Вопрос о вознаграждении арбитражного управляющего не тождественен вопросу о распределении судебных расходов

Верховный Суд указал, что следует различать требования о взыскании платы за оказанные арбитражным управляющим услуги по антикризисному управлению должником и о возмещении расходов на оплату услуг представителя, обоснованно привлекаемого управляющим для обеспечения исполнения своей деятельности

Одна из экспертов подчеркнула, что ВС РФ в очередной раз напомнил о необходимости различать ситуации, связанные со взысканием судебных расходов в рамках дела о банкротстве. Другой отметил, что суду апелляционной инстанции предстоит произвести тщательную проверку обоснованности требования конкурсного управляющего, в частности выходил ли рассматриваемый вопрос за пределы компетенций управляющего и какой объем услуг был оказан его представителем. Третья указала, что арбитражные управляющие зачастую вынуждены обращаться в суд за взысканием причитающихся им денежных средств, и это в ситуации, когда обязанность заявителя по делу о банкротстве возместить управляющему указанные расходы прямо установлена законом.

8 февраля Верховный Суд вынес Определение № 309-ЭС22-21494 по делу № А60-4622/2018, в котором разъяснил порядок распределения судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве.

7 марта 2018 г. по заявлению ПАО «Сбербанк России» было возбуждено дело о банкротстве ООО «Независимость», которое уже 26 апреля было признано банкротом по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. Было открыто конкурсное производство, а конкурсным управляющим был утвержден Александр Осинский. Требования банка в общей сумме 837 млн руб. были включены в третью очередь реестра требований кредиторов. В мае 2020 г. Сбербанк уступил свои требования ООО «Сервис плюс», и в ноябре того же года арбитражным судом была произведена процессуальная замена.

В дальнейшем Александр Осинский обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании с общества «Сервис плюс» и Сбербанка солидарно 763 тыс. руб. фиксированного вознаграждения конкурсного управляющего и 180 тыс. руб. расходов, понесенных им в ходе конкурсного производства. Определением Арбитражного суда Свердловской области данное заявление было удовлетворено. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили без изменения такое определение. Для участия в рассмотрении этого обособленного спора Александр Осинский привлекал профессионального юриста Максима Исаева. По заключенному между ними соглашению об оказании юридической помощи от 7 декабря 2020 г. стоимость услуг последнего оценена в 150 тыс. руб.

В связи с этим Александр Осинский обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил взыскать с «Сервис плюс» и Сбербанка солидарно расходы на оплату услуг представителя в первой инстанции в размере 80 тыс. руб.; со Сбербанка – в судах апелляционной и кассационной инстанций в сумме 70 тыс. руб. АС Свердловской области, установив факт несения судебных расходов на оплату услуг представителя в заявленной сумме и их относимость к обособленному спору, заявление также удовлетворил.

Вместе с тем Семнадцатый арбитражный апелляционный суд отменил определение первой инстанции и отказал в удовлетворении заявления Александра Осинского, с чем согласился кассационный суд. Они исходили из того, что вопрос о судебных издержках ранее уже был рассмотрен в обособленном споре о взыскании вознаграждения арбитражного управляющего, тогда как заявление о возмещении судебных издержек, понесенных в связи с рассмотрением судебного спора по вопросу о распределении судебных издержек, рассмотрению не подлежит. При этом суды руководствовались ст. 59 Закона о банкротстве, ст. 112 АПК РФ, абз. 3 п. 28, п. 29 Постановления Пленума ВС РФ от 21 января 2016 г. № 1, п. 9 и 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 декабря 2009 г. № 91, п. 52 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35.

Впоследствии Александр Осинский обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, в которой просил оставить в силе определение первой инстанции, а постановления апелляционного и окружного судов отменить. Его доводы сводились к тому, что вопрос о вознаграждении арбитражного управляющего не тождественен вопросу о распределении судебных издержек, возникших при рассмотрении судебного спора.

Изучив жалобу, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что по общему правилу процедуры банкротства юридических лиц осуществляются под управлением арбитражных управляющих, которые занимаются частной практикой и являются субъектами профессиональной антикризисной деятельности (п. 1 ст. 20 Закона о банкротстве), за что, согласно п. 1 ст. 20.3, п. 1 ст. 20.6 указанного закона, имеют право на вознаграждение в установленном законом размере. Кроме того, арбитражные управляющие вправе получить возмещение расходов на оплату услуг лиц, обоснованно привлекаемых ими для обеспечения исполнения своей деятельности, и прочих расходов, фактически понесенных ими при исполнении возложенных на них обязанностей в деле о банкротстве.

Экономколлегия указала, что расходы на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве и все судебные расходы относятся на имущество должника и возмещаются за счет этого имущества. В случае отсутствия у должника средств, достаточных для погашения этих расходов, указанные расходы в части, не погашенной за счет имущества должника (за исключением расходов на выплату суммы процентов по вознаграждению арбитражного управляющего), обязан погасить заявитель по делу о банкротстве, согласно п. 3 ст. 59 Закона о банкротстве. Пунктом 4 указанной статьи установлено, что порядок распределения судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве устанавливается в судебном акте арбитражного суда, принятом по результатам рассмотрения дела о банкротстве. Эти вопросы могут быть решены судом при принятии определения по результатам рассмотрения дела о банкротстве, при рассмотрении отчета конкурсного управляющего о результатах проведения конкурсного производства, а также при рассмотрении самостоятельного заявления применительно к ст. 112 АПК, добавил Суд.

Как отметил ВС, ситуация, когда из одного судебного спора вытекает другой, касающийся исключительно судебных издержек, может привести к бесконечной цепочке судебных споров только по этому вопросу, что в принципе не согласуется с целями судопроизводства как деятельности суда по осуществлению правосудия и задачами судопроизводства в арбитражных судах. В связи с этим такая ситуация должна быть пресечена судом в порядке, указанном в п. 28 Постановления Пленума ВС РФ от 21 января 2016 г. № 1: заявление не подлежит принятию к производству и рассмотрению судом.

В то же время Судебная коллегия указала, что, исходя из указанных правовых норм и основываясь в том числе на их буквальном толковании, а также принимая во внимание правовую природу вознаграждения арбитражного управляющего, которая носит частноправовой встречный характер, вопрос об оплате услуг арбитражного управляющего по антикризисному управлению банкротом не тождественен вопросу о распределении судебных расходов в смысле, придаваемом ему процессуальным законодательством. «Вопрос о вознаграждении арбитражного управляющего действительно может быть решен в порядке, установленном применительно к ст. 112 АПК РФ, однако правовая природа самого этого требования этой нормой не регулируется», – отмечается в определении. ВС пояснил, что в рассматриваемом случае первый судебный спор был о взыскании платы за оказанные Александром Осинским услуги по антикризисному управлению обществом «Независимость», а второй – о распределении судебных расходов по первому спору. При определении оплаты Александру Осинскому его услуг вопрос о распределении судебных издержек по данному обособленному спору не рассматривался, поэтому арбитражный управляющий имел право поставить этот вопрос перед судами в самостоятельном порядке, и суды должны были его рассмотреть по существу.

Таким образом, Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты в связи с существенным нарушением норм права, без устранения которого невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Александра Осинского. Суд направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав также на необходимость проверки прочих доводов апелляционной жалобы Сбербанка.

Как отметил ВС, банк в апелляционной жалобе, в частности, указывал на обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблениях в схеме с фиктивным привлечением арбитражным управляющим представителя. По мнению банка, отношения Александра Осинского с Максимом Исаевым мнимые, так как арбитражный управляющий – профессионал в сфере банкротства и не нуждался в юридической помощи. В жалобе также указано, что значительная часть юридически значимых действий по делу совершена самим конкурсным управляющим; привлечение платного представителя противоречило интересам кредиторов должника и было направлено исключительно на искусственное создание ситуации со взысканием с кредиторов судебных расходов, а стоимость услуг явно завышена. ВС подчеркнул, что данные доводы требуют оценки доказательств и установления обстоятельств спора, но не получили судебной оценки в апелляционном суде.

Комментируя определение ВС, адвокат АП Тверской области Ксения Егорова отметила, что тот в очередной раз напомнил о необходимости различать ситуации, связанные со взысканием судебных расходов в рамках дела о банкротстве, а именно: когда возмещение происходит из конкурсной массы должника и когда должен применяться механизм компенсации понесенных управляющим расходов через правила ст. 110 АПК РФ. Она подчеркнула, что данная проблематика не является новой, основные позиции по процессуальным вопросам рассмотрения споров, связанных в том числе со взысканием судебных расходов, были выражены еще в Постановлении Пленума ВАС РФ № 35.

«Представляется, что “иная правовая природа” требования о вознаграждении арбитражного управляющего, взыскания расходов на оплату привлеченных лиц заключается в том, что в силу п. 1 ст. 59 Закона о банкротстве расходы на оплату услуг представителя могут быть отнесены на должника только в том случае, если данные расходы непосредственно связаны с осуществлением мероприятий, предусмотренных процедурами банкротства, и направлены на достижение их целей», – полагает Ксения Егорова.

Адвокат пояснила, что в рассматриваемом случае предметом заявления арбитражного управляющего являлось требование о возмещении судебных издержек, понесенных им на оплату услуг представителя в споре, в рамках которого управляющий действовал исключительно в своих интересах, что в соответствии с абз. 2 п. 18 Постановления № 35 распределяются по общим правилам искового производства.

Управляющий партнер Domino Legal Team Иван Домино обратил внимание, что правовая природа вознаграждения арбитражного управляющего на протяжении длительного времени является неопределенной. Он пояснил, что до 2011 г. для осуществления своей деятельности арбитражному управляющему требовалось иметь статус индивидуального предпринимателя, несмотря на то что КС РФ подвергал сомнению предпринимательскую природу его профессиональной деятельности (Постановление № 12-П от 19 декабря 2005 г.). Отказ от такого требования впоследствии был обусловлен лишь изменением налогового режима деятельности арбитражных управляющих и переходом от УСН к НДФЛ, что изменило фискальную нагрузку на профессиональное сообщество, разъяснил эксперт.

Иван Домино указал, что ВАС РФ в п. 5 Постановления Пленума от 25 декабря 2013 г. № 97 уподобил вознаграждение арбитражных управляющих оплате по договорам подряда и возмездного оказания услуг. Верховный Суд придерживался позиции о том, что вознаграждение управляющего является судебными расходами, которые, в свою очередь, являются реальными убытками стороны по делу. В результате арбитражным управляющим было предоставлено право инициировать процедуры банкротства на основании судебных актов о взыскании задолженности по выплате вознаграждения с заявителей по делу о банкротстве, заметил он (Определение ВС РФ от 22 декабря 2017 г. № 307-ЭС17-14888).

«Несмотря на отмену судебных актов, ВС РФ дал суду апелляционной инстанции указание произвести тщательную проверку обоснованности требования, апелляции следует изучить: выходил ли рассматриваемый вопрос за пределы компетенций управляющего; какой объем услуг был оказан представителем; соответствовало ли привлечение специалиста интересам кредиторов и должника; имелась ли у привлеченного лица аккредитация при СРО и т.д. Думается, что таким образом Судебная коллегия исправила процессуальное нарушение, дав намек на возможность повторного отказа управляющему в удовлетворении требований», – заключил Иван Домино.

Генеральный директор Союза арбитражных управляющих СРО «Северная столица» Валерия Герасименко подчеркнула, что тема вознаграждения арбитражных управляющих – одна из наиболее актуальных в банкротстве: «Продолжает регулярно обсуждаться вопрос о том, что вознаграждение управляющего несоразмерно мало объему и сложности фактически выполняемой работы. Более того, арбитражные управляющие зачастую вынуждены еще и обращаться в суд за взысканием причитающихся им денежных средств (вознаграждение и понесенные ими расходы). И это в ситуации, когда обязанность заявителя по делу о банкротстве возместить управляющему указанные расходы прямо установлена законом. Любой кредитор, обращающийся в суд с заявлением о банкротстве, еще при подаче такого заявления знает о своей обязанности возместить расходы и вознаграждение управляющего, если они не будут погашены в ходе самой процедуры».

Эксперт отметила, что важным является то, что в рассматриваемом споре речь идет не о взыскании самого вознаграждения и расходов на банкротство, а о взыскании судебных расходов, которые вынужден был понести арбитражный управляющий в связи с отказом заявителя от добровольного исполнения обязанности, установленной ст. 59 Закона о банкротстве. «Это, без сомнения, судебные расходы в классическом понимании. Поэтому Верховный Суд принял абсолютно верное решение», – заключила Валерия Герасименко.