ВС напомнил о возможности предъявления требования о взыскании неустойки по встречному иску к новому кредитору

Суд указал, что если у должника, предъявившего встречный иск, до момента уступки была возможность при посредничестве суда произвести зачет, то эта возможность должна сохраниться и после уступки

Одна из экспертов «АГ» отметила, что положения ГК РФ толкуются судами применительно к рассматриваемому вопросу однозначно в пользу допустимости зачета, независимо от того, что обязательство должника не является встречным для нового кредитора, что, по ее мнению, является справедливым. Другая указала, что правовое регулирование, допускающее зачет требований должника, которые возникли до его уведомления об уступке права требования, против требований цессионария, является способом распределения предпринимательского риска.

17 августа Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС23-8661 по делу № А40-4634/2022, в котором кредитор (цессионарий) потребовал взыскать с подрядчика сумму процентов за нарушение сроков уплаты долга, а должник защищался против требований нового кредитора, предъявив встречные требования, имевшиеся к прежнему кредитору.

22 марта 2019 г. между ООО «ГСП-2» заключило с ООО «Строй Инвест» договор субподряда, согласно которому субподрядчик обязался выполнить подготовительные работы на объекте, а подрядчик – принять и оплатить работы. В апреле 2021 г. «Строй Инвест» и ООО «МСТ Групп» заключили договор уступки права требования, в силу которого в счет погашения своей задолженности перед цессионарием по ряду договоров цедент уступил права денежного требования к ООО «ГСП-2», в том числе по договору субподряда.

Решением от 9 июля 2021 г. по делу № А40-35000/2021 АС г. Москвы взыскал с «ГСП-2» 263 млн руб. задолженности, в общий размер которой входит и сумма задолженности по договору субподряда. Ссылаясь на несвоевременное исполнение подрядчиком обязательства по оплате работ и погашение задолженности, взысканной судом, общество «МСТ Групп» подало иск о взыскании с «ГСП-2» 10 млн руб. процентов за пользование чужими денежными средствами. Вместе с тем «ГСП-2», мотивируя тем, что на основании договора уступки к кредитору перешли права требования, вытекающие из договора подряда, предъявило встречный иск о взыскании 19 млн руб. неустойки за нарушение субподрядчиком сроков выполнения работ.

Суд удовлетворил первоначальный иск, отказав в удовлетворении встречного, с чем согласились апелляция и кассация. Они руководствовались нормами ГК РФ, разъяснениями, приведенными в п. 23, 24 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54, правовой позицией, изложенной в п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120. С учетом обстоятельств, установленных судебными актами по делу № А40-35000/2021, суды пришли к выводу о нарушении подрядчиком сроков оплаты работ по договору подряда.

Отказывая в удовлетворении встречного иска, суды указали на то, что кредитор не является стороной договора подряда, а уступка другому лицу принадлежащего субподрядчику права требования задолженности, вытекающего из договора подряда, не повлекла за собой перевода на нового кредитора лежащих на цеденте обязанностей из этого договора, в связи с чем надлежащим ответчиком по встречному иску о взыскании неустойки за просрочку выполнения работ является общество «Строй Инвест». Сделка по переводу долга из обязательств, на которых основаны встречные требования, между первоначальным должником и кредитором по договору уступки не совершалась.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, общество «ГСП-2» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд, который напомнил, что по общему правилу право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (ст. 384 ГК РФ). Статья 412 ГК регламентирует осуществление зачета при уступке требования, устанавливая правила, специальные по отношению к правилам о прекращении обязательства зачетом и основанные на норме ст. 386 Кодекса, в соответствии с которой должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. При этом зачет производится не только при условии того, что срок требования наступил до получения должником уведомления об уступке требования либо этот срок не указан или определен моментом востребования, но и при условии того, что требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования.

Как указала Экономколлегия, в п. 23 Постановления Пленума № 54 также разъяснено, что должник вправе выдвигать против требования нового кредитора не только возражения, которые он уже имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору, но и возражения, основания для которых возникли к этому моменту. Последствием уступки требования является замена кредитора в конкретном обязательстве, а не стороны в договоре. При этом требование должника, которое предъявляется к зачету, не является встречным по отношению к новому кредитору; новому кредитору может быть не известно о наличии у должника права на прекращение обязательства в целом или части зачетом. Зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определен моментом востребования.

ВС отметил, что из принципов равенства участников гражданских отношений, свободы договора, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав следует, что перемена кредитора в обязательстве не должна ухудшать положение должника. Обращаясь к правовой позиции, содержащейся в Постановлении Президиума ВАС РФ от 26 ноября 2013 г. № 4898/13, ВС указал: если у должника, предъявившего встречный иск, до момента уступки была возможность при посредничестве суда произвести зачет исходя из положений ч. 5 ст. 170 АПК РФ, эта возможность должна сохраниться и после уступки. Иное законом не установлено.

Суд обратил внимание, что заявитель в кассационной жалобе ссылался на то, что к моменту получения им уведомления об уступке требования обязанность общества «Строй Инвест» выплатить неустойку уже существовала и проведение зачета с точки зрения положений ст. 412 ГК было допустимо. ВС пояснил, что подрядчик, заявив о зачете посредством предъявления встречного иска, противопоставил требованию нового кредитора «МСТ Групп» встречные требования, имевшиеся к обществу «Строй Инвест», то есть к прежнему кредитору. «В настоящем споре кредитор (цессионарий) потребовал взыскать с подрядчика (должника по оплате результата работ) сумму процентов за нарушение сроков уплаты долга, а должник защищался против требований нового кредитора, предъявив встречные требования, имевшиеся к прежнему кредитору, что допускается законом. В этом случае закон не требует перевода обязанностей цедента по исполнению обязательств перед должником на цессионария», – отмечено в определении.

Таким образом, Верховный Суд посчитал неверным вывод трех инстанций о невозможности предъявления требования о взыскании неустойки по встречному иску к новому кредитору и отменил их решения в части отказа во встречном иске. Поскольку суды не исследовали юридические и фактические основания для осуществления зачета, не проверили наличие правовых оснований для применения предусмотренной договором подряда меры ответственности в виде неустойки за нарушение субподрядчиком сроков выполнения работ, дело в отмененной части направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Комментируя определение, советник юридической компании «Прецедент консалтинг» Евгения Завацкая подчеркнула, что в поставленной проблеме наиболее удивительно то, что она вновь приобрела актуальность на уровне ВС РФ, поскольку в действительности вопрос зачета требований между должником и цессионарием не является дискуссионным или коллизионным. Она пояснила, что положения ст. 410, 412 ГК РФ толкуются судами применительно к данному вопросу однозначно в пользу допустимости зачета, независимо от того, что обязательство должника не является встречным для нового кредитора, что справедливо: «Это специальное регулирование соответствует принципу недопустимости ухудшения положения должника, имевшего место до уступки, и проистекает из него».

«После постановлений ВС РФ, принятых в 2015 г. по делам № А13-1513/2014, А56-67385/2013, практика относительно рассматриваемого вопроса была единообразной и аналогичные споры завершались с одинаковым исходом на уровне апелляции / первой кассации. Более того, в подобных делах суды подтверждали правомерность зачета "встречных" требований должника, проистекающих даже из других правоотношений (иных контрактов) с первоначальным кредитором, а не только из тех, по которым была совершена цессия. Поэтому такое решение спора ВС РФ видится логичным, ожидаемым и правомерным», – подытожила Евгения Завацкая.

Юрист практики реструктуризации и банкротства ART DE LEX Дарья Алябьева заметила, что по своей сути правовое регулирование, допускающее зачет требований должника, которые возникли до его уведомления об уступке права требования, против требований цессионария, является способом распределения предпринимательского риска. «Указанный риск, как представляется, справедливо возлагается на нового кредитора. В результате заявления должником возражений новый кредитор может получить исполнение меньшее, чем то, на которое он мог бы рассчитывать, – пояснила она. – ВС РФ напомнил о существовании этого предпринимательского риска и о необходимости тщательной проверки "биографии" приобретаемого требования. При этом интересовать цессионария должны не только возражения, которые должник имеет к моменту получения уведомления, но и возражения, основания для которых только возникли к указанному моменту. Последние тоже могут напомнить о себе в будущем и привести к уменьшению размера исполнения».