ВС: Адвокат вправе знакомиться с результатами проверки медучреждения, если они затрагивают права доверителя

При этом высшая судебная инстанция не признала за адвокатом права самостоятельно получать информацию, составляющую врачебную тайну

В комментарии «АГ» заявитель кассационной жалобы адвокат Сергей Ванюков с сожалением отметил, что ВС исключил из определения ссылки на постановления ЕСПЧ, приведенные в определении о передаче жалобы на рассмотрение Судебной коллегии, в связи с чем, по его мнению, говорить о состязательности и равноправии сторон в полном смысле этого слова не приходится. Советник ФПА РФ Игорь Пастухов подчеркнул, что без изменений на законодательном уровне проблема получения адвокатами доказательств, зачастую крайне важных для защиты интересов доверителей, не может быть решена.

Верховный Суд РФ опубликовал Кассационное определение от 15 января № 31-КА19-4 по административному иску адвоката КА «Объединенная коллегия адвокатов Чувашской Республики» Сергея Ванюкова о признании незаконным отказа территориального органа Росздавнадзора по Чувашской Республике в предоставлении сведений о результатах проверки качества медпомощи, оказанной потерпевшей в рамках уголовного дела, в котором адвокат является защитником осужденного.

Сергей Ванюков рассказал «АГ» об обстоятельствах дела и прокомментировал выводы высшей судебной инстанции.

Обстоятельства дела

По словам адвоката, в декабре 2016 г. в ходе потасовки в подъезде жилого дома К. Алексеева ударила А. Николаева ладонью по правому глазу. Мужчина в ответ оттолкнул женщину, при этом попав ей в живот. Поднявшись в квартиру, женщина почувствовала боль и вызвала скорую помощь, которая диагностировала у нее закрытую ЧМТ, сотрясение мозга, тупую травму живота и гиповолемический шок, рассказал защитник.

«Несмотря на это бригада скорой помощи не доставила пострадавшую немедленно в больницу, а вызывала вторую бригаду, которая затем доставила пострадавшую в стационар. После того как медики выяснили, что у пациентки произошел отрыв сосудистой ножки селезенки от тела селезенки, в результате чего в брюшную полость вытекло 2,5 л крови, женщина была прооперирована, но на следующий день умерла», – пояснил Сергей Ванюков.

Приговором суда А. Николаев был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) УК РФ, и осужден на 8 лет колонии строгого режима.

«Я вступил в дело на стадии апелляционного обжалования приговора, – пояснил Сергей Ванюков. – Первым делом я обратился в территориальный орган Росздравнадзора с заявлением о проведении проверки качества оказанной потерпевшей медпомощи и предоставлении результатов проверки. В мае 2017 г. пришел ответ о выявленных нарушениях со стороны как скорой помощи, так и больницы, однако предоставить результаты проверки ведомство отказалось, сославшись на то, что данная информация в силу п. 1 ст. 13 Закона об охране здоровья относится к врачебной тайне, а адвокаты согласно подп. 3 п. 4 той же статьи не входят в перечень лиц, которым такие сведения могут быть предоставлены без согласия гражданина либо его законного представителя. Апелляция оставила мое ходатайство об истребовании результатов проверки Росздравнадзора без удовлетворения, а приговор подзащитному – без изменения».

Попытка адвоката обжаловать отказ республиканского Росздравнадзора в порядке КАС РФ также оказалась безуспешной – суды трех инстанций отказали в удовлетворении его требований. «Верховный Суд, истребовав дело, отказал в передаче дела в кассационную инстанцию (Определение от 7 августа 2018 г. по делу № 31-КГ18-5), указав, что данные были истребованы не в форме адвокатского запроса. Тогда я направил в Росздравнадзор адвокатский запрос о предоставлении результатов проверки, но все равно получил отказ, впоследствии поддержанный судами трех инстанций», – добавил Сергей Ванюков.

Он также отметил, что впоследствии обратился в прокуратуру в связи с отказом в предоставлении информации по адвокатскому запросу и летом 2019 г. требуемые документы ему были предоставлены для ознакомления, однако, подчеркнул адвокат, ему была важна позиция высшей судебной инстанции по данному вопросу.

Доводы кассационной жалобы

В кассационной жалобе в ВС (имеется в распоряжении «АГ») Сергей Ванюков указал, что оспариваемый отказ нарушает процессуальные принципы уголовного судопроизводства – равноправия и состязательности сторон, закрепленные в ст. 15 УПК, так как ограничивает права адвоката в сравнении с полномочиями органов предварительного расследования и прокурора.

В обоснование своих доводов он привел позицию Конституционного Суда РФ, касающуюся предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, в случае некачественного оказания медпомощи: «˂…˃ Это тем более существенно в ситуации, когда супруг или близкий родственник имеет подозрение, что к гибели его близкого человека привела несвоевременная или некачественно оказанная учреждением здравоохранения медицинская помощь» (Определение от 9 июня 2015 г. № 1275-О).

Заявитель добавил, что Европейский Суд по правам человека считает допустимым разглашение информации, составляющей врачебную тайну, третьим лицам при условии, что причины, обосновывающие такое вмешательство, убедительны и достаточны (постановления от 25 февраля 1997 г. по делу «Z. против Финляндии»; от 27 августа 1997 г. по делу «M.S. против Швеции» и др.).

Так, отметил Сергей Ванюков, ЕСПЧ обратил внимание на необходимость оперативного рассмотрения дел, касающихся смерти людей в больнице, чтобы причины смерти пациента, находившегося под присмотром лечебного учреждения – как государственного, так и частного, – могли быть определены, а виновные привлечены к ответственности. Также он сослался на Постановление ЕСПЧ от 27 июня 2006 г. по делу «Быжиковский (Byrzykowski) против Польши», где подчеркивалось, что возможные ошибки, допущенные в ходе оказания медпомощи, и приобретенные в результате рассмотрения таких дел знания должны немедленно обобщаться и доводиться до сведения медработников, чтобы не допустить повторения подобных ошибок и повысить безопасность пациентов.

Заявитель добавил, что в Постановлении от 6 июня 2013 г. по делу «Авилкина и другие против России» ЕСПЧ напомнил, что расследование преступлений, а также гласность судебного разбирательства могут превалировать над интересом пациента и общества в защите конфиденциальности медицинских данных, если доказано, что первое имеет более важное значение. При этом Европейский Суд подчеркнул, что обязательства государства гарантировать судебную защиту от посягательств права на жизнь или личную неприкосновенность в медицинской сфере не ограничиваются только уголовно-правовыми средствами и могут включать правила о гражданско-правовом возмещении – в частности, компенсации ущерба и мерах дисциплинарного взыскания (Постановление от 30 октября 2012 г. по делу «E.M. и другие против Румынии»).

«Судья ВС Игорь Зинченко, передавая кассационную жалобу на рассмотрение Судебной коллегии по административным делам, сослался на п. 10 ч. 4 ст. 13 и п. 3 ч. 2 ст. 88 Закона об охране здоровья, а также на постановления ЕСПЧ, в итоге заключив, что судами первой и апелляционной инстанций не установлен предмет проверки, не дана оценка сведениям о выявленных в ходе контрольно-надзорных мероприятий нарушениях оказания медицинской помощи, как информации, содержащей врачебную тайну, не исследован вопрос о соотношении интересов в расследовании и преследовании преступлений с интересом пациента и общества в целом», – отметил Сергей Ванюков.

ВС поддержал позицию заявителя, указав на нарушение судами принципа состязательности

Проверив истребованные по запросу судьи ВС материалы дела, исследовав доводы жалобы и возражений на них, Судебная коллегия пришла к выводу о незаконности обжалуемых судебных актов.

ВС указал, что при рассмотрении дела суды первой и апелляционной инстанций не учли положения УПК о принципах состязательности в уголовном судопроизводстве. Так, с момента вступления в дело адвокат вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания квалифицированной юридической помощи, в том числе истребовать документы (п. 1 ст. 6.1 Закона об адвокатуре). При этом Суд отметил, что заявителем были истребованы результаты контрольно-надзорных мероприятий качества и безопасности деятельности медучреждений при оказании медицинских услуг потерпевшей по уголовному делу, которые не относятся к сведениям, составляющим врачебную тайну.

Со ссылкой на позиции Конституционного Суда (Определение от 23 июня 2005 г. № 300-О), Верховный Суд напомнил, что предусмотренный законодательством об охране здоровья особый порядок предоставления сведений, содержащих врачебную тайну, не препятствует участникам как уголовного, так и гражданского судопроизводства реализовать право на защиту всеми способами, не запрещенными законом, в том числе заявляя ходатайства об истребовании этой информации органами дознания и следствия, прокурором или судом, а отказ в удовлетворении таких ходатайств не мешает повторно заявлять их в стадии судебного разбирательства, настаивать на проверке вышестоящими судебными инстанциями законности и обоснованности решений, принятых как по этим ходатайствам, так и по итогам рассмотрения дела.

Кроме того, отмечается в кассационном определении, КС указал, что предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается не только по запросу органов дознания и следствия, суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, но и по запросу органов прокуратуры в связи с осуществлением прокурорского надзора. При этом они обязаны проверить по существу доводы заявителя и дать им оценку, воспользовавшись предоставленными им законом правами, в том числе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК, назначать судебную экспертизу, участвовать в ее производстве и получать заключение эксперта, а заявитель или адвокат, являющийся его представителем, вправе знакомиться с материалами проверок и экспертиз, в том числе со сведениями, содержащими врачебную тайну, чтобы иметь возможность сформулировать собственную позицию о законности и обоснованности процессуальных решений со стороны должностных лиц и органов (Определение № 1275-О).

При таких обстоятельствах, подчеркнул ВС, административный истец с целью эффективной защиты прав подзащитного вправе был знакомиться со сведениями, касающимися заявленного им предмета проверки, результаты которой затрагивают права его доверителя, если такие сведения не относятся к врачебной тайне. Дело по административному иску заявителя Верховный Суд признал подлежащим пересмотру в первой инстанции в новом составе судей.

«В данном решении ВС еще раз напомнил о принципе равноправия и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве и о праве адвоката, закрепленном в ч. 3 ст. 86 УПК, собирать доказательства путем получения документов от госорганов», – отметил Сергей Ванюков.

В то же время, добавил он, Суд не признал за адвокатом права на самостоятельное получение сведений, составляющих врачебную тайну. «Необходимо обратить внимание на важный вывод Судебной коллегии о том, что государственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности включает проведение проверок применения медорганизациями порядков оказания медпомощи и стандартов медпомощи, которые к сведениям, составляющим врачебную тайну, не отнесены», – подчеркнул он.

Адвокат с сожалением отметил, что Верховный Суд исключил из кассационного определения ссылки на постановления ЕСПЧ, приведенные в определении о передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по административным делам. «При таком подходе ВС к порядку сбора доказательств стороной защиты говорить о состязательности и равноправии сторон в полном смысле этого слова не приходится», – констатировал Сергей Ванюков.

«Ключевая позиция данного судебного акта основана не на полномочиях адвоката, а на праве гражданина знакомиться с документами»

По мнению советника Федеральной палаты адвокатов РФ Игоря Пастухова, кассационное определение заслуживает изучения адвокатами.

«Нельзя с удовлетворением не отметить в его тексте положения о том, что суды должны при рассмотрении подобных дел учитывать положения ст. 15 УПК о том, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; стороны обвинения и защиты равноправны перед судом; что п. 2, 9–11 ч. 1 ст. 53 УПК предусмотрено, что с момента вступления в уголовное дело защитник вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном ч. 3 ст. 86 Кодекса, в том числе путем истребования документов от госорганов, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии; что медицинская тайна должна раскрываться в ходе процессуального рассмотрения дел и прокурорских проверок, и в связи с этим участвующий в производстве адвокат имеет право знакомиться с ее содержанием», – пояснил он.

Однако, подчеркнул Игорь Пастухов, ключевая позиция данного судебного акта основана не на этих полномочиях адвоката, а на праве гражданина знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения его обращения уполномоченными органами и должностными лицами, которое является конкретизацией конституционного права каждого на информацию, гарантией надлежащей защиты его прав, свобод и законных интересов при осуществлении им права на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления.

«ВС в рассматриваемом судебном акте основывается на том, что запрашиваемые защитником документы являются результатом реакции госоргана именно на направленное им ранее обращение о проверке качества оказания медпомощи, а не просто запросом имеющейся у госоргана информации. И Верховный Суд предписывает нижестоящему суду проанализировать, содержат ли результаты проверки, проведенной органом Росздравнадзора, врачебную тайну, и обеспечить адвокату доступ к той части документа, которая такой тайны не содержит», – отметил советник ФПА.

«К сожалению, при том, что позиции этого судебного акта ВС, безусловно, могут и должны быть использованы адвокатами в своей практике, без изменения законодателем положений о содержании адвокатского запроса, без признания за адвокатом права на получение и хранение защищаемых законом сведений в целях использования их в судопроизводстве проблема получения адвокатами зачастую крайне важных для защиты интересов доверителей доказательств решена быть не может», – резюмировал Игорь Пастухов.

Адвокаты оценили практическую значимость определения

«Несмотря на законодательное закрепление права адвоката на запрос сведений, необходимых ему для оказания квалифицированной юридической помощи, его реализация на практике существенно затруднена», – считает адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина.

Как правило, пояснила эксперт, органы государственной власти, местного самоуправления, общественные объединения и иные организации отказывают в предоставлении информации по адвокатскому запросу либо вообще его игнорируют. «Отказывая в предоставлении такой информации, учреждения ссылаются на то, что запрашиваемые сведения относятся к информации с ограниченным доступом. В обоснование они указывают, в частности, положения законов о персональных данных, об охране здоровья и т.д., – подчеркнула она. – Да и Закон об адвокатуре ограничивает адвоката в получении таких сведений. Так, ч. 4 ст. 6.1 предусматривает, что в предоставлении запрошенных сведений адвокату может быть отказано, если таковые отнесены законом к информации с ограниченным доступом. Получается замкнутый круг: с одной стороны – можно, с другой – нельзя. К сожалению, наличие подобных коллизий ведет к нарушению прав граждан и юридических лиц, а иногда – к невозможности качественного исполнения взятого адвокатом поручения».

В приведенном судебном случае, добавила Елена Цыпина, адвокат, защищая интересы доверителя, направил в территориальный орган Росздравнадзора заявление о проведении проверки качества оказания медпомощи потерпевшей, поступившей в медицинское учреждение. В письме руководителя республиканского ведомства сообщалось о выявлении нарушений в области здравоохранения, однако в предоставлении соответствующих сведений адвокату было отказано со ссылкой на то, что они составляют врачебную тайну. «Такая ситуация закономерна для подобной категории дел, – заметила эксперт. – И это неудивительно, поскольку состояние потерпевшего (его жизнь и здоровье), получившего тяжкий вред, зависит от действий третьих лиц – медработников. Не хочется оговаривать медиков, но ситуации бывают разные. В том числе, возможно, что оказанная потерпевшей медпомощь была ненадлежащей. В таком случае неизбежно возникает вопрос об объеме, своевременности и качестве медпомощи, поскольку это не исключает вероятности изменения квалификации преступления».

Позицию Верховного Суда адвокат оценила положительно, назвав ее одним из этапов устранения коллизий действующего законодательства.

По мнению адвоката КА «АДВОКАТ» Анны Мамоновой, существенного влияния данное кассационное определение на судебную практику не окажет. «Рассмотрев кассационную жалобу адвоката, Суд пришел к выводу, что отказ в ознакомлении с запрошенными сведениями является незаконным. Однако в определении также указано, что суды первой и апелляционной инстанций не учли, что адвокат требовал представить ему для ознакомления материалы проведенных территориальным органом Росздравнадзора контрольно-надзорных мероприятий качества и безопасности деятельности медучреждений, а не медицинские документы о состоянии здоровья потерпевшей, ее диагнозе или иные сведения, связанные с ее обследованием и лечением, – пояснила она. – По мнению Судебной коллегии по административным делам ВС, суды при рассмотрении административного иска не учли, что сами по себе результаты проверок медучреждения не отнесены законом к сведениям, составляющим врачебную тайну, и не проверили, действительно ли запрошенные материалы содержат такую конфиденциальную информацию».

К сожалению, добавила адвокат, в настоящее время нельзя говорить о реальном равенстве сторон уголовного судопроизводства применительно к возможности доступа к сведениям, составляющим врачебную тайну, так как сторона обвинения (следственные органы и прокуратура) могут истребовать такие сведения, а адвокат этой возможности лишен, и рассматриваемое кассационное определение ситуацию не меняет. «Однако данный документ все же имеет практическую ценность, поскольку его мотивировочная часть основана на правовых позициях КС и содержит соответствующие обобщения и выводы», – заключила Анна Мамонова.

Адвокат КА № 44 Самарской области Татьяна Иванова отметила, что большинство юристов и адвокатов, работающих по «медицинским делам», горячо приветствовали Постановление КС от 13 января 2020 г. № 1/2020, разрешившее разглашать врачебную тайну умершего пациента близким родственникам посредством их ознакомления с медицинской документацией.

«В данном случае исключение из вышеназванного принципа было сделано с целью исключить использование врачебной тайны недобросовестными медработниками для сокрытия фактов причинения вреда здоровья умершему пациенту, чтобы дать возможность его родственникам претендовать на компенсацию морального вреда, причиненного его смертью, и других прав близких лиц умершего, которые фактически не могут быть реализованы без ознакомления с медицинской документацией, – пояснила эксперт. – Но даже в этом случае КС предусмотрел обязанность органов исполнительной власти разработать порядок и пределы реализации данного права».

По мнению Татьяны Ивановой, кассационное определение ВС представляется весьма спорным продолжением этой тенденции.

Во-первых, пояснила она, из приговора не усматривается, что на стадии предварительного расследования и рассмотрения уголовного дела первой инстанцией защита воспользовалась какими-либо правами для того, чтобы в деле появились доказательства вины медиков. «Возможно, что в действительности имели место действия, которые не нашли отражения в приговоре. Судя по всему, при назначении экспертизы вопросы относительно вины врачей не ставились, и в суде об этом также не заявлялось. Хотя, как правило, вопрос перед экспертами ставится широко, в формулировке “каковы причины смерти?”, – отметила адвокат. – Если бы речь шла о некачественном оказании медпомощи, эксперты должны были на это указать. Если защита не согласна с выводами экспертов, она вправе привлечь специалистов, задать вопросы о степени вины врачей при допросе эксперта. В показаниях эксперта, отраженных в приговоре, этого не усматривается».

Во-вторых, добавила Татьяна Иванова, следует учитывать, что Росздравнадзор – это госорган, полномочия которого определяются Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2004 г. № 323 «Об утверждении Положения о Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения», а действия должностных лиц при проведении проверок детально расписаны в административных регламентах, выходить за рамки которых госслужащие не вправе. «Итоговым документом является акт проверки, составляемый по установленной форме, который в обязательном порядке предполагает описание всей медицинской помощи, оказанной пациенту, диагнозов, состояния здоровья, а затем – перечень нарушений, если таковые установлены, – например, нарушена технология выполнения медицинского вмешательства, имеются дефекты ведения медицинской документации, не указана длительность срока приема лекарственного препарата и др. Каким образом госорган должен был сообщить данную информацию адвокату, не разглашая врачебную тайну пациента?» – подчеркнула Татьяна Иванова.

Безусловно, добавила она, есть много примеров, когда госорганы ссылаются на врачебную тайну необоснованно. «Например, Самарское областное бюро судмедэкспертизы отказало в ответе на запрос о том, готова ли экспертиза, назначенная по моему ходатайству, направлена ли она в адрес следственного отдела или находится в областном бюро. При этом оно сослалось на врачебную тайну умершей пациентки, по документам которой проводилась экспертиза. Следственный отдел переезжал из одного помещения в другое, были опасения, что документы потерялись при переезде. Очевидно, что сведения о том, направили в следствие экспертизу, с постановлением о назначении которой нас в установленном законом порядке ознакомил следователь, или нет, к врачебной тайне отнести сложно», – поделилась адвокат.

Однако ситуация, ставшая предметом кассационного определения ВС, по мнению Татьяны Ивановой, несколько иная. «Поскольку административное дело передано на новое рассмотрение, точку в нем еще предстоит поставить. Искренне надеюсь, что органами судебной власти будет принято взвешенное решение с учетом интересов как стороны защиты, так и потерпевшей стороны, и мы не доживем до того дня, когда для получения информации о нас, составляющей врачебную тайну, третьим лицам будет достаточно совершить в отношении нас преступление», – резюмировала адвокат.