КС разъяснил критерии признания обращения в следственный орган заявлением о преступлении

При этом Суд заметил, что заявления и обращения, которые не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, не подлежат регистрации в книге регистрации сообщений о преступлении и не требуют процессуальной проверки

Одна из адвокатов указала, что сейчас сотрудники следственного органа, уклоняясь от проверки сообщения о преступлении, ссылаются на основания, указанные в ведомственных приказах следственных органов, которые противоречат ст. 144 УПК РФ и Конституции. Второй посчитал, что КС своим разъяснением инструкцию Следственного комитета приравнял по юридической силе к УПК РФ. Третий полагает, что п. 20 Инструкции обоснованно направлен на пресечение злоупотребления правом на обращение в правоохранительные органы. Четвертый согласился с определением КС, отметив, что для оснований доследственной проверки по ст. 144 УПК необходимо изложить все известные заявителю фактические обстоятельства дела и обоснованную уголовно-правовую квалификацию по пункту, части и статье УК РФ.

В Определении № 440-О/2023 от 28 февраля Конституционный Суд указал, что не каждое заявление и обращение в СК подлежит регистрации в книге регистрации сообщений о преступлении. Например, если они не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления.

ООО «ЗападЭнергоСетьСтрой» подало заявление в следственный орган. В ответном письме руководитель следственного органа сообщил об отсутствии оснований для проведения доследственной проверки. Представитель общества подал жалобу в районный суд на действия (бездействие) руководителя следственного органа, однако суд оставил ее без удовлетворения. При этом суд заметил, что фактически общество выражало несогласие с действиями сотрудников Верховного Суда, связанными с возвратом его жалоб, т.е. выражало несогласие с процессуальной деятельностью ВС. С таким решением согласились и вышестоящие инстанции.

Общество обратилось в Конституционный Суд, указав в жалобе, что ч. 1 и 4 ст. 144 «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении» УПК и ч. 3 ст. 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» УК противоречат Конституции, поскольку они в силу своей неопределенности позволяют должностному лицу следственного органа уклоняться от обязанности принять и проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении, препятствуя привлечению виновных лиц к ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия.

Отказывая в принятии жалобы, КС заметил: УПК прямо предусматривает, что дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной этим Кодексом, в срок не позднее трех суток со дня поступления данного сообщения принять по нему решение либо о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в возбуждении уголовного дела или о передаче сообщения по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения – в суд (ч. 1 ст. 144 и ч. 1 ст. 145).

Вместе с тем согласно п. 20 Инструкции об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы СК (утверждена Приказом СК от 11 октября 2012 г. № 72) заявления и обращения, которые не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, не подлежат регистрации в книге регистрации сообщений о преступлении и не требуют процессуальной проверки в порядке, предусмотренном ст. 144 и 145 УПК. В связи с этим не подлежат регистрации в книге заявления и обращения, в которых заявители выражают несогласие с решениями, принятыми судьями, прокурорами, руководителями следственных органов, следователями или иными сотрудниками следственных органов, высказывают предположение о совершении обжалуемыми действиями указанных лиц должностного преступления и ставят вопрос о привлечении этих лиц к уголовной ответственности, не сообщая конкретных данных о признаках преступления; при этом заявителю дается разъяснение о том, что проверка законности и обоснованности решений, принятых должностными лицами при реализации имеющихся у них полномочий, осуществляется по правилам, установленным соответствующим процессуальным законодательством, и не может подменяться инициированием уголовного преследования в отношении должностных лиц, их принявших.

Следовательно, оспариваемые положения ст. 144 УПК не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя. Что же касается ч. 3 ст. 294 УК, предусматривающей уголовную ответственность за совершенное с использованием служебного положения вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, а также вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, то данная норма не содержит какой-либо неопределенности, допускающей произвольное применение, и не регулирует вопросы уголовно-процессуального характера, посчитал КС. Суд заметил, что заявитель связывает нарушение своих прав не с содержанием данной нормы, а с отказом в ее применении, тем самым фактически предлагает Конституционному Суду дать оценку правоприменительным решениям, что не относится к его полномочиям.

Как отметил адвокат АК «Рязанцев Лигал Групп» Александр Рязанцев заметил, что в настоящее время в практике просматривается использование Инструкции № 72, на которую сослался КС, как некого административного фильтра, по которому одни обращения направляются для рассмотрения в порядке ст. 144–145 УПК, а иные – приобщаются к так называемому «номенклатурному делу» как не содержащие признаков преступления. В то же время вопрос о наличии и отсутствии признаков преступления как раз и определяется принятием процессуального решения, выносимого по итогам доследственной проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ.

«Получается, Конституционный Суд узаконил ситуацию, при которой вопрос о наличии или отсутствии признаков преступления в обращении разрешается не только, например, постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, но и решением, которое не имеет четких процессуальных критериев для оценки законности его принятия, – решением о приобщении материала к номенклатурному делу», – посчитал адвокат. По его мнению, Конституционный Суд подобным разъяснением приравнял по юридической силе указанную инструкцию (подзаконный акт) к УПК РФ.

Александр Рязанцев не согласился, что отсутствие конкретных данных о признаках преступления должно являться основанием для отказа в проведении доследственной проверки: «Смысл доследственных стадий – как доследственной проверки, так и предварительного расследования – как раз в выявлении всех признаков преступления, которые могут быть в полном объеме неизвестны на момент возбуждения уголовного дела».

Адвокат обратил внимание и на то, что Конституционный Суд разъяснил критерии обращения для признания его заявлением о преступлении. По мнению КС, не являются заявлениями о преступлении обращения, если в них заявители высказывают предположение о совершении обжалуемыми действиями преступления и ставят вопрос о привлечении этих лиц к уголовной ответственности, не сообщая конкретных данных о признаках преступления. «То есть с точки зрения указанного разъяснения, чем конкретнее формулировки обращения с точки зрения описания действий лиц, в отношении которых подано заявление, тем вероятнее, что оно будет признано заявлением о преступлении. Однако заявитель должен понимать, что, конкретизируя эти действия, он несет ответственность за заведомо ложный донос», – подчеркнул Александр Рязанцев.

Адвокат адвокатской группы LAWGUARD Мария Кирилова заметила, что ст. 144 УПК обязывает сотрудников следственного органа проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении. В результате проверки сообщения о преступления сотрудники следственного органа обязаны вынести решение, предусмотренное ст. 145 УПК РФ: постановление о возбуждении уголовного дела, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела или постановление о направлении сообщения по подследственности. «То есть отвечать заявителю по результатам рассмотрения сообщения о преступлении письмом уголовно-процессуальный закон не допускает», – указала она, добавив, что, таким образом, указанные нормы не содержат правовой неопределенности.

Вместе с тем она отметила, что существует проблема в правоприменении, поскольку сотрудники следственного органа, уклоняясь от проверки сообщения о преступлении, ссылаются на основания, указанные в ведомственных приказах следственных органов, которые, по ее мнению, противоречат ст. 144 УПК РФ и Конституции РФ. «Соответственно, оспаривать необходимо ведомственные приказы, а не ст. 144 УПК РФ, которая обязывает проверять каждое сообщение о преступлении. Также необходимо обжаловать каждое конкретное решение, которым отказали в проверке сообщения о преступлении, что не относится к полномочиям Конституционного Суда», – отметила Мария Кирилова.

Адвокат АП Ярославской области Михаил Каплин назвал отказ в принятии жалобы к рассмотрению вполне ожидаемым и основанным на ранее высказанных правовых позициях КС. Пункт 20 Инструкции об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации обоснованно направлен на пресечение злоупотребления правом на обращение в правоохранительные органы, посчитал он.

«Иногда заявитель намеренно облекает свое несогласие с процессуальными решениями или действиями должностного лица в форму сообщения о преступлении. Рассмотрение таких обращений в порядке ст. 144 УПК РФ создавало бы необоснованное давление на данное должностное лицо, являясь фактическим уголовным преследованием последнего. К слову, аналогичное правило имеется и в п. 2.4 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации, утвержденной Приказом Генерального прокурора РФ от 30 января 2013 г. № 45. Однако на практике, к сожалению, указанные пункты инструкции нередко применяются в тех случаях, когда заявление о преступлении и прилагаемые к нему материалы содержат достаточные данные о признаках уголовно-противоправного деяния должностного лица. Иными словами, как это часто бывает, проблема кроется не в самом нормативном акте, а в порочной практике его применения», – отметил Михаил Каплин.

Адвокат КА «Сфера» Сергей Донец согласился с определением КС РФ: «Со следствием надо работать в рамках УПК РФ. Для оснований доследственной проверки по ст. 144 УПК необходимо изложить все известные заявителю фактические обстоятельства дела и обоснованную уголовно-правовую квалификацию по пункту, части и статье УК РФ».