вопрос о наличии или отсутствии исполнительных производств по искам потерпевших, рассмотренных в рамках гражданского судопроизводства; правопреемников; реально взысканных в пользу потерпевших сумм по состоявшимся решениям судов с самого общества. Однако выяснение этих обстоятельств имело существенное значение для правильного разрешения заявленных потерпевшими гражданских исков в рамках уголовного дела.

ВС добавил, что положениями ч. 1 ст. 399 ГПК РФ и ч. 3.1 ст. 3 Закона об ООО предусмотрена возможность защиты прав лиц, которым причинен материальный вред, путем предъявления требований к фактическому руководителю общества, не выполнившего обязательства, которым в данном случае и является Кирилл Белоносов, причинивший в том числе вышеуказанным 32 потерпевшим материальный ущерб в результате совершения им хищений денежных средств.

Обращаясь к Постановлению КС № 39-П, Суд отметил, что снижение размера деликтной ответственности по общему правилу недопустимо, поскольку полное или частичное освобождение причинителя вреда от имущественной ответственности одновременно означало бы лишение потерпевшего возможности компенсации причиненного ему вреда и тем самым – лишение его имущества.

ВС напомнил, что обязанность возместить причиненный вред – мера гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступлением вреда, а также его вину. Суд уточнил, что в силу публичного характера уголовного процесса обязательства по возмещению убытков потерпевшим непосредственно вытекают из факта совершения преступления, являющегося предметом разбирательства в уголовном деле, и потому неразрывно связаны с предъявленным обвинением (постановления от 15 июля 2009 г. № 13-П и от 7 апреля 2015 г. № 7-П; определения от 15 января 2016 г. № 4-О; от 19 июля 2016 г. № 1580-О и др.).

Судебная коллегия посчитала, что допущенное судом первой инстанции нарушение уголовно-процессуального закона в части разрешения гражданских исков ряда потерпевших не получило надлежащего анализа и оценки при рассмотрении жалоб стороны защиты судебными коллегиями апелляционного и кассационного судов. Таким образом, Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты в части прекращения производства по гражданским искам потерпевших о взыскании материального ущерба, направив уголовное дело в этой части для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Эксперты неоднозначно оценили подход Суда

Старший партнер АБ ZKS Денис Саушкин полагает, что правовая позиция, изложенная в определении, неоднозначна. «Приводя толкование термина тождественности, Суд указал на необходимость совпадения сторон, предмета и оснований требования. Компания и ее генеральный директор – разные стороны, и как минимум по этому основанию иски, по мнению Суда, не тождественны, в связи с чем не исключают друг друга, – пояснил адвокат. – Однако если продолжать такой подход, то возможно необоснованное обогащение потерпевшего. Например, сначала будет удовлетворен в гражданском порядке иск к компании, где осужденный является генеральным директором. А затем в рамках уголовного дела будет удовлетворен иск уже к самому генеральному директору. И если активы будут и у компании, и у осужденного, то потерпевший получит необоснованное обогащение в виде двойной суммы ущерба».

Денис Саушкин указал, что в данном случае ВС встал на защиту потерпевших-физлиц, которые в связи с ликвидацией компании, к которой ранее были предъявлены иски, утратили возможность взыскать похищенные деньги. Суд прямо на это указывает, в том числе и ссылкой на наличие арестованных по делу активов осужденного, а также необходимость выяснения состояния исполнительных производств, заметил он. «Да, справедливость должна быть, но нужно помнить о том, что позиция Верховного Суда, даже высказанная по конкретному делу, может быть использована по другим схожим делам. Возможно, следовало подобрать иные основания или хотя бы не указывать про такой спорный элемент тождественности, как совпадение сторон», – полагает адвокат.

В свою очередь адвокат АБ «Забейда и партнеры» Артем Саркисян поддержал позицию ВС, отмечая, что она отвечает целям уголовного судопроизводства. Он подчеркнул, что согласно ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. Прекращение производства по гражданским делам, заявленным потерпевшими, при установленной невозможности исполнения обязательств по ранее удовлетворенным искам нарушает права потерпевших, добавил он. 

Артем Саркисян указал, что иски, поданные потерпевшими к юридическому лицу и поданные в рамках данного уголовного дела к обвиняемому, различны как минимум по субъектному составу. Предмет и основание исков также отличаются. При таких обстоятельствах каких-либо законных оснований для прекращения производства не имеется, пояснил адвокат. «Однако можно попытаться возразить и сказать, что если предмет и основание исков различны, то при удовлетворении исков к юридическому лицу и возможности взыскания с него денежных средств у потерпевших сохранялась бы возможность подать иск к обвиняемому и тем самым получить от него неосновательное обогащение. Едва ли. Такое поведение признается недобросовестным и должно пресекаться с помощью применения ст. 10 ГК РФ», – считает Артем Саркисян.

Адвокат отметил, что истец, получивший удовлетворение по одному конкурирующему иску, но обратившийся со вторым требованием, стремится на основе одних и тех же фактов дважды получить присужденное. Удовлетворение второго иска могло бы повлечь повторное взыскание с ответчика на основе тех же фактов и нарушить пропорциональность между содеянным и ответственностью. 

Как разъяснил Артем Саркисян, указанный вывод справедлив, если лицо фактически получило удовлетворение имущественных интересов. В этом случае бесспорно, что намерение обогатиться посредством предъявления иска представляет собой недобросовестное поведение, которое должно пресекаться. «Таким образом, прекращение гражданского производства незаконно в любом случае, поскольку иски, как верно отметил ВС, не тождественны. В случае если исполнение решения по иску к юридическому лицу невозможно, то последующий иск, поданный к обвиняемому, подлежит удовлетворению. Если же первый иск может быть исполнен, то второй иск подлежит отказу в удовлетворении, основанием по которому выступает не отсутствие у истца соответствующего права, а факт исполнения иного судебного акта», – резюмировал он.